Conductive

      Роуз беспокойно ворочалась в чужой кровати. Ей было жарко и некомфортно, и вот уже семнадцатый раз за ночь она пожалела, что им с Доктором дали отдельные комнаты. На одну ночь они вполне могли бы притвориться парой, но он сам твердо настоял на том, что они не вместе. Будь он сейчас рядом, хоть не было бы так скучно. Они застряли здесь как минимум до утра. ТАРДИС была слишком далеко, а, по его словам, в джунглях ночью довольно опасно. Кроме того, гостеприимные хозяева оказались добры и крайне благодарны за оказанную им помощь. В кои-то веки им с Доктором ничто не угрожало.       Сама по себе комната была красива: окна из главного здания выходили на песчаный пляж, который, как Роуз уже знала, днем был совершенно бесподобен. Стены — три из них — сделаны из инопланетного стекла, через которое проходил ветер — однако они служили также и защитой от насекомых, и на ощупь казались твердыми. Кровать была широкой и мягкой, но шум прибоя волн о берег казался слишком чужим и не приносил покоя. Дующий с пустующего побережья ветер оставался таким же горячим, каким был и днем: функциями кондиционера воздуха инопланетное стекло явно не обладало.       Роуз уже разделась до майки и трусов, но под одеялом было все же невыносимо жарко, так что она просто лежала поверх него — так было еще более-менее терпимо — и старательно пыталась заснуть, думая обо всем подряд. Она снова перевернулась, отворачиваясь к двери от вида на океан, и в дверном проёме с удивлением заметила темный силуэт Доктора на фоне ярко освещенного коридора. Она подумала, не забраться ли под одеяло, но решила, что для этого все-таки слишком жарко, так что оставалось надеяться, что в царящей в комнате темноте он не обратит лишнего внимания на ничтожное количество одежды на ней. — Доктор? — Не можешь заснуть? — тихо сказал он — то ли спрашивая ее, то ли констатируя факт. Он закрыл дверь, и в комнате снова сгустилась тьма. — Слишком жарко… И звук волн какой-то странный. — Другая луна. Вернее даже, луны. Этой ночью их не видно… — объяснил он и подошел к дальней стене, вглядываясь в пейзаж за окном.       Она опять перевернулась в постели и взглянула на едва различимый силуэт у стекла. Ни пальто, ни пиджака на нем не было, и кроме того, чуть раньше она уже заметила, он был босой. Руки засунуты в карманы брюк, как будто он о чем-то задумался. Приглядевшись, она заметила, как морской бриз слегка шевелит его волосы. Он продолжал неотрывно смотреть на океан. — Красивый вид, не находишь? — спросил он все тем же низким тихим голосом. — Ага, — ответила она, борясь с желанием вставить ремарку о том, что в последнее время они посещали не так уж много красивых мест. Но этой ночью Доктор был каким-то другим. Его присутствие вызывало у нее чуть ли не благоговение, и она не хотела разрушить магию этого чувства. Нарастающее в воздухе напряжение немного нервировало, но в целом было даже довольно приятным. Ее сердце забилось чаще, и она беспокойно заёрзала на простынях. — Что такое? — спросил он, оборачиваясь. — Что такое — что? — Ничего. Я подумал, ты… — и он замолчал.       Она посмотрела на него в тусклом свете и задержала взгляд ровно на три удара волн о берег, пытаясь угадать, о чем он подумал. Но она уже хорошо знала, что угадывать бесполезно. Роуз показала рукой на кровать. — Доктор, иди сюда. Я не хочу перебудить весь дом нашими разговорами. Мы можем кого-нибудь шокировать. — Они не такие уж пуритане, Роуз. Они просто решили, что мы предпочитаем раздельные комнаты.       Она сдвинулась к краю, освобождая на кровати место для него — и то ли то была игра света, то ли он, действительно, быстрым взглядом окинул ее фигуру перед тем, как усесться на кровати лицом к ней, скрестив ноги. — А если утром они обнаружат тебя здесь? — спросила она. — Ну… — многозначительно протянул он. — Они не обнаружат. Но до утра еще несколько часов. — Хорошо, — прошептала она и почувствовала, как медленно нараставшее до этого напряжение окатило ее внезапной волной и сосредоточилось где-то внизу живота. — Роуз? — спросил он с неожиданным беспокойством, и даже в тусклом свете можно было безошибочно определить, на что он смотрел. Она судорожно вдохнула и замерла, пока его взгляд поднялся, чтобы встретиться с ее. — Ты… — начал он, а затем замолчал и сглотнул. — Ты устала?        Она была уверена: он хотел спросить не это. Она медленно выдохнула и повесила голову. Он тоже выдохнул и минуту-другую молчал, а затем снова заговорил. — Все еще слишком жарко? — спросил он. Он потянулся и осторожно коснулся кончиками пальцев ее обнаженного предплечья. Его кожа обычно ощущалась прохладнее человеческой, и иногда, когда он брал ее за руку, это казалось даже странным, но сейчас прохладное касание было просто божественным. Будто по ее разгоряченной коже провели мягкой прохладной фланелью. — Приятно, — пробормотала она, и он медленно провел пальцами вниз по ее руке. Он не смотрел на нее: его взгляд был опущен, и он следил им только за своей рукой. Роуз пыталась оставаться неподвижной, не выгибаться навстречу его касаниям как кошка, умоляющая о ласке, но эту битву она, пожалуй, проигрывала. Она хотела большего. И, будто прочитав ее мысли, он коснулся ладонью внутренней стороны ее запястья, а затем снова поднялся по руке вверх. — Ох, — выдохнула она. От прикосновений его прохладных пальцев ей, определенно, было лучше, но теперь она сгорала внутри от скручивающегося напряжения.       Он воздушно провел рукой по ее плечу и спустился вниз, к ключице, вырисовывая на коже маленькие круги. Подушечки пальцев задержались на ключичной впадинке. Ее бедра непроизвольно дернулись, но она постаралась замаскировать предательское движение под попытку устроиться поудобнее. — Все хорошо? — заботливо спросил он. — Вос… восхитительно, — запнулась она. Его рука проделала путь к верхней границе ее груди, а затем вернулась обратно к шее, после чего он убрал руку. — Ох, не останавливайся, — простонала она и тут же прикусила губу, догадываясь, как это могло прозвучать.       Она даже ожидала, что он рассмеется, но этого не произошло. — Я не буду, — едва слышно произнес он. — Но…       Он лег рядом с ней, вытянув длинные ноги, и оперся на локоть. А затем, к великому ее блаженству, он потянулся через нее и повторил те же движения на другой стороне ее тела. — Но… — повторил он. — Это работает в обе стороны, Роуз. Если я охлаждаю тебя, то ты… — Я… тебя разогреваю? — закончила за него она, и в ее воображении тут же непроизвольно возникла картина, как они оба лежат в этой постели нагие, и его прохладное тело прижимается к ее горячей коже.       Он сделал судорожный вдох. — Да, — ответил он и кашлянул. — Ну… По крайней мере, руки.       Он погладил ее запястье и провел рукой вдоль пальцев перед тем, как снова забрать руку. И неуверенно склонился над ней, не позволяя себе ни одного лишнего касания. Они встретились взглядом, и она прочитала немой вопрос. Роуз сглотнула, а затем мысленно пожала плечами и приподняла майку, оголяя живот до самой груди.       Он вздохнул и посмотрел сначала на участок обнаженной кожи, а затем на нее. — Роуз… — начал он. — Доктор, все хорошо, — прошептала она. — Прикоснись ко мне.       Он кивнул и склонился над ней ниже. Вместо только что открывшейся его взгляду полоски нежной кожи он начал с обратной стороны коленки, и она вновь изо всех сил старалась не выдать себя ни единым движением, позволить ему продолжить это медленное исследование ее тела. Рука, скользящая по внешней стороне ее бедра, стала сладкой пыткой холодом, и она знала, что находясь к ней так близко, он не мог не понимать, как это действует на нее. Он сменил руку, и, наконец, положил ладонь на ее живот. На этот раз она даже не попыталась как-то замаскировать невольное движение бедрами. Она приподнялась, сжимая ноги вместе, и застонала. В ней будто сработал какой-то переключатель: она больше не беспокоилась о том, чтобы не подать виду, как воздействуют на нее его касания.       Он начал с пупка и, медленно вырисовывая на коже неровные круги, поднялся ладонью по ее телу выше. Она кулаками вцепилась в одеяло, на котором лежала, и безмолвно умоляла его осмелиться нарушить границы ее одежды. Но как только на его пути возникла преграда ткани, он сменил положение, опираясь на колено и локоть, и переместил одну ногу между ее ног. Она резко выдохнула горячий воздух, понимая, что не только она одна не могла оставаться к происходящему равнодушной.       Он коснулся ее живота другой рукой — чуть более прохладной, чем та, которой он рисовал узоры на ее коже раньше, и положил обе ладони на ее ребра. Без сомнений, он ощущал, как прямо под ними отчаянно бьется сейчас ее сердце. Большие пальцы неуверенно замерли над ее грудью. А затем руки скользнули вверх, накрывая ее груди. Затвердевшие соски на мгновение оказались между его пальцами, а затем его руки продолжили движение вверх — ладони задевали соски, и по ее телу проходили чувственные волны. Он сдвинул ее майку поверх груди, открывая вид на ее тело. — Роуз, — снова сказал он напряженным, но тихим голосом. В приглушенном шорохе волн за окном, в застывшем между ними сейчас воздухе ее имя прозвучало невыносимо громко.       Он издал какой-то звук: то ли вздох, то ли стон, и убрал от нее руки, переворачиваясь на спину. — Мне жаль, — прошептал он. — Я только хотел, чтобы тебе было более комфортно. Я не думал… — Доктор, — тут же ответила она, но сразу замолчала. Она не знала, что ответить на это. Она хотела бы поспорить с ним, но сейчас они оба находились на неизведанной ранее территории, и она даже не знала, с чего правильнее начать. Обычная уверенность, окутывавшая ее, когда он был рядом, испарилась. Ей было одинаково страшно и попросить его продолжить, и позволить ему отстраниться.       Она дождалась, пока сердцебиение чуть успокоится, слушая его дыхание, странным образом синхронизировавшееся с инопланетным прибоем снаружи. И к конце концов, ей и не пришлось ничего говорить.       В шорохе простыней он зашевелился, сбрасывая собственную рубашку, а затем замер над ней, на этот раз расположившись между ее ног, и стянул ее майку через голову. Она приподнялась, помогая ему, и он отбросил ненужный предмет одежды на пол. Он пробормотал что-то неразборчивое, а затем прижался к ней всем телом и поцеловал.       Его грудь была божественно прохладна, и как-то сами собой ее руки сомкнулись вокруг него, поглаживая его спину. Уже без малейших сомнений она отвечала на его поцелуй. Он углубил поцелуй, проникая языком в ее рот с неожиданным едва ли не отчаянием, а затем понемногу свел ласки к нежным касаниям ее языка, пока не отстранился совсем.       Он осторожно убрал ее руки со своей спины и прижал их к постели. — Просто позволь мне, — выдохнул он ей в губы, а затем осыпал поцелуями основание ее шеи.       Она кивнула, не совсем понимая, что он имеет в виду, но совершенно не желая спорить. Он медленно провел языком от шеи до верхней границы груди, а затем отстранился и подул на влажный след. Она вздрогнула под внезапным потоком холодного воздуха — и выгнулась дугой, как только он повторил то же самое с ее соском. Она вскрикнула от холодного касания, и он тут же успокоил ее, зажав сосок между губами — которые были такими же теплыми, как и у обычного человека. Он осторожно втянул сосок ртом, и она снова дернулась навстречу ему, — а затем повторил то же самое с другой грудью, накрыв ее ладонью, лаская чувствительную кожу языком.       Ей вдруг захотелось зарыться пальцами в его волосы, но стоило ей только поднять руку, как он пристально взглянул на нее, и она тут же опустила руку. Вместо этого, она приподняла бедра, стараясь увеличить образовавшееся между ними ниже трение, но он скользнул ниже по кровати между ее ног и лизнул ее пупок, обнимая ее за талию. Беспорядочно рассыпая поцелуи, он опустился ниже к ее бедру и прикусил кожу. Она вдруг поймала себя на мысли, что ей хотелось бы, чтобы на коже остался след.       Пока его губы продолжали заниматься ее нежной кожей, он сильно прижал палец к ее промежности, поверх влажной ткани трусиков. — О боже… — выдохнула она. — Прошу.       Он прервал поцелуи, провел пальцем ниже, проникая под ткань, и вернулся выше между влажных складок, заставляя ее задохнуться от удовольствия. — Пожалуйста, — беспомощно повторила она. — Еще. — Роуз, я… — начал он, привстав. Даже в темноте, даже сквозь затуманенное сейчас восприятие, Роуз не могла не заметить, что он тоже возбужден. Она слышала его слегка прерывистое дыхание, видела как натянулись его брюки. Он хотел ее так же, как и она хотела его. Он опустил голову и прижал ее бедро к постели рукой. — В этом месте кое-что есть, Роуз. Я не замечал до самого заката. Этот пляж напоминает мне о… Он… Неважно. Не имеет значения.       Он подцепил ее трусики пальцами, но она положила руку на его предплечье, останавливая. — Подожди, — сказала она, стараясь немного остынуть от сжигающего желания, и сделала глубокий вдох. — Расскажешь? — Расскажу. Расскажу, но только не сейчас.       Он высвободил руку и поднес ее ладонь к своим губам, успокаивая девушку поцелуем. — Сейчас я скорее занялся бы чем-то другим.       Она хотела знать, какие воспоминания пробудились сейчас в нем — она отчаянно хотела этого — но он дал ей обещание, а это уже было немало. Больше, чем обычно. Через стекло проник горячий ветер, отзываясь приятным касанием на ее сейчас чувствительной ко всему коже. Он лукаво улыбнулся и стянул с нее трусики, возвращаясь обратно между ее ног и… И она утратила возможность на чем-то сосредоточиться.       Он обнял ее за бедра, его язык скользнул по ее клитору, и она могла думать только об одном: о точках соприкосновения их тел. Она сжала под собой одеяло в кулаках, уже влажное от пота, и дернулась всем телом навстречу его рту, отдаваясь нарастающему удовольствию, подводящему ее все ближе и ближе к грани.       Она пыталась сосредоточиться на том, что он делает, отвлечься как-то от заполняющего ее удовольствия хотя бы для того, чтобы суметь ответить ему. Он ласкал ее так, будто ждал этого всю жизнь, но при этом и как будто сдерживал себя, одновременно наслаждаясь моментом и не позволяя себе полностью раствориться в нем. — Ты сдерживаешься, — хотела она сказать. — Трахни меня, и скажи мне, скажи уже мне, что там происходит в твоей таймлордовской голове.       Но она смогла выдавить только: «как хорошо». И — «еще».       Он убрал одну руку и положил на кровать, не касаясь Роуз, и продолжил дразнить ее губами и языком. Когда он вновь коснулся, проведя пальцами по ее влажному центру, она поняла, что он охлаждал руку от тепла ее кожи. Разница температуры между его ртом и рукой должна была бы казаться неестественной, но это ощущение было потрясающим. И когда два прохладных пальца скользнули внутрь нее, она дернулась, прижимаясь к нему. Все ее тело выгнулось дугой и замерло от внезапного удовольствия. Она понимала, что его рука и язык все еще двигаются — внутри нее, поверх нее, растягивания удовольствие до последней капли, пока шум в ее ушах понемногу не стих, растворяясь между звуком волн снаружи и ее стонами.       Когда она наконец расслабилась на кровати, он отстранился, оставив на ее бедре легкий поцелуй. Он устроился рядом с ней и поцеловал в плечо, а затем приподнялся на локте, глядя на нее. — Итак? — спросил он, лениво проводя ладонью между ее грудей. — Как ты теперь себя чувствуешь? — Обалденно, — протянула Роуз. — Хотя немного холодно, — добавила она с улыбкой. — Это испаряется твой пот. Кроме того, ночь становится прохладнее. Иди сюда.       Он вытянул из-под себя часть одеяла и обернул вокруг нее, создавая между ними своего рода барьер.       Она нахмурилась. — Доктор, так мне окажется непросто вернуть тебе долг, в некотором роде.       Он загадочно улыбнулся ей. — Ага, — сказал он, садясь в постели. — Тебе нужно выспаться. Завтра нам предстоит долгая дорога до ТАРДИС, и… — И?.. — Она вдруг осознала, что он собирается уйти, не позволив ей доставить удовольствие ему, так не занявшись с ней любовью. — Доктор…       Она села в кровати и, вытащив из-под одеяла руку, коснулась его шершавой щеки. — В другой раз, Роуз. В другом месте. С огромным удовольствием. Но не этой ночью. — Ты все еще… — Она выразительно посмотрела на него ниже пояса.       Он усмехнулся. — Я буду в порядке. — Он коснулся ладони на его щеке и потер ее большим пальцем. Затем он наклонился и нежно поцеловал ее. — Поспи немного, — сказал он и выбрался из кровати, подбирая с пола разбросанную одежду.       В ее груди копились слова, готовые невольно сорваться с губ. — Доктор? — позвала она, когда он уже был около двери. — Да?       О, как будто бы он еще не знал. — Ничего, — сказала она. — Ничего важного. Спокойной ночи. — И тебе, Роуз, — ответил он и вышел за дверь.       Понимая, что действительно устала до кончиков пальцев, она вздохнула и забралась обратно под теплое одеяло, все еще глядя на закрытую дверь. Она пыталась разгадать какие-то из загадок Доктора. Ее мысли все еще были путаными, медленными и противоречивыми. Странно ощущение: сочетание полного удовлетворения и массы вопросов без ответов в голове.       Она устроилась поудобнее и начала понемногу проваливаться в глубокий сон. Последнее, что увидели ее глаза, пока тяжелые веки не сомкнулись в последний раз: фигура Доктора у кромки воды, смотрящяя в безлунное небо.