Три русских волка и японская крольчиха

      День финала начался с лёгкого мандража.       Юри нервно дышала, стараясь успокоиться. Рядом с ней дыхательные практики повторяла Маргарет Дюбуа, нервно смеясь и смотря на своего тренера краем глаза.       — Нервирует, да? — неловко спросила она.       — Ещё как, — подтвердила Юри.       Они впервые лично общались друг с другом, из-за чего Кацуки становилось чутка неловко: она не знала, как именно ей стоит подстроиться под Маргарет, чтобы быть с ней на одной волне. Француженку это, однако, совершенно не волновало. Она смотрела куда-то вперёд, воспринимая Юри скорее как способ успокоиться, а не как интересного и понимающего собеседника.       — Да ладно тебе, Котлетка, всё будет окей, — подбодрила Кацуки Мила, кладя руку на плечо девушки и задорно улыбаясь.       — А ты никогда не волнуешься, да? — подколола её Эбби с другого конца коридора.       — Кто бы говорил. Сама-то, вон, ходишь с таким выражением лица, будто уже победила, — заметила Марта, и голос её был раздражённым.       — Вы все достали, — прошипела Анна. — Заткнитесь, нечего музыку у меня в наушниках перекрикивать.       — Так сделай погромче и отвали, — посоветовала ей Бабичева, закатывая глаза на раздражённое цоканье Анны и отворачиваясь от неё. — Противная зараза.       — Ну-ну, не стоит, — попыталась было осадить её Юри.       — Ещё как стоит. После того, как эта тварь поступила с Гошей… Я её не прощу.       Кацуки неловко отвела взгляд: сама она с Поповичем поступила, конечно, лучше, чем Анна, но ей до сих пор было неудобно. Но Мила девушку ни в чём не винила, лишь подхихикивала и гладила по голове, называя сердцеедкой: удивительным образом Бабичева прознала и про бывшие отношения с Пхичитом, и про нынешние с Виктором.       — Первой выступаю я, так что пожелайте мне удачи! — внезапно произнесла Марта, широко улыбаясь. Коленки её слегка тряслись.       — Удачи! — тут же раздалось отовсюду.       Послышался голос ведущих, открывавших финал Гран-При среди женщин. Марта махнула рукой на прощание и пошла в сторону двери, за которой находился каток и зрители.       По телевизору Юри наблюдала за тем, как француженка неторопливо переобулась в коньки и встала у дверцы, ведущей на каток. Прозвучало ещё несколько фраз диктора, и вот, назвали имя Марты. Та обнялась с тренером и выехала к центру. Наконец, зазвучала музыка. Марта выступала под «Элегию» Габриэля Форе, причём кусок музыки был взят из середины.       Марта каталась красиво, но напряжённо, что привело к ошибкам: там не докрутила, здесь оступилась, тут чуть не упала. Всё это привело к не столь выдающимся баллам.       Следующей была Анна, которая выбрала себе «Песню Земли» Майкла Джексона. Юри видела её выступление ещё на Кубке Китая, а потому не могла не отметить, что движения Анны были увереннее, чем тогда. За столь короткое время девушка явно отточила свою программу, представая непростой соперницей.       Третьей выступала Эбби. Юри не сразу признала песню, под которую каталась фигуристка, но Мила тут же шепнула, что это было «Стеклянное сердце» небезызвестной Блонди. К сожалению Кацуки, она не смогла досмотреть выступление соперницы даже до середины, так как ей пора было готовиться: она выступала следующей.       Виктор помог Юри завязать шнурки на коньках, и девушка благодарно улыбнулась ему, мягко потрепав по волосам, пока тот стоял на одном колене.       Эбби вышла с катка, направляясь вместе с тренером в «уголок слёз и поцелуев». Юри, сжав руки в кулаки, внимательно слушала диктора. У американки было одно из лучших выступлений за всё Гран-При этого года, так что она явно должна была получить высокий балл и станет одной из главных конкуренток Юри в короткой программе.       Когда объявили семьдесят четыре целых и пятьдесят четыре сотых балла, Кацуки нервно вздохнула. Это была довольно высокая планка.       — Ты справишься, — внезапно прошептал Виктор, и его голубые глаза засверкали верой в ученицу. Та удивлённо моргнула, а затем улыбнулась в ответ: все тревоги внезапно куда-то исчезли.       — Конечно, — пообещала Юри. — Обязательно уйду с золотом.       Её объявили, и Кацуки вышла на лёд, напоследок сжав ладонь Виктора в своей руке.       Встав в центре катка, девушка прикрыла глаза, вспоминая образ, который отыгрывала. И вдруг что-то кольнуло её изнутри: она внезапно поняла, что не хотела отыгрывать какой-то там образ. Она хотела сама по себе стать дьяволом-искусителем для Виктора, соблазнить его, а заодно и всех находящихся в зале.       Заиграла музыка, и Юри задвигалась. Шепотки толпы отошли будто на задний план, и тело двигалось само. В голове предстал собственный образ, который она видела по вечерам: полуобнажённая, ищущая в себе самые эффектные стороны, ищущая в себе внутреннюю сексуальность и раскрепощённость, о которых твердил Кристофф.       Движение бедром получилось плавнее, но затягивающее. Юри прыгнула, ровно приземлилась и поплыла по льду дальше. Она вспомнила взгляд Виктора, который тот на неё бросил не так давно, когда они жили в одном номере в Фукуоке: горячий, чуть смущённый и слишком уж выразительный.       Дорожка шажков прошла на ура, но в новом прыжке Кацуки немного не докрутила, но не думала об этом сейчас: только не тогда, когда в голове всплывали тягучие поцелуи, рождающие внизу живота огонь, самое настоящее пламя, которое то ровно горело алым, то колебалось и разгоралось сильнее.       Девушка вновь прыгнула, провела руками по шее и ключицам. Поворот за поворотом, руки кружащие вокруг её тела, но не касающиеся его — Юри старалась распалить собственной недоступностью, и музыка в этом только помогала: энергичная, живая, как самое страстное танго.       Кацуки сделала идеальный волчок и вновь закружила по льду, пока не наступило время прыжка и буквально пара секунд затишья после него, дающая перевести дух. Взгляд Кацуки наткнулся на выразительные голубые глаза Виктора, девушка облизала нижнюю губу и отвернулась, махнув хвостом. Она заигрывала со своим не единственным, но самым неповторимым зрителем.       Музыка всё набирала обороты, картинки в голове Юри кружились всё быстрее и быстрее, вычленяя самые важные — те, в которых она была столь красива и желанна, что нравилась даже самой себе. Вечера у зеркала, просмотр собственной короткой программы в интернете, горячие обсуждения там же, комментарии о её неотразимости и желанности, взгляды Виктора и их недвусмысленный поцелуи — всё это Юри видела перед собой, когда прыгала, когда крутилась на льду, когда едва касалась себя кончиками пальцев, когда чуть пошатнулась при приземлении и когда застыла в финальной позе, тяжело дыша.       На секунду девушка очутилась будто бы в вакууме, а потом громкие крики и аплодисменты разрушили мгновения тишины.       На дрожащих ногах Кацуки подъехала к бортику, буквально падая в объятия Виктора. Она едва слышала крики Пхичита и Юрия с ближайшей трибуны, лишь в «уголке слёз и поцелуев» её взгляд зацепился за баннер, который держали Минако-сан и Мари.       — Ты молодец, — раздался над ухом голос Виктора. — Это было великолепно. Потрясающе. Ещё никогда я не видел такого выступления. Ты самая лучшая.       Юри посмотрела на Никифорова, и её губы расплылись в благодарной улыбке, а на глаза навернулись слёзы, которые девушка поспешила вытереть.       — Спасибо, — прошептала она. Взгляд Виктора гипнотизировал, и Юри прикрыла глаза, резко поворачивая голову к камерам. Раздались щелчки вспышек на фотоаппаратах. Голос диктора объявил:       — Итак! Счёт Кацуки Юри! — Девушка задержала дыхание. — Она получает семьдесят семь целых и шестьдесят четыре сотых баллов!       Радостный крик сорвался с уст Кацуки, и она крепко обняла Виктора, чуть ли не повиснув на нём. Подобный результат среди девушек считался выдающимся. Более того: она обошла Милу, которая в прошлый раз набрала шестьдесят восемь баллов на короткой программе!       — Я устала, — честно призналась Юри.       — Тогда пойдём переобуемся и сядем к Юре на трибуны. Впереди ещё выступления Милы и Маргарет.       Кацуки кивнула, позволив подхватить себя под руку и увести из «уголка слёз и поцелуев» к скамейке, где Виктор так же аккуратно, как и до выступления Юри, развязывал ей узлы на шнурках.       Зазвучала весёлая музыка, знаменующая начало выступления Маргарет. По хорошему, Юри следовало бы или посмотреть на короткую программу соперницы, или пойти в коридор давать интервью, но вместо этого ей хотелось лишь прикрыть глаза и отдохнуть: ноги до сих пор подрагивали от всех пережитых эмоций.       На скорую руку почистив тряпкой лезвия коньков от остатков льда, Юри положила их в сумку и вместе с Виктором поспешила подняться на трибуны к остальным фигуристам. Там уже стояли девушки, откатавшие свои номера, а также несколько парней. Кацуки крепко обняла Юрия, который смущённо зарделся и сделал вид, что ему совсем неприятны подобные нежности со стороны девушки.       — Итак, осталась Мила, — задумчиво произнесла Марта, которая на данный момент была находилась на самом последнем месте.       — Сильна, чертовка, — поддакнула ей Эбби, занявшая второе место: на первом, пока не объявили результаты Маргарет, находилась Юри. — Порой мне хочется, чтобы её охватил такой мандраж, чтобы она провалила все свои прыжки.       — Это же Мила. Подобное не в её стиле, — возразила Марта. — Мне кажется, она вообще волноваться не умеет.       — Просто она своё уже отволновалась, — влезла в разговор Юри. — Ещё лет эдак шесть назад на Зимней Олимпиаде.       Виктор рядом чуть вздрогнул: в тот год Яков устроил самый настоящий бойцовский клуб не только для Милы, но и для всех фигуристов, особенно сильно наседая на лучших, среди которых были Бабичева с Никифором и Поповичем в придачу. Две тысячи десятый год в Ванкувере навсегда останется его самым страшным воспоминанием, после которого ему не только весь страх отбило, но и всякий излишний мандраж перед любыми соревнованиями, в которых не было слова «Олимпийский».       Мила выступала под музыку из фильма «Огни большого города» с Чарли Чаплиным. Юри, которая добавила эту песню в свой плейлист после короткой программы в Москве, чуть улыбнулась. Песня была хороша, а выступление Бабичевой — ещё лучше.       Отчего-то Мила начала казаться Юри непреодолимой стеной: такой же крепкой и нерушимой. Она, несомненно, была самым сильным её противников, с которой ей предстояло сразиться ещё и в произвольной. В прошлый раз, на кубке Ростелекома, Кацуки проиграла ей. Теперь же…       Что ж, Юри изначально знала, что победа будет непростой, ей придётся буквально зубами вырывать оную из-под носа у подруги, однако в этом и заключалась вся суть соревнований.       — Если она сейчас обойдёт Юри по баллам, то побьёт собственный рекорд, — задумчиво произнесла подошедшая Маргарет, которая на данный момент была на втором месте.       — Чёрт, это действительно сила, с которой придётся считаться, — посмеялась Эбби.       — За время проката Мила допустила лишь одну ошибку, когда не совсем удачно приземлилась после тройного тулупа, — задумчиво произнёс Юрий. — Скорее всего, это не сильно скажется на её баллах.       — Не трави душу, — искренне попросила Марта, а Юри лишь положила руку на плечо Плисецкого, пытаясь сдержать его гнев и не дать огрызнуться на фигуристку.       Ожидаемо, что Мила набрала семьдесят семь целых и восемьдесят девятых балла, тем самым сместив Юри с первого места.