Ну держитесь, шаманчики!

Флеш Бек (В это же время. У леса) Великий древний огненный шаман. . . . Вечер, а он, как всегда, смотрит в огонь. Беспощадные языки пламени, терзающие тонкие веточки, кипятя сок и заставляя взрываться и трещать смолу. Ярые всполохи должны пожирать все вокруг, а не только их, но сейчас они в его воле, и появись только его желание, они не пощадят никого вокруг, как и не щадили и раньше. А он просто сидел и смотрел на багровые языки, будто бы ища ответы, будто бы спрашивая того, зачем он тогда, много лет назад, отнял у него самого дорогого человека. Он смотрел в него и видел тот день, слышал ее колыбель, слышал ее болезненный крик и… вспоминал своё бессилие. Да, тогда он ещё был ребёнком. Да, люди были не правы тогда, они были слепы, глупы и наивны, а ещё они были поглощены страхом… Жалки… они и все их потуги были просто жалки для него нынешнего, но не прошлого маленького и беззащитного. В тот день они забрали у него не просто его мать, но и его самого, его счастье, их любовь. Поэтому скоро он не потерпит пощады и заберет у них все — счастье, мечту, надежду, будущее и жизни. Огонь костра поднялся и взыграл неестественно кровавым цветом. Дрова, что он неторопливо сжирал, вмиг истлели, но пламя не спешило гаснуть. Оно ревело и полыхало, отражая потаенный гнев своего хозяина. — Господин Хао, — к костру подошел взволнованный, маленький, темнокожий ребенок, — что с вами? Но вот, их господин, наконец, совладал с собой и пламя послушно начало угасать, а гнев сошел с лица, сменяясь легкой расслабленностью. — Все хорошо, Опачо. — Погладил он того по голове и улыбнулся. — Все хорошо. Опачо посмотрела на него, а потом тоже улыбнулась. Такая маленькая и такая же беззащитная, каким был и он тогда… Да, он спас ее почти из такой же беды, в которой побывал когда-то сам. Когда ей было почти четыре года, ее вместе с родителями обвинили в злотворении и решили убить. К сожалению, самого Хао эти люди горели слишком быстро по сравнению с теми мучениями, что испытали родители маленькой малышки. Так что, древний, но не всесильный шаман смог вытащить с того света только ребенка, имеющего собственные силы, и отомстить за смерть обычных людей, коими были ее родители. — Господин? — потянул она его за рукав, выдергивая из воспоминаний. — М-м-м? — Я снова ходила слушать мысли живущих на той горе, — начал ребенок. — Асакура? — уточнил шаман, на что получил кивок. — Продолжай. — Д-да, так вот, недавно там появилась девушка. — И чем же она так заинтересовала тебя, что ты решил мне о ней рассказать? — спросил Хао, усадив малышку к себе на колени. — Я… — замялась она. — Ну же, смелее Опачо, мне это очень интересно узнать, — посмотрел тот на нее. Та минуту хмурила брови и о чем-то напряженно думала, но все же ответила: — Я не смогла услышать ее, Господин Хао. Сколько бы я не старалась, ни я не смогла прочитать ее также, как не могу читать и госпожу Анну… но… — снова замялся ребенок. — Опачо, говори, — теперь в голосе огненного шамана появились требовательные нотки. — Ее еще не обучали. Она с самого приезда была такой, — теперь в глазах малышки проступали обида и раскаяние, а также и презрение к своей слабой силе. — Ну-ну, Опачо, не расстраивайся, — снова потрепал он ее по голове, останавливая наливающиеся слезы. — Это не значит, что ты слабая. Это означает, что она очень сильный шаман. — Правда? — теперь в ее глазах надежда. — Конечно, — в голосе Великого появилась теплота. — Ты просто еще слишком мала. Я верю, что ты вырастишь замечательным шаманом. Ты ведь будешь стараться оправдать мою веру? — спросил он с веселой хитринкой в глазах. — Да! Конечно, Господин Хао! — счастью ребенка не было предела, ведь в него верит такой Великий и Сильный Древний шаман, как Хао. — Вот и молодец. Вижу, ты хорошо постаралась сегодня. А теперь иди спать, — ссадил он с колен, трущую глазки, темнокожую малышку. — Хорошо… — и она побрела от костра. Проводив эту соню взглядом, Хао снова начал всматриваться в уже почти угасшее пламя. — Значит не можешь прочитать ее мысли? Хм… — кажется, он нашел что-то интересное. — Марион, — обратился он к сидящей неподалеку от костра девушке, — пригляди за костром, а я пойду, у меня появились срочные дела. — Хорошо, что названная Марион сидела спиной к костру, а иначе та была бы ошарашена пугающей улыбкой своего предводителя, который сейчас удалялся в лес к своему духу-хранителю. . . . Конец Флеш Бека.