Джено никогда не мечтал о какой-либо вещи, потому что его родители стремились осыпать своего сына всеми существующими материальными благами, используя для этого свое богатство и влияние, которое имели благодаря значимому положению в обществе. Он мог попросить всё, что угодно, и быть уверенным в том, что получит это, каким бы невероятным и странным не был его запрос. Казалось бы, с такими возможностями, парень должен купаться в роскоши, жить на широкую ногу; быть одним из «золотых» детей, которые постоянно мелькают в фильмах и сериалах. Но Джено, еще даже не достигнув подросткового возраста, решил, что не собирается становиться
таким.
Вместо того, чтобы выклянчивать дорогие подарки, на глазах у детей деловых партнеров его родителей, Ли просил книги. Знания — это то, что действительно волновало его; парень понимал, что это нельзя купить ни за какие деньги, а потому каждую свободную минуту проводил за чтением. Не имело значения, о чем рассказывалось в книге: физические явления, язык цветов, — всё это было интересно и важно, и Джено готов сутками проводить над книгами, посвященными какой-либо теме, пока не разберется в изучаемом.
В этот день, — как и во все предыдущие, — парень сидел в семейной библиотеке. Очки в толстой оправе висели почти на самом кончике его носа, а сам Джено был скрючен так, что почти лицом утыкался в текст. Его указательный палец двигался по странице, помогая сконцентрироваться на маленьких буквах, которые складывались в маленькие слова; глаза Ли быстро бегали по строчкам. Именно в подобном времяпрепровождении шестнадцатилетний Ли Джено находил успокоение и наслаждение. Это не делало его счастливым, но чувство, которое он испытывал, было максимально близко.
Просторная комната, в которой бо́льшую часть мебели составляли стеллажи, наполненные стопками книг, была отлично освещена тремя большими окнами. Стояла звенящая тишина, нарушаемая лишь шумным дыханием парня.
Родители Джено были настолько занятыми людьми, что даже не всегда находили время, чтобы поужинать в компании своего сына, поэтому не удивительно, что кроме него сюда больше никто не заходил. В какой-то степени, библиотека была неким убежищем; святилищем, находясь в котором, парень мог быть уверенным, что его никто не побеспокоит.
Книгой, которая привлекла внимание Ли сегодня, был медицинский справочник детских болезней и способов их лечения. Статьи были очень интересными, но ограниченное количество информации в них заставляло парня хмуриться и поджимать губы. Было обидно, что многие серьезные болезни изучались лишь поверхностно; не проводились какие-либо испытания, чтобы иметь возможность создавать лекарства.
На улице шел дождь, и капли воды барабанили по стеклу, создавая потрясающую симфонию, служившую фоновой музыкой для читающего парня. В такую погоду Джено чувствовал себя наиболее расслаблено. Все важные встречи родителей отменялись, а это значит, что и самому парню не нужно приветливо встречать гостей и изображать часть «идеальной и счастливой» семьи.
Бесспорно, Ли любил своих родителей, но он ненавидел притворяться тем, кем он не является. В эти моменты каждая клеточка его тела желала, наконец, достигнуть совершеннолетия и покинуть этот дом, чтобы стать самостоятельным человеком, независящим от родителей. Джено боялся, что, притворяясь перед влиятельными гостями, утратит себя настоящего.
В этот день произошло что-то, чего не случалось никогда ранее. Пока Джено мысленно летал где-то далеко, погрузившись в книгу, по библиотеке эхом разлетелись два коротких стука. Потрясенный, парень даже не реагировал какое-то время, ведь никто раньше не заглядывал сюда.
Не получив ни запрета, ни разрешения, посетитель всё же решился заглянуть. Тяжелая дверь медленно отворилась, являя находящегося позади на обозрение. Первое, что привлекло внимание Джено — полные любопытства глаза незнакомца. Ли мог быть уверен, что в этом взгляде видел эмоций больше, чем на лицах родителей за все прожитые им годы.
Обладатель сияющих глаз имел слегка загорелую кожу и копну растрепанных шоколадных волос. Его губы были растянуты в улыбке, обнажающей белоснежные зубы, но она была немного нерешительной, будто парень знал, что не может находиться
именно здесь. Джено молча наблюдал (оценивая) за посетителем, мысленно радуясь тому, что его, кажется, всё еще не заметили. Тщательное анализирование и изучение новых людей — привычка, сохранившаяся еще с раннего детства.
Задумавшись, Ли ослабил хватку и упустил тяжелый том, который упал на пол с громким стуком, пугая Джено и привлекая внимание незваного гостя. Не зная, как реагировать, Ли встретился со взглядом незнакомца, ожидая каких-либо действий. Глаза, ранее наполненные любопытством, теперь засверкали озорством и, кажется, Джено даже смог прочесть в них некий вызов.
— Тебе нельзя быть здесь, — сказал он, пытаясь сделать голос как можно более отстраненным, чтобы стереть самоуверенную ухмылку с лица незнакомца. Он не собирался выглядеть слабаком, общаясь с кем-то, кого раньше никогда не встречал.
— Кто сказал? — с сомнением протянул гость.
Расслабившись, Джено откинулся на подушки, лежащие в кресле, и лениво растянул свои губы в ухмылке.
— Я. В конце концов, эта комната принадлежит мне.
Джено мог поклясться, что на секунду лицо парня вытянулось в удивлении, но эта эмоция быстро сменилась прищуренными глазами.
Парень о чем-то задумался, а потом вдруг дерзко улыбнулся, вновь сверкая озорством.
— Целая комната принадлежит тебе одному… Вау, должно быть, ты действительно богат. Окей, раз ты не хочешь видеть меня, я уйду, — внезапная смена настроения парня заставила что-то внутри Джено перевернуться. Этот парень словно втягивал в какую-то игру. И Ли почему-то не мог позволить ему уйти.
— Постой! Ну то есть… Не уходи, — голос Джено прозвучал более просяще, чем тот хотел, и незнакомый парень скрестил руки на груди, принимая позу, которую старший мог бы назвать «стойкой победителя». Он наверняка надеялся именно на такую реакцию Ли. Шагнув внутрь комнаты, гость прошел вперед, заваливаясь на соседнюю кушетку.
— Я и не думал, что ты так быстро передумаешь, — карие глаза сощурились в улыбке. — Ты такой забавный… Я На Джемин — внук садовника.
Он протянул руку, и старший ответил на рукопожатие.
— Я Ли Джено. Лучше просто Джено. Это мой дом.
— Ах, молодой господин! — протянул Джемин, роняя голову на подлокотник. — Действительно невероятно обаятелен и красив, как и утверждали повара. Говорят, твоя улыбка может сотворить мир во всем мире.
Услышав это, Джено засмеялся, качая головой. Его глаза стали похожими на полумесяцы; казалось, Ли действительно наслаждался общением со своим новым знакомым.
— Милый… — тихо пробормотал Джемин, кажется, сам для себя, но так как вокруг стояла тишина, старший тоже это услышал. Комплимент заставил улыбнуться еще шире, и Джено невольно начал вспоминать, а были ли вообще когда-либо раньше такие моменты, когда он проводил время в чьей-то компании
и наслаждался чужим обществом?
— Серьезно, я обязан продать тебя правительству, чтобы они использовали твою улыбку и смех как инструмент для прекращения войн! — в голосе Джемина слышалось изумление, но по его лицу можно было сказать, что он, так же как и Джено, просто веселится.
— Почему я не встречал тебя раньше? — спросил Ли, натягивая рукава свитера на кисти рук, так как в помещении от чего-то похолодало. Джемин наблюдал за действиями парня, и даже не понял, когда успел потянуться к чужим рукам, чтобы попытаться согреть.
— Мои родители очень заняты в последнее время, а потому решили отправить меня к дедушке. Я приехал вчера, но осматриваться начал только сегодня, поэтому ты не мог меня видеть, — слова были произнесены как-то совсем безэмоционально, но Джено очень удивился, не услышав ноток злости, когда парень перед ним рассказывал о родителях, слишком занятых, чтобы заботиться о своем сыне. Ли подумал, что ситуация Джемина очень похожа на его собственную, только сам Джено таил некую обиду на своих мать и отца.
— Куда тебя поселили? — спросил старший, думая, на самом деле, совсем не об этом. Но теперь, когда вопрос уже сорвался с его языка, парню стало интересно узнать ответ. Он наконец-то нашел кого-то, проводя время с кем ощущал настоящее удовольствие от общения. И теперь Джено не хотел отпускать нового знакомого.
Хотелось держать его рядом с собой так долго, как это вообще возможно.
Джемин приподнял брови, услышав вопрос, а потом опустил глаза, глядя на чужие руки, которые все еще держал в своих:
— На втором этаже в левом крыле. Там, конечно, богато, но в той комнате я чувствую себя одиноким. Так же, как и дома, — На рассматривал стеллажи вокруг, избегая возможности смотреть на парня перед собой, но старшему все же удалось поймать его взгляд на пару мгновений.
Глядя в глаза Джемину, Джено улыбнулся, немного меняя положение, чтобы размять затекшие ноги, а после произнес слова, о которых, он надеется, не пожалеет в будущем:
— Дай мне немного времени и я помогу тебе заполнить пустоту в твоей комнате. Я считаю, что «дом» — это не какое-то определенное место. Для меня, «дом» — определенное чувство, как комфорт или… — Джено запнулся. Для него, разговор на эту тему был чем-то очень важным и личным, но с Джемином ему хотелось поделиться своими мыслями.
— Было бы здорово… — пробормотал младший, смотря куда-то в пол. — Я думаю… Мне серьезно… нравится эта идея.
Джено не смог сдержать трепетной улыбки, глядя на парня, с которым был знаком всего пару часов.
Он забыл о своей книге на весь остаток этого вечера. Перебирал пальцами темные пряди волос парня, уложившего голову ему на колени, и чувствовал себя так расслаблено, как никогда раньше.
В какой-то момент Джено заснул, и когда проснулся, понял, что заботливо укрыт одеялом. Лежащая неподалёку записка со смайликом в конце гласила, что Джемин будет ждать его завтра.
Этот день стал для Ли днем новых открытий.
Он, кажется, нашел своего
первого настоящего друга.
Первого человека, встречи с которым с нетерпением ждет. Он
впервые по-настоящему почувствовал, что кто-то о нем заботится.
Это был день, воспоминания о котором он ценил больше, чем воспоминания о всей своей жизни до этого момента.
***
— Джеееноооо, — громкий голос, владелец которого явно пренебрегал всеми правилами приличия, разлетался по всему коридору. Джемин подошел к двери, широко распахивая её, и проходя через проем словно почетный гость через арку на балу. На направлялся прямо к другу, умело лавируя между ветками и вазонами. Младший мальчик выглядел немного нелепо с теплым шарфом, повязанным на его шее сейчас, в середине апреля, когда солнце светило ярко и уже согревало своими лучами землю.
Джемин выглядел грозно, когда, наконец, подошел к клумбе с петуниями, которую поливал старший, и стал прямо перед лицом Ли, чтобы привлечь его внимание.
— Не могу поверить, что ты ушел! Мы так долго готовились к вечеринке, а ты просто взял, и проигнорировал приглашение встретиться со мной в главной гостиной. Тебе ведь не каждый день исполняется семнадцать! — с каждым словом голос Джемина становился все громче и тоньше, но Джено на все претензии только поднял брови и скривил губы в фальшивой ухмылке.
— Я ведь говорил, что не хочу праздновать. Ты действительно думаешь, что я поверил, когда ты сказал, что не сможешь позависать со мной, потому что будешь занят домашней работой? Ты такой же паршивый конспиратор, как любитель металла на вечере, посвященном произведениям Моцарта, — слова звучали дразняще, Джено явно издевался над другом, но это было привычным в их отношениях, не смотря на то, что они дружат всего пару месяцев.
Джемин пытался выглядеть обиженным, но сдерживать смех не получалось. Его плечи начали дрожать, и вскоре оба парня засмеялись.
— Дже… — начал Ли, когда приступы смеха поутихли. — Мои родители там, да? — для большинства детей присутствие мамы и папы было замечательным подарком, но напряженный тон Джено говорил о совершенно противоположном отношении старшего.
Джемин отвел взгляд в сторону, делая вид, что увлечен рассматриванием подрезанных стеблей лилий, лишь бы только не смотреть в глаза своего друга. Он знает, что увидит в его глазах, ведь они не раз за эти месяцы разговаривали о своих родителях, и эмоции Ли были одинаковы. Джемин изо всех сил пытался понять причину неприязни Джено к людям, воспитавшим его. На понимал старшего, ведь его родители тоже были слишком заняты, чтобы заниматься им, но он всем сердцем любил их, понимая, что они работают так много, чтобы дать ему возможность прожить счастливую жизнь.
— Они любят тебя… И ты так давно не общался с ними нормально, — пробормотал Джемин, но даже ему самому эти слова казались пустыми звуками. Ощущение легкости, витавшее тут минутой ранее, сменилось тяжелой напряженностью, которая возникала всегда, когда затрагивалась эта тема.
И младший ненавидел эти разговоры, потому что он чувствовал
себя причиной этого отстраненного и печального вида своего друга.
Джено отставил лейку на лавочку справа от себя, но продолжил молчать, по привычке лениво заламывая пальцы. Джемин заметил, что старший делал так всегда, когда нервничал или был расстроен.
— Они… Я думаю, они влюблены в образ идеальной семьи, который создали. Общественность видит нас крепкой ячейкой, объединенной нерушимыми узами и моральными идеалами, — твердо произнес Джено, опуская глаза, чтобы скрыть слезы, но Джемин слышал печальные нотки в его голосе, и видел подрагивающие плечи. — Живя во всей этой фальши… Они забыли, что настоящая идеальная жизнь состоит не из работы.
В тот момент, когда Джемин заметил первую слезу, капнувшую на бетонный пол теплицы, он тысячу раз пожалел, что поднял эту тему. Он сократил расстояние между ними, прижимая старшего к себе. Крепко обнимая дрожащие плечи, Джемин позволил Джено выпустить свои эмоции.
— Мне очень жаль, — прошептал он, прижимая Ли еще ближе, надеясь отдать всё свое тепло. Обернув руки вокруг талии младшего, Джено прижался к плечу друга, нежась в ласке, которой был лишен в детстве.
— Я знаю… Знаю, что веду себя как ребенок. Я не позволяю им исправить свои ошибки, хотя они, кажется, действительно пытаются, — слова были тихими и слегка хрипящими, так как слёзы всё не желали останавливаться. — Но мне так больно. Почему они посчитали меня достойным своей заботы только сейчас? — и сейчас, тот образ Джено, который сложился в голове Джемина за эти месяцы лопнул. Ли всегда казался уверенным и готовым отстаивать все свои убеждения до последнего, но на деле он разбит где-то внутри.
— Следует отложить твою беседу с родителями на другой день. Сегодняшний должен быть легким и радостным для тебя, — прошептал младший, проводя ладонью по волосам Джено, как делал Ли в первый день их знакомства.
— Спасибо, — сказал старший, и Джемин позволил себе понадеяться, что от внутренних трещин друга всё еще можно избавиться.
— Не нужно благодарить, — и На совсем не лукавил, произнося это, потому что он был готов помогать в любой момент.
***
Джено было восемнадцать, когда он почувствовал, что его жизнь трещит по швам.
В один день ему сообщили, что его родители погибли в автокатастрофе, и это событие он справедливо принял за самую страшную вещь, которую ему только доводилось пережить.
Конечно, парень не был близок ни с отцом, ни с матерью, но он искренне надеялся, что сможет исправить это в будущем. Несколько часов в тот день Джено вспоминал каждое колкое слово и пренебрежительное замечание, которые говорил своим родителям, ослепленный детской обидой. Он тонул в множестве «а что, если бы…», отказываясь подпускать к себе окружающих, считая, что недостоин их утешений.
Он ждал, что Джемин подойдет к нему, произнося тихое «я же говорил», но младший только наблюдал за ним печальными глазами издалека, в то время как Джено мысленно уничтожал себя за упущенные возможности.
— Ты должен прекратить это, — сказал младший в одну из их встреч, которые после аварии проходили в полной тишине. — Ты не живешь, а существуешь, и на это больно смотреть… — Джено хотел проигнорировать, но заметил слезы, стоящие в глазах Джемина, и не смог. На всегда был таким веселым и жизнерадостным, а потому смотреть на него, плачущего, и, кажется, словно тоже разваливающегося на части, было невыносимо.
— Не уверен, что знаю, как прекратить, — прошептал Ли, следя за взглядом Джемина, бегающем по разгромленной комнате. Гнев вскипел в нем утром как-то совсем неожиданно, и теперь старший чувствует, как сжимается его сердце, краем глаза глядя на разбитый горшок с цветами в углу. Растения не были какими-то особенными или редкими, но он помнил улыбку на лице матери, возникшую, когда он неохотно подарил ей их на день матери несколько лет назад.
Сейчас всё казалось таким неправильным.
— Я хочу помочь, но ты должен позволить мне сделать это, — Джемин глубоко вздохнул, пытаясь преодолеть огромную пропасть, возникшую между ними в тот ужасный день. Джено не вздрогнул и не попытался уйти, когда младший взял его ладони в свои.
— Иногда мне кажется, что «спасибо» — это единственное слово, которое я тебе говорю, — заметил Ли, и почувствовал тепло в груди, когда увидел робкую улыбку Джемина.
— И я каждый раз говорю тебе, что меня не нужно благодарить, но ты, похоже, пропускаешь это мимо ушей, — почувствовав, что напряжение уходит, На положил одну руку на плечо друга: — Мне кажется, что мы должны покинуть это место ненадолго. Что скажешь? — спросил он, надеясь увести Джено подальше от этой комнаты, кричащей о потере и горе, чтобы дать работникам время прибраться здесь.
— Кажется, это не такая уж и плохая идея. Как думаешь, Марк не будет против того, что мы погостим у него какое-то время? — старший прекрасно понимает, что Джемин пытается отвлечь его, но, к счастью, никак этому не противится.
— Он будет счастлив видеть нас! — воскликнул На, направляясь к выходу, и останавливаясь только для того, чтобы натянуть обувь.
***
Для Джено, лучшее происшествие в жизни — это появление наглого незнакомца, который отказался просто уйти и оставить Ли в одиночестве. Именно этот человек стал спасательным кругом, который не позволил утонуть в темных моментах жизни.
Для Джемина, считавшего идею родителей отправить его в дедушке самой глупой, эта поездка стала решающей. Он нашел одинокого мальчика, утонувшего в своих книгах, и совсем не замечающего происходящего вокруг.
Между ними была связь, проверенная временем и трудностями, но всё-таки уцелевшая. И им хотелось думать, что она так и останется нерушимой.
