Они думали, мы упадем.. Часть 1.

Вадим Переживала значит. Вот дурочка нашла за кого волноваться. Скоро к Лисе с её упреками присоединились Антон и Полина, продолжая полировать мой мозг. А я врал, нагло врал. Совесть меня мучила, было даже немного стыдно, но я успокаивал себя тем, что делаю это для того, чтобы они жили, чтобы жила она. Лиса. Она для меня самый важный человечек, за неё я готов делать всё что угодно, даже самые ужасные вещи, после которых буду жалеть. Я готов убивать. Антон. Он хоть и мудак, но я люблю этого малого. Он мой брат, моя копия. Родней его, у меня нет. Да, если он узнает о всём, то мало мне не покажется. Полина. Она мне по своему дорога. Она моя лучшая подруга, к ней я всегда могу обратиться за помощью, за поддержкой, советом. И если с ней что-нибудь случится, я себе этого не прощу. Наконец когда лекция о моём плохом поведении закончилась, я пошел в нашу комнату, чтобы сменить одежду. Да уж и видок у меня наверное! Хорошо они меня помяли, постарались на славу. Одежда порвана, кроссовки в грязи, на голове кавардак, руки красные от веревок, а глаза как душевнобольного в психушке. В них ничего, пустота. Да, с этим нужно что-то делать. Когда я переоделся, мы направились в кабинет биологии. Сегодня еще занятие в этом дурацком кружке Войтевича. Санта-Клаус. Теперь это кличка мне кажется очень глупой. Санта-Клаус — добрый дедушка, который лазит по дымоходу камина и оставляет детям подарки в носках, точнее в чулках. Да, Войтевичу до него далеко. Ходить по тайным коридорам под школой, ставить опыты над детьми-сиротами, быть верной собачкой Колчина, убивать ни в чем неповинных людей, в этом он первый. Да, уж на первый взгляд вполне безобидный учитель биологии, милый старикашка. Уваров, в какой раз ты убеждаешься, что первому взгляду доверять нельзя, но до сих пор не можешь это усвоить. На занятие Войтевича я толком не слушал. Я смотрел на него, внутри были смешанные чувства. Мне хотелось встать и свернуть ему шею. А потом смотреть, как он медленно умирает. Видеть его остекленевший взгляд, щупать пульс, но не находить его. Только тогда я успокоюсь и то не совсем. Полностью удовлетворен я буду, когда собственными глазами увижу трупы Колчина и его ручных крыс-убийц, которых пристрелю сам. Вадим, когда ты стал таким жестоким? Спрашиваю я себя и тут же нахожу ответ. Час назад, там в подземелье привязанный к стулу ты добровольно подписал себе приговор «Убийца» Но я ни капельки не жалею о том, что сделал. Смотрю на Лису, которая сидит рядом со мной и внимательно слушает этого гада. Шоколадные глаза, таких нет ни у кого, они всегда блестят. Я не хочу, чтобы она стала одной из этих бесчувственных тварей. Я люблю её такой, какая она есть, милая, добрая, отзывчивая, искренняя, трусишка, но в то же время очень храбрая, моя малышка. Если она узнает, чем самым занимается компания«INGRID», да вчера во время разговора я узнал, кто за всем этим стоит, не думаю, что оставит всё как есть. Крупная фармацевтическая компания «INGRID» по официальным данным занимается разработкой новых лекарств от всех болезней и средствами для вечной молодости, а неофициально проводит незаконные опыты на людях. Раньше все эти вещи проводили в спецприемнике, позже в детском доме, сейчас в школе. А что удобно. Сейчас я про детский дом. Эти дети не были никому нужны, когда они пропадали, их никто не искал. Кругом лес, мало ли что может случиться? Директор, на вид хороший дядечка всегда поймет и поддержит любого воспитанника детского дома, на самом деле хладнокровный ученый-убийца. Ведь эти малыши верили ему, а он их лишал всего: надежды, мечты, будущего, жизни. Сейчас же Элитная школа-пансион. Родители учеников многие известные, знаменитые и состоятельные люди. Спросите, почему же тогда это всё продолжается. А вот ответьте на вопрос: «Вы бы отдали своего ребенка в школу-пансион?» Нет? То то же. А эти люди слишком занятые, у них нет времени для собственных чад, их больше волнует работа. На целый год они бросают своего ребенка в этой школе, забирая только на каникулы и то не всегда. Родители. вот вроде бы они есть, но в то же время нет. Вот и ответ на вопрос. Школа-пансион? Нет, как был детдом так и остался. Грустно? Нет. Ужасно? Да. От злости, которая бушевала во мне, я нечаянно сломал карандаш, который держал в руках. И это не укрылось от внимания Лисы. Она посмотрела на меня обеспокоенным взглядом. Ну, вот я опять заставляю её волноваться, кретин. Алиса заглядывала мне прямо в душу, от чего мурашки побежали по моей коже. Она ничего не должна узнать. Лиса такое не простит, я же знаю её. — Вадим, что происходит? Ведь ты не всё рассказал. — Черт, откуда она знает? — Что-то случилось, да? Ты что-то узнал? — Нет, Лис, я просто немного устал. — вру, она видит, но молчит. Самое главное, чтобы не обиделась. Я посмотрел на Войтевича. Ведь всё это из-за него. Урод! Злость накатила с новой силой. Я не рассчитал силы и со всей силы ударил кулаком о парту. Алиса вздрогнула и непонимающе посмотрела на меня. И снова этот взгляд. Но моя выходка привлекла внимание не только моей девушки, но и всего класса. Антон с Полиной удивленно посмотрели на меня. А Войтевич улыбнулся, точнее ухмыльнулся своей ужасной улыбкой. Я зло посмотрел на него — Вадим, всё хорошо? — Какой же противный голос у этого старика. А то он не знает, что всё хреново, и это мягко сказано.Специально на нервы давит, скотина. — Всё отлично! — Я встал из-за парты и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Алиса На занятии Вадим был какой-то странным. Эмоции на его лице быстро сменяли одну другой. Но чаще всего там была злость и даже ненависть. Его глаза были очень темными, такое бывает, когда Вадим очень зол. Я уверена, что его состояние как-то связано с сегодняшним походом в подземелье. Там что-то случилось, но он не говорит и не скажет. Скрывает от меня и думает, что я не о чем не догадываюсь. Ему нужно время, и я дам его ему, но рано или поздно я узнаю правду. Как говорится, всё тайное становится явным. Я снова посмотрела на Вадима, когда он сломал карандаш, который всё это время крутил в руках. Ну, всё это не в какие ворота не лезет. Сейчас он мне всё расскажет, я ведь переживаю и очень волнуюсь за него. — Вадим, что происходит? Ведь ты не всё рассказал. — Кладу руку на его плечо, пытаюсь поддержать — Что-то случилось, да? Ты что-то узнал? — Нет, Лис, я просто немного устал. — врет. Обидно. Почему он не может мне всё рассказать? Ведь я всегда в любой ситуации я его поддержу и пойму, я просто люблю его дурака. И он это знает. Вдруг Вадим резко ударил кулаком по парте, от чего я вздрогнула. Видимо всё серьезно. Я снова посмотрела ему в глаза, пытаясь понять, что же на самом деле произошло, но у меня ничего не вышло — Вадим, всё хорошо? — спросил Войтевич и как-то странно улыбнулся. Мне это не понравилось. — Всё отлично! — в голосе Вадима слышался сарказм и ни чем не прикрытая неприязнь, даже ненависть. Вот это уже интересно! За что Войтевич заслужил такое отношение? Ладно, разберемся. Но то, что дальше сделал Вадим, меня очень сильно напугало. Он встал и вышел из кабинета, так громко хлопнув дверью, что все в классе подпрыгнули. Мы с Антоном недоуменно переглянулись, он тоже не понимал, что происходит с Вадимом. Войтевич опять улыбнулся своей гаденькой улыбкой. Не нравится мне этот старичок, какой-то он склизкий, его голос холодный как лед, а глаза полные безразличия. — Ладно, на сегодня мы закончим. Вы уже устали, можете быть свободны. До следующего занятия! — сказал Войтевич, но эти слова я пропустила мимо ушей. Все поднялись с места и направились к выходу, а я осталась сидеть на месте и смотреть в одну точку. На сердце было тревожно. Я не понимала, что происходит с моим парнем, от чего мне становилось не по себе. От такого увлекательного занятия меня отвлек Антон. Он сел рядом и положил руку на моё плечо. — Алис, что у вас с Вадимом случилось, что он из кабинета вылетел как ошпаренный? — в его голосе было беспокойство — Антон, я не знаю. — я повернулась к нему лицом и посмотрела в глаза. — он какой-то странный. Ты видел какой он злой после подземелья пришел? А сейчас он, как на Войтевича посмотрит, так у него глаза темнеют. Может что-то случилось? — Ну, если бы что-то случилось, он бы рассказал, наверное. А ты у него самого спрашивала? — Да.Он говорит, что просто устал — На душе было хреново, а по щекам побежали слезы. Черт. Я пыталась успокоиться, но у меня не очень уж и получалось.Уткнувшись лицом в плечо Антона, я продолжала плакать — Тихо.тихо — Антон гладил меня по голове — Я с ним поговорю, обещаю. Может он и правда устал? — Нет, я чувствую, что что-то случилось. Поговори с ним пожалуйста — Я поговорю, а ты давай успокаивайся и больше не плачь из-за этого идиота. — я успокоилась и благодарно посмотрела на Уварова. После разговора с ним мне стало намного легче, хотя ничего сверхъестественного он мне не сказал. Я собрала свои вещи, и мы вышли из класса. Антон пошел на поиски брата, а я поспешила в комнату. Надо делать уроки. Вадим В коридоре я дал волю своим эмоциям и несколько раз ударил кулаком по стене, от чего рука сразу же начала ныть, но я не обратил на это внимание, сейчас есть проблемы поважнее. Для начала нужно успокоиться. И в голову сразу же пришла идея, как это сделать. Я побрел в сторону душевой. Там никого не было, что не могло меня не радовать. Я уселся на подоконник, достал пачку сигарет и зажигалку из кармана. Спросите: «Спортсмен и курит?» Да, курю и это мне не мешает. Я не зависим от сигарет и в любой момент могу бросить, особенность организма. А курю я только тогда, когда на душе хуёво. Что стесняться в выражениях, если так оно и есть. Зажег сигарету и закурил. Я не хочу, чтобы Лиса работала на них, Антон, Полина, но я хочу, чтобы они жили. Без них я просто не смогу. Звучит эгоистично, да? Наверное. Сегодня я решил за них жить им или умереть. Как бы пафосно это не звучало, но я решил их судьбу. Теперь они работники «INGRID», правда об этом еще не знают. Интересно, как Войтевич преподнесет им это? Скажет, что они спасают мир от многих болезней, или просто применит гипноз? Я бы выбрал первый вариант, гипноз это слишком жестоко, хотя так намного проще. Боже, сейчас я рассуждаю как один из них. «Ты и есть один из них!» — издевается надо мной моё подсознание.или совесть. Не знаю, что это, но кричит оно громко и уже успело достать меня, но видимо на достигнутом останавливаться не собирается. Наверное это всё-таки совесть и похоже, что она у меня есть. Очень скоро душевая заполнилась табачным дымом, но мне было как-то похуй. Я курил уже пятую сигарету, но мне всё еще было мало. В таком дерьме не помогают разобраться даже сигареты. Вдруг дверь в душевую открылась, и внутрь кто-то зашел. Из-за дыма я не видел его лица. Если это кто-то из учителей, то мне пиздец. Но сигарету я не убрал и даже не затушил. Пиздец мне бы сейчас не помешал, меня накажут за грубое нарушение правил школы, заставят где-нибудь убираться или еще что-нибудь. А работа бы сейчас была очень даже кстати, когда чем-то занят, меньше времени остается на мысли, которые меня уже заебали. — Блять, Вадим, ты что тут устроил? Задохнуться можно. — где-то рядом послышался голос брата-близнеца. Я должен был догадаться, что это он. Да, только Антона мне для полного счастья не хватало. Сейчас начнет мне мозг выносить, он любит поговорить по душам. — Какого хрена ты творишь? — Уваров открыл окно, и комната начала заполняться свежим воздухом и запахом дождя. Я взглянул на улицу. Ноябрь, дождь идет, хотя должен снег. В этом году всё через задницу идет, в том числе и погода. Видимо братишке надоело, что я не обращаю на него своё драгоценное внимание, он выхватил у меня из рук сигарету и выкинул в окно. Вот козел, но ничего у меня еще полпачки есть. Я открыл её и стал доставать новую сигарету, но вся эта пачка так же полетела в окно. Пиздец, вот что он творит? Я же могу и разозлиться, да что тут говорить, я уже зол. — Блять, Антон, какого хрена ты творишь? Сейчас пойдешь и будешь в темноте искать мои сигареты. А потом будешь их сушить, так как там.- я кивнул на улицу — дождь. Не знаю каким образом, ты будешь это делать, но ты сделаешь это — я зло посмотрел на брата, на что он лишь ухмыльнулся. Вот зачем он приперся? Бесить меня? Ответ очевиден. — Вадим, что происходит? — Ну, всё началось. -Ничего. — спокойным голосом. Ноль эмоций на лице, я это умею. — Вадим, я твой брат, расскажи мне. Ты что мне не доверяешь? -хм.да, я теперь никому не доверяю после того, что сегодня произошло. Мой учитель, которому я верил как себе, оказался сумасшедшим ученым, который убивал бедных детей-сирот и сейчас продолжает ставить опыты на людях. И кому мне после этого доверять? — Тох, не лезь в душу, а. — Всё равно я ничего ему не скажу, он просто зря тратит время — Ладно я, но Алиса. Она плакала из-за тебя. — где-то в груди сильно укололо. Алиса плакала. Какой же я дурак, она ничего не должна знать, а я всем своим видом показываю, что что-то случилось. Я всегда очень хорошо умел скрывать свои эмоции, но сейчас я не могу этого сделать. -Она переживает, поговори с ней. Лиса твоя девушка, ты что ей тоже не доверяешь? — она единственный человек, которому я доверяю, но я не собираюсь ей ничего рассказывать. Зная Лису, она может наделать много глупостей, а за малейший проступок «INGRID» убивает, я этого допустить не могу.Но поговорить с ней мне всё-таки надо. — Не лезь в наши отношения, я же в ваши с Полиной не лезу. — Еще чего, если что, они сами разберутся, видимо Антон другого мнения. — и не еби мне мозг. — Я просто хочу помочь. — А ну да, он как обычно сама благородность любит лезть в чужие проблемы. Но у нас с Лисой нет никаких проблем, у нас всё отлично… — Я сам во всем разберусь — я направился к выходу из душевой, когда услышал тихое: — Вот это меня и пугает — на что я лишь закатил глаза и закрыл за собой дверь. Я стоял в коридоре и думал, где же может быть Лиса. Я взглянул на часы. 18:00. Через час ужин, значит скорее всего сейчас Алиса делает уроки у себя в комнате. Это же элементарно, Ватсон. Алиса Я сидела в комнате и рисовала. Уроки я уже сделала, хорошо, что их было мало. До ужина еще целый час, так что можно заняться чем-нибудь интересным. Я открыла тумбочку и достала оттуда наушники и альбом, который я кстати давно не открывала. Вставив наушники в телефон и включив музыку, я открыла альбом и начала рисовать всякую ерунду, что первое приходило на ум: лес, школа, чердак, это Виктор Николаевич, а вон Галина Васильевна, рядом с ней Гиена, и они как обычно о чем-то спорят, Пал Петрович, Володя, а это мои любимые одноклассники, друзья, Полина, Антон и Вадим. Вдруг кто-то дотронулся до моего плеча. Это было так неожиданно, что я испугалась и чуть не свалилась с кровати, но сильные руки вовремя подхватили меня и посадили обратно на кровать. Вадим. Я не заметила, как он вошел, так как была в наушниках. Быстро сняв их и кинув на кровать виновников моего недопадения, я посмотрела на парня. Он сел рядом, точнее лег и положил голову мне на колени. — Лис, ты прости меня, я последнее время веду себя как полный дурак. — И тут я поняла, что я не должна на него давить, когда надо Вадим сам всё расскажет. А так я сделаю только хуже. — Вадь, тебе не за что извиняться. Всё хорошо — Правда? — Вместо ответа я нежно поцеловала его. Оторвавшись от его губ, я посмотрела на возлюбленного. На его лице была широкая улыбка. — Лис, я тебя так люблю. — Неожиданно, Вадим не часто говорит мне эти слова. Хотя я и без них знаю, что он меня любит. — Я тебя тоже очень, очень. — вмиг я оказываюсь, прижатой к кровати телом Вадима. Несколько секунд он смотрит мне в глаза, в них зажегся какой-то хитрый огонек, а потом его губы накрывают мои нежным поцелуем. Его руки скользят вдоль моего тела, а поцелуй со временем переходит в более страстный. Вадим с легкостью освобождает нас от школьной формы, вся она разлетается в разные стороны комнаты, а я охотно ему в этом помогаю. Теперь нам ничего не мешает.Теперь мы одно целое, теперь мы вместе Вадим Я зашел в комнату. Как я и предполагал Лиса была там, но она даже не обратила на меня. Алиса сидела на кровати, слушала музыку и что-то рисовала в своем альбоме. Художница моя. Я невольно залюбовался этой картиной. Она такая милая. Я подошел ближе и дотронулся до её плеча, чтобы хоть как-то обратить на себя её внимание. Она перепугалась и со страху начала падать с кровати. Я же говорил, что она трусишка. Еще бы чуть-чуть и она бы соприкоснулась с полом, но я успел её поймать и усадил её обратно на кровать, а сам лег к ней на колени. — Лис, ты прости меня, я последнее время веду себя как полный дурак. — Да, уж сам Вадим Уваров первый раз в своей жизни перед кем-то извиняется. Но я реально перед ней виноват. Из-за поглощающей меня ненависти к Войтевичу, я не замечаю как по-свински иногда обхожусь с Алисой. Ведь она не виновата в том, что я последняя скотина. Залез в этот чертов камин, не думая о последствиях, и втянул в это дерьмо не только себя, но и любимую девушку, брата-близнеца, подругу. Да, с моей логикой я сейчас в такие дебри забреду. Лучше вообще об этом не думать. Самобичевание еще никому жизнь не спасло. — Вадь, всё хорошо, тебе не за что извиняться. — Я посмотрел ей в глаза. В них не было ни капли обиды, лишь любовь. Сейчас я понял, что она единственный человек, который любит меня такого, какой я есть, не пытается изменить. Она готова прийти на помощь в любую минуту, поддержать, успокоить, дать совет. Я доверяю Лисе, как себе, но не могу рассказать ей всё для её же безопасности. — Правда? — Не могу ни задать этот вопрос, хотя сам прекрасно знаю ответ. Вместо того, чтобы ответить Лиса провела рукой по моей щеке и нежно поцеловала. Её губы просто сводят меня с ума, и я уже просто не мог остановиться. Оторвавшись, чтобы набрать воздуха я на одном дыхании произношу: — Лис, я тебя так люблю. — И понимаю, что очень редко говорю ей эти слова. Хотя и без них всё понятно. Мне, но не ей. Нужно исправиться и я это сделаю, буду каждый день повторять ей эти три очень важных слова. — Я тебя тоже очень, очень. — Шепчет мне на ушко, а я улыбаюсь. Эти слова для меня важнее всего на свете. Снова смотрю в эти глаза, тону в них. Спасите меня, утопающего. Хотя нет не надо, я хочу утонуть, раствориться в ней. Поцелуи становятся грубее. Между нами вспыхивает страсть, и мы уже не в состоянии остановиться. Желание бежит по венам, смешиваясь с кровью и выплескивается в наружу огромными волнами страсти. Скоро они разобьются о твердые скалы удовольствия. А пока я стягиваю с тебя так надоевший нам обоим синий кардиган, блузку, юбку, моя одежда летит следом. Руки скользят по оголенной коже, вызывая бурю эмоций, тонну мурашек и дрожь по телу. Каждое прикосновение — удар током. Разряд, еще разряд. И наш океан накрывает огромная волна наслаждения, в перемешку с непонятным чувством эйфории. Обессиленный падаю рядом и прижимаю хрупкое тело к себе. Тяжелое, сбившееся дыхание еще не отступило. Закрываю глаза. В голову приходит осознание того, что рядом с ней я по-настоящему счастлив. Как одновременно мало и много мне нужно для счастья. У многих людей есть всё для хорошей жизни: огромный дом, автомобиль высшего класса, самолеты, заводы, фабрики, бизнес идет в гору, отдых за границей, но счастливы ли они? Нет и в поиске счастья они скупают всякий хлам, ошибочно думая что это поможет. Но нет, это всего лишь иллюзия, которая вскоре улетит вместе с ветром. «Не всё в этом мире меряется деньгами» — невольно вспомнилась фраза мамы, сказанная когда-то в детстве. И только сейчас я понял её смысл. Странно, но я совсем не помню её лица. Столько лет прошло с последней нашей встречей. Да, я помню как скучал по ней в первые дни, плакал по ночам в подушку, меня глушила огромная обида к родителям. Как человек может отдать своего ребенка кому-то, бросить? Я до сих пор не понимаю. Но со временем я смирился. Мне плевать на то, что где-то в Москве живут два родных мне человека, которые когда-то подарили нам с Антоном жизнь. Надеюсь я больше никогда не увижу их жалостливый взгляд и не услышу тупое «прости». Я всё равно никогда не смогу их простить. Так хватит на сегодня воспоминаний. Я открыл глаза. Лисины волосы были разбросаны под подушке, а сама она тихо посапывала, уткнувшись мне в грудь. Я улыбнулся. Вот так бы и пролежал всю жизнь, обнимая её, но пора вставать, потому что сюда в любой момент могут завалиться Антон с Полиной или кто-нибудь из учителей, что еще хуже. Мои губы припали к её шеи, а руки стали щекотать, нужно же как-то будить спящую красавицу. Буквально через несколько секунд Алиса открыла глаза, и комната наполнилась звонким смехом. Лиса всю жизнь боялась щекотки. Трусишка. — Вадим, ну не нааадо.мне щекотно — послышался жалобный голосок где-то из-под одеяла, под которым она от меня спряталась. От этой картины мне самому стало ужасно смешно. — Вот что ты смеешься? — из-под одеяла вылезла лохматая голова, отдаленно напоминающая Алису. — Просто у тебя такой жалобный голос был — Я поцеловал её в лоб, поднялся с кровати и стал одеваться. Алиса вылезла из-под одеяла и стала осматривать комнату, точнее бардак, который мы тут развели. Её взгляд упал на дверь, которая была чуть ли ни на половину открыта. Мда, похоже за нашей личной жизни полшколы наблюдало. — Вадим, а что дверь всё это время была открыта? — Да. — я опустил виноватый взгляд, ведь это я её не закрыл — А если бы кто-нибудь вошел? — Я ухмыльнулся и уже одетый присел на кровать рядом с девушкой — Немного Камасутры никому не помешает. — С улыбкой сказал я, из-за чего получил локтем в ребро. — Дурачок. — Когда она злится такая смешная. Интересно она об этом знает? Надо будет как-нибудь рассказать. — Этот дурачок очень любит тебя. Алиса — Этот дурачок очень любит тебя. — При этих словах моё сердце просто выбегает из грудной клетки и делает двойное сальто с переворотом, а мозг просто перестает думать, поддаваясь эмоциям и чувствам. Счастье словно океан накрывает меня с головой.