Fort

Lauri Yrjölä – Helppo elämä (UMK 2017)

      Когда Мартен впервые познакомился с Эмилем, он мгновенно влюбился в очаровательную улыбку норвежца, которая придавала ему добродушный и даже слегка беззащитный вид. Крепкое рукопожатие, взгляд глаза в глаза и эта самая улыбка на прощание. Они находились вместе в помещении всего лишь пару минут, но этого хватило, чтобы Фуркад-младший осознал, что попал в ловушку, где до него побывали десятки, если не сотни, человек.       На следующее утро они с Эмилем уже летели вместе по лыжне. Тренировка свела их, чему Мартен был несказанно счастлив. Еще счастливее он стал, когда Хегле предложил мчаться с горы, взявшись за руки и выбросив палки куда-то в сторону. Несмотря на протесты француза, что за палки потом придется отвечать, Эмиль по-хозяйски забрал у него их и небрежно швырнул за сугробы снега, а затем так же по-хозяйски взял того за руку и толкнулся лыжами. Крепко сжимая ладонь Свендсена, Мартен думал, мол, что-что – а веселиться норвежцы умеют. Стало еще веселей, когда Хегле зацепился лыжей за совсем крохотный снежный выступ и полетел вперед носом, увлекая за собой Фуркада. Уже лежа под французом, Эмиль начал громко хохотать и попытался перевернуться. Удалось ему это, только когда Мартен слегка приподнялся на руках. На этот раз они встретились не только взглядами, но еще и губами. Целовались парни ровно до тех пор, пока Свендсен не пожаловался, что у него мерзнет задница. Фуркад-младший, будучи очень находчивым, предложил просто поменяться местами, что Эмиль несомненно оценил. А потом они шли пешком в эту же гору без лыж. Более опытный Хегле каждую минуту подтрунивал над Мартеном, что тот слишком тяжело дышит или слишком медленно идет.       Палки, кстати, пришлось потом искать, лазая по всем сугробам.       Особенно четко в памяти Мартена сохранился жаркий шепот Эмиля о том, какое у француза прекрасное тело, особенно обнаженное, так красиво контрастирующее с белыми простынями номера. Хегле не мог оторваться от него, обводя все выступы и изгибы сначала пальцами, а затем языком. Фуркад отдавал норвежцу всего себя, выгибая спину, а тот с готовностью подхватывал его, нежно прижимая к себе и впиваясь зубами в тонкую кожу шеи. А потом Эмиль снова смеялся над обессиленным Мартеном, когда бодро перескакивал через него, распластанного по кровати и тяжело дышащего. Возвращался Свендсен всегда ровно через двадцать минут, пахнущий гелем для душа и держащий в руках две чашки кофе. «Постель → ванная → кухня» – этот маршрут стал главным для спортсменов на обозримое будущее.       Впервые Эмиль не ответил на ласки Мартена в один из особенно холодных вечеров. Не обнял, когда француз удобно устроил свою голову у него на плече, и не шевельнулся, когда почувствовал невесомое прикосновение губ к шее. Не улыбнулся в ответ на ослепительную улыбку Фуркада-младшего, не засмеялся, когда тот попытался разрядить атмосферу шуткой.       «Прости, это было неискренне…»       «Я делал это, чтобы быть на вершине и оставлять тебя за своей спиной…»       «Ты слишком… безвольный, Мартен…»       "Ты даже финишный створ не можешь выиграть..."       «Я не люблю тебя…»       «Я люблю другого, и всегда его любил…»       Мартен не помнил, как Эмиль ушел. Не помнил, видел ли вину в его глазах. Не помнил, как пережил этот приступ боли в сердце, которое будто сжали железным обручем. Не помнил, было ли это вообще реальностью. Он помнил одно: что пообещал себе, стоя в темноте комнаты и глядя на бушующую метель за окном.       «Я стану сильным».