Возвращение Героя

Возвращение Героя «Мир сделан не из атомов. Он сделан из историй» Мюриэл Ракисер Египет произвел на Габриель удручающее впечатление - после смерти Клеопатры римляне полностью захватили страну и сделали ее своей провинцией. Угас род древних фараонов, померкло величие древней цивилизации. Александрию сотрясали восстания и стычки, префекты сменялись один за другим. Габриель думала, что зря приехала сюда. Все ей было чуждо и незнакомо, люди вели себя не очень дружелюбно. С горечью она думала о том, что даже Зене вряд ли удалось бы справиться с тотальным безумием и восстановить здесь мир. Гнев и разобщенность сложно преодолеть усилиями одного человека, особенно, если он чужак. Каждый день она уходила в пустыню, чтобы тренироваться с шакрамом. Ох, и хитроумная это была штуковина! Как легко и плавно он скользил в руках Зены, и как предательски норовил ударить Габриель при каждом броске. Хоть он и покорился ей, но был чужд девушке. Также как и меч Зены. Габриель часто держала его в руках, тщательно ухаживала за ним, но не могла представить себя с ним в бою. Только в руке Зены он оживал и мог одолеть целую армию. Зена и ее оружие были единым целым - она жила сражениями, и оружие пело во время поединков, заряжаясь ее энергией и отвагой. Габриель было достаточно шеста и клинков. Бой был необходимостью, и никогда не привлекал ее по-настоящему. Но помня слова Зены о том, что она должна знать все, что знала подруга, и использовать эти знания, Габриель пыталась привыкнуть к новым орудиям. Выходило так себе. Возможно, просто не было подходящего случая, чтобы проверить их в деле. И, как всегда неожиданно, такой случай подвернулся. Габриель рассеянно брела в город, когда из-за бархана на нее вылетел худой, высокий мальчишка. Он бежал, как сумасшедший, как-будто голодный гепард преследовал его по пятам. Но оказалось, что гнался за ним не дикий зверь, а несколько свирепых мужчин. Габриель поняла, что они разорвут его на клочки без суда и следствия. Некогда было думать, кто прав, кто виноват - нельзя допустить слепую и безжалостную расправу над беззащитным человеком. Она схватила шакрам и запустила его в сторону преследователей. Острый свист и поднятый ним вихрь песка заставили их резко остановиться, создав сутолоку. Габриель понимала, что выиграла всего лишь секунды для себя и парня, поэтому кинулась следом за ним. Когда пыль улеглась, следы беглецов, надежно скрытые пустыней, уже нельзя было различить. Мужчины пошумели какое-то время, размахивая руками и посылая проклятья неизвестной воительнице, но вынуждены были вернуться обратно в город ни с чем. Впрочем, для Габриель и ее нового знакомого возвращение в город сейчас было опасной затеей. Она быстро догнала мальчишку, и какое-то время они еще продолжали бежать вместе. Он четко задавал направление, как-будто держал в голове карту этой необъятной и суровой местности. Когда перед ними вдруг возник укромный оазис с едва пробивавшимся родником, Габриель не сомневалась, что парень неслучайно выбирал путь. Правда, ей трудно было себе представить, как можно найти дорогу в этих песках и холмах – здесь не было никаких заметных ориентиров. - Спасибо, что помогла мне, хотя, я бы и сам справился. - Неужели? - Габриель с вызовом смотрела на щуплого беглеца. - Ну... ладно, в этот раз мне и правда нужна была небольшая подстраховка. - В этот раз? Так ты часто от кого-то убегаешь? - Э-э-э, бывает. Я не очень нравлюсь местным жителям. - Почему? - Мой отец и мой дед были туарегами, кочевниками, а мать из Александрии, она египтянка. Отец погиб, когда я был совсем маленьким, и матери пришлось вернуться домой. Но я не похож на египтян, меня с детства гоняли и называли бродягой, которому место рядом со скотом в пустыне. Если в городе случается какая-то заварушка, сразу бросаются к чужакам, и мне иногда приходится убегать. Никто не хочет слушать кочевника - я всегда виноват, что бы ни сделал. Я мечтаю найти туарегов и присоединиться к ним. Я много слышал о них. Никто не умеет ориентироваться и выживать в пустыне так, как они. - Я заметила, что ты легко нашел дорогу сюда. Как тебе это удалось? Ведь кругом только песок. - Это для тебя песок, потому что ты никогда не жила в пустыне. Здесь много скрытых подсказок - камни, бугорки, направление ветра. Хотя, лучше всего идти ночью по звездам - никогда не ошибешься. - Ты тоже разбираешься в звездах? Я с детства любила смотреть на небо и изучала немного астрономию. Но кто тебя этому научил? - В Александрии есть библиотека, ты про нее точно слышала. После того, как римляне завладели Египтом, доступ в нее открыли не только приближенным фараона, но и всем свободным жителям города. Я часто проникал туда под видом сына какого-нибудь торговца. Мать научила меня читать и писать, благодаря этому я смог дальше учиться самостоятельно. В школу простолюдинов не берут, как и на любую приличную работу. Какое-то время я был подмастерьем у старого сапожника. Он в молодости много времени провел среди кочевников и по вечерам, когда работы уже не было, рассказывал мне о секретах пустынь. Жаль, что это продолжалось недолго. Во время очередной потасовки между иудеями и греками его убили. Он никого не трогал, просто возвращался домой. Случайная жертва постоянных драк и расправ. - Понимаю... Нелегко тебе пришлось. Кстати, меня зовут Габриель, а как твое имя? И почему за тобой гнались сегодня? - Меня зовут Агилас. Так меня назвал отец, он хотел, чтобы его сын был быстрым и ловким, как леопард. В этот раз я сам виноват. Я был в храме Исиды, просил ее помочь мне найти дорогу к туарегам, когда случайно услышал разговор двух греческих торговцев и какого-то знатного римлянина. Они шептались очень тихо, но у кочевников хороший слух. Я разобрал почти все, и в этот момент понял, что лучше быть глухим и слепым, если не хочешь умереть рано. Они хотят разрушить храм и обвинить в этом иудеев, чтобы устроить кровавую бойню и еще больше ослабить их влияние в городе. Но меня заметили и устроили погоню. - Ого, откуда такая ненависть? - О, эта вражда тянется уже давно, а с приходом римлян только усилилась. Римляне поддерживают греков и отдали им лучшие должности и торговые привилегии. А иудеев, наоборот, приравняли к самым низшим классам. Когда возникает конфликт, римские легионеры всегда становятся на сторону греков или египтян, которые приняли греческую культуру. Поэтому если эти люди смогут разрушить храм, ничто уже не спасет иудеев. Исиду любят не только египтяне, но и многие римляне и греки. Это самый популярный храм в городе. - Что ж, значит, нам с тобой придется помешать негодяям. Когда они собираются устроить нападение? - Завтра ночью. - Отлично, у нас есть время подумать и как следует подготовиться, импровизировать у меня не очень получается. - Но там будут не обычные горожане, а настоящие воины. Разве мы вдвоем сможем их остановить? - Ну, во-первых, моим учителем была самая настоящая Королева воинов - я умею драться. Во-вторых, мне кажется, нам стоит поискать союзников среди иудеев. Я знаю кое-что об их вере и культуре, думаю, мы сможем найти поддержку среди них. - Не уверен. Они кочевников тоже не любят, а ты - вообще гречанка. С чего это они вдруг поверят нам и захотят помогать? - Кроме военного опыта, у меня есть отличные навыки дипломата. Я умею договариваться. Мы попробуем их убедить. Ладно, уже очень поздно, давай-ка спать. Завтра у нас будет непростой денек. - Хорошо, надеюсь, ты права, и нас не убьют до вечера... «Зена, как же мне не хватает твоей уверенности и твоего опыта. Я сказала мальчику, что могу воевать и умею вести переговоры, но без тебя все это кажется мне наивным ребячеством. Я не знаю, смогу ли сделать хотя бы половину того, что пообещала ему. Твоя сила и твой ум могли остановить даже богов, а я могу надеяться только на чудо в заурядной схватке. Как же ты мне нужна!» «Габриель, я всегда рядом с тобой. И понимаю, что тебе нелегко сейчас, но в твоем сердце столько мужества и мудрости, что ты справишься. Ты ценишь чужую жизнь больше, чем свою собственную. Не всегда миру нужны воины, иногда его могут спасти те, кто умеют любить и верят в лучшее в людях. Ты не одна. Мы с тобой прошли через многие испытания, видели очень опасных врагов. Ты выдержала все и не раз спасала меня. Я верю, что вы с Агиласом найдете решение. Он - хороший мальчик и станет храбрым мужчиной. Доверяй себе и ему!» Голос Зены тихим шелестом звучал в голове Габриель, как-будто боялся разбудить Агиласа. Габриель показалось, что она почувствовала едва ощутимое прикосновение. «Зена! Почему ты выбрала смерть? Никто не встанет на твое место, чтобы спасти столько жизней, сколько спасла ты. Прости, но я не могу смириться с твоим решением. Ты нужна здесь...» Слезы горькими каплями катились по щекам Габриель. Она знала, что когда-нибудь ей придется отпустить Зену. Но сейчас ее снова душили спазмы боли и отчаяния. «Мы всегда будем вместе. Даже в смерти, Габриель, я не покину тебя». И все же покинула. Выбрала 40 000 мучеников, принесла искупительную жертву. Столько раз они теряли друг друга, и снова обретали, побеждая смерть, ненависть, время. Ни боги, ни люди не могли их разлучить, даже самые могущественные из них. Души, которым суждено пройти вместе сквозь века и встречаться в новых жизнях, всегда. И все же это слабое утешение, когда в холодной ночной тишине не слышно рядом такого знакомого ворчания и ровного дыхания, когда рано утром никто не тащит тебя в очередное приключение и не устраивает безобидный розыгрыш, не защищает от неожиданного нападения, не встает на твою сторону в любой ситуации. Физическое отсутствие невозможно восполнить связью душ. Одно крепкое объятие и ободряющий взгляд сильнее всех надежд и воспоминаний. Этого очень не хватало Габриель. Она чувствовала себя словно младенец, оторванный от матери и выброшенный в бескрайний беспощадный мир без какой-либо надежды вернуться назад. Перекати-поле, сирота, изгнанница. Чем бы ни закончилось это приключение в Александрии, оно не сможет заполнить гнетущую пустоту и изгнать чувство «заброшенности» из сердца Габриель. Наконец сон украдкой подобрался к ней и на несколько часов увлек в мир грез. - Доброе утро! - Доброе утро. Агилас, ты давно встал? - Я привык просыпаться с рассветом. Хочешь перекусить? - А ты и завтрак успел смастерить? Ничего себе! А что это? - Тушканчик. В пустыне не богатый выбор. - Если честно, я думала, тут вообще, кроме колючек ничего нет. - Вот черт, Агилас, ты не говорил, что придется нырять в песок с головой. У меня такое ощущение, что песок у меня сейчас повсюду. - По-другому мы бы не обошли охрану. Извини. - Да ладно, это я просто ворчу, не обращай внимания. Куда теперь? - На восток. Иудейский квартал довольно далеко отсюда. - Понятно... - Габриель, тебе придется что-то накинуть, чтобы не отличаться от местных девушек. Сейчас все мужчины таращатся на тебя, а нам лишнее внимание не нужно. - Ой, я об этом не подумала. Хорошая мысль. Так лучше? - Э-э-э, пойдет. В это время в иудейском квартале все было не так уж спокойно. Здесь хватало радикально настроенных граждан, которые не хотели мириться с униженным положением. Один из лидеров этой группы, Орит, собрал своих сторонников, чтобы обсудить план действий, как подорвать влияние греков и завоевать расположение римлян. - Ты думаешь, это сработает? - Уверен, римляне любят законопослушных граждан и очень не любят смуту. - Но это очень рискованный план. Если ничего не получится, наше положение станет еще хуже. - Риск есть всегда, но если ничего не делать, наши дети и внуки превратятся в рабов. - Да, наверное ты прав... Во время путешествия по городу с Габриель и Агиласом случилось несколько курьезных происшествий, одно из которых заставило парня серьезно поволноваться. Причиной всему было неумное любопытство Габриель. Когда они проходили мимо рынка, ей очень понравился персидский клинок, острый и легкий одновременно. Она долго рассматривала его и этим привлекла внимание шумного и словоохотливого продавца. Местным красавицам не пристало интересоваться оружием, они вели достаточно замкнутый образ жизни, если только не принадлежали к знатному сословию, которое могло не считаться с обычаями и традициями. До тех пор, пока продавец был уверен, что она выбирает подарок мужу, все шло нормально, но как только Габриель начала упражняться в фехтовании, вокруг стали собираться любопытные зеваки и продавец заподозрил неладное. Агиласу пришлось устроить небольшую потасовку в соседней лавке, чтобы отвлечь публику и дать Габриель возможность скрыться. Он потом долго ворчал по поводу этой истории, а девушка только виновато отмалчивалась. Она совершенно не привыкла играть роль услужливой барышни и теперь боялась снова сделать какую-нибудь глупость. Трудно из Королевы амазонок за один день превратиться в скромную простолюдинку. Спустя пару часов путники добрались до той части города, где начинался иудейский квартал. Здесь чувствовалось какое-то напряжение и настороженность, которых не было у греков и египтян, встреченных в городе. Было видно, что люди чувствуют себя ущемленными и боятся вызвать еще больший гнев или недовольство со стороны более привилегированных граждан города. Габриель удивили такие перемены. Ведь иудеи были одной из старейших общин города, давшей городу немало храбрых воинов, мудрых чиновников и искусных мастеров. Почему так сильно изменилось их положение? По иронии судьбы, первым человеком, с которым заговорила Габриель, оказался Орит. Она зазевалась, оглядываясь по сторонам, и налетела на встречного мужчину. Девушка сразу начала извиняться, но он довольно резко отмахнулся от нее и собрался идти дальше, явно куда-то опаздывая. Однако Габриель надоело бродить в поисках того, кто мог бы их выслушать, и она решила воспользоваться случаем и обратилась к незнакомцу сразу по делу. - Простите меня еще раз, но может быть, вы могли бы мне помочь? - Помочь в чем? - резко и холодно ответил незнакомец. - Я ищу старейшину или кого-то влиятельного в вашей общине. Мне нужно сообщить ему важную информацию, которая может повлиять на жизнь всех жителей города. - Кто вы такая? - уже более заинтересованно, но все еще грубо и с подозрительностью глядя на нее спросил он. - О, это не так важно, просто путешественница, случайно оказавшаяся не в том месте и не в то время - попыталась отмахнуться и отшутиться Габриель. Но ее собеседнику было не до шуток. - «Просто путешественники» обычно не вмешиваются во внутренние дела незнакомого города. Почему для вас это имеет какое-то значение? - Ну, скажем, я люблю помогать людям. - Вам заняться больше нечем? Вы что серьезно думаете, что я поверю в наивный альтруизм? А может быть, вы работаете на римлян и вынюхиваете, не готовим ли мы что-то против властей? - Э-э-э, вы тут все ненормальные? Вы что настолько очерствели и замкнулись в себе, что не допускаете даже мысли о том, что кто-то хочет вам помочь? Я так же, как и вы, очень сильно не люблю римлян. Да, я не принадлежу к вашему народу, но и зла ему не желаю. - Ну конечно, гречанка решила помочь иудеям. В это я точно никогда не поверю. Убирайтесь отсюда, пока кто-нибудь вас случайно не «обидел». - На последнем слове мужчина сделал жесткий акцент. Габриель передернуло от его тона и скрытой угрозы. Но она не собиралась сдаваться. Более того, ей стало очевидно, что перед ней не простой обыватель, а тот, кто имеет авторитет и понимает, что происходит в городе. Это был как раз такой человек, который им нужен. Осталось самое малое - убедить его выслушать до конца. - Что ж, вы очень легко расстаетесь с возможностью изменить ситуацию в пользу вашего народа. Если вам действительно все равно, что произойдет, тогда нам и правда лучше уйти. - Габриель повернулась к Агиласу и знаком предложила ему уходить. Но и Орит был достаточно умен и проницателен, чтобы понять, что перед ним не заурядная болтушка и сплетница, а девушка, которая знает цену своей информации. Он быстро сообразил, что ее нельзя отпускать. Орит мгновенно изменил манеру поведения и даже выдавил из себя подобие приветливой улыбки. - Подождите. Возможно, я был слишком груб и не хотел вас слушать. К сожалению, в нашем огромном городе порядочные греки встречаются не часто. Увы, репутация ваших соотечественников идет впереди них. Я прошу прощения, если обидел вас. Наверное, нам стоит продолжить общение в более спокойном месте. Вы не возражаете, если мы зайдем в кабачок за углом и поговорим там? Кстати, меня зовут Орит, я представляю нашу общину на всех общегородских собраниях. Габриель тоже постаралась принять более дружелюбный вид и согласилась на предложение Орита. Она представила Агиласа, и вместе они отправились в соседний кабачок. Орит внимательно слушал рассказ Габриель и еще внимательнее - уточняющие детали Агиласа. С одной стороны, он был взбешен коварством греков и римлян, с другой - понимал, что этот заговор можно очень неплохо повернуть в свою пользу, если виновными сделать греков. Он всерьез задумался, стоит ли останавливать тех, кто будет разрушать храм. Габриель и Агилас же думали, что успешно справились со своей миссией, и храм Исиды будет спасен, а иудеи и греки не столкнутся в очередной стычке. Они и представить не могли, как Орит решит воспользоваться их новостями. Большая часть дня прошла в обсуждениях и планах, Орит пригласил добровольцев, которые должны были помочь во время вечерней вылазки к храму. Это были обыкновенные ремесленники и торговцы, которые очень почитали Исиду и искренне хотели защитить ее храм. План Орита заключался в том, чтобы и в самом деле попытаться остановить греков, но сделать это так, чтобы привлечь как можно больше внимания к потасовке и тем самым вывести заговорщиков на чистую воду. Если случайно пострадают его соплеменники и храм, это только придаст достоверности во время последующего расследования. Он выбрал наименее подготовленных и не очень молодых, но самых уважаемых жителей общины. В схватке они вряд ли смогут оказать сильное сопротивление профессиональным воинам, зато их поражение будет резонансным. Такими циничными и жестокими иногда становятся неплохие и умные люди, когда думают, что могут изменить ход истории и повлиять на политическую расстановку сил. "Добиться победы малой кровью". Но оправданы ли такие жертвы? Габриель и Алилас много общались с людьми и все больше проникались искренней симпатией к ним. Все добровольцы были мастерами своего дела, порядочными и искренними людьми. Среди них были гончары, портные, столяры, стекольщики, пивовары, купцы. Габриель восхищалась их мудростью и гордостью за выбранную профессию, уверенностью в том, что они поступают правильно. С этими людьми она чувствовала себя как дома, и поэтому ей очень хотелось, чтобы община жила в мире с соседями и имела равные с ними права. Впервые после возвращения из Японии она почувствовала себя нужной и занятой чем-то действительно значимым. Габриель часто обращалась мысленно к Зене, делясь какими-то интересными наблюдениями и советуясь. Ей очень хотелось, чтобы подруга познакомилась с ее новыми друзьями. Габриель с грустью вспоминала Потейдию и своих родителей. По сравнению с провинциальным городком, в котором она выросла, миллионный мегаполис казался целым государством. Отчасти поэтому здесь постоянно возникали серьезные конфликты - слишком многонациональным и разнородным он был. Римляне были правящей элитой, которая практически никого не подпускала к власти. Греки занимали также очень неплохое положение благодаря предшествовавшему периоду Птолеемев, создавшему невероятные условия для развития культуры и образования. Эллинистический след все еще чувствовался в жизни александрийцев. Египтяне, иудеи и другие народы находились в гораздо менее выгодном положении, хотя были более многочисленными. Также свой отпечаток накладывали религиозные различия. Поводов для ссор и стычек хватало. В отличие от своих предшественников, римляне не стремились к сохранению равновесия между нациями и благополучию для всех. Разрушительные тенденции, которые Габриель и Зена увидели в самом Риме, постепенно проникали во все уголки империи. И Александрия, как своего рода срез Pax Romana, была прекрасным примером того, как рыба начинает гнить с головы. Остановить этот процесс было уже невозможно. Орит не знал о том, что творится в империи, и не мог знать о том, что восстания иудеев еще не раз случатся в ближайшие несколько сотен лет, что им так и не удастся добиться равных с греками прав и возможностей, что положение их будет ухудшаться. Но он очень хотел сделать что-то полезное для своего народа. И поэтому отправился тайком к римлянам, чтобы привести римских стражей к храму в нужный момент. Рядовые легионеры вряд ли знали о сговоре между патрицием и греками. Их обязанностью было защищать порядок в городе и предотвращать осквернение святынь, независимо от того, кто на них покушался. Габриель, Агилас и добровольцы добрались к храму раньше греков. Они спрятались в укромных уголках вокруг храма. Девушка никогда раньше не была в храме Исиды и решила зайти внутрь, чтобы увидеть статую богини, которую почитали миллионы людей в Египте, Греции и Риме. Она узнала о ней много интересного от Агиласа. Когда Габриель и Агилас шли в город, парень рассказал ей историю Исиды и Осириса, не уставая повторять что Исида любит и защищает жизнь, что она может оживлять умерших. История воскрешения бога хорошо запомнилась Габриель, и она часто думала о Зене: возможно ли еще одно Чудо? Ведь они столько раз возвращались из другого мира - Царство Аида, Рай и Ад, мир духов. Неужели нет возможности вернуть Зену и в этот раз? Урна с прахом всегда была с Габриель. И сейчас она решила доверить ее богине. Неизвестно, чем закончится предстоящая схватка, поэтому пусть лучше о Зене позаботится могущественная небожительница. Габриель подошла к алтарю и начала внимательно рассматривать статую Исиды. По сравнению с греческими храмами, здесь все было иначе. Огромные залы, много барельефов с символическим описанием преданий о богине. Сама статуя также впечатлила Габриель. Взгляд на нее успокаивал и помогал не думать о суете и тревогах внешнего мира. На какой-то миг Габриель полностью забыла о том, где находится. Она перенеслась в далекий солнечный день, когда они с Зеной путешествовали по Индии в поисках Пути. В тот день с ними не произошло ничего особенного, они просто разговаривали, сидели на берегу реки, готовили обед. На редкость спокойный и ничем не выделяющийся день. Почему она оказалась именно в том месте и в тот момент? - Слушай, Габриель, почему бы тебе не написать историю о Потейдии? Ты ведь часто вспоминаешь ее? - Не уверена, что смогу передать все, что мне бы хотелось о ней рассказать. Понимаешь, для меня это не просто родина, место, где я выросла, где прошла вся моя жизнь до встречи с тобой. Потейдия - это что-то сокровенное, важная часть моей души. Не воспоминания, а уголок в сердце. Я всегда чувствую свою связь с ней. Так же, как с тобой. Ты - тоже мой дом. И сейчас я счастлива, я на своем месте - благодаря тебе. - Спасибо, Габриель. И ты - мой дом, моя судьба. Ты знаешь, как много значит для меня наша дружба. Я никогда не думала, что смогу преодолеть страсть, отчаянное стремление побеждать и завоевывать, которые переполняли меня многие годы. Ты стала началом новой жизни, поверила в лучшую часть меня. Я не знаю, куда приведет нас эта дорога, но очень надеюсь, что мы пройдем ее вместе. - Так и будет. Мы всегда будем вместе. Так же внезапно, как попала туда, Габриель вернулась обратно в храм. Она подошла ближе к статуе и прочитала частично стершуюся надпись: "Я - все, что было, что есть и что будет..." Да, греческие боги не могли похвастаться такой уверенностью в своем будущем. Габриель опустилась на колени и поставила урну с прахом Зены в нишу недалеко от статуи. - Здравствуй, Исида. Мы никогда не встречались раньше, и я не знаю, многим ли приходящим сюда удается достучаться до тебя. Я не уверена, что мое единственное желание вообще можно произносить, ведь смерть была добровольным выбором Зены. Но если ты и в самом деле видишь то, что было, есть и будет, рассуди по справедливости, достойна ли моя просьба быть услышанной. Ты знаешь, о чем я хочу попросить, знаешь, что немногим богам под силу вернуть человека к жизни. И все же... понимая цену своего желания, я прошу тебя вернуть Зене жизнь. Я пойму, если этого никогда не случится. Но я слышала, что люди здесь говорят о тебе. Они верят, что ты стоишь выше Судьбы и можешь изменить предначертания звезд. Прошу, взвесь чаши наших судеб и реши, правы ли были звезды. Внезапно до Габриель донеслись крики людей и звуки встретившихся мечей. Она вскочила и бросилась к выходу. Похоже, греки пришли как раз вовремя. То, что она увидела, заставило ее на мгновение помедлить и оценить положение иудейских мужчин. Оно было незавидным. Греков было меньше, но все они были вооружены до зубов, намного моложе и быстрее добровольцев Орита. Они стремительно оттеснили ремесленников от храма и обезоруживали их одного за другим. Габриель выхватила шакрам и, вспоминая все, чему успела научиться в боях рядом с Зеной, запустила его в сторону греческих воинов. Ее удивление было намного сильнее замешательства греков, когда несколько человек одновременно упали, сраженные неизвестным им оружием, а шакрам уже снова был в руке девушки. Такая поддержка воодушевила защитников храма, и они с удвоенной энергией бросились на греческих солдат. Теперь бой шел на равных условиях. Габриель сражалась так, как-будто от этого поединка зависела судьба Вселенной. Она почувствовала ту силу, о которой говорила Зена, - силу инстинктов настоящего воина. Ее движения были четкими и отточенными, никакой суеты, смятения, лишних мыслей, только молниеносная скорость и точность каждого удара и блока. Полная концентрация на действиях противника, без ненужной жестокости. Никаких убийств. Агилас тоже участвовал в сражении, но спасала его только бдительность Габриель, которая несколько раз вытаскивала парня из опасных ситуаций. Он с восхищением смотрел на ее потрясающую ловкость и мастерское владение оружием. Агилас никогда не видел, чтобы девушка так умело обращалась с острыми кинжалами, да и вообще девушек Александрии было сложно себе представить в бою. Наверное, поэтому и греческие воины не сразу поняли, насколько опасный противник им достался. А когда сообразили, что просто так с ней справиться не удастся, было уже слишком поздно. Способных сражаться солдат осталось немного, а защитники храма уже окружили их со всех сторон. И в этот момент из темноты прилегающей улицы показались римские легионеры. Это было последней неприятностью, которую никак не могли предвидеть заговорщики. Однако ситуация была не такой уж предсказуемой. Центурион, который командовал патрулем, действительно не знал о сговоре патриция и греков, но он прекрасно сознавал, что эллины имеют в политической жизни города более влиятельное положение, чем простолюдины из иудейского квартала. Поэтому первое, что он сделал, приказал воющим сторонам остановиться, а своим воинам - окружить иудеев. Греков он предусмотрительно не тронул, но и отпускать, не выяснив причину драки, не стал. Правда, греческая хитрость не зря была известна всему древнему миру. Греки моментально сориентировались и начали наперебой жаловаться на то, что пришли в храм принести благодарственные дары Исиде, когда на них напали грязные иудеи, которые ненавидели богиню и хотели осквернить храм. Возможно, центурион бы им и поверил, не будь там Габриель. - Подождите, пожалуйста, господин офицер. Не торопитесь верить этим уважаемым гражданам. Я тоже гречанка, но сейчас мне стыдно, что я родилась в одной стране с этими лгунами. Посмотрите внимательно на одежду и оружие двух сторон. Вам не кажется, что брать с собой в храм столько мечей, ножей и надевать тяжелые доспехи для принесения даров богине более чем странно? А если вы хорошенько обыщите этих добропорядочных людей, то скорее всего найдете у некоторых из них зажигательную смесь, способную серьезно повредить тот храм, в котором они якобы собирались благодарить Исиду. Центурион повернулся к грекам, чтобы и в самом деле обыскать их, но те уже бросились врассыпную, поняв, что в этот раз очернить иудеев не удастся и про диверсию можно забыть на какое-то время. Римлянам пришлось отпустить побитых ремесленников, признавая, что сегодня не они были виновниками драки. Храм Исиды был спасен, жертв удалось избежать, кроме того, римляне оставили охранников на ночь, чтобы убедиться в том, что храму больше ничего не угрожает. Вначале Габриель искренне радовалась столь удачному завершению дня, но спустя какое-то время задумалась, почему римляне появились как раз во время стычки. Это явно не было случайностью. И возвращаясь к моменту схватки, она неожиданно вспомнила, что нигде не видела Орита. Хотя он был среди тех, кто поздравлял ее и Агиласа с благополучным финалом. Но почему он привел солдат к моменту завершения боя, а не в его начале, когда многих травм и увечий можно было бы избежать? Да, они никого не потеряли, но несколько мужчин получили серьезные раны и еще долго не смогут заниматься своим ремеслом. Габриель пыталась понять мотивы Орита, но ничего убедительного ей в голову не приходило. Вечер во многом оказался очень необычным для храма Исиды. После того, как Габриель ушла, богиня плавно приблизилась к тому месту, где девушка оставила урну. Исида аккуратно взяла ее в руки и, задумчиво улыбнувшись, исчезла. - Здравствуй, Зена, известная как Королева воинов и подруга Клеопатры, моей любимой ученицы. - Внешний облик Исиды производил незабываемое впечатление, как на смертных, так и на богов. Она была невероятно красива. Но секрет ее магического притяжения заключался не во внешнем облике, а в колоссальной внутренней силе, которая сверкала во взгляде богине и чувствовалась в каждом ее жесте. Она была совершенно спокойна. Казалось, что аура вокруг нее излучает мир и гармонию. Этой богине не нужно было что-то кому-то доказывать. Она не боялась, что люди о ней забудут или переметнутся к другим богам. Ей было совершенно все равно, что происходит сейчас и может случиться в будущем. Великодушие и чувство собственного достоинства - всегда, в любой ситуации. Как истинная владычица мира, она могла позволить себе быть справедливой и сострадательной. Габриель сделала правильный выбор. - Кто ты? И где мы находимся? - Зена с недоверием смотрела на Исиду, пытаясь понять, куда она попала в этот раз. - Меня зовут Исида. Как и ты, Зена, я стремлюсь поддерживать мир и помогать людям. И я пригласила тебя в свой дом, чтобы поговорить. - Ты - египетская богиня, я вспомнила, Клеопатра когда-то упоминала твое имя. О чем ты хочешь поговорить? - О твоем прошлом и о твоем будущем, Зена. - Мое прошлое было слишком жестоким, чтобы о нем вспоминать. А мое будущее кажется совершенно предсказуемым. Или у богов вдруг появились какие-то планы на меня? Исида улыбнулась и подошла к Зене. Она взяла ее за руку и произнесла: - Я никогда не вмешиваюсь в жизнь людей без их желания. Ты выбрала смерть, чтобы искупить вину. Это благородный выбор. Не многие боги способны на такое самопожертвование. Ты – уникальный человек... Однако иногда наши решения очень сильно ранят тех, кто нас любит. - Габриель... - Да. Возможно, я могла бы помочь ей справиться с болью и отпустить тебя. Это несложно сделать. Но прежде чем решить, как мне поступить, я хотела бы кое-что тебе показать. Габриель хотела поговорить с Оритом наедине и выяснить, почему он тайком пошел к римлянам. Она старалась не думать о предательстве, но ей сложно было найти оправдание такому двойственному поведению. Однако, Орит понял, что Габриель слишком умна и не в меру активна, чтобы и дальше держать ее в общине и позволять общаться с людьми. Ее авторитет существенно возрос после битвы, и это могло помешать ему спокойно дергать за ниточки и вести свою собственную игру. Нужно было избавиться от девушки, и чем быстрее, тем лучше. Его извращенный ум сразу же предложил удобную комбинацию - выдать ее римлянам, как опасную заговорщицу, а взамен договориться о каких-то уступках для иудейских купцов и ремесленников. Такое вот благое дело за чужой счет. И Орит снова исчез. Исида показала Зене Орита - до стычки, во время общения с центурионом, после боя, и во время переговоров с римлянами о Габриель. Зена была в ярости, видя такое наглое предательство. Конечно, наивная вера Габриель в людей иногда действительно ее подводила, и проницательность Зены не раз спасала девушку от гибели. Но в этот раз некому было остановить Орита. Зена прекрасно понимала, что пожертвовав Габриель, он ничего не получит взамен - римляне никогда не выполняли своих обещаний. А вырваться из цепких лап легионеров в одиночку подруге вряд ли удастся. - Я поняла, почему ты пригласила меня, Исида. Могу я помочь Габриель, а потом снова вернуться сюда? - Зачем, Зена? - Потому что я не смогу жить с чувством вины. - Непоколебимость Зены в свое время привела к падению Олимпийцев, и Исида знала, что так просто убедить ее изменить свое отношение к случившемуся в Японии не получится. - Ты права, вина - тяжелая ноша. Но соразмерно ли твое искупление причиненному ущербу? Это был несчастный случай, стечение обстоятельств, которых мировая история знает тысячи - пожары, эпидемии, катастрофы. Да, ты дала волю своему гневу, но стихия завершила злое дело. Давай спросим души тех, кто погиб тогда, что они думают о том пожаре? Просто выслушай их. Перед Зеной и Исидой начали появляться жители японского города - старики, женщины, дети, молодые парни и девушки - тысячи лиц. Исида очень почтительно поклонилась им. - Простите, что побеспокоила Вас, уважаемые жители Хигучи. Вам пришлось пройти долгий путь, прежде чем обрести покой, и я понимаю, как он Вам дорог. Я не задержу Вас надолго, обещаю. - Мы слышали о тебе, госпожа Исида. Даже до наших островов дошли слухи о твоей доброте и справедливости. Чем мы можем тебе помочь? - Спасибо за добрые слова, Харуки-сан. Вы узнаете эту женщину? - Да, госпожа. - Что Вы можете сказать о ней? - Она спасла нас от Йодоши, освободила наши души из многолетнего плена. - Но ведь по ее вине в вашем городе начался пожар, из-за которого Вы все погибли. - Это правда, госпожа. Пожар начался, когда она была в нашем городе. Но она не смогла бы его остановить тогда, даже если бы захотела. К сожалению, наши города и деревни устроены так, что малейшая искра может привести к уничтожению всех построек. Зена, эта трагедия - не твоя вина. Ты вернула нашим душам покой. Никто другой не смог бы этого сделать. Мы потеряли надежду и смирились с властью Йодоши, а ты нас спасла. Как можем мы таить зло против тебя? Зена не могла произнести ни одного слова в ответ. Как парализованная она смотрела на этих людей, пытаясь найти в из взглядах хотя бы тень обиды и ненависти. Но напрасно. Все они излучали только прощение и благодарность. - Спасибо, Харуки-сан. Спасибо Вам всем за то, что согласились прийти. Не буду Вас больше задерживать. - Исида поклонилась душам, и они начали медленно таять в дымке, унося скорбь и горькое сожаление, которые переполняли Зену долгое время. Какое-то время Зена и Исида молча шли вдоль причудливого побережья. Зена мысленно возвращалась в Хигучи, вспоминая неистовый гнев и безудержную жестокость, которые владели ею тогда. Сможет ли она простить себя когда-нибудь за них? Исида как-будто прочитала ее мысли. - Зена, то, что ты так глубоко переживаешь последствия своих поступков и полностью берешь на себя ответственность за них, делает тебя выдающимся воином. Слепая ярость и грубая сила никогда не сделают человека могущественным. Только умение сочувствовать, переживать чужую боль, как свою, сострадание и доброта помогают побеждать в самых безнадежных битвах. Ты знаешь цену жизни и смерти, и умеешь защищать эту жизнь, даже если люди не всегда ее достойны. Таких воинов, как ты, очень мало среди живых. Поэтому я еще раз спрошу тебя, хочешь ли ты вернуться? - Спасибо за твою веру в меня, Исида. Я никогда не смогу забыть Хигучи и его жителей. Их прощение бесценно, но этот груз останется со мной навсегда, какой бы из миров я не выбрала. И все же вы с Габриель правы: в мире живых я смогу еще сделать что-то действительно важное и нужное для обычных людей. Если ты и в самом деле можешь вернуть мне жизнь, сделай это, я буду в долгу перед тобой. - Ты ничего не должна мне, Зена. Габриель защитила мое святилище. Я возвращаю свой долг. Кроме того, я искренне хочу помочь тебе. Ты спасла честь Клеопатры, когда это было важно для Египта. Для меня это многое значит. - Что ж, тогда просто спасибо тебе. Я рада, что мы встретились. Ты - мудрая богиня, достойная своей славы. - Я тоже рада нашему знакомству, Зена. Если когда-нибудь я смогу чем-то быть полезной вам с Габриель, просто загляните в один из моих храмов. Там вы всегда найдете защиту и поддержку. А теперь, думаю, тебе пора спасать подругу. Удачи тебе, Зена! Береги себя и Габриель. - Спасибо, Исида. Если и тебе однажды нужна будет наша помощь, найди нас. До свидания! - Силуэт Зены мягко растворился в эфире. - До свидания, Зена. Кто знает, может быть, когда-нибудь ты действительно сможешь мне помочь... Эта ночь была явно не самой удачной для римского патруля. Солдаты, которых центурион оставил возле храма, услышали странные звуки, раздававшиеся внутри здания. Потом их ослепил яркий, неестественно мощный поток света. Реальность как-будто пыталась сотворить с собой что-то невообразимое. Они в панике бросили свои копья и кинулись со всех ног подальше от этого заколдованного места. Зена с легким удивлением рассматривала пустую улицу, не узнавая места. Она увидела брошенные копья и решила захватить одно, пока не найдет свое оружие. Потом заметила отблески маяка и поняла, что была на острове Фарос. Теперь иудейский квартал будет легче найти. Она уверенно двинулась в нужную сторону, на ходу обдумывая, что делать, если Габриель уже у римлян. Габриель получила странную записку, в которой Орит просил ее встретиться за пределами квартала, чтобы поговорить без посторонних глаз, потому что подозревал кого-то из общины в сотрудничестве с римлянами. Она не сильно поверила в причину встречи, но так как сама хотела побеседовать с ним наедине, решила пойти. Она никому ничего сказала и постаралась уйти незаметно. Но Агилас почувствовал странную тревогу, и, увидев, что она старается идти в тени, избегая людей, пошел следом за ней. Девушка не успела дойти до места встречи. В нескольких кварталах от него ее окружили римские легионеры и сказали, что у центуриона, с которым она вчера общалась возле храма, возникли дополнительные вопросы, и он хочет видеть ее. Она подумала, что это может помочь ее друзьям и согласилась пойти с солдатами. Агилас же ни на секунду не поверил, что римляне хотят просто поговорить. Он проследил, куда они отвели Габриель, и с ужасом убедился в том, что это самая неприступная тюрьма в городе. Он запаниковал, понимая, что вытащить ее оттуда практически невозможно, но инстинкты выживания в мегаполисе и суровой пустыне помогли ему быстро взять себя в руки. Сам он точно ничего не придумает и вряд ли сможет организовать, но если поговорить с теми, кто сражался возле храма, они наверняка захотят освободить девушку. Зена опоздала. Ни Орита, ни Габриель, ни Агиласа не было в квартале. Зато она услышала много восторженных рассказов о вечернем поединке и ловкости девушки-воина, которая спасла храм и помогла всем добровольцам вернуться живыми, а потом искусно лечила раненых, используя методы, которых они никогда раньше не видели. Зена с улыбкой подумала о том, что Габриель стала настоящим бойцом, сохраняя при этом свое страстное желание лечить и помогать. Осталось теперь только найти ее саму и поздравить с победой. Но никто не знал, где она. Зена обошла весь квартал и никаких следов подруги не обнаружила. Она не на шутку встревожилась, подозревая, что Орит успел уже что-то предпринять. И тут Зена увидела Агиласа. Он был бледен и еле держался на ногах. В боку у него торчала рукоятка кинжала. Зена бросилась к парню и поймала его, когда он безжизненно сползал на землю. Она подхватила его на руки и спросила у испуганных зевак, где найти ближайшего врача или аптекаря. Ей указали на небольшой дом на другой стороне улицы. Зена бросилась туда. Доктор был дома, но он только покачал головой - рана была смертельной, по его словам. Но Зена видела в сражениях и не такие удары. Она попросила помочь ей вытащить нож и обработать рану, перекрыв кровоток на время. Потом послала мальчишку-слугу к аптекарю за несколькими травами, заставив его трижды повторить их названия. Агилас был похож на тень. Но Зена надеялась, что рана свежая, и парень не успел потерять много крови. Она ни секунды не сомневалась в том, кто пытался убить его. Видимо, Агилас узнал, что случилось с Габриель, и Орит решил избавиться от свидетеля. Доктор сперва с сомнением смотрел на действия Зены, но потом понял, что видел похожие приемы у Габриель, когда она помогала тяжело раненным бойцам. Странно, откуда могла взяться эта женщина. Он вспомнил, что Габриель упоминала имя своей подруги, которая научила ее многим врачебным тайнам. Но она говорила о подруге, как о человеке, которого уже нет. Неужели это была она, Зена? Имя знаменитой воительницы внезапно вспыхнуло в его памяти. - Ты - Зена? - в ужасе, смешанном с восхищением, выдавил он. - Зена... Зена... Королева воинов... Подруга Габриель...- шепот понесся среди окружающих. - Да, Зена, но сейчас не время об этом говорить. Нужно спасти Агиласа. - Откуда ты знаешь его имя? - неуверенно спросил кто-то из мужчин. - Это неважно. Лучше найдите одного из своих старейшин, Орита, и приведите его сюда. Но не говорите ему обо мне. Ему за многое предстоит ответить. - О чем это ты говоришь? Он ведь вместе с Габриель помогал спасти храм. - Да, а потом отдал ее в руки римлян и попытался убить Агиласа, чтобы никто не узнал о его предательстве. Слова Зены ошеломили людей. Если бы не авторитет, которым Габриель наделила ее имя, они и слушать бы не стали такие серьезные обвинения. Трудно было поверить в предательство одного из самых уважаемых и самых влиятельных старейшин, но ведь Габриель действительно исчезла, а Агилас был явно ранен кем-то, кому он доверял - рана была красноречивым свидетельством. Этот парнишка в драке никогда бы не подпустил противника близко. Они видели, как он мастерски уворачивался от ударов греческих мечей. Кроме того, судя по рукоятке, нож был довольно дорогой. Вряд ли уличные грабители используют такие. Люди встревожено зашумели и отправились на поиски Орита. Судя по напряженным выражениям их лиц, ничего хорошего его не ждало. В лучшем случае он отделается несколькими синяками. За предательство здесь карали очень сурово и тихо. Если бы не пропажа Габриель, вряд ли бы его пощадили. Но сейчас важно было выяснить, где римляне держат ее. Орит вернулся домой окольным путем и еще ничего не слышал о Зене. Он только собрался спрятать одежду, на которой было несколько капель крови, как в дверь его дома постучали. На пороге стояло несколько крепких парней, позади которых волновалась толпа соплеменников. Орит хотел захлопнуть дверь и попытаться скрыться через задний двор, но его схватили мощные руки кузнеца и держали мертвой хваткой, пока другие связывали предателя. Орит понял, что в общине каким-то образом узнали о случившемся, но собирался отрицать все до последнего. Раньше ему верили, поверят и в этот раз. Но когда он увидел рядом с Агиласом Зену, то понял, что спасти его может только чудо. - А вот и главный герой сегодняшнего дня. - Зена ехидно смерила его взглядом. - Странный способ ты выбрал, чтобы помочь своим людям. Предательство и убийство. Ради чего, Орит? Ты уверен, что делал это для общины, а не для своего эго? Неужели ты и правда думаешь, что, творя зло, можно принести кому-то благо? То, что ты совершил, никогда и никакими намерениями нельзя оправдать. Судить тебя будут твои соплеменники, по своим законам, и я не буду им мешать. Но перед тем, как они распорядятся твоей жизнью, я хочу узнать, где держат Габриель. - В этот момент Зена подошла к Ориту и неожиданным резким рывком нанесла свой фирменный удар, перекрывший кровоток предателю. Он начал отчаянно задыхаться, теряя жизнь за доли секунды. А жить ему все-таки хотелось... - Она... в... тюрьме... возле казарм... Зена вернула его к жизни, с отвращением глядя на политикана, который совершенно утратил человеческий облик. Она много видела таких вожаков, отравленных жаждой власти и честолюбием. Короли, министры, военачальники, старейшины, жрецы... Человеческая жизнь для них была разменной монетой, которой они разбрасывались направо и налево, не думая о том, какую цену потом заплатят их души. Что ж, эти властолюбцы сами выбирали свою участь. Смерть была только началом их долгого пути к вечным мукам. Поэтому она просто отмахнулась от него и проверила состояние Агиласа. Парень все еще был без сознания, но она надеялась на то, что молодой организм и желание жить смогут победить. Сейчас она больше ничем не могла ему помочь. А вот Габриель нужно было срочно вытаскивать из каталажки. Зена спросила, где Габриель могла оставить свои вещи. Шакрам и меч очень бы ей пригодились. Один из ребят отвел ее в дом, где остановилась девушка. Зена быстро нашла оружие среди немногочисленных вещей подруги. Там же лежала пара новых свитков. Интересно, о чем они были? Зена решила, что они обязательно прочтут их вместе, когда выберутся из этой передряги. Она узнала у жителей, как быстрее добраться до казарм, расспросила о тюрьме, примерной охране, и отправилась спасать Габриель. Камера в александрийской тюрьме не сильно отличалась от других клеток, в которых Габриель с Зеной успели побывать. Мрачная, почти без света, с беспокойными крысами и отвратительной вонью. Габриель злилась, что дала так легко обезоружить себя. Никакого инстинкта самосохранения. Ну как можно было поверить римским солдатам? Поговорить хотел центурион, как же. С каких это пор они вообще с кем-то разговаривают. Значит, Орит и правда был предателем, - с горечью признавала она. Опять ее доверчивость сыграла с ней злую шутку. И когда она уже научится отличать злодеев от нормальных людей? Вот Зена всегда всех видела насквозь. Зена! Черт! Она ведь забыла урну в храме. Хотя, учитывая нынешнее положение дел, так даже лучше. - Прости, Зена, я не смогла справиться сама в этот раз. Оказывается, быть хорошим воином недостаточно, чтобы помогать людям. Коварные интриги и двойная игра никогда мне не давались. Не представляю, сколько еще подлостей совершит Орит, прежде чем добьется своего. - Уже нисколько. - Что? Кто ты? - Габриель повернулась на голос. Возле двери стояла фигура, плотно закутанная в римский плащ. - Поговорим об этом в другом месте. - Фигура схватила ее за руку и понеслась по коридорам тюрьмы, только чудом ориентируясь, куда бежать. Габриель едва хватало сил, чтобы успевать за незнакомцем. Они пробежали мимо нескольких охранников, безжизненно лежавших на полу. Габриель только краем глаза видела, чего стоил ее путь на свободу. Когда они, наконец, оказались на улице, вокруг была темнота. Ни одного фонаря возле тюрьмы не горело. Габриель удивилась, но только так и можно было выбраться из квартала, в котором находились укрепленные и переполненные римскими солдатами казармы. Последний раз так быстро бегать Габриель пришлось только, когда они с Зеной спасались от каннибалов. Эта ситуация была немногим лучше. Когда ее побег обнаружат, на уши поставят весь город. Римляне не любят, когда их солдат калечат. Власть должна подкрепляться уважением и страхом. Такие дерзкие нападения они никогда не оставляют без возмездия. Габриель понимала, что сейчас все решают считанные минуты. Но она не представляла, куда они направляются. Это было какое-то странное направление - ни в порт, ни в иудейский квартал, ни на остров Фарос. Они бежали в сторону... пустыни?! Для вопросов не было ни времени, ни возможности. Оставалось просто довериться тому, кто вытащил ее из тюрьмы. Когда городская стена скрылась из виду, и вокруг возникли бесчисленные барханы, незнакомец немного замедлил темп, но остановились они только когда добрались до оазиса, в который Агилас привел ее вчера. Так недавно это было, а сколько всего случилось за сутки. - Ну вот, теперь можно отдохнуть. - Голос звучал очень знакомо. Габриель не могла пошевелиться. «Этого не может быть». Она оторопело смотрела на фигуру в плаще, которая возилась возле дров, пытаясь разжечь костер. Когда появилась первая искра, незнакомец снял капюшон... - Привет, Габриель...- Родная улыбка и пронзительный, трепетный взгляд. - Зена... - Габриель схватила подругу в объятия и не собиралась отпускать, пока не поверит в то, что это не сон и не призрак. Зена гладила ее по голове и тихо повторяла ее имя. В этот момент они обе вряд ли нашли бы правильные слова, чтобы выразить свои чувства. Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем они смогли отпустить друг друга и сесть у костра. - Значит, Исида все-таки услышала меня...- Габриель не отрываясь смотрела на подругу. - Да... - Как ей удалось убедить тебя вернуться? Ты бы сама этого никогда не сделала. - Взгляд Габриель сразу стал печальным, и она впервые отвела его, всматриваясь в огонь. Зена взяла ее за руку и, чуть помедлив, ответила. - Ты права, я не видела для себя такой возможности. Ни при каких обстоятельствах. Но она вызвала души жителей Хигучи, и я впервые смогла увидеть их глаза и услышать их. Они благодарили меня... Никто из них не винил меня в своей смерти. Они простили. - Тут Зена отвернулась и посмотрела в сторону пустыни. - Я вряд ли смогу сделать то же самое. - Она снова внимательно посмотрела на Габриель. - Но здесь я буду намного полезнее, чем там. Это то, что ты говорила мне тогда, перед моим уходом. А я не захотела слушать и бросила тебя... - Зена сильнее сжала руку подруги. - Прости меня, пожалуйста, прости! Не знаю, как я смогу заслужить твое прощение - я была эгоисткой, поддавшись самобичеванию и ненависти к себе, я отказалась от тебя... Это была моя самая жестокая ошибка. - В глазах Зены стояли слезы. Габриель почувствовала безграничное отчаяние и боль, переполнявшие сердце подруги. Она давно простила ее - как можно злиться на того, кого любишь? Безусловно, беззаветно, безгранично... Что она могла сказать? Крепкие объятия и нежный тонкий поцелуй ответили лучше любых слов. - Зена, прости себя... Я люблю тебя, и ничто никогда не изменит этого. Как бы ты ни старалась исчезнуть, я тебя не отпущу и не забуду. - Габриель... Как же я по тебе соскучилась! Я люблю тебя... Потом Зена рассказала Габриель об Орите и Агиласе. Они с тревогой думали о том, как себя чувствует бедный парень, а еще о том, что будут делать римляне, когда обнаружат побег. Опасения заключались в том, что легионеры могут отправиться в иудейский квартал, чтобы найти ее, и не остановятся не перед какими зверствами, чтобы узнать правду. Поэтому нужно было как можно скорее вернуться в город и остановить римских солдат. Префект Египта Тиберий не знал о том, что творили некоторые его подчиненные. Мятежи, восстания, бунты совсем ему были не нужны. Поэтому когда начальник городской стражи пришел с докладом о вечернем происшествии у храма Исиды, не совсем понятном аресте какой-то девушки-иностранки и ее побеге, префект крепко задумался, не было ли в этом чьего-то расчетливого умысла. Он начал вспоминать, кто из патрициев в последнее время проявлял повышенный интерес к греко-иудейским проблемам. Поначалу ничего необычного в голову не приходило. Но спустя несколько часов, занимаясь рассмотрением отчетов из других городов, префект вспомнил, что слышал отрывок разговора двух чиновников о планах патриция Петрония расширить привилегии греков в сфере производства оружия и ювелирном деле - двух областях, в которых всегда больше всего славились иудейские мастера. И префект начал подозревать, что в городе готовится очередной грязный заговор, который может надолго расшатать ситуацию. И разбираться с его последствия придется ему, а главное - оправдываться перед Римом за бесконечный бардак. Ну, уж нет, в этом году, пока его полномочия в силе, никаких восстаний тут не будет! Префект вызвал своего телохранителя и, по совместительству, главу своего рода службы безопасности, который имел надежных информаторов во всех уголках Александрии. Тиберий приказал ему узнать все о передвижениях Петрония, его встречах, связях с легионерами, а также усилить наблюдение за иудейским кварталом, выяснить, что на самом деле случилось возле храма Исиды. Нужно как можно быстрее взять ситуацию под контроль. Зена и Габриель пробрались в город незамеченными. Первым делом Габриель хотела проведать Агиласа. Парень все еще был без сознания, но его состояние стало более-менее стабильным, даже доктор сказал, что есть шансы на полное восстановление. Девушка какое-то время молча сидела рядом с ним, а потом начала рассказывать ему историю о Зене и Олимпийцах, о том, как человек может выстоять в самых невероятных условиях, бросая вызов небожителям, если у него есть кого любить и о ком заботиться. Она просила его бороться - ради матери, друзей, ради своей мечты. Слышал ли ее Агилас? Габриель в это искренне верила. В это время Зена собирала добровольцев и организовывала оборону. Прежде всего, она разослала местных мальчишек вести наблюдение за всеми подступами к кварталу и сообщать о любых подозрительных группах людей, особенно римлян и греков. Оценив все уязвимые уголки квартала, Зена была готова к визиту нежданных гостей. Центурион, подкупленный Петронием, вел своих солдат, с твердым намерением достать девчонку из-под земли. Никто не имеет права врываться в имперскую тюрьму и покушаться на жизнь его подчиненных. Он был уверен, что иудеи где-то спрятали ее. Только к ним она могла обратиться в поисках убежища: после драки у храма греки ее ненавидели, римляне преследовали, а египтяне чужаков не сильно приветствовали. Так что единственным местом, где она могла скрываться, был ненавистный ему квартал. Один из дозорных прибежал к Зене с сообщением о приближающемся отряде римских солдат. Зена попросила остаться нескольких самых сильных мужчин, кого-то из старейшин, чтобы вести переговоры, а всем остальным жителям сказала спрятаться в безопасном месте. Заложники римлянам не достанутся. Зена помнила, как они любят хватать слабых и использовать их в качестве живого щита. В этот раз драка будет на ее условиях. Центурион вышел вперед и обратился к старейшинам. - Я знаю, что вы укрываете у себя опасную преступницу, которая сегодня ночью сбежала из имперской тюрьмы. Я требую немедленно выдать ее. Советую сделать это добровольно, пока никто из вас не пострадал. Я прикажу своим людям убить любого, кто встанет на моем пути. Вы меня поняли? - Уважаемый центурион, боюсь, что вы напрасно потратили свое время. Здесь нет преступников. Жители нашей общины чтут римские законы и всегда сотрудничают с властями. - Хватит врать! Больше ей некуда идти. Она вчера дралась с вами против греков. Естественно, вы не хотите ее выдавать. Но подумайте о своих семьях. Вы хотите оставить жен вдовами, а детей сиротами? И все это ради чужестранки, которую вы толком не знаете? Это глупо. Я даю вам пять минут. Подумайте еще раз. - Спасибо, господин, но нам действительно нечего скрывать. Вы не найдете здесь того, что ищите. - Что ж, у вас был шанс решить все мирным путем. Солдаты, к бою! - Какой самоуверенный офицер... - Зена вышла вперед и встала напротив центуриона. В руке она держала меч, направленный в его сторону. Римлянин не ожидал такого поворота. С женщинами ему драться не приходилось, но он слышал об амазонках и их превосходных боевых навыках. Кожаные доспехи и острый меч говорили о том, что эта женщина знает толк в оружии. Что ж, придется ее проучить. Это будет хорошим началом. После победы над ней местные недотепы быстро сдадутся и выдадут беглянку на блюдечке. Он достал свой меч и кинулся в бой. Зена играючи дала ему отойти подальше от своих солдат и в течение нескольких секунд обезоружила бравого вояку. Когда он оказался на земле с рассеченной рукой и кровавой ссадиной на щеке, уверенность в успешном окончании поединка куда-то испарилась. Он крикнул солдатам, чтобы они убили нахалку. Поначалу воины и правда пытались окружить Зену и атаковали со всех сторон. Но ее стремительные контратаки, виртуозные сальто и блистательное владение шакрамом быстро остудили их пыл. Через несколько минут на ногах стояла горстка ошарашенных солдат, которые мечтали побыстрее куда-нибудь сбежать отсюда. Они не понимали, как одной женщине удалось разбить наголову целый отряд профессиональных воинов. Зена предложила им забрать раненых и убираться, пока еще есть силы. Римляне не медлили, быстро подняли тех, кто не мог идти сам, и поторопились покинуть квартал. Последним ковылял центурион. Он не собирался просто так оставлять это глупое поражение. Зена понимала, что скоро сюда вернется намного больше солдат, злых и мечтающих о мести. Сейчас это только короткая отсрочка. Нужно готовиться к настоящему сражению. Жаль, здесь не было китайского пороха. Он бы очень помог деморализовать этих вояк. Она нашла Габриель, и вместе с наиболее активными жителями они начали думать, как защитить квартал. В это время префект уже знал все о махинациях Петрония, греческих купцах и римских легионерах, которые продались патрицию. О коротком бое он также узнал сразу после его завершения. К его удивлению, обошлось без убитых. Это существенно улучшало ситуацию. Расправы над иудеями он не допустит. Поводов их любить у него не было, но в этот раз они действительно были не виноваты, да еще и сохранили храм Исиды - одну из главных святынь Александрии. Тиберий вызвал начальника охраны и приказал взять под стражу всех участников заговора, допросить их и принести ему письменные признания каждого. Также он отдал приказ задержать солдат и офицеров, которые поддержали заговорщиков и пытались устроить погром в иудейском квартале. После того, как все распоряжения были отданы, он подумал, что придется нанести визит в этот злополучный квартал лично, чтобы утихомирить местных жителей. Наверняка они там сейчас готовятся к новому нападению, вооружаются. Ни к чему сейчас лишние встряски. Префект сказал о своем визите телохранителю и попросил подготовить хорошую охрану. Неизвестно, каким будет прием на враждебной территории. Кстати, интересно, кто эта женщина-воин, которая так легко разделалась с его легионерами? Что-то много в последнее время стало воюющих женщин, неправильно это. Пора им покинуть город, по-хорошему. Зена была готова к любому повороту, кроме просьбы о мирных переговорах, которую ей передал дозорный. По словам мальчика, к ним направлялся сам префект Египта, главный человек в Восточных провинциях Римской империи. Его эскорт остановился перед главным входом в квартал, и начальник охраны попросил разрешить им пройти. Неужели это какая-то хитрая уловка? Но другие дозорные сообщили, что вокруг все спокойно, никаких намеков на осаду или попытки зайти с тыла нет. Зена решила рискнуть и попробовать поговорить с префектом. Тиберий был мужчиной средних лет, с редкими прядями седины, слегка полноватым, но довольно приятным внешне. Префект уверенно и спокойно смотрел на Зену, не обращая внимания на попытки старейшин поклониться ему. Единственный человек, который его сейчас интересовал и от которого зависел исход переговоров, - эта женщина. Он не ожидал, что она окажется такой красавицей. Красива и опасна - самое притягательное сочетание для сильных и самоуверенных мужчин. Префекту захотелось разузнать как можно больше о ней. Но все по порядку. - Я хочу извиниться за ошибку своих солдат. Они приняли девушку-чужестранку за кого-то другого. Римская империя не станет ее преследовать. Я лично обещаю вам, что никаких последствий за сегодняшнее происшествие не будет ни для кого из вас. Надеюсь, что мы можем считать инцидент исчерпанным. - С чего бы это римскому префекту проявлять такую благосклонность? - А вы смелая женщина, если не боитесь дерзить мне. У меня есть свои причины, и прежде всего - стремление к миру и процветанию на вверенной мне территории. Конфликты еще ни одну страну не сделали богатой и комфортной для жизни. Я бы хотел избежать ненужного кровопролития из-за недоразумения. Надеюсь, это достаточно убедительный повод, чтобы прийти сюда и предложить мирное решение вопроса. - Римляне и мир - противоположные понятия, к сожалению. Не видела еще ни одного случая, когда война не была бы им на руку. - Возможно, раньше мы действительно много воевали. Но сейчас империя выросла настолько, что гораздо важнее поддерживать мир среди десятков наций и народов, чем завоевывать новые. Мы стремимся управлять ими с помощью законов, а не силы. - И поэтому в Александрии находится целый легион римских солдат? - К сожалению, Александрия - слишком большой и слишком важный город для всей империи, а не только для Египта. Легион здесь находится для защиты и поддержания порядка. Это вопрос безопасности. - Типичная римская риторика. Что ж, если вы действительно не причините вреда этим людям, будем считать конфликт исчерпанным. - Зена криво улыбнулась и убрала меч, на который опиралась во время разговора. - Чудесно. И последний вопрос: вы и ваша подруга - кто вы? Я имею право это узнать. Вы гости и можете оставаться здесь еще какое-то время, но не хотелось бы вас задерживать надолго. - Как всегда, вопрос с подвохом, когда речь идет о римлянах. - Зена иронично усмехнулась. - Меня зовут Зена, а это Габриель. - Зена представила подругу, которая стояла в первом ряду и слышала весь разговор с самого начала. - Зена? Знакомое имя. Когда-то я слышал о непобедимой воительнице с таким именем, но Цезарь распял ее и ее подругу. - Префект всерьез озадачился. Это случилось давно, много лет назад, вряд ли эти две женщины воскресли из мертвых. Видимо, взяли себе чужие имена, чтобы нагонять больше страху на окружающих. - Я тоже слышала эту историю. Забавное совпадение, правда? - Да, совпадение... Что ж, мне пора возвращаться к делам государственной важности. Надеюсь, вы хорошо проведете время перед отъездом. Желаю вам удачного возвращения в Грецию. - Спасибо. Мы действительно не задержимся здесь. Надеюсь, вы и дальше будете сторонником мира. Рим пролил достаточно крови - пора строить, а не разрушать. - Префект еще раз внимательно посмотрел на Зену. Красива, смела и умна. Нельзя ее здесь оставлять, ни в коем случае. На следующий день Агилас пришел в себя. Он был еще очень слаб, но силы потихоньку возвращались к парню. Габриель нашла его мать и привела ее к нему. Мать и сын долго разговаривали. Она пообещала, что поддержит любое его решение, если Агилас больше не будет так рисковать своей жизнью. Один из ремесленников, который был у храма, предложил взять его к себе в ученики. Умные и смелые ребята ему всегда нравились, а своих детей у него не было. Агилас обещал, что подумает над таким щедрым предложением. Он был очень рад, что Габриель на свободе, и римляне больше никому не угрожают. Девушка со спокойным сердцем могла попрощаться со своим верным попутчиком, оставляя его среди друзей. Зену и Габриель провожали, как героев. Им пытались вручить какие-то подарки - украшения, оружие, одежду, припасы в дорогу. Отказываться было бесполезно. Люди искренне благодарили подруг за мир, который они им подарили. Пусть это временное затишье, но здесь и оно дорого стоит. Так Александрия стала еще одним местом, в котором выросли и откуда разошлись легенды о бесстрашии и военной доблести женщин-воинов из далекой Греции. - И как тебе быть живой легендой? - Габриель и Зена стояли на палубе корабля, который наконец нес их домой. - Так себе. Быть просто живой намного интереснее. - Зене обняла подругу за плечи. - Согласна. Все-таки Египту не зря понадобилась девушка с шакрамом. Кстати, видела бы ты, как здорово я научилась с ним управляться. Дай-ка покажу. - Может, не стоит? Еще поранишься. - Нет, ты должна это увидеть! Габриель схватила шакрам и запустила его в бочку с водой, которая стояла на корме. Но шакрам неожиданно изменил направление и полетел обратно в сторону Габриель. Зена поймала его в нескольких сантиметрах от головы подруги. - Неплохо, но на корабле не очень удобно практиковаться - качка... - Да... но у меня же все получилось тогда... Ничего не понимаю. - Не заморачивайся, еще попробуешь, когда доберемся до Греции. Будешь тренироваться, сколько влезет. Только осторожно. - Зена снова обняла подругу. - Не хочу, чтобы ты случайно пострадала. - Ладно, ты права, на корабле маловато места. А вообще это так здорово, что мы снова вместе! Я скучала по твоим колкостям и шуточкам. Ты уж, пожалуйста, больше не умирай. - Не буду. Как я могу тебя оставить с таким безнадежно-наивным отношением к людям и излишней доверчивостью к богам. Ты же обязательно попадешь в какую-нибудь передрягу. - Неправда! Я почти справилась, если бы не Орит... - Все-все-все... Я пошутила. Ты все сделала правильно. Я горжусь тобой и тем, как ты защищала Исиду, как помогала раненым. Ты для них теперь тоже - легенда. Так каково это, быть живой легендой? Подруги еще долго смеялись, вспоминая курьезные случаи из своего прошлого. Хорошо, когда в мире есть настоящие герои, которые приходят в самую трудную минуту и спасают тех, кто больше всего в этом нуждается. Без них люди утратили бы веру друг в друга и надежду на чудо... Vivat Heroes!