***
17 августа 3006 года «Бортовой журнал, мы продолжаем наш путь все тем же составом. Все идет хорошо…» Хенрик тихо сидел, откинувшись на спинку кресла, и задумчиво играл в шашки с каким-то роботом. Генри (как его быстро назвал капитан корабля) вел себя еще тише, издавая лишь тихие механические звуки при редком движении частей тела. Робот смотрел на человека внимательно, дожидаясь его хода. Хансен же лишь продолжал сидеть и потирать подбородок, не собираясь проигрывать какой-то машине. Хотя, он уже это сделал. Хенрик скривил губы в страдальческой улыбке, понимая, что уже не выберется из безвыходного положения. - Ладно-ладно, Генри, признаю, ты действительно круто играешь в чертовы шашки, - примирительно поднял руки капитан, делая заведомо проигрышный ход своей белой. Робот тут же поднял голову с тихим механическим скрипом и срубил последние две шашки противника под страдальческий стон Хенрика, до этого считавшего себя неплохим таким игроком. Было даже обидно. Услышав стенания капитана корабля, услужливый Генри тут же со смешными звуками зашагал к нему с аптечкой, на что Хансену тут же пришлось отмахиваться. Робот оказался на удивление настойчивым, так что мужчина вышел из своей комнаты чуть ли не с боем. Ох, программа делает их что-то гиперзаботливыми… нужно такую бы Кетилю ввести. Хенрик коротко рассмеялся своей шутке, в приподнятом настроении проходя по кораблю и уже даже не чувствуя досады по поводу проигрыша в шашки. Время уже перевалило за полночь, однако спать не хотелось. В космосе любой биологический режим сбивался, вопрос только – насколько. Старший Хансен привык бодрствовать большую часть суток, в то время как Кетиль долго перестраивался на такой режим. Увы, но перестроился последний уж слишком круто – судя по времени, он как раз должен был выходить на связь с родной планетой и провести всю ночь за работой. Капитан чуть сбавил ход, услышав откуда-то жалобный кошачий мяв. Ох, неужто они забыли покормить мистера Пуффина? Хенрик коротко почесал затылок, после чего стремительно направился в сторону кухни, откуда и доносились отчаянные завывания их зверька. Резко раскрыв дверь, Хансен слабо улыбнулся, ожидая увидеть перед собой Пуффина. Увы, все произошло иначе. Механические двери корабля так и остались открытыми с замершим на проходе Хенриком, который озабоченно нахмурился. На кухне был не только кот. Рядом с ним стоял Эмиль, держа на вытянутой руке миску с едой. Мистер Пуффин отчаянно мяукал, вцепившись когтями в штанину кимека, однако тот явно не собирался кормить голодное животное. Эмиль же просто безразлично смотрел за метаниями черно-белого кота, задумчиво склонив голову. Кимеку не знаком голод, он не понимал желание людей и животных поглощать пищу. Зачем? Неужто им это так надо? Приносит ли это удовлетворение? А что же произойдет, если не кормить хотя бы одного Пуффина? Хансен наблюдал за реакцией зверька, что отчаянно мявкал у него в ногах и царапал его брюки. Черт ведь, порвет же ткань. Лучше не допускать лишних хлопот людям. По правилам нельзя допускать хлопот людям. - Брат, ты что творишь?! – вдруг рявкнул у него над ухом чужой голос, и Эмиль едва заметно вздрогнул, когда миску с едой вырвали у него из рук и с грохотом поставили на пол. Мистер Пуффин тут же кинулся к своему корму, не забыв начать тереться о чужие ноги подоспевшего спасителя. Кимек медленно повернул голову к капитану судна. - Ты что делаешь? – Хенрик смотрел на своего названного брата с искренним ужасом, отчаянно не понимая и не принимая таких действий. – Это, - он указал на трапезничающего кота у своих ног. – Живое существо, таким необходима еда. Их не нельзя морить голодом! Зачем ты это сделал? - Я – машина, работающая по заданной программе, сэр Хансен, - тут же безразлично протянул Эмиль, глядя на мистера Пуффина. – Все действия, совершенные мной, были направлены на получение определенного результата и опыта, который бы последовал после. Хансен коротко облизнул губы, быстро выдыхая. Боже. - Боже, - повторил свои мысли мужчина, отводя рукой челку назад. Моргнул и покачал головой. – Не делай так больше никогда, братишка. Это неправильно. Это аморально, жестоко, бессердечно… - Хенрик явно был готов еще долго перечислять все то, под чье определение подходили действия кимека. Тот лишь вновь моргнул абсолютно без эмоций. - Мне это не знакомо, не записано в базе данных, - покачал головой Эмиль, отходя в сторону и начиная удаляться прочь из кухни. Капитан корабля долго смотрел ему вслед, после чего медленно осел на пол рядом с урчавшим от удовольствия мистером Пуффином. Хенрик нервно усмехнулся и тоскливо глянул на ластившегося кота. - Он же не простой робот, ну. Зачем ему эти чертовы программы, а, - Хансен вздохнул почти обреченно, не в силах более улыбаться. – Неужто нельзя заставить его почувствовать?..***
5 октября 3006 года «Бортовой журнал, наш путь продолжается. Мы все еще пытаемся научить нашего младшего брата чувствовать…» Кетиль всегда чувствовал себя ответственным за состояние корабля. Не только в плане его работоспособности, сколько в его чистоте. По мнению Хенрика, борт-инженер был тем еще чистоплюем. Вот и сейчас, сидя на койке в своей комнате, Кетиль скорее машинально вытирал пыль с тумбочки рукавом, отрешенно глядя куда-то перед собой. Ох, черт возьми, ему нужно было срочно отвлечься. Мужчина мотнул головой, прогоняя прочь непрошенные мысли и поднялся с места. Раз дел у него все равно пока не намечается, то почему бы не убраться. Скоро уже будет полночь, его пост, его дежурство, если можно так сказать. Борт-инженер быстро дотер рукавом поверхность тумбы, на секунду замерев. Наверное, лучше будет разобрать свои вещи. Да, было бы неплохо. Кетиль кивнул самому себе и подтянул к себе свою сумку, которую так и не разобрал. Мужчина без жалости вывалил все вещи со дна прямо на пол (с подогревом же), тут же сам садясь на пол. Ох, многовато же он с собой всего понабрал. Кетиль вытянул из горы вещей свой старый радиоприемник и, со вздохом покачав головой, кинул его на свою кровать. Как же хорошо, что никто не видел мелькнувшую на его губах легкую улыбку. Он теряет свою репутацию бесчувственного человека. Эмиль просто проходил мимо, собираясь отнести очередную отчетность о состоянии корабля капитану. Почему бы просто не выводить данные на экраны? Кимек предполагал, что Хенрик каждый раз просит его зайти только потому, что хочет с ним побеседовать или сыграть в шашки. Это было странным поведением. Никакого расчета и логики в действиях. В общем говоря, киборг не понимал смысла этих своих вызовов. Проходя мимо комнаты борт-инженера, кимек резко остановился, услышав странное шуршание и смешки. Это было еще страннее. Хансен-младший производил на Эмиля впечатление логичного, порядочного, умного человека. Поэтому кимек счел своей обязанностью проверить, все ли в порядке. Кетиль сидел на полу в окружении разбросанных по всему полу вещей. Некоторые из них лежали на тумбе, другие же – в куче на кровати. Заметив посетителя, мужчина вскинул голову и непроницаемым взглядом уставился на заглянувшего Эмиля. - Доброй ночи, брат, - крайне доброжелательно кивнул ему головой борт-инженер, откидывая на кровать какую-то книгу. Кимек странно прищурился. Практическая магия? - Доброй ночи, сэр Хансен, - удивительно медленно среагировал Эмиль, так же приветственно склонив голову. – У вас в порядке, сэр? Кетиль задумчиво нахмурился, оценивающе оглядывая вошедшего кимека. Вообще, можно было отпустить киборга по своим делам, не нагружая своего названного брата. Однако вещей оказалось как-то слишком много, так что… пусть присутствует. - В порядке, брат. Не желаешь присоединиться? – человек многозначительно обвел рукой комнату, где царил настоящий бардак. Над головой борт-инженера еще было открыто окно с отчетностью о состоянии провианта и работе двигателей. Эмиль коротко окинул взглядом поле деятельности, явно принимая предложение как приказ, которого не мог ослушаться. Именно это и угнетало братьев Хансен в их третьем названном родственнике, который сей факт с завидным упорством отрицал. Кетиль пробежался глазами по электронным картинам, закаченные на специальные полупрозрачные планшеты, и отложил их в сторону. В принципе, их было бы неплохо повесить где-нибудь, где часто бывают братья Хансены. Мужчина почти с нежностью провел пальцем по увеличивающейся картине родной Скандинавии и с трудом подавил в себе улыбку. Как же он хотел еще хоть раз увидеть знакомые с детства места… борт-инженер покачал головой и обернулся к неожиданно замершему Эмилю. Кимек, застыв на месте, задумчиво вглядывался в странные электронные фотографии, сделанные явно давно. С современной техникой в альбомах памятные снимки уже давно могли двигаться. Эти были явно старые. Эмиль всматривался в них, узнавая (даже без индикатора опознания лиц) знакомых людей. Вот на первом снимке двое детей – один из них сидел в лодке и гордо обнимал огромную рыбину, второй же мостился в сторонке и держал одной ручкой удочку. Не узнать знакомых ему до боли братьев кимек не мог. Это было так… странно. - А это наши родители, - тихо шепнул подползший ближе Кетиль, указывая на немолодую супружескую пару на другом кадре. Киборг тут же перевел взгляд на них, отмечая явные схожие черты с их детьми. Эмиль, хоть и носил их фамилию Хансен, был едва ли на них похож. - Здесь, - мужчина плавно провел пальцем вниз, объясняя все, словно неразумному ребенку. Но кимек и не был против – он был готов считывать информацию, которой с ним благодушно делился борт-инженер. – Мы с Хенриком праздновали его пятый День Рождения. Он тогда на себя опрокинул суп, хах… Кетиль говорил негромко, спокойно, иногда тихо усмехаясь – радостно или печально. Эмиль понимал, что это – личное. Он знал, что такой информацией не делятся с посторонними. Со стороны Хансена это был крайне щедрый жест доверия. Кетиль говорил долго, с редкими перерывами. У него была на редкость хорошая память для простого человека. А еще… он что-то чувствовал. Кимек кидал периодические взгляды на мужчину – тот слабо улыбался, взгляд становился крайне теплым, а тело расслаблялось. Все это было под действием чувств. - Эмиль, - вдруг так же тихо позвал его Кетиль, задумчиво глядя в альбом. Кимек обернулся на голос. – Брат. Что ты чувствуешь? Он смотрел на страницы книги, пока в его голове проходила монотонная обработка информации. - Ничего. Кетиль тихо вздохнул, положил подборок ему на плечо и чуть устало прикрыл глаза. Он утомлен этими воспоминаниями, но (так же анализирует чужое состояние кимек) лишь в хорошем смысле. - А я чувствую ностальгию, - выдохнул мужчина, расслабляясь. Эмиль замер, стараясь не шевелиться. Это будет неприятно для человека. - Как же это? – поинтересовался в ответ кимек, задумчиво разглядывая фотографию молодых братьев на фоне их старой школы. Они стояли в обнимку, а улыбка Хенрика словно была создана для поднятия настроения, столь она солнечная и задорная. - Кончики пальцев покалывает. На сердце так тепло, - Эмиль лишь физически почувствовал мимолетную улыбку Кетиля. Эмиль запоминал всю историю семьи, что ему рассказывал его названный брат. Кимек получал и обрабатывал бесполезную информацию, не ощущая при этом абсолютно ничего.***
28 декабря 3006 года «Бортовой журнал, здравствуй. Сегодня начались неожиданные перебои в электропередаче. Наш борт-инженер Кетиль в замешательстве…» Эмиль сидел у себя в комнате, задумчиво разглядывая кубик-рубика, позаимствованный у Кетиля. Тот был собран и разобран уже три раза. Для кимека это было сродни треугольнику Пифагора – очень просто, но нужно было чуть задумываться. Это было то, что сейчас ему нужно. Сегодня произошло нечто странное. Эмиль в это время шел по многочисленным коридорам корабля, когда неожиданно пропало электричество. Их шаттл сильно мотнуло в сторону с ужасным скрипом, но после все вернулось в норму. Все это произошло ровно за одну секунду, но и этого хватило для того, чтобы осознать – произошло нечто серьезное. В космосе ничего бесследно не проходило. Когда кимек оказался в центре управления корабля, то сидящий там Хенрик громко и с чувством матерился, сняв и откинув в сторону наушники. Кетиль стоял рядом, облокотившись на панель управления, и что-то рыскал по данным, которые выдавала ему система. На всех виртуальных экранах постоянно мелькала различная информация, которую борт-инженер еще и успевал проверять. - Мы как еб*аный Титаник, - тем временем, схватившись за волосы, устало рычал сквозь зубы капитан судна. – Только тот об айсберг, а мы об чертов космический мусор. Сейчас н*хуй буль-буль так же провернем, только в космосе. Хенрик бормотал что-то еще более невразумительное, но его шиканьем периодически прерывал Кетиль. Вздохнувший Хансен-старший извинился за удар по тонкой душевной организации брата, но тот явно не оценил юмора в такой обстановке. - Повреждены двигатели. Сэр, - отрапортовал кимек, заметив вопросительный взгляд отвлекшегося борт-инженера. – Нужна проверка на наличие поломок и засоров. Кетиль и Хенрик коротко переглянулись. - Ох, - вздохнул капитан, устало прикрывая глаза и с шипением потирая виски. – Братишка, организуешь все это? У меня просто нет сил. Никто из двух людей на борту не улыбался и не высказывал положительных эмоций. Хенрик выглядел каким-то неестественно серым и измотанным, а Кетиль с покрасневшими от напряжения глазами так же не казался здоровым и полным сил. Эмиль ощущал себя в какой-то степени заинтересованным. Так влияет на людей резкий выброс адреналина в крови? Или быстрый вход в состояние стресса? Или же… такая реакция бывает при приближающейся гибели? Вероятность того, что повреждено все слишком сильно исключать не стоило. Шанс такого исхода в их ситуации равнялся 9,632%, что все же было довольно существенно. - Ваше напряжение вызвано вероятностью гибели? – подняв голову, в пустоту спросил кимек, заставив оставшихся людей перевести взгляды на него. Хенрик крайне неестественно рассмеялся, что прозвучало немого истерично. - И это тоже, брат. С чего бы нам не бояться? Это же естественно, - Кетиль передернул плечами и резко развернулся к открытым экранам, начиная сканирование двигателей. Страх был естественным для людей. Не для кимека, что просчитывал ситуацию на много ходов вперед и не испытывал никакого волнения о предстоящих событиях. Но Эмиль хотел их понять. Эмиль стремился к людям, к этим странным и нелогичным созданиям, что получали от жизни удовольствие. Он крутил в руках кубик-рубика, понимая, что сейчас должен идти к ним наверх и доложить обстановку. Рассказать, какие последствия появились в результате аварии с космическим мусором, после чего вновь анализировать спонтанное людское поведение и ничего не понимать. Поломка. Через пару дней корабль замрет в космическом пространстве.***
31 декабря 3006 года «Бортовой журнал, в результате поломки отключились двигатели. Мы зависли. Ждем помощи…» Кетиль успел отправить сообщение о бедствии, что они потерпели, чему были рады все. Увы, ответа не пришло никакого. Ни на второй, ни на третий день. Хенрик максимально развернул корабль по направлению к ближайшей хоть как-то населенной планете, но увы. Долететь они не успевали. Люди работали на износ. Борт-инженер безустанно пытался связаться хоть с кем-нибудь, капитан – вывести их корабль и хоть как-то выйти из сложной ситуации. Как только корабль замер, то жизнь едва ли не остановилась. Ответа никакого не было. За эти дни Эмиль выяснил две вещи: во-первых, Кетиль обладает ослиным упрямством; во-вторых, Хенрик может поддерживать и бодрствовать очень долго, обладая нескончаемым оптимизмом. Кимек лишь склонял голову, когда в очередной раз видел картину из двух братьев, что сидели и отчаянно пытались что-то сделать, беззлобно переругиваясь. Эмиль стоял у стены, хмуро глядя на бодрствующих мужчин. Какие же люди странные, твердолобые и нелогичные. «С чего бы нам не бояться? Это же естественно», - говорил тогда борт-инженер. Однако Хансены не боялись: они работали, ругались, играли в шахматы, занимались буквально всем. Конечно, все делали ради спасения. Но… где их привычная реакция? Когда люди боятся, они агрессивны. Братья были расслаблены. Кимек понимал, что окончательно запутался в информации. С момента остановки корабля прошли сутки. Ответа не было. Эмиль задумчиво крутил кубик-рубика, пытаясь понять поведение и эмоции людей. И каждый раз приходил в тупик. Кимек явно не понимал чего-то очевидного, того, что не заложено в его программе. Он не мог подогнать людей под рамки. - Брат, - в его комнату неожиданно заглянул Кетиль, подошедший столь тихо, что не ожидавший ничего Эмиль резко вздрогнул. Мужчина смотрел как-то странно, что тут же насторожило кимека, но виду киборг даже не подал. - Что-то не так? – дежурно спросил борт-проводник, отложив в сторону кубик-рубика и уже собираясь вставать, однако Хансен остановил его движением руки. Эмиль приподнял вопросительно бровь. - Нет, все в порядке. Придешь к нам в одиннадцать часов? – на губах Кетиля вдруг мелькнула легкая улыбка, что мгновенно немного обескуражила кимека. Эмиль знал, что этот человек не улыбался без причины. Что-то явно было не так. Он кинул взгляд на свои часы. Девять часов вечера. - Конечно, - коротко бросил в ответ кимек, глядя на закрывающуюся за мужчиной дверь. Интересно, зачем он им понадобился? Впрочем, какая разница. Он все равно узнает через пару часов, терпеть которые для киборга – сущий пустяк.***
Эмиль неспешно шагал по коридорам корабля, слушая гулкое эхо. Он так и не понимал, зачем его куда-то звали без каких-либо отчетов. Неужто им просто поговорить с ним захотелось? Тогда зачем ждать целых два часа, коль они могли сразу его позвать? Получили бы ответ с Земли – сообщили бы сразу. Бесполезно. Кимек абсолютно не понимал людей, которые находились рядом с ним каждый чертов день. - Звали, сэ… - он сбился на полуслове, войдя в ту комнату, что служила им залом. Сейчас же в ней царил полумрак, на огромном экране на большую часть стену сверкала наряженная и блестящая елка, а братья Хансены развалились на одном из диванов. И оба были в каких-то нелепых красных шапочках. - Братишка, что стоишь-то в проходе, как не родной! – весело рассмеялся явно куда более приободренный, чем в прошлые дни, Хенрик. Он похлопал своей широкой ладонью по месту между ним и своим родным братом, который так же едва заметно улыбался виду шокированного кимека. Тот ошарашенно моргнул. - Но… что… - Ого, сколько эмоций! – взвыл пуще прежнего старший Хансен, едва ли не подскакивая на месте. Эмиль как-то робко начал подходить к веселым братьям, которые выглядели очень… счастливо. Настолько, что кимек ощущал себя лишним среди беззаботных людей. Они оба улыбались, глаза их сияли так ярко и тепло, что становилось больно в сердце. И это было столь непривычное ощущение, что он невольно замер на месте, пустым взглядом глядя перед собой. Он что-то чувствовал. Мозг все так же монотонно считывал и обрабатывал информацию, но сердце несильно ныло. - Ты в порядке? – забеспокоился Кетиль, заметив крайне непривычное состояние кимека. Тот неожиданно сделал шаг к ним и чуть ли не кубарем рухнул на диван между ними, так, что братья едва успели его словить. На обеспокоенное «братишка, ты как?» Эмиль что-то тихо буркнул и сел нормально между мужчинами. - Почему вы, люди, такие странные? – тихо проговорил борт-проводник, переводя взгляд на выведенную на экран картину пышной елки. – Мы же можем погибнуть, а вы тут… - он обвел все неопределенным жестом рукой. Сидящий слева Хенрик тихонько хмыкнул. - Новый год же. Хотели тебе сюрприз устроить, грех в такой день печалиться, - мужчина весело подмигнул Эмилю, после чего вдруг кинул странный взгляд на сидящего по ту сторону кимека брата. Третий присутствующий не успел среагировать на все это должным образом. Сбоку Эмиля вдруг тихо обнял Кетиль, быстро положив ему на колени мурлыкающего мистера Пуффина, а после с писком их уже обоих обхватил руками Хенрик. - А нас, людей, - тут Хансен тихо хихикнул и широко, по-доброму, улыбнулся. – Понимать не надо. Просто все идет от чувств. Мы просто любим тебя, понимаешь, братишка? Тебе не нужны никакие программы, чтобы это почувствовать. И сейчас, сидя в чужих объятиях и ощущая тепло чужих тел, Эмиль впервые в жизни почувствовал, как по щекам текли обжигающе-горячие слезы. Начинался 3007 год.