Икар

Он лежит на разбитых крыльях, опалённых горячей медью. Весь укрытый тяжёлой пылью Икар вздрагивал в час обедни. Вечно молча вкушал молитвы, позабытый в Христианском храме. Витражи отражали битвы в помутневшей оконной раме. Раскалённым кинжалом солнце в пике жалило его кожу. Он давно не видал червонцев, осуждён он был и ничтожен. Месяц мечет янтарь разбитый, открывая былые раны. Лишь стремленьем к мечте убитый он распят на плите у храма. Ему небо казалось светлым, и надеждой ветра манили, А остался лишь привкус пепла на устах что уже застыли. Только сон не смежает веки. Он агонией страшной дышит. Проклинали безумца греки, голосов их он не услышит. Плачь разнёсся тревожной тризной, слёзы точат гранитный камень, Слишком рано ушёл из жизни, безрассудства мечом изранен. Что Икар ты взмахнул крылами да поднялся подобно Богу? Смертным ведь не бывать богами, только тенью былой дороги, Только первым рассветным ливнем; да бурьяном, что у могилы Белых кружев раскинув крылья, клял богов в недостатке силы. Только быстрой и скорбной песней, что срывает остатки ночи. Став с мечтою одним движеньем, возвращаться никто не хочет. Лишь затронув восход чудесный, ты лишился полёта дара. Может умерший и воскреснет, стал ты пленником вечной кары. Обвивали цепями персты, да обуглили перья тенью, Ты изгнанник, лишённый места под туманным плащом видений. Погребённый своей печалью ты у стенки ютишься голой, Лишь твой взгляд, что заточен сталью, разрезал отсыревший холод. Наказанье твоё — мученье — наблюдать как иссохнет вера, Как утратили блеск каменья, и заходит Олимпа эра. Угрожавший чужим законам ты был скинут верховной волей, Безразличной к обычным стонам и глухой к человечьей боли. Что ж Икар мне твой путь неведом, но низвергнуты эти Боги, За тобой устремлюсь по следу, чтоб в пыли отыскать дороги. Блёклый свет заливает камень, оцарапанный ржавой медью. На мгновенье взмахнув крылами, породил он одни лишь сплетни. Что за воин с чертами Бога, на разбитых ветрами крыльях У заветного встал порога, скинув нити точёной пыли? Кто проникнул в иное царство, да остался один на грани? Жаль Икару пора расстаться с облачёнными в жесть мечтами. Только ты признавать не хочешь, горд твой взор, и раскрыты плечи. Словно древний клинок ты точишь, чтоб сразиться в великой сечи. Но остался лишь ты один, схоронивший мечту надежды. Скорбной памяти господин, с вязью крыльев и без одежды…