TMWTD

Мы наконец-то приехали на место съемок, и, когда я это понял, мир стал в тысячу раз хуже. То есть еще хуже. Погода была отвратительной и мерзкой - накрапывал невесомый мелкий дождь, берущийся не пойми откуда из однотонного светло-серого неба, на котором то ли совсем не было облаков, то ли все оно было одной большой пышной тучей. Я мрачно вздохнул и брезгливо стряхнул с куртки оседающий на нее туман. - Tell me what to dooo, - пропел мне на ухо чей-то голос, я вздрогнул и обернулся. Чей-то. Известное дело, чей. Так поёт во всем мире один только Ким Джонгхен. Если бы меня спросили, без чего я не могу уснуть, я бы сказал “Ким Джонгхен”. Если бы меня спросили, почему я все еще жив, я бы сказал “Ким Джонгхен”. Если бы мне сказали, что любви не существует, я бы, скорее всего, промолчал, но про себя бы точно подумал: “Ким Джонгхен”. У моего левого плеча улыбался он, сверкая своими белыми острыми зубками, которые действительно делают его похожим на динозаврика, и я улыбнулся в ответ одним уголком рта. - Ки, ты совсем унылый какой-то! - лицо Джонга резко поменялось на озабоченное: сдвинутые брови и выпяченная нижняя губа. Импульсивное желание поцеловать это чудо, подавляемое мной как приступы тошноты под утро. И то, и другое - только ради него. - Все в порядке, - я поднял взгляд, встретил его - взволнованный и переживающий, и снова выдавил жалкую улыбку. Только ради него. - Эй, Джонг! Ки! Идите сюда! - позвал нас Онью. Я сразу же встал. - Куда ты так быстро? Не хочу я никуда идти. - Да пойдем, - я протянул ладонь Джонгу. Он схватил ее, и я его потянул наверх. “Отпусти, отпусти, отпусти”. Я с трудом отпустил его руку, и мне показалось, что одно крохотное мгновение его пальцы еще тянулись к моим. Показалось. - Там уже наконец-то отсняли Тэмина, надо общую сцену сделать. Давайте поскорее, менеджер ругается, что не успеем ничего отснять, - пробурчал Онью. Какая ему разница, нам все равно еще в темноте сниматься, - сказал Джонг. “Это будет очень длинный день…” - удрученно подумал я. *** Смеркалось, и небо приняло цвет темного индиго. Теперь снимали сольную сцену Джонга в маленьком туннеле из проволочной сетки, с неоновыми синими лампами, в свете которых он еще невыносимее прекрасен. Я не мог смотреть на него и ушел подальше, в темный угол, где никто меня не найдет. В кармане лежали сигареты. Я отлично знал, что мне категорически противопоказан табак, но сейчас меня это беспокоило меньше всего: дрожали руки, колени и голос, голова кружилась от того, что я весь день только и делал вид, что мне совершенно безразличен самый дорогой человек на планете. А ведь мне еще нужно было сняться в сольном кадре, где мой "рэп". До сих пор смешно, что я вроде как рэппер. Вообще-то, я совершенная бездарность. В отличие от Джонга, от голоса которого внутри меня все взрывается чертовым фейерверком... - Вот ты где! Я повсюду искал тебя. Что это? А ну отдай! Джонг выхватил сигарету, бросил на землю и затушил каблуком маленькую звездочку горящего табака. - Ты с ума сошел, Ким Кибом? Клянусь, ты когда-нибудь сведешь с ума и меня заодно! Я же собственными ушами слышал, что врач запретил тебе курить. Да ты же, черт возьми, сам потащил меня на свой прием в больнице! - Не поверишь, я тоже хорошо это помню. - Очень остроумно, молодец. Господи, Ки, и пальцы у тебя такие холодные… - Всегда такие, - обиженно нахмурился я. - Послушай, я же просто забочусь о тебе. Стараюсь по крайней мере. - Не нужно. Не нужно заботиться обо мне. - Ки… - А? - Tell me what to do. Его лицо находилось в нескольких сантиметрах от моего, я чувствовал его частое дыхание, подрагивающий блеск его глаз в темноте и трепет полуоткрытого рта. Я судорожно старался как можно лучше запомнить каждый атом этого момента: его сводящий с ума запах соли и перца, его мягкую тёплую кожу, его пахнущие душем шелковые волосы. Внутри все сжалось. - Люби меня. Он провел рукой по моим волосам, опустил руку на мою шею и резко поцеловал мои губы. Он хотел тут же отстраниться, но я не смог, не смог. Прости меня, Ким Джонгхен, миллион и один раз прости, но я не могу жить отдельно от тебя, не могу представить мир отдельно от тебя, ты и я - неделимы, неделимы и потому так больно каждый раз все же делиться надвое. Я не смог, не смог остановиться, не смог отказать себе в этом поцелуе, в этом чувстве, в этом моменте, я потянулся за тобой и украл ещё один поцелуй. Украл, потому что ты совершенно точно хотел оставить его при себе. К счастью, передумав. - Люби... люби... - шептал я, уткнувшись в его плечо и зажмурившись от боли, счастливо плавящей мою гортань, мои лёгкие, мой желудок. Боли, которая разрывала меня всего на части, потому что, клянусь, я столько раз просил себя не любить его, что любил только еще сильнее. Я целовал его в шею и думал, что каждый поцелуй - последний, и от этого было только больнее и слаще. - Я уже люблю тебя. Я прижал его к себе и в тот же миг услышал, что меня снова зовут. Осталась, естественно, только моя сцена. Я еще раз поцеловал Джонга и вышел к камерам, все еще дрожа, но теперь не от страха, а от счастья. ...Холодные руки стали теплее… Потому что их касался он своими теплыми мягкими пальцами, своими теплыми мягкими губами. … Встретились две одинокие души Not lonely, lonely, lonely.... Да, не одинок, потому что мое одиночество стало и его одиночеством тоже. Да, не одинок, потому что знаю, что есть Ким Джонгхен, ради которого я сделал бы все, а он сделал бы ради меня еще больше. Да не одинок, потому что рядом всегда будет Ким Джонгхен, который будет любить меня, ведь я просил его об этом, и он пообещал мне. *** Мы ехали обратно в Сеул в мини-автобусе, все впятером. Если честно, я рассчитывал сесть как можно дальше от Джонга, но в итоге каким-то волшебным образом оказался прямо рядом с ним: он сидел сзади у окна, а я пристроился справа от него. - Ты в порядке? - тихо спросил он, не отрывая взгляд от ночной дороги. - Да, - тихо ответил я. - Знаешь, Ки, если бы мне разрешили выбирать, я бы жил только ночью. Ночью я в тысячу раз счастливее, и особенно этой ночью. Я улыбнулся и положил голову на его сильное мускулистое плечо, чувствуя, как все тревоги и сомнения прошлых лет неумолимо тают в палящем жаре его сердца. - Эй, парни, потише, кажется, Ки заснул, - громким шепотом сказал остальным Джонг, и я незаметно поцеловал его плечо. Он знал, что я не сплю, но теперь я мог свободно наслаждаться тихими и умиротворенными часами ночной поездки, вдыхать запах самого прекрасного человека из всех мне когда-либо известных и соприкасаться с ним миллионом клеточек своего тела. Я и вправду заснул и видел спокойные красивые сны, спокойные - потому что я впервые за долгое время не просыпался в холодном поту, а красивые - потому что в них неизменно присутствовал он, мой дорогой Ким Джонгхен.