Das Schweigen

Тишина. Свет пробивается сквозь ажурные занавески, золотыми монетами рассыпаясь по полу. И - тишина. Я сижу в кресле, на коленях - открытый ноутбук. Пустая страница. Курсор издевательски мигает в левом углу, будто смеётся надо мной. Мне кажется, что я даже слышу его издевательское хихиканье. Нет. Здесь правит тишина. Я захлопываю ноутбук и оглядываю свою комнату. Желтоватые пятна на стенах, крошащаяся штукатурка, запах пыли и чёрного кофе. Кровать у стены. Стол с лампой, висящий на проводах выключатель. Теперь это мой дом. Раньше тишина пугала меня. На войне она означала, что вот-вот разорвётся снаряд, и послышатся крики раненых. Я не могу вспомнить, как они звучат. Тишина теперь стала моей жизнью. Я открываю рот и произношу какие-то слова, но не слышу их. Меня ранило в голову во время очередного налёта, и мир звуков оказался для меня закрытым навсегда. Я жадно впитываю то, что дают мне прочие органы чувств. Зрение. Обоняние. Вкус. Осязание. Я смотрю, вдыхаю, ощущаю, осязаю, но не слышу. Психотерапевт посоветовала мне вести дневник, где я буду записывать каждое произошедшее событие, но я не могу писать, не слыша уютного постукивания клавиш. Да ещё этот курсор... Почему до сих пор не изобрели компьютер, не издевающийся над своим владельцем? Я решаю прогуляться. Солнце мягко ложится на кожу, словно прикосновение любимого человека. Здесь город бормочет на разные голоса: гудки машин, скрип вывесок, людские разговоры. Я очень хорошо это себе представляю. Синее весеннее небо, серый асфальт, запахи яблок и виски. Я поворачиваю за угол. Авария на перекрёстке. Передо мной груды покорёженного металла, мигающая огоньками скорая. Я опускаю глаза и вижу под ногами кровь, тёмно-алый венозный ток, в ярком свете кажущийся чёрным. Мелькают полицейские униформы. Моё внимание привлекает человек, стоящий в стороне. Седые волосы обрамляют ещё молодое лицо. живой, цепкий взгляд, подмечающий каждую деталь происшествия. Почувствовав мой взгляд, он оборачивается. Породистое лицо, высокий лоб. Он смотрит на меня. Он подходит ближе и что-то говорит. Его губы шевелятся. Я ещё не умею читать по ним. Я качаю головой и говорю, что не слышу. Представляю, как это звучит. Он достаёт из кармана блокнот и пишет в нём, поворачивает его ко мне. "Пожалуйста, отойдите с места преступления". Я послушно делаю шаг назад. Поколебавшись, он пишет ещё: "Я - инспектор Грегори Лестрейд". Приятно познакомиться, отвечаю я. Слова вязнут в болоте тишины. А я - Джон Уотсон, военный врач. Лестрейд кивает головой. Я тоже киваю и улыбаюсь. Мне нравится контраст пепельно-серых прядей и чуть загорелой бархатистой кожи. У меня возникает желание провести по ней тыльной стороной ладони. Я ещё раз извиняюсь за своё вторжение и собираюсь уходить. Спиной я чувствую его взгляд. Он смотрит на меня, пока я не поворачиваю за угол. Я иду среди толпы и вдруг чувствую прикосновение. Я оглядываюсь и вижу Лестрейда. В его глазах я читаю то же узнавание, и моё сердце сжимается от внезапной горячей волны. Стягивать с себя одежду мы начали ещё в лифте. Его поцелуи похожи на дуновения ветра на губах, но в то же время обжигают, как раскалённый металл. Не размыкая губ, мы заходим в мою квартиру, забывая закрыть дверь, ладно, пусть остаётся открытой... Мы роняем лампу со стола, да что же это за одежда такая, на которой столько застёжек. Наконец она сброшена, я лежу на кровати, он сверху меня, каждое движение эхом отдаётся по всему телу. Его руки гладят мою кожу, словно по ней скользят лепестки лилии, я вцепляюсь ему в спину, глубже, глубже... Мне надо больше, больше его тела, его губ, которые что-то шепчут. Как жаль, что я не могу этого слышать. Внутри бушует пожар, выжигая остатки стыда, разума, здравого рассудка. Он завершается одной ослепительной вспышкой, я чувствую горячие капли на своём животе. Всё закончилось, почему так быстро? Я смотрю на него, пытаясь отдышаться, а он избегает смотреть на меня. Он берёт блокнот и что-то пишет, потом перечёркивает резкими движениями, так не похожими на его прикосновения. Бросает бумагу в мусорную корзину и начинает одеваться. Я в последний раз вдыхаю его запах - апельсиновое дерево, коньяк и что-то ещё, неуловимое. Он уходит, так и не взглянув на меня. Я неподвижно сижу на кровати, глядя в пустоту. Затем, как во сне, тянусь к корзине. Вытаскиваю из него лист бумаги, исчёрканный чёрными полосами. Я вижу только отдельные буквы, но понимаю их. "Я...ю...лю...е...я".