Жизнь - это борьба

Если когда-нибудь вам покажется, что в вашей жизни все идет просто чудеснейшим образом, не спешите радоваться. Возможно, вам просто дают отсрочку перед началом полного кошмара... Я осторожно прислонилась к покрытому инеем окошку, перебирая в руке мелочь, выданную мне на сдачу контролершей. В голове медленно ползали мысли о предстоящих новогодних праздниках и удачно закрытой сессии. Впрочем, как и многим студентам в этой стране, да и во всем мире, сессию мне удалось сдать успешно буквально на подлете к концу семестра. Другими словами, я до последнего оттягивала со всеми долгами и зачетами, в последнюю неделю принявшись носиться как пристукнутая. Стоит отметить, что причины появившимся хвостам были самые тривиальные: на последних годах учебы просто пропал запал. И если раньше я самозабвенно училась, познавая все тонкости журналистской работы, то в последнюю пару семестров попросту утратила интерес. И, естественно, мои оценки и посещаемость в целом резко упали. Размеренные мысли, текущие под звуки привычной музыки, неожиданно прервала суета в салоне автобуса, замеченная краем глаза. С удивлением оторвав голову от промерзшего стекла, я с непониманием уставилась на кричащую что-то впереди сидящую женщину. Все это произошло буквально за мгновение, а потом автобус резко тряхнуло, и начался настоящий ад. Транспорт, вероятно, попавший колесами на обледенелую часть дороги, завертело с бешеной скоростью, протаскивая к боковой части моста. Но тем, кто был внутри автобуса, было не до этого. Всех пассажиров жестоко кидало по салону, кто-то даже вывалился в проход. Я, едва не пролетев вперед, в последний момент успела схватиться за спинку переднего сидения, больно впечатавшись животом в его железную перекладину. От удара дыхание перехватило, а перед глазами вспыхнули алые искры. Не успела я вернуть себе способность дышать и увереннее ориентироваться в пространстве, как передняя часть автобуса на большой скорости влетела во что-то, а затем последовал удар с задней части машины. Где-то треснуло стекло, сопровождая это неприятным хрустом. И, наконец, все замерло. На то, чтобы оглядеться, ушло около пары минут. Немногочисленные пассажиры в большинстве своем лежали в проходе, вероятно, сознательно свалившись в более безопасную часть салона. Испуганная женщина с ребенком жалась в креслах справа от меня, по ее перекошенному от страха лицу медленно стекал ручеек крови, протянувшийся от линии роста волос. Ярко выкрашенные в вишневый губы приоткрылись, но она не кричала, только ошарашенно осматривала своего мальчишку на наличие травм. Ребенок, оправившись от первого шока, выл, растирая сопли по лицу. Отовсюду слышались стоны и причитания, но все они резко затихли, когда машину накренило вперед, а лампы под потолком как-то зловеще мигнули. Все взгляды пострадавших неверяще уставились в лобовую часть салона... Там, за пробитым большим лобовым стеклом транспорта, далеко внизу под нами, белел припорошенный снегом лед замерзшей реки. Ее широкая вена всегда славилась спокойными водами, отчего каждую зиму она без труда покрывалась толстым слоем льда. Плотное стекло от удара лопнуло, вероятно, сильно навредив водителю, потому что мужчина сидел не шевелясь. Было видно только его безвольно свисающую правую руку. С указательного пальца мерно срывались алые капельки крови, падая на прорезиненный пол. Я попыталась приподняться, чтобы вернуться на свое место, но салон неожиданно качнулся вниз, заставив меня испуганно замереть, а людей в автобусе вскрикнуть. - Не шевелись, иначе мы рухнем! - крикнул мне какой-то мужчина из конца салона. - Что произошло? - подал голос молодой парень, валяющийся в узком проходе между сидений. Со своего места я видела только его черный толстый пуховик. С отчетливым следом чьей-то ноги посреди лопаток, словно на него кто-то наступил. - В нас врезался черный ниссан, - в этот раз голос подал тучный мужчина, зашедший в автобус на последней остановке. Я узнала его голос, потому что, когда он спрашивал, доедет ли транспорт до нужного ему места, музыка в моих наушниках временно прекратила играть из-за входящего сообщения от мамы. А ведь я даже не успела его прочитать. - Машина перевернулась, и ее водитель не пытался выбраться, - продолжил пояснять последний пассажир, - возможно, он погиб... Мальчик с соседних сидений истошно зарыдал, прижимаясь к притихшей от ужаса матери. Странно, но никто в салоне не спешил паниковать и истерично пытаться выбраться из грозящей рухнуть машины. Все мы словно замерли, переглядываясь между собой и с замиранием слушая, как стальное днище автобуса с металлическим скрипом скребет по краю моста. Снаружи разъяренно завыл ветер, и большая машина снова накренилась вперед, угрожая нам всем падением с высоты в пять метров. В этот раз никто не вскрикнул, даже плачущий мальчишка младшего школьного возраста затих, испуганно таращась вперед. Не помня себя от ужаса, я аккуратно запустила руку в карман в попытках нащупать телефон. Руки тряслись, а на глаза наворачивались слезы отчаяния. Мы на дороге в поселок, по которой очень редко ездят машины. Только автобус из-за своего маршрута регулярно появляется на этом пути. Шансы на то, что нам помогут до того, как мы рухнем вниз, казались мне ужасающе ничтожными. И неожиданно я почувствовала удушающее желание попрощаться. Трясущимися пальцами, замерзшими от пробирающегося в салон холода и сжимающего сердце ужаса, я разблокировала сенсорный экран и открыла сообщения. «Зайди в магазин, возьми батон хлеба, твой отец опять забыл его купить», - гласил текст, присланный с маминого номера. На глаза навернулись слезы. Палец дрожа ткнул в ответное сообщение. «Мама. Наш автобус попал в аварию. Мы висим над обрывом. Не знаю, смогу ли я выжить, но если нет... Знайте: я люблю вас больше всего на свете». Я психовала и нервничала, непослушные пальцы то и дело норовили ткнуть не в ту букву, а дурацкое автоисправление переиначивало слова. Но я очень сильно хотела, чтобы мои последние к ней слова звучали точно так, как если бы я сказала их лично. Хотелось верить в чудесное спасение, но что-то внутри вопило, что это конец. Словно с самого начала своей жизни я уже знала, что все закончится здесь. А ведь сколько раз я приезжала именно на этот мост или под него, чтобы сфотографироваться на фоне прекрасных пейзажей русской природы, лишь слегка тронутой человеческой рукой... До трагичности забавно умереть именно здесь. Со стороны водителя послышался болезненный стон, и минуту назад безвольно висевшая рука мужчины поднялась в попытках ощупать голову. Уже пожилой водитель, насколько я сумела разглядеть при входе, болезненно вскрикнул, видать, натолкнувшись на раны, и попытался приподняться. И тут вся машина окончательно рухнула вниз. Я увидела, как стремительно приближается к нам белая земля, пальцы разжались, и телефон улетел куда-то в неизвестность. Здоровая махина клином врезалась в лед, без труда проломив его неверную твердь, и почти за раз ушла под воду. Однако сознание я потеряла еще до встречи с ледяной водой: от толчка голова моя немилосердно впечаталась в оконное стекло, на котором еще недавно я так самозабвенно отдыхала...