Сердце матери

      Последний факел начинал чадить. Фильда вытерла узловатой ладонью капли пота и вздохнула. Вот уже сутки она блуждала по глубинным тропам в поисках сына. Спина невыносимо болела, глаза слезились, но гномка упрямо шла вперед. У нее не было больше ничего в этой жизни, кроме милого Рука, а в том, что он все еще жив, она была уверена. Фильда прожила долгую жизнь и прекрасно могла понять, когда ей врут. Поэтому, когда Серый Страж, глядя куда-то в сторону, возвестила о героической смерти Рука, она не поверила ей ни на йоту.       Сердце матери продолжало твердить, что ее маленький мальчик где-то там, среди темных камней нескончаемых пещер. Если Страж пыталась уверить ее в смерти сына, это могло значить только одно — с Руком случилось что-то страшное.       Фильда споткнулась об очередной каменный выступ и слабые ноги подкосились. Женщина упала на колени, разодрав ногу. Она так боялась, что не найдет его, не сможет хотя бы и в последний раз, обнять своего малыша. Она боялась, что ее обнаружат порождения тьмы, что она сгинет под очередным обвалом, не успев сказать своему Руку, что она любит его, не смотря ни на что.       Женщина с трудом поднялась на ноги и кое-как перебинтовала рану на ноге. Нельзя, чтобы запах крови привлек к ней какого-нибудь хищника из тех, что таились в темноте троп.       Фильда проверила висящий на поясе кинжал и продолжила путь. Она не боялась самой смерти. Ей было безразлично, что может с ней случиться в этом забытом предками месте. Она шла вперед с той обреченной твердостью, с которой может идти только мать в поисках своего ребенка. Она была готова разодрать голыми руками каждую тварь, что посягнет на ее сокровище.       Гномка погрузилась в воспоминания. Вот, она в первый раз берет на руки крохотный пищащий комочек, боится уронить, не знает, что с ним делать, но уже чувствует, что готова подарить ему весь мир. Вот, она провожает смеющегося лохматого мальчонку в кузницу. Она так горда, так счастлива за своего сына. Вот, она вытирает платком кровоподтек после очередной драки, ласково проводя рукой по щеке Рука.       На глазах выступили непрошеные слезы, но женщина не дала им воли. Только не сейчас еще слишком рано. Сперва, нужно найти сына, а уже потом они смогут выплакать всю их боль. Фильда достала из кармана небольшую подвеску-молот, которую хотела подарить Руку по возвращению из экспедиции. Но он так и не вернулся. Никто из них не вернулся. Сколько тогда слез пролили женщины Орзаммара. Они клялись не забывать, но со временем их жизнь пошла своим чередом. Воспоминания об ушедших стали меркнуть, стираемые течением дней. Но Фильда не забыла. Ее боль не стала слабее.       Впереди показался новый поворот. В темноте гномке почудилась чья-то тень. Фильда крепче сжала в руке подвеску и сделала шаг вперед.       — Рук? — Тень на мгновение замерла, но уже через секунду метнулась куда-то вправо и скрылась из виду.       — Рук! — Фильда побежала вслед за тенью. Она бежала, падала и снова вставала. Острые камни ранили ее тело, но перед ее глазами была лишь мелькающая впереди тень. Внезапно Фильда услышала ворчание. Она резко остановилась. Из темноты на нее смотрели пять пар красных глаз. Генлоки!       Гномка выхватила кинжал. Она не даст этим тварям встать между ней и ее сыном. Чудища утробно рычали, медленно приближаясь к женщине. Их уродливые рты скалились в омерзительных усмешках, с клыков капала слюна вперемешку со скверной.       Первым ударом Фильда вспорола шею ближайшему генлоку. Послышалось глухое бульканье, и враг повалился на холодный пол пещеры. Фильда не была хорошим воином, но сейчас ее вело нечто большее, чем любая доблесть. Смерть первого генлока словно стала сигналом для остальных. Они бросились на несчастную женщину. Фильда изо всех сил отбивалась, но врагов было слишком много. Когда перед глазами начал меркнуть свет она внезапно услышала новый звук, ворвавшийся в какофонию рычания и лязга оружия.       — Мммаааааа! — Донеслось откуда-то сверху, и на голову одного из генлоков упал увесистый валун, размозжив омерзительную рожу. Из-за застилающей глаза кровавой пелены Фильда не могла ничего видеть, но этот голос она узнала бы из тысяч других. Это был голос ее сына.       — Ммммаа! — Повторил Рук и, спрыгнув вниз, вцепился в еще одного генлока. Послышались звуки разрываемой плоти.       — Рук! — Слабеющим голосом позвала Фильда, когда все стихло.        — Мммаа-ма… — Сильные руки бережно приподняли голову Фильды и положили на теплые колени.       — Я нашла тебя, мой родной, — просипела Фильда, пытаясь за пеленой слез и крови рассмотреть лицо Рука, но не смогла. Она коснулась ладонью его волос.       — Ммааа.       — Тише. Все хорошо. Я теперь с тобой. Никто тебя больше не обидит. Я принесла тебе подарок, — Гномка раскрыла ладонь, в которой все еще сжимала подвестку-молот, — Мама никогда не забывала о тебе, — Фильда почувствовала, как чужие горячие слезы падают на ее лицо, — Тшшш… Сейчас мама немножко отдохнет и мы вернемся домой, и все снова будет хорошо, — едва слышно произнесла женщина и закрыла глаза.       Рук долго ждал, пока проснется его мама. Он глухо огрызался на каждого глубинного охотника, который пытался подойди к ней и потревожить ее покой. Рук собрал со стен самый мягкий мох, чтобы маме было удобнее. Прошедшие мимо них гарлоки не удостоили ни его, ни мать вниманием. А потом Рук заснул и сам, в последний раз обняв свою маму. Камень принял их обоих и больше никто не мог их разлучить.