Измена

      Он двигался медленно, чуть прикрыв глаза, в своем очередном любовнике на сладкий месяц. Его любовник первые полмесяца устроит ему сказочный трах в постели, потом начнет надоедать и ревновать, но трах останется. А вот потом, через примерно месяц, он начнет заявлять свои права на его свободу и выбор. Вот тогда он и покинет его. А сейчас он наслаждался этим изумительным телом как никогда, отдаваясь ему полностью и без остатка. Они были вместе уже пятую неделю, и он был по-настоящему счастлив, как всегда. Как же красив его очередной избранник! Любовался бы им часами, глядя на капли воды, что стекали по его пояснице, когда он принимал душ. Странно, притязаний пока не было, но видимо, парень не очень опытный и пока присматривается, с какого боку к нему пристроиться. Но он уж точно не даст ему себя охмурить и не будет ему сопли и слезы вытирать. Натуралы долго раскручиваются на долгую связь. Скоро он ему надоест капризами, точно. Придётся Оуэну заплатить ему. Он проиграл. Он уже присмотрел для себя пару парней, к которым он скоро пойдет, а пока…       — Кайси, ты смотришь на меня так пронизывающе, может хватит меня смущать?       Кайси, хохотнув, сгреб своего любовника в охапку и закутал в махровую простынь.       — Лет, хватит смущаться, словно ты впервые увидел меня. Скажи еще, что я был у тебя первый, да? В жизни не поверю. — он вдруг увидел, как лицо Лета заливает краска стыда, и охнул. Значит всё-таки первый. А он-то снял его по пьяни в каком-то баре. Даже ставки сделал на него. Все его знакомые были уверены, что он натурал. М-да, вот это он увяз, конечно.       Лет кивнул.       — Ты просто не помнишь, Кай, ты был пьян и уговаривал меня, что всё сделаешь сам, и мне не будет больно, помнишь?       Он кивнул и буркнул:       — Дурак был, конечно. Ты не сильно-то и ломался. Что по пьяни не скажешь… — он сказал чисто из-за проформы. Все его любовники держались за него крепко первый месяц и не обращали внимания на его дерзость. И увидев, как дернулось тело Лета, невольно отпустил его у кровати, даже не помогая встать нормально на ноги, следя с интересом за его реакцией. Неужели гордый?! Да ладно, от него никто не отказывается через пять недель.       Лет с веселой усмешкой в себя, не глядя на Кая, стал обтираться и вдруг попросил?       — Принеси мне кофе?       Тот растерялся на миг, и вдруг улыбка расползлась по его лицу. Ага, значит не обиделся… уф, пронесло, кивнул ему и пошел на кухню, бросив через плечо:       — Ты не привыкай к хорошему, обычно за мной ухаживают. — он поставил чайник и, насыпав по чайной ложке растворимого кофе в обе кружки, потарабанил столешницу и, дождавшись когда закипит чайник, нетерпеливо осторожно стал наливать затем, положив на блюдце четыре куска сахара, положил все на поднос и, плюнув на поднос, пошел звать Лета на кухню. Войдя в комнату, удивленно покрутил головой и тут же, улыбнувшись, пошел в ванную. Видимо, Лет прихорашивается. Но и ванной его не было. Уже напряженно пошел в другие комнаты и, зло сжав челюсти, ударил со всего маха по открытой двери ванной так, что она лишь скрипнула в ответ.       — Черт, твою мать, какого хрена тут происходит. Он развел меня… сученышшш, меня не кидают, ты сука, Лет!!! Найду, прибью тебя и оттрахаю. Ты ходить, сука, не сможешь. — резко рванув к двери, он выскочил на улицу, набирая на телефоне его номер и прикладывая телефон к уху. Но телефон выдавал сразу, что такого абонента в сети не зарегистрировано. Вот так поворот! Неужели он симку выкинул? Черт, видимо, он сильно обиделся на что-то?! Что же он ему сделал? Трахал, вроде, всё также исправно и даже очень. Сразу же ухмыльнулся, вспоминая, как они не отрывались все последние дни друг от друга. В паху все заныло, требуя разрядки. А ведь он даже не знает о нем ничего, кроме того, что он живет… м-да где же он живет?! Не может быть, он ведь знал, где Лет живет!!! Где-то недалеко отсюда. И ведь точно, он ни разу не приводил его к себе. О себе Лет рассказывал с неохотой, чаще его слушал. А о нем он вообще ничего не знает. Может даже и имя у него ненастоящее.       Кайси рванул обратно домой, надеясь, что тот оставил у него хоть что-то. Ну не может такого быть! Он знал до сих пор, где живут его бывшие. Перевернув весь дом, он нашел только золотую цепочку с небольшим кулонов и, глядя через лупу, прочитал по краю абриса единственное слово «Любимому». Сердце неприятно кольнуло, и ревность начала крутить круги, как змея. Лет его обманул! У него был кто-то до него. Кинув цепь с медальоном об стену, тут же схватил её и аккуратно положил в глубокий бокал для попкорна и, поглядев на неё, стал раздеваться. Всю ночь проворочался и лишь под утро заснул.

***

Лет       Я разбивал уже третью тарелку о край ванны, проклиная свою беспечность и доверчивость. Как я мог довериться этому ублюдку! Ловко он начал ставить меня на место. Он уже начал показывать мне, как будет ко мне относиться. Я ведь видел, как он помахал тем двум красавчикам в баре в моем присутствии, даже не обращая на меня внимание. А я ведь вместе с ним пришел. Помню, тогда уже хотел свалить от него. Но он отговорил, сказал, что это его давние друзья и они вместе.       Всю ночь до утра бродил по улицам. Дурак я, что взять. И сейчас вот бил сервиз моей бывшей подруги, блин, и цепочку её оставил у него. Да пофиг на цепочку. Жалко, что я поверил ему. Я не строил далеко идущие планы, но думал, что мы дольше будем вместе, чем я был с подругой. А с подругой я жил три года. Черт, до сих пор хочу его. Кровь тяжелыми каплями срывалась с пальцев, образуя большой круг на кафеле. В голове стало проясняться и, выдохнув, я разделся.       Сны снились с участием Кая, и я весь сон убегал от него как сумасшедший. Проснулся с диким сушняком и, едва попытавшись встать, закашлялся, голова горела, как и горло. Простыл. Конечно… сразу после ванны выходить на улицу в середине зимы — самое оно. Хорошо, собрал все свои вещи и не оставил после себя никаких улик. Незачем надеяться, что этот парень будет искать со мной встреч для долгой жизни вдвоем у камина. Нет, он так и будет прыгать из одной постели в другую. Это не по мне. Сердце, конечно, рвалось к нему, но надо пересилить себя.       Слезы уже предательски жгли, но я упрямо смахивал их рукой и продолжал свое любимое дело, когда хотел отвлечься. Уборка и еще раз уборка. Пока пол не заблестел и воздух не стал чище в разы, я не успокаивался. Схватив куртку и набросив её на плечи, рванул, пока держусь на ногах, в ближайший магазин и аптеку. Таблетку от температуры и сразу съел перед магазином после аптеки. Накупив все по списку, кинулся в одежный отдел и сразу прикупил пару джинс и пуловеров. Носки, как обычно, по два десятка пар, как и боксеры хипсы — сразу три упаковки по три штуки в каждой. Я не носил и не держал у себя долго бельё, то есть каждые два месяца я менял свое нижнее белье на новое. Впрочем, как и носки. Конечно, я не был богатым золотым мальчиком, но на эти излишества денег хватало. Потратить раз в два или три месяца тысяч пять или шесть рублей на нижнее белье — было нормально для моего кошелька, как и меню, на которое у меня уходило раз так в десять больше иногда хотя и жил один. Но поесть любил.       Мне двадцать девять лет, но почему-то все считают, что мне лет так восемнадцать, и я этим без зазрения совести пользуюсь. Но стал по настоящему геем пять недель назад и сейчас жалел, что моим проводником в это стал такой неаккуратный на связи гей Кай. Нет, предубеждения не было, но сердцем-то тянулся к нему. Ладно, Сати придёт, и я попробую все начать сначала. Я еще молодой, и все впереди. Хотя мне всё понравилось. Конечно, Кай сделал больно в первый раз, но и Каю тоже не ахово было подо мной. Интересно, он сам помнит, как я его тоже трахал? А ведь Кай и отдался первый, чтобы и меня развести на близость. Я лишь признался ему открыто и сразу, что впервые буду отдаваться мужчине. Ох, какая у нас тогда ночка была…       «Лет, скажи, ты какую музыку любишь?» Я тогда сказал, что мне пофиг, и хочу секса, много секса, и мы ведь оторвались по полной. А потом из гостиницы плавно перешли в дом к Каю. Кай, правда, намекнул, что он хочет и у меня побывать дома. Через две недели и намекнул, но я так и не сказал ему, где живу. В душе кольнуло, надо было сказать, наверное. Может быть, он бы пришел, и мы бы поговорили нормально. Я ведь, получается, ни с того ни сего взял и ушел. Интересно, он поймет, на что я обиделся? Если нормальный, то поймет. Я не планировал забирать свободу Кая. Кай считал себя неотразимым и уже пытался навязать свои претензии, в то же время кидая ему сладкую косточку в виде себя самого, это было очень нахальным и ярким примером того, что лучше уходить сейчас, чем я, кстати, и воспользовался. Потом будет труднее уходить. А я всегда вовремя всё делал. В этом я догмат!       Выложив всё из машины, которую, кстати, Сати вернула в гараж, уже десятый раз вернулся проверить, всё ли утащил. Голова снова начала кружиться и, быстро закрыв гараж, вернулся в дом. Переодевшись и сполоснувшись под душем, почистив зубы, залег перед ноутбуком и принялся за свою работу. Я имел свой бизнес: несколько фирм по раскрутке сайтов. Пиарил звезды только по интернету, представляя собой небольшие организации. Всех всё устраивало, и доход приносило немаленький, и все были довольны. Получалось даже откладывать себе на операцию на сердце.       Из-за низкого давления нельзя было принимать нужные для сердца лекарства, и потому нужна была срочно операция хотя бы в ближайшие пять месяцев. Я и так задержался с Каем. Сейчас вот договорюсь о ней и назначу дату. Сверился по календарю и отметил в календаре лечебницы нужную свободную дату и сразу оформил заявку с приложением всех анализов и личной карточки клиента. Они давно ждут меня, что ж пусть радуются. Сати снова будет их всех доставать.       Хотя надо поменять Сати на нового друга. Теперь я смогу заказывать проститутов на дом без боязни и страха. Волноваться нельзя, так сказали врачи. Буду слушаться и наконец-то делать то, что они мне прописали. Буду принимать нужные лекарства вовремя и каждый день по графику. Усмехнулся и выпил таблетку, разложив их по пластиковой таблетнице. Выполнив ряд заказов, сладко зевнул и, поерзав в кровати, положил голову рядом с ноутбуком и тут же провалился в сон.       И снова его Кай, только сейчас он был таким недоступным и далеким. Он устал за мной бегать и лишь с тоской о них смотрел на меня, иногда отвлекаясь на какого-то очень красивого парня, в белой облегающей футболке. Проснулся возбужденным и сразу кинулся под душ, смывая с себя эту надменность и отчужденность Кая. Таким я его не видел ни разу. Наоборот, со мной он был доступным и таким красивым, словно сошел с обложки журнала мужского нижнего белья. Надо научиться жить без него. Черт, ведь чуть больше месяца вместе прожили, а он уже перевернул всю мою жизнь.       Я словно заново смотрел на свою трехкомнатную квартирку. Пусть и вылизанную, в хайтековском стиле, любовно смонтированному с какого-то сайта. Снова уткнулся в ноутбук с огромной чашкой кофе, потом перешел из кухни в большую гостиную, затем в спальню, затем снова на кухню, и плавно перешел к готовке обеда. И после девяти начал всех обзванивать, сообщая всем свой новый номер мобильного.       Я мог себе позволить эту роскошь — менять симки. Все номера прочно сидели в телефоне и картах памяти моего навороченного телефона последней модели. Это был мой фетиш — современные новинки телефонов. Хоть и было за ними не угнаться, но я всегда был с последней моделью самого популярного телефона.       Взъерошив свои пепельные волосы и потерев глаза, начал объяснять новому консультанту его работу. И вот за что я плачу ему огромные суммы?! Как же все это выбивало из колеи, когда новичок начинал звездиться и не выполнять положенных ему обязанностей и объемов.       Выглянув в окно, увидел подъезжающую к его дому Сати. Что-то она рановато приехала, мельком еще раз посмотрел на настенные часы-мозаику и отложив ноутбук, вышел на кухню готовить ей завтрак, как она любит. Тоже фетиш своего рода. Готовка — моё любимое хобби. Выложив рукколу и помидоры черри на квадратной тарелке, залил всё это сырным соусом и положил готовый омлет из мультиварки, который готовил для себя час назад. Она не звонила в домофон, так как я ей дал ключ от домофона, но не от квартиры. Тренькнул звонок в дверь, и еще раз глянув в глазок на всякий случай, открыл дверь. Она кинулась ко мне в объятия и счастливо рассмеялась.       — Лерка!       Ох, как же я ненавидел это прозвище.       — Сати, каким ветром тебя сюда пригнало?       Она поморщилась       — Я видела тебя с Кайси Тренволом. Скажи, это не то, что я подумала? Он ведь гей, и по-моему, его имеют, или он всех имеет. И кстати, он любит разводить мужиков на секс, ставит даже ставки с кем-то, на то, что разведет любого натурала. — она подошла и тихо сказала: — Он великий актер… мой Лерка.       Меня словно обдало ледяной водой. Он что, знал, что я натурал, и делал ставки там, в баре? Нет! Такого не может быть. Он ведь был пьян и лишь присел за мой столик, его тошнило… или притворялся? Я деланно улыбнулся Сати, прогоняя боль в сердце. Скорее всего, я принял за чистую монету отношение к себе этого Кая.       — Так, Лет, прекрати себя поедом поедать, хватит, я же знаю тебя как облупленного. Он не стоит того, чтобы мучиться сейчас. Ты и так был геем с самого начала, только признаваться себе в этом боялся, и уж тем более окружающим.       Я удивленно посмотрел на неё и прохрипел:       — С кем он спорил?       Та, опустив глаза, сказала медленно:       — Оуэн Рахт его бывший, и он, кстати, женат и его все устраивает, как и его жену, которая растит двух близняшек. Они оба гуляют, как им вздумается.       Я понятливо кивнул и приглашающие махнул за стол. Сати просияла и простонала:       — Ты идеальный мужчина, мой Лера.       Я вздрогнул. Кай был для меня моим идеальным мужчиной.       — Сати, выходи за меня замуж. Будем также, как и они, развлекаться на стороне и детей растить вдвоем.       Она испуганно посмотрела на меня и вдруг кивнула.       — Я согласна, Лер. Но ты уйдешь от меня, а меня не прельщает мысль, что я останусь одна с малышом или малышами. Так что я даю отказ. — она мило улыбнулась и, вооружившись вилкой и ножиком, набросилась на омлет.       Я с тоской посмотрел на неё и, снова взъерошив волосы, прошел на дальний конец стола и уселся за свой ноутбук. Странно, пришло письмо на мой мейл. Открыл его и замер… Черт, как он нашел меня? Открыл письмо.       «Привет, мой Лета. Не знаю пока, как зовут тебя по-настоящему, но выясню это позже. Пока занят делами и прямо сейчас, как допишу тебе письмо, лягу в постель к моему любовнику на этот месяц. Ты был хорошим мальчиком и вовремя ушел, только как-то сумбурно. Надеюсь, что ты не остался с плохим настроем. Буду рад увидеть тебя снова. Надеюсь, ты объяснишь свой уход, малыш. Целую твой прелестный задик, он подарил нам очень много незабываемых минут. Твой Кай.»       Ошарашенно прочитал это несколько раз и кое-как свернул письмо в спам. Так, так, что делать? Зачем он хочет со мной встретиться? Что ему еще нужно от меня?

***

      Прошло уже несколько месяцев после этого письма. Три, если быть точнее. Он так и не нашел меня и, видимо, уже забыл. Но я проверял спам и сейчас случайно натолкнулся на второе его письмо и вновь замер, неужели не забыл меня? Тот памятный день, когда ко мне пришла бывшая моя подруга и сказала, что Кай на меня ставил ставку, остался в моем сердце навсегда. Я прожил эти три месяца, уехав на побережье к своему старому другу по школе. И сегодня только вернулся. Ноутбук я не брал и почту все эти три месяца не смотрел, пытаясь забыть его. Мне это удалось, но смотрю сейчас на это письмо, и рука тянется открыть его. Открываю, и челюсть падает на стол.       «Я стою за дверью, открой»       Оборачиваюсь и смотрю на дверь, как дурак. В дверь зазвонили. Я дернулся так, что чуть не уронил ноутбук. Кое-как совладав с собой и не обращая внимания на звонки в дверь, прошел в спальню и, закрыв голову подушкой, вспомнил тот вечер, а вернее ночь. Ладно, это все в прошлом. В дверь продолжали настойчиво звонить. Судорожно прошел к двери и, глянув в глазок, сказал громко:       — Я не открою тебе, Кай.       Кай стоял у двери немного растеряный и в то же время с каким-то упертым выражением на лице.       — Малыш, я не против простоять тут весь день, и даже ночь. Но что скажут соседи, если я громко провозглашу, что ты гей, и я твой любовник. Я пришел извиниться, Лет. Открой.       Я пробурчал в дверь:       — Уходи, мне плевать, зачем ты пришел. Уходи.       Тот вновь стал трезвонить на всю квартиру. Быстро отжав кнопку на беззвучный режим, улыбнулся и прошел на кухню. Стало одиноко. В дверь забарабанили уже кулаками, и я вновь вздрогнул. Да что он себе позволяет?! Позвонил в полицию, и через полчаса от двери уводили растерянного Кая. Я не хотел его видеть. Надеюсь, он не сильно на меня обидится за это?! Улыбнулся и, подписав бумагу у полиции, смущенно кивнул молоденькому полицейскому, что не сводил с меня заинтересованного взгляда. Ну вот опять, они клюют на меня и всегда подмигивают. А что, я свободный мужчина, снова кивнул Рику, что подмигивал мне, и тут же получил в руки визитку.       — Я позвоню тебе, Лет, если ты не будешь занят, проведем эти выходные вместе?       Неопределённо пожал плечами и закрыл за ними дверь. А что, Рик мне понравился. Кай, конечно, больше, и он был моим первым мужчиной всё-таки. Но ведь он не единственный мужчина в этом городе.       Привел себя в порядок и после приема душа залез под одеяло и заснул, кажется, мгновенно. Проснулся среди ночи от робких поглаживаний по моему телу и лицу. Открыл глаза и охнул. Сзади лежал Кай, собственной персоной, голый и прижимался к моему заду смазанным членом. Член его был каменным, и он водил им между ягодиц очень активно.       — Привет, спящая красавица. Я вот всё-таки после участка решил наведаться к тебе. А ты ведь ждал меня, не закрыл даже дверь.       Смущенно дернулся от него, но он крепко прижал мои бедра и скользнул в мой зад своим членом. Толкнулся раз, потом еще раз и застонал.       — Не могу сдержаться, прости, Лет. Ох…       Он двигался во мне, а я весь сжавшись, кажется, обезумел от боли. Ведь после него у меня не было ни женщины, ни мужчины. Вот хотел с Риком встретиться. Черт, как же больно. Слезы непроизвольно покатились по щекам, и я уткнулся в подушку, дергаясь от похотливых движений Кая во мне. Он кончил быстро и, не выходя из меня, стал целовать мою спину, гладя мой член, пытаясь дать мне кончить. Но я отвел его руку и процедил сквозь зубы:       — Надеюсь, мы квиты, Кай, уходи.       Еле-еле себя сдерживал, чтобы не накинуться на него и не избить. Он, кажется, не понимал, что натворил сейчас, и весело улыбнувшись, шутливо толкнул меня в бок, выходя из меня.       — Не обижайся, малыш, но со мной так никто ни разу не поступил. Меня, Кая, кинуть в клетку на несколько часов. Ты вообще представляешь, что ты натворил?! Я наказал тебя, малыш.       Я усмехнулся и, глядя ему в глаза, процедил:       — Ты изнасиловал меня, что ж, мне будет уроком, на что ты способен. Счастливо, выметайся.       Я попробовал присесть, и тут же боль оглушила по всей пояснице. Вновь лег и, приоткрыв одеяло, посмотрел на простынь. Крови натекло, хоть полотенце подкладывай. Поискал глазами полотенце и тут же поймал на лету футболку Кая.       — Можешь моей вытереть сперму, малыш. — он одевался, поглядывая на меня иногда завороженно, и даже прекращал одеваться на несколько минут. Пришлось сунуть футболку на кровь, что лилась из меня, и закрыться одеялом. Черт, он ведь был смазан, или это была его смазка. Как же всё болит.       — Вытер?!       Я непонимающим взглядом смотрел на Кая, уже одетого и в куртке стоящего у моей постели.       — Дай футболку.       Снова похлопал глазами и, вспомнив о чем он, замотал головой.       — Нет, сам выкину. Пошел вон из квартиры, придурок.       Сил смотреть на него не было. Кай усмехнулся и, откинув одеяло, хотел было схватить свою футболку, но, увидев лужу крови, в которой я валяюсь, застыл, немигающим взглядом сверля всё.       — Уйди, придурок, уже. Блядь, уйди уже, чё встал. Ко мне сейчас придут и помогут. Не бойся, я не сдам, что ты изнасиловал меня.       Он медленно скинул куртку и побежал вдруг резво в ванну. Я услышал, как он включает воду и возвращается ко мне. Лицо у него было бледное, руки заметно дрожали.       — Чё, не насиловал никого, Кай?       Он мотнул головой и вдруг осипшим голосом прохрипел:       — Прости меня, я думал, ты удовольствие получал. Специально не дал тебе кончить.       Я расхохотался над ним и, поморщившись, прошипел:       — Уходи уже, урод. Я сам тут разберусь.       Но он стал пытаться поднять меня на руки. Едва он склонился надо мной, как я ударил его в лицо. Он отлетел недалеко от меня и свалился мешком на пол. Рука даже не болела. Я кое-как встал и, шатаясь, пошел в туалет. Кинув на Кая футболку всю в крови хмыкнул и прошел мимо него. Кровь перестала течь из меня, и я с выдохом погрузился в ванну. Ух, наконец-то. На кафель упала грязная, в крови, простынь и одеяло вместе с пододеяльником. Кай так и остался без футболки, но рубашку накинул. Взял, видимо, из моего шкафа.       — Тебе помочь, Лет? — он выразительно посмотрел на меня.       — Я заколебался уже тебя посылать. Уходи уже, достал ты меня.       Он словно только сейчас увидел меня.       — Лет ты… такой красивый и опасный.       Взяв шампунь в руку, кинул в него с рычанием.       — Пошел нахуй и не приходи ко мне больше, тварь. Гомик проклятый.       Он ловко увернулся и, кивнув, исчез. Я услышал, как дверь хлопнула и, накинув на себя рубашку, что он скинул с себя перед выходом, закрыл дверь, проверяя свои ключи. Все на месте. Надо будет в другой квартире поселиться, а эту сдать. Не смогу я тут жить. Завтра и займусь. Хорошо, нет офиса моей компании. Ноутбук и есть мой офис. В любом месте могу просто сесть и начать снова зарабатывать деньги. Тем более, проценты от моих вложений приносили мне и так неплохую прибыль.

***

      Прошла неделя с того момента, как я переехал в другой район города, на окраину, во вторую квартиру. Я с тоской вспоминал свою широкую и удобную ванную, кухня была тоже сделана по моему заказу. Эх, наверное никогда не смогу привыкнуть к этой. Телефон зазвонил, и я улыбнулся. Незнакомый номер, наверное, Рик. И кстати, надо выяснить, как Кай меня нашел. Неужели моя Сати помогла ему. О второй квартире она не знает, так что вряд ли меня найдет здесь Кай. И вообще, почему я решил сразу сменить квартиру? Я впервые боялся быть геем. Раньше в снах я был очень даже смелым и решительным.       — Слушаю? — спросил затаив дыхание. А вдруг Кай узнал о моем нынешнем номере?       — Это Рик, помнишь меня? Я полицейский, был с неделю назад в твоей квартире, отваживал…       Я перебил его.       — Да конечно, вспомнил, Рик. Как поживаешь?       — Мы можем, увидеться?       Я замер и нехотя ответил:       — Да… наверное, можем. Говори, куда подъехать?       Тот чуть замедленно стал говорить адрес клуба, и я ошарашенно сверился с ноутбуком. Это бар для геев. Ну, если туда не боится ходить этот полицейский, то и мне не стоит бояться.       — Через полчаса жди.       Он довольно ответил:       — Впечатлен, Лет, жду.       Этот бар находился рядом со мной. Я не торопясь прошел в ванну и, сполоснувшись, щедро полил себя известным брендом. Пока одеваюсь подразветрится. Все равно это не духи. Бояться нечего. Подошел к шкафу и выдохнул. М-да одежды особо и нет. Ну, а что, джинсы на бедрах и облегающая футболка с кожаным пиджаком. Уже у двери оглянулся на квартиру и снова вздохнул. Она мне определенно не нравится. Займусь и её оборудованием для себя, под себя.       Прошел дворами к бару и остановился на миг, вспоминая на внешность Рика. Брюнет, загорелое лицо, кучерявые волосы с полными губами и белоснежной улыбкой. Едва вошел в бар, как на меня устремились несколько взглядов. Смущено переступил порог, и ко мне тут же подошел Рик, хватая меня за плечи и уводя в свой угол.       — Ты просто классно выглядишь, Лет.       Теперь я точно зарделся, как девица на выданье.       — Спасибо, ты тоже отлично выглядишь. — оглядел мимолетом его крепкую накачанную мускулами фигуру и еще раз удивился, что не заметил, какой он огромный. Сейчас казалось, что я фарфоровая кукла рядом с ним. Он не выпускал мою руку и вдруг поцеловал середину ладони.       — Как ты приятно пахнешь, Лет.       Смущенно отдернул руку и кивнул.       — Мне тоже нравится этот древесный запах с хвоей, Рик.       Он показал на меню и свой пустой стакан.       — Сам выберешь или мне доверишь?       Я мельком посмотрел на карту вин и, перевернув страницу, с удовольствием показал на мартини. Закуску уже заказывал он сам. Официант быстро унесся выполнять заказ, и Рик подсел на мою сторону дивана. Так получилось, что я сидел спиной ко входу и сейчас дико смущался от того, что Рик лапает меня. не смущаясь перед всем народом. Кто-то с интересом смотрел на нас, кто-то с ленивым любопытством. Видимо ждали, до какой степени наглости мы будем тянуть.       — Рик, не торопись так, ладно?       Он испуганно отсел и, подняв руки, пробормотал:       — Всё, всё, прости. Ты такой красивый, и ты со мной. Спасибо, что позволил тебя пригласить сюда.       Я улыбнулся ему и, перетянувшись через весь стол, притянул к себе его голову и поцеловал его, едва касаясь губ. Он отмер лишь тогда, когда я сел назад, и открыл глаза.       — Ты бесподобный, Лет.       Принесли нашу закуску, и Рик упрямо перехватил мою инициативу налить первым.       — Позволь, я сегодня буду обслуживать нас.       Пришлось, виновато улыбаясь, отдать ему бутылку и смотреть, как он изящно наливает мне мартини. После второй бутылки в голове уже шумело, и тело не желало слушаться вообще. Кое-как собрав себя, пошел в туалет, стараясь не грохнуться по дороге. Только сейчас понял, как шумит музыка. Уже в туалете вдруг был перехвачен за талию, прижат и втащен в одну их кабинок туалета.       — Что за…       Рот мне прикрыли, и я, выпучив глаза, с удивлением увидел Кая.       — Попался, голубчик. — он ехидно смотрел на меня расстегивая на мне джинсы. Но вот с ремнем справиться так сразу и одной рукой он не мог. Психуя, он перестал душить меня и уже двумя руками открыл хитрую застежку ремня.       — Так ты, значит, встречаешься с Риком из полиции, да?       Ничего не ответив ему, лишь начал натягивать тесные джинсы на бедра, но Кай хотел, что-то вновь придумать.       — Чё, опять с изнасилованием пожаловал?       Он вздрогнул, словно от пощечины, и вдруг жарко зашептал:       — Хочу тебя, Лет. Забыть не могу. Давай ко мне сейчас?! — он смотрел так виновато и был так прекрасен, что я невольно тронул его ямочку на щеке.       — Нет, Кай, ты играйся и дальше в свои детские игры со ставками и соблазнениями натуралов. Трахай свой определенный период хоть весь город. Но я с тобой по своей воле никогда не буду. Умей и проигрывать. А сейчас дай мне отлить. — я отвернулся от него к писсуару и начал свое дело. Закончив и застегнув джинсы, хотел было выйти из кабинки, но он встал вновь на пути.       — Скажи, что ты мне хочешь доказать? Ты только скажи, и я во всем соглашусь с тобой. Согласен быть все это время под тобой.       Я усмехнулся. Он и так был почти все это время подо мной. Кроме тех случаев вначале и потом с изнасилованием.       — Знаешь, Кай, просто не путайся у меня под ногами. За свой первый раз спасибо тебе. Мне было классно. Но дальше я не вижу тебя рядом, даже в своих мечтах. — я врал, я безбожно врал. Я хотел его сейчас такого растерянного и ошеломленного. Я бил его словами. Оттолкнув его в сторону, я вышел из кабинки и, помыв руки, стал подниматься по ступенькам.       — Я готов измениться для тебя, Лет.       Я, не поворачивая головы, остановился и застыл, думая как мне поступить. Врать самому себе не имело смысла, но верить ему и ждать, что он не будет никого трахать кроме меня, я не верил. Значит, ответ есть…       — Я не верю тебе, ты слишком ветреный, Кай. Тебя каждая собака знает. Тебя в любом гей-бомжатнике за своего принимают. Я не хочу с тобой связываться. Иди, делай свои ставки. Надеюсь, тебе полностью заплатили за меня. Видишь, я все знаю.       Он опустил голову и прошептал:       — Я не хотел тебе делать больно. Я думал, что ты…       Я подскочил к нему и с силой ударил его по лицу. Его отшвырнуло от меня с силой к раковине, он охнул и присел от боли. Я, встав совсем рядом с ним, процедил:       — Не подходи ко мне. У тебя своя беспутная жизнь, у меня своя. И я не хочу просыпаться с тобой в одной постели, боясь, что ты уйдешь или оскорбишь меня вновь. Я не хочу быть тем дураком, что шепчет прощение ради того, чтобы ты не оставил его. Я сам по себе, понимаешь? Я сам решу, когда мне быть с тобой, а когда нет. Сейчас я сам решил, что не буду с тобой. И свои слова я не бросаю на ветер. — я вновь уже поднялся по лестнице и потонул в шуме музыки и криков.       Не доходя до столика, увидел Рика с каким-то парнем. Они целовались, не стыдясь никого, всё желание быть сегодня с ним отпустило, и я, быстро схватив со стула свой пиджак, рванул на выход, не обращая на крик Рика никакого внимания. Да что ж такое? Все геи такие ветряные? Они что, трахаются как кролики со всеми? Не верю! Я гей, это точно! Но меня не тянет на других… кроме Кая. Вообще настроение упало на самое дно. Ладно, подняв голову, быстро осмотрелся и рванул на выход. Избежал пару шлепков по заднице и мимоходом улыбнулся какому-то здоровенному бугаю, что не отводил от меня глаз все это время. Хлопнул дверью на выходе и оглянулся, не слыша хлопка. Ах, ну да, противоударная дверь. Но глаза тотчас встретились с голубыми глазами бугая. А он реально огромный. Теперь вот во весь рост смотреть на него, задрав голову, как-то не очень удобно. Он решительно направился в мою сторону, но я, игнорируя его взгляд, быстрым шагом пошел к дому дворами. Нагнали меня почти сразу. Я успел дойти только до угла бара, меня развернули аккуратно, но уверенно.       — Грэй. — он буднично сунул мне в руку свою огромную ладонь, и я на автомате пожал её.       — Лет. — нехотя разлепил губы. Так и постояли полминуты.       — Тебя кто-то обидел? — он спрашивал скорее для констатации факта, моя обида, наверное, на лбу была написана.       — Да нет, все отлично, Грэй.       Он вдруг слегка склонился надо мной и сказал едва слышно:       — Пойдём ко мне?       Почему-то захотелось пойти, вот так бездумно и абсолютно беспутно. Понятно, кем он зовет меня к себе. Да и плевать на весь мир… я пойду и отдамся совершенно незнакомому мужчине. А там хоть трава не расти. Плевать на все. Глотая слезы, кивнул и свернул сразу за ним в другую сторону. Он шел к стоянке машин и, едва мигнул брелком, как отозвалась шикарная BMW M5. Вкус немца поистине остается все тем же. Махнув мне на машину, он спросил:       — Хочешь за руль?       Нехотя помотал отрицательно головой. И он быстро сел на водительское место, открыв мне дверь. Я же нерешительно топтался рядом с машиной, хоть дверь и была открыта приглашающе, она просто манила. Ну, вот куда я еду?! Сознание взрывалось яростным отпором, а совесть добавляла мне пинков под зад. Вскинул голову для отказа, заглядывая в салон, и увидев его такой взволнованный взгляд, почему-то не смог отказать. Пришлось тупо сесть и смотреть на дорогу. Он довез нас до шикарного отеля и, кинув ключи кому-то, показал на часы. Вот оно! Так все знают, что он с очередным любовником. Махнув мне на вход, спросил приглушенным тоном.       — Закажем в номер выпить, перекусить?       Я смущенно кивнул. Надо набраться, это точно. Иначе я сейчас сбегу. На нас смотрели неприязненно. Видимо, знали этого Грэя. Весь залившись краской, так и шел с ним до лифтов. Он кивнул администратору и взял со стойки уже приготовленные ключи. Лифт наш всё летел и летел вверх, дверцы раздвинулись, и я понял, что мы в пентхаусе. Сглотнул и прошел за своим будущим насильником молча.       — Проходи вон туда. Я сейчас сполоснусь и… Лет, будь как дома. Если хочешь сполоснуться, вон полотенца в ванной. Вон халат и тапки. Не смущайся ты так. Все отлично. — и он, уже не замечая меня, стал делать заказ по телефону по пути скидывая с себя одежду. Я недолго мялся и уже плавал в воде, разморенный и усталый. Оказывается, я был в таком диком напряжении всё это время. Сейчас я просто лужицей растекся по широкой ванне. Услышав шум снаружи, начал быстрее домываться, и наконец одев халат, вышел из ванной. Странно, никого нет. Прошелся вкруговую по всему номеру и замер, у последней комнаты была приоткрыта дверь. Медленно, на цыпочках подошел к ней и увидел лежащего Грэя. Он, увидев меня, тотчас присел и улыбнулся обворожительной улыбкой.       — Помылся, да?       Я кивнул, покраснев как рак. Он, удивленно посмотрев на меня, спросил:       — Ты что, всегда смущаешься и краснеешь, Лет? — я вновь смутился и пожал плечами.       — Ну не знаю, так что насчет нашего перекуса и выпивки?       Тот, кивнув, подошел ко мне и, распахнув на мне халат, не мигая стал смотреть на меня. Я слабо начал сопротивляться, и он, без колебаний приподняв меня на руки, понес обратно в комнату, в постель. Я затрепыхался под его телом сразу же и выгнулся от боли в заду. Он уже ввел в меня смазанные пальцы и сейчас активно растягивал, не сводя с меня взгляда. Затем наклонился над моим членом, и я почувствовал его теплое дыхание. Он обвел мой член по всей длине языком и вновь уже снизу вверх. Прихватил рукой основание и уже всего целиком вобрал в рот, ритмично посасывая. Член начал оживать, но едва он шевельнул пальцами в анусе, как вновь опал. Нажав на приятную струну во мне, заставил меня расслабиться, и уже с шумом выдыхая, заглатывал мой член по самые яички. Я уже сам, схватив его за голову, задавал ритм, как мог, я излился ему в горло и охнул от его вторжения в меня. Он замер во мне, покрывая мое лицо поцелуями и, застонав бессильно, начал двигать бедрами, сначала неуверенно, медленно, затем все ритмичней и ритмичней. И вдруг тоже кончил, как и я, быстро. Охнув от его тяжести, сумел выбраться из-под него и с ненавистью к себе стянул полы халата на поясе. Быстро нырнул туда, где оставил одежду, и начал переодеваться со спринтерской скоростью. Уже у двери улыбнулся своей глупости. Выход только по магнитной карте. Обернулся и столкнулся с таким оттенком голубого цвета, что шагнул было к двери. Тот быстро отпер дверь и протянул мне свою визитку.       — Что, не понравился, Лет?       Я виновато глядя в пол, мотнул головой и, едва прокашлявшись, быстро сказал:       — Мне срочно надо уходить, позвонили, а я вот… — беспорядочно потыкался у выхода и зашел в лифт. Двери захлопнулись, и вдруг там хлопнули, но лифт уже опускался. Я выкинул визитку тут же, не глядя на неё, и даже отошел от того угла, где она лежала. Было неприятно сознавать, что я сейчас переспал хрен знает с кем и зачем.

***

      Запах тела Грэя я не мог забыть следующую неделю, как ни пытался. Как дурак принюхивался все к себе и хоть и мылся по два раза на дню, как больной, вновь чувствовал этот мускусный аромат его туалетной воды. В тот клуб я запретил себе ходить. Лучше я буду себя держать, чем до такой низости опускаться, и быть снятым на ночь. Не мое это, ну никак не мое.       Телефон завибрировал лишь на второй неделе. Я прочитал сообщение от Рика. «Тобой тут интересуется один высокий светлый парень, я сказал, что не помню тебя, цени меня, малыш. Иначе снова будем выгонять от твоей двери еще одного парня. А с этим парнем мне не хочется ссориться.» Я вдруг заволновался как девчонка, покраснев до пят. Сердце отчаянно забилось, и голова даже закружилась. Я облизал внезапно пересохшие губы и лег на диван.       Всё, надо вновь уехать куда-нибудь. Открыл ноутбук и перечитал письмо друга, что звал меня к себе. Опять посиделки с ним в какой-нибудь тмутаракани, что ж, отлично. Что на сей раз он придумает нам. Я написал ему быстро ответ и застыл, глядя на экран. Ответ пришел сразу. «Ты не переживай, Лет, но пока наше путешествие откладывается на неделю или две, я приболел. Не переживай, ничего серьезного.»       Схватив сумку, начал набивать её вещами и замер вновь. Снова всё вытащил и стал уже нормально складывать одежду. Затем, собрав все сумки, вышел из квартиры и, покидав все сумки в багажник, рванул к другу.       — Йонси, адрес клиники сообщи. Еду к тебе.       Тот, повозмущавшись, всё же выдал свое место, и я, двое суток почти не спавши, наконец-то доехал до его клиники.       — Как ты, друг?       Он, поморщившись, ругнулся.       — Говорят, сердце не в норме, Лет. Да ерунда всё это. Мне сорок будет, и я чувствую себя молодым и здоровым. Просто отдышка замучила дня четыре назад, и я решил сходить к врачу, как сестра посоветовала.       Я кивнул и выложил ему на тумбочку гору еды. Медсестра, недовольно посмотрев на все эти пакеты, хотела было подойти и забрать что-то, но Джон (я его зову Йонси), стал отчаянно защищать продукты. Победила медицина, и через пять минут проверки половину пакета всё-таки убрали. Я улыбнулся ему.       — Надо лечиться, Йонси. Значит, веди себя примерно. Я буду рядом.       Но тот, замахав руками, нырнул с головой в тумбочку и кинул мне брелок.       — Вот тебе ключи от моего бунгало, поживи пока там, сколько хочешь. Надеюсь, что дождешься меня, и мы рванем на какие-нибудь острова. Кстати, сегодня будет друг мой работать в «Инсомнии», вот, передай ему мой долг. — и он протянул мне пачку банкнот. Я, стиснув зубы, взял деньги и снова вернул ему.       — Давай так, ты сам лично ему отдашь. И хватит тут мне прощаться. Я каждый день буду к тебе приезжать. И ты что, хочешь меня так нагло профилонить?! Нет уж, Йон, поправляйся. И спасибо за свое бунгало. Но я остановился в гостинице. Мне так будет удобнее и к тебе ближе ехать. А насчет того ресторана, я загляну, передав твоему другу Брайну привет от тебя, лады?       На лице друга уже не было ни кровинки, и он, вдруг схватившись за сердце, откинулся на кровати. Я тотчас нажал на кнопку, и прибежала медсестра, показывая мне на выход. Пришлось ретироваться. Тотчас вокруг все зашумели, в палату вкатили носилки, и Йонси повезли в операционную. Я забегал как сумасшедший по коридору, успокаивая себя, что всё будет хорошо. Спустя часа два, ко мне вышел врач и устало проговорил:       — Он сейчас спит после операции, думаю, вам стоит самому отдохнуть. К нему можно будет только через день. То есть послезавтра. Не переживайте, операция прошла успешно и главное вовремя. Идите, отдыхайте и его сестре также передайте, что он был экстренно прооперирован.       Пришлось покориться. Как же я устал от запаха больницы. Хотя и провел тут всего-то четыре или три часа. Сев в машину и побарабанив по рулю, решил всё же заехать в магазин и тут же отмел эту мысль. Пока мыться и заказать в номер еды. Просмотреть документацию и поспать. А то уже в глазах двоится от избытка кофе, что влил в себя.       У гостиницы, отдав ключи парнишке и сразу чаевые, не спеша поднялся к себе в номер и, заказав еду, свалился кулем в полную ванну. Хорошо, хоть раздеться успел. Тело уже просто не держало. Принесли заказ, и я, накинув на мокрое тело халат, так и вышел с полотенцем на голове. Потер ладони от вкусного запаха, пододвинув катающийся столик к дивану, удобно сел перед ним и… заснул.       Проснулся и застонал от затекших ног. Кое-как подняв себя на ноги, дополз до кровати и вновь заснул уже по-настоящему. Сколько спал — уже не считал по настенным часам. Но когда проснулся, столика уже не было. Вновь позвонил и заказал завтрак. На улице была отличная погода и, глянув на телефон, замер. Я спал больше суток. Вот это я вырубился. Снова помылся и привел себя в порядок. Теперь к больному. Его сестра Кора уже была у него. И мне не разрешили войти. Пришлось ждать, пока они наговорятся. Она вышла и, всхлипнув, повисла у меня на шее.       — Лет, как здорово, что ты приехал к нему. Он так часто говорил о тебе и ждал тебя, чтобы уехать… — она зарыдала громче, но я отвел её подальше от палаты и там, в приемном зале, она, уже не скрывая слез, тихо сказала:       — Ему осталось очень мало, Лет. Нам надо беречь его. Сказали, сердце не выдержит еще одного инфаркта.       Я ошарашенно смотрел на неё и не понимал, о ком она говорит. Когда до меня дошла вся суть настоящего положения, голова закружилась, и я, присев на свободный стул, глухо спросил:       — Думаешь, он позволит себя беречь? Он за любой кипишь, кроме голодовки, ты ведь знаешь.       Она понуро кивнула.       — Я доверяю тебе его, Лет. Он послушает тебя, ты для него словно младший братик.       Я горько усмехнулся. Да, вот так и было, мы и похожи были словно братья. И дружба наша из-за этого и пошла так тесно и по-семейному. Его родителя погибли в автокатастрофе, и на руках осталась сестра. После службы я часто приезжал к нему и часто помогал с деньгами, а потом и его бизнес пошел в гору. Он владелец гостиничного бизнеса в нескольких городах. Бизнес доходный, но требующий постоянного внимания и ответственности. Именно поэтому женщины у него не задерживались. И ни одна из трех жен так и не родила ему ребенка. Лишь на Кору была надежда, и он всё ждал с нетерпением племянников. Но ей судьба так и не подкинула мужчину её мечты. Она призналась мне как-то в любви и, получив мягкий отказ, как мне кажется, всё же думала, что я воспылаю к ней чувствами. Но каждый раз я избегал с ней разговоров на эту тему и её саму старался всячески избегать. И сейчас она рыдала у меня на плече.       — Мне надо к нему, Кор.       Она, понятливо кивнув, оторвалась от меня нехотя и грустно спросила:       — Увидимся еще?       Я, пожав плечами, встал и нехотя сказал:       — Я буду здесь, пока не поправится Джон.       Она уже приходила в себя и, открыв сумочку, достала зеркальце и промокала влажными салфетками свое лицо.       — Спасибо тебе еще раз, Лет. Я ценю, что ты с ним.       Я поморщился, было так противно от этих слов, словно я был уже на похоронах. Войдя в палату к Джону, поболтал с ним ни о чем и удивился, увидев, как он постарел сразу после операции. Мысль, что он может умереть в любую минуту, разбивала мое сердце, и тревожить его не хотелось вообще. И он словно вырос из того мальчишки, стал уже серьезнее смотреть на вещи.       — Сколько мне осталось, Лет? Я знаю, что ты мне не соврешь, как Кора. Скажи мне.       Я едва выдавил из себя слова правды, после разговора с его лечащим врачом.       — Меньше года, Йонси. Надежда, конечно, есть… но она призрачная.       Тот, удивленно посмотрев на меня, вдруг уставился в окно и выдохнул:       — Приходи завтра, мне надо побыть одному.       Я, кивнув, тихо вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

***

      На улице уже был вечер, и я завернул в местный ресторан, так любимый моим Йонси. На выходе метрдотель учтиво открыл двери, подмигнув мне.       — Друзья Джона — наши друзья. Добро пожаловать. — он гостеприимно распахнул дверь, и я зажмурился от яркого света.       Подскочивший официант сунул мне кожаные квадраты меню и показал на свободные столики. Да, вот здесь мы не раз с ним отдыхали. А потом везли снятых девушек или женщин к нему в бунгало. Я усмехнулся, бунгало-то его дом, конечно, не назвать. Роскошный особняк в старинном стиле и со всеми удобствами просто кричал о своей роскоши и богатстве владельца. Потому я и не захотел туда. Без него дом будет унылым и не таким веселым как раньше. Хотелось его таким и запомнить, этот дом моего Йонси.       Я сделал заказ и повернулся к сцене, оглядывая по зеркалу за сценой публику, как это и раньше делал. А то не очень порядочно будет выглядеть то, как я рассматриваю всех. Мои глаза задержались на знакомом лице и вновь скользнули дальше. И тотчас я чуть не подскочил. Что этот Грэй тут делает. Скользнув взглядом вновь за его столик, увидел, что он сидит с парой: мужчина и женщина. Выдохнул и, расплатившись сразу за заказ, попросил все оформить с собой. Официант, глянув на меня не очень одобрительно, все же забрал подносы и потащил все обратно.       Пришлось подождать, но через десять минут я со свертками, умело прикрывая лицо, выскочил на улицу. Отдышавшись уже в машине, рванул в номер. Так, дорога сюда мне пока закрыта. Не дай боги тут кто-то узнает, что я гей. Это маленький городок, и Йонси не переживет того, что я гей. Я ведь с ним не раз гулял и в компании женщин. И я тогда был доволен жизнью, как никогда. А вот после Кайси все и началось…       Чертыхнувшись у гостиницы и набрав пакеты в руки, кое-как занес всё в свой номер. Включив везде свет, осмотрелся и, довольно вздохнув, выложил все пакеты на столик. Разделся и, сев с ногами на диван, довольно стал раскладывать пищу на стол. Поев и убрав за собой, посидел какое-то время в ноутбуке и, размяв затекшие мышцы, зевнул. Посмотрел на часы и охнул. Время — час ночи, а сна ни в одном глазу. Надо прогуляться. Быстро оделся в спортивный костюм и рванул на пробежку. У двери столкнулся с приезжими и, кивнув им, с улыбкой проскочил на улицу. Там, уже взяв разбег, побежал к аллее. Как же красиво расцвечена по ночам аллея фонарями под старину. Вон и парочки по углам сидят, тесно прижавшись друг к другу. С меня уже сходил третий пот, когда я позволил себе медленно остановиться, наклонившись вниз, чтобы отдышаться. Я задержал дыхание, увидев ноги рядом с собой. Подняв голову, мысленно застонал.       — Я, наверное, обознался… — Грэй так и стоял чуть в тени, глядя на меня.       — Наверное обознались. — выдохнул я и поспешил уйти, но тот вдруг схватил меня за руку. Я дернулся в его руке, и он лишь сильнее сжал руку.       — Ты что, прячешься от меня, Лет? Какого… ты зачем ушёл от меня тогда? Лет, что все это значит? — он пытливо смотрел на меня, не видя мое лицо полностью из-за капюшона толстовки. Резко скинув капюшон, он прижал меня к себе, и я чуть не задохнулся от его медвежьей хватки.       — Только не здесь, Грэй. Я остановился в гостинице… — просипел я и, вырвавшись из его захвата, рванул от него.       Он, не сильно напрягаясь, шел за мной уверенным шагом. Зайдя в гостиницу, я присел на диван в гостевом отсеке на первом этаже и нервно спросил.       — Может, завтра зайдешь? Тогда и поговорим, сегодня поздно…       Но он, схватив меня за руку, потащил к лифту, зло стиснув зубы.       — Грэй, отпусти, мне больно. Хватит уже злиться. — я вырывался, пока мы ехали на лифте, от его железной хватки, и внезапно он отпустил меня. Я выдохнул и, подняв голову, понял, он не шутит. Поставив по обе стороны от меня руки, сжатые в кулаки, он процедил сквозь зубы:       — Не смей от меня еще раз убегать.       Я также зло процедил ему в ответ:       — Я ничем тебе не обязан, мы просто переспали, и я понял, что это было ошибкой.       Двери лифта открылись, и я, глянув на табло, отступил вглубь лифта. Этаж был не мой. Но он просто поднял меня на руки и занес к себе в номер, как трофей. Ярость плеснулась мне в лицо, и я начал вновь вырываться из его рук.       — Да хватит со мной как с бабой, Грэй. Давай расставим все точки над i… и разойдемся уже по номерам.       Его люкс впечатлял, как и он сам. Он, казалось, осунулся и похудел, небритость лишь шла ему. Он, поставил меня на ноги и кинул пиджак на диван в гостиной. Усмехнувшись своим мыслям, вдруг спросил хриплым голосом:       — Почему ошибка?       Я отвернулся от него и, едва выдавливая из себя слова, тихо сказал:       — Потому что это было минутной слабостью, я захотел отвлечься и сделать глупость. Я её сделал и пожалел. Я стал как все… нет нормальных отношений среди геев. Есть только сплошной трах и ничего больше.       Он обнял меня сзади.       — Ну, это ты зря так думаешь. Да, нам сложнее найти себе пару, у нас мало мест, где мы можем открыто показывать свои чувства, но не все такие, поверь.       Я обернулся в кольце его рук, и он тотчас накрыл мои губы своими. Но я отшатнулся от него, прерывая поцелуй.       — Хватит, Грэй, хватит. Это все не по-настоящему! Ты меня не знаешь, я тебя тоже. Просто переспать — я не хочу и не буду.       А его запах уже будил во мне противоречивые чувства. Голова вновь закружилась, когда он, снова обняв мое лицо ладонями, приник ко рту и стал медленно выцеловывать губы. Слегка прикусив язык, он заполнил им мой рот и стал проталкивать его дальше. Ноги уже не держали, и он лишь прижал меня к себе крепче. Воздуха уже не хватало, и я вновь оторвался от него лишь затем, чтобы снова забыться в его поцелуе. Скинув с себя толстовку и штаны, я обхватил его торс ногами и сам вцепился в его голые плечи, словно боялся, что он сейчас исчезнет. Поцелуи сводили с ума, и мой член уже стоял словно каменный. Тихо вскрикнул, когда он вошел в меня смазанным членом, и едва он начал двигаться во мне, закричал от оргазма, что накрыл меня темной пеленой. Очнулся от его поцелуев и попытался было встать, но крепкая рука вернула меня.       — Опять сбежать хочешь? — недоверчиво спросил в темноте голос Грэя.       Я, улыбнувшись, ответил:       — Пока нет, но если будешь держать — сбегу.       Он нехотя отпустил меня, и едва я вошел в ванную, как он открыл сзади дверь. Справив нужду перед ним, сполоснулся и, отодвигая его от себя, хотел было выйти. Но он, встав на пути, вдруг прижал меня лицом к стене и охрипшим голосом прошептал:       — Хочу тебя, Лет. Хочу, словно мне шестнадцать лет. Не могу насытиться тобой. — обцеловав мою спину и взяв какой-то крем с раковины, он, расставив мои ноги, резко вошел в меня и застонал. — Черт, сейчас кончу…       Я сам едва сдерживался и стонал во все горло, пока не охрип. Кончили мы вместе и лишь с той разницей, что я стоять уже не мог. Снова сполоснувшись, на подгибающихся ногах переступил бортик ванны и едва не поскользнулся, но он ловко поймал меня и, взяв на руки, внес в спальню. Глаза уже закрывались, и я не мог даже говорить, когда он вновь вошел в мое тело, и я, в промежутках просыпаясь, вновь кончал и стонал, захлебываясь от своего крика так, что уши закладывало.

***

      Когда я проснулся, солнце на улице было уже очень высоко. Быстро натянув свою одежду, прошел весь номер и, не обнаружив своего героя-любовника, взял свой телефон почему-то с кухни. Положил его в карман и вышел из номера. Слава богам, здесь были не пластиковые ключи.       Уже в своем номере кинулся в душ, быстро помывшись, натянул свою рубашку и джинсы, и кинулся к другу в больницу. Телефон зазвонил, и я, увидев неизвестный номер, скинул его по привычке. Телефон зазвонил снова. Говорить с Грэем не хотелось почему-то, особенно, когда я уже заходил к Йонси в палату, пришлось поставить на бесшумный, а потом и вовсе отключить.       — Как ты? — едва задал ему этот вопрос, как увидел, что он сегодня не в духе.       Он бесцельно смотрел в стену, не отводя взгляда. Пришлось так и сидеть, знаю я его. Сейчас пообижается и снова улыбнется. Но он так и смотрел в стену, снова посмотрел ему в лицо и увидел дорожки слез, соскочил на колени и схватил его за руку.       — Йонси, Йонси, ну прекрати, ну почему ты так быстро сдаешься?! Подергайся, ты ведь никогда не был мямлей, Йонс. Помнишь, как ты воевал с советом попечителей, чтобы у тебя не отобрали сестру? Ты ей очень нужен, а мне так вообще… Йонси… роднее тебя у меня никого нет. Не оставляй меня, не сдавайся. Мы еще покажем всем девушкам, кто умеет пить как мы.       Он внезапно всхлипнул и, зарыдав что-то, пробормотал:       — Молоко, Лет. Мы покажем, как мы литрами пьем молоко.       Я расхохотался, как и он. До слез, до колик в животе мы смеялись, отпуская от себя все напряжение, что сковывало нас в последнее время.       — Я предложу Еве выйти за меня замуж, она любит меня со школы. А я дурак, только сейчас понял, что она для меня значит. Она не просто мой друг, но это я скажу ей. Лет, ты прав, я рано сдаюсь. У меня столько дел. Столько всего не сделанного. — он, вдруг сделав виноватое лицо, сжал мои пальцы и попросил: — Позови ко мне Еву Флинч, я хочу, чтобы ты пошел на всё ради этого. Чтобы ты использовал всё своё обаяние. Я обидел её три года назад после… ладно, скорее всего, она тебе сама скажет после хука справа. Ох, и горяча эта девушка, женщина. Но для меня она всегда будет малышкой. — он говорил быстро, и я кинулся к двери. Он, довольно посмотрел уже в мою сторону, и я, не замечая никого вокруг, кинулся к администратору.       — Здравствуйте, не подскажете, где лежит Ева Флинч. — я сделал вид, что уверен в этом. Та растеряно открыла книгу и вдруг осипшим голосом сказала:       — Она умерла год назад, от передозировки успокоительного.       Я окаменел и стал, кажется, падать. Сзади меня кто-то подхватил и помог выйти на улицу. Жадно начал глотать воздух и присел на скамейку. Когда я остался один наконец-то, решительно встал и пошел к машине. Дом, в котором жила Ева, нашел сравнительно быстро и, пройдя к входной двери, дрожащей рукой нажал на звонок. Дверь открыли не сразу, и я еле выдавил из себя улыбку. Женщина, что мне открыла дверь, приветливо и настороженно улыбнулась.       — Здравствуйте, могу чем-то помочь вам?       Я кивнул и спросил, замирая:       — Здесь когда-то жила Ева Флинч?       Та, оробев вдруг и опустив плечи, открыла шире двери и кивнула.       — Проходите, да, моя тетя жила со мной последние года и была всё время в постели.       Я прошел в гостиную, гадая, сколько же лет этой женщине.       — А как вас зовут?       Она улыбнулась и сказала тихо:       — Ева, меня назвали в честь моей тети.       Сердце сделало кульбит, и я, покачнувшись, присел на диван.       — Простите меня. — теперь уже смущаясь, я сказал: — Я неправильно всё понял. Вы ведь тоже Ева Флинч, да? — она кивнула. — Я подумал… подождите, я сейчас все объясню… — собравшись с мыслями, стал рассказывать ей о Джоне, и она будто расслабилась, когда я окончил свой рассказ приездом сюда.       — Спасибо, что приехали сюда и всё мне рассказали, Лет. Я навещу его. Но между нами ничего и никогда не может быть. Он ясно дал мне понять три года назад, как он ко мне относится. И я на всю жизнь поклялась, что не увижу его и не заговорю с ним. Но я обещаю, что навещу его.       Я сдержанно кивнул и собрался к выходу.       — Простите еще раз, Ева, что всколыхнул, своим приходом неприятные воспоминания.       Она так и осталась сидеть на диване. А я, сев в машину, рванул обратно в клинику к другу. Как же коротка жизнь, он мог быть с ней уже давно и завести детей. Она была бы ему хорошей женой и другом. А ведь он ни разу не говорил мне о ней. Я вообще ничего не знал о ней. Вот так вот и моя жизнь протекает мимо меня. Я не вижу тех людей, что проходят мимо меня в моей жизни. Порой сам отталкиваю их от себя, как и Йонси. Перед глазами почему-то встало лицо грустного Грэя.       Я нервно включил телефон, и тут же раздался сигнал о входящих смс и голосовой почте. Но я уже подъезжал к клинике, и потому пришлось посидеть в машине и прочитать смс.       «Я уехал по делам, мой Лет, если бы ты раньше сказал о своем любовнике, что лежит в больнице, я бы отпустил тебя и так.»       Сердце мое забилось сильней. Следующая смс:       «Я думал, что мы пара, постараюсь больше не появляться в твоей жизни.»       Еще одна смс:       «Черт, как же больно, Лет. Постараюсь забыть тебя, будь ты проклят.»       Я сплюнул и позвонил на его номер. Номер был отключен. Что ж, наверное, это и к лучшему. Я тоже уже скучал по нему, и пах начинал неметь лишь от одних воспоминаний о нас этой ночью. Отбросив все мысли о нем, я быстро вышел из машины и пошел к палате Йонси. Он спал и был таким беззащитным. Что мне делать в гостинице? Там нет Грэя, зато есть мой друг, с которым я всю жизнь дружил. Сев у его кровати на маленький диванчик, принялся ожидать, когда он проснется. Входила медсестра и что-то мне говорила, но я открещивался от неё. Она звала меня в свободную палату поспать. Но мне хотелось, чтобы Йонси просыпался и видел меня рядом.

***

      Я проснулся от тихого смеха и сразу приподнял голову в направлении Йонси. Он смотрел на меня такой счастливый.       — Видок у тебя, Лет… Помнишь, когда мы несколько дней подряд кутили с сестричками Оунси?       Я поморщился. Неужели я так плохо выгляжу? Пришлось улыбнуться от воспоминаний.       — Помню, помню, издеваешься теперь, да? Надо мною бедным и несчастным братом?       Он кивнул, вновь весело рассмеявшись.       — Вон у меня есть ванна, прими её, и я спросил разрешения у медсестры. И перекуси в местной забегаловке.       Я помотал головой, и мой взгляд зацепился за стеклянную дверь. Там стояла эта Ева, и за ней я увидел заспанного Грэя. На нем лица не было. Он был такой хмурый и злой. Он не сводил взгляда с моего друга.       — К тебе пришли гости, вернее гостья, Йонси.       Он вдруг побледнел, и я спохватился:       — Эй, ты чего? Не вздумай тут помирать от сердечного приступа. Я тебя и на том свете найду. — я вновь встал у кровати на колени, и когда лицо Йонси приобрело нормальный цвет, сжал его руку. — Я оставлю вас. Я съезжу в гостиницу и приведу себя в порядок, потом снова к тебе.       Он кивнул, едва сдерживая волнение. Поправив расстегнутую рубашку и схватив пуловер с дивана, открыл дверь и взглядом позвал Еву. Она нерешительно остановилась у входа в палату и прошептала:       — Спасибо, что позвали меня, Лет. Я упрекала бы себя потом всю жизнь, что так и не пришла к нему.       Я кивнул и подошел к Грэю.       — Привет, уехавший, пойдём в гостиницу, я хочу привести себя в порядок.       Он хмуро встал и сжал мою руку так сильно, что я охнул. Выдавливая из себя улыбку, так и шел к машине. Он едва влез в мою машину, и я осторожно поехал по маленьким улочкам.       — Ты не хочешь мне ничего рассказать?       Я пожал плечами.       — Мы не были с тобой так близки, чтобы я делился с тобой своим сокровенным, Грэй. Мы только трахаемся, и всё.       Он стиснул зубы и прошипел:       — Черт, Лет!!! Зачем ты меня злишь?!       Я остановил машину и процедил:       — Ты мне вот скажи, Грэй, думаешь, переспав два раза, мы уже стали постоянными любовниками? Я так не считаю, и ты сам бы рассмеялся в лицо любому парню, который бы потребовал от тебя каких-то отчетов, если бы ты пропал на время.       Он вдруг кивнул, и я вновь тронул машину. Мы уже подъехали к гостинице, и я вспомнил, как мы в первый раз входили в гостиницу с ним.       — Скажи, ты часто водишь парней в гостиницу?       Он повернул ко мне лицо, и я сразу поправился:       — Либо правду говоришь, либо просто молчи. Я все пойму.       Он промолчал, и мы вышли на улицу.       — Вот тогда, в первую нашу близость, я почувствовал себя шлюхой. На меня в той гостинице смотрели как на шлюху. На очередного твоего бой-френда. Уже тогда я дал себе слово, что не буду с тобой.       Он остановился и спросил глухим голосом:       — Почему ты сейчас мне это говоришь? Почему ты не сказал этого тогда?       Я пожал плечами.       — А смысл? Ты меня снял на перепихон, Грэй. Какое тебе дело до моих чувств было той ночью?       Уже у моей комнаты, едва я открыл номер, как он ворвался в неё первым. Он заговорил сразу.       — Я встречался с парнем десять лет, он изменил мне с нашим общим другом. Все знали об этом, кроме меня. Я продолжал быть с ним. А он продолжал трахаться на стороне с другом. Та гостиница, она моя личная гостиница. И я не водил никого туда. Ты был первым. Но видимо, все сочувствовали моему бывшему и потому так себя вели. Я не боюсь осуждений со стороны, и меня не волнует ничье мнение… кроме твоего. Скажи, ты любишь своего друга?       Я ошарашенно смотрел на него.       — Какого друга? Ааа… ты про Йонси? Ну я действительно люблю его как брата… старшего. Мы давно уже дружим. Он стал моей семьей давным-давно. Больше пятнадцати лет прошло. Юбилей нашей дружбы мы справляли в том году.       Грэй медленно подошел ко мне и вдруг, обняв меня, прошептал:       — Я люблю тебя, Лет. Я так люблю тебя… я готов был на всё, чтобы быть рядом с тобой. Согласен был быть просто рядом. И ждать тебя. — он прятал от меня свой взгляд, и я, присев на кровать, потянул и его. Он откинулся на подушки, и я лег сверху на его могучее тело.       — Я бы не стал изменять своему любимому, никогда не позволил бы этого, Грэй. Он не знает, что я гей. Я недавно стал геем, Грэй. — положив голову ему на грудь стал слушать успокаивающие удары его сердца и внезапно понял, что так и хочу не вставать с него. Хочу, чтобы он всегда был со мной рядом. Назвать ли это любовью? Не знаю. Но я не хотел, чтобы он проходил в моей жизни лишь моим любовником.       Начал медленно расстегивать его рубашку и, видя его заинтересованный взгляд, слегка сжал его отвердевший моментально член пальцами. Он чуть застонал и рывками стал сам снимать с себя одежду. Я, приспустив свои джинсы, кое-как избавлялся от них, лихорадочно желая Грэя. Он вновь приобнял меня, но я, упрямо раздвинув его ноги, опустился дорожкой поцелуев к его члену и, заглотив его целиком, размеренно и медленно стал двигаться. Он застонал уже громче и, двигая бедрами навстречу моим движениям, вдруг кончил мне в рот. Проглотив его сперму, приподняв его ноги, смазал его анус и ввел в него два пальца, он заерзал, но руки не убрал. Нетерпеливо ткнулся уже членом ему в анус, и тот зажался.       — Грэй, расслабься, мне тоже будет больно.       Он мгновенно расслабился, и я уверенно вошел в него. Он, тихо охнув, лишь шире раздвинул ноги. Выбрав нужный угол, стал двигаться в нем уверенно, и сам едва сдерживаясь, уже перешел на быстрые движения, вколачиваясь в него с силой. Он закричал от оргазма, и я следом за ним тоже кончил в него.       Пять минут спустя я, подняв голову, улыбнулся. Мой Грэй уже спал, перевернувшись на живот. Как же он был прекрасен. Тихо прошел в ванну и сполоснулся. Взяв влажное полотенце, протер его ягодицы и не удержался от соблазна. Раздвинув ягодицы, стал ласкать языком его анус. Он уже сам приподнял свои бедра, лежа на животе. Обхватив его член рукой, вонзился в его анус твердым членом и вновь стал вколачиваться в него. Он постанывал так сладко и похотливо, что я, не выдержав, уже кончал в него. Едва тронув его член, понял, что и он уже кончил. Видимо, раньше меня. Снова обтер его, но он, повернувшись ко мне, прошептал:       — Ты идеальный любовник, Лет. Моя мечта…       Я улыбнулся и поцеловал его смачно в губы.       — Пойдём сполоснемся и покушаем где-нибудь.       Он, легко кинув, приложил трубку к уху и стал делать заказ в номер. Я рассмеялся.       — Не хочу сегодня тебя ни с кем делить, Лет. Ты только мой.       Я кивнул и прошептал:       — Увижу тебя с кем-нибудь, запомни, сам тебя прибью не глядя.       Он счастливо рассмеялся. Мы трахались как кролики по всему номеру, где только ни придется. Я чувствовал какую-то наполненность и в очередной раз, когда он взял меня у окна сзади, с радостью шептал его имя во время оргазма.

***

      Ближе к вечеру мы съездили к моему другу в больницу, и я выдохнул. Ева была рядом с Йонси. Она, увидев меня, смущенно потупилась. Меня в палату, как ни странно, впустили.       — Как ты, Йонси?       Тот улыбнулся довольно.       — Все хорошо, Лет. Не переживай, я хочу тебе кое-что сказать…       Но Ева тронула его руку и сказала тихо:       — Только после того как тебя выпишут, Джон.       И тот, внезапно обмякнув, кивнул ей.       — Ладно, я тогда пойду?       Оба синхронно кивнули и рассмеялись. Я следом тоже улыбнулся и, едва выйдя из палаты, попал в крепкие объятия Грэя. Он, не стесняясь, прижал меня к себе и заставил войти снова в палату.       — Эм… Йонси… это Грэй.       Тот улыбнулся и протянул ему руку.       — Грэй, это Йонси или Джон.       Они улыбались друг другу.       — Йонси, Грэй мой парень.       У Джона на миг упала челюсть и вновь вернулась на свое место. Я стоял красный, как рак. Внезапно Ева рассмеялась и тихо представилась Грэю. Они тоже обменялись рукопожатиями. Но следующие слова Йонси повергли меня в шок.       — Я рад, что ты нашел наконец-то своего любимого, и не важно, парень он или девушка. Главное, что вы любите друг друга, парни.       Ошарашено глядя на него, выдавил:       — Спасибо тебе, Йонси, за понимание.       Он расслабленно выдохнул и сказал уже Грэю:       — Смотри, Грэй, береги его. Узнаю, что обидел, найду тебя на краю земли. Из могилы встану, чтобы отомстить за моего друга.       Тот, рассмеявшись тихо, лишь прижал меня сильнее. Ева тоже что-то говорила нам, но я до сих пор не мог поверить в слова Йонси. Он ведь так плохо всегда отзывался о геях. Даже не помнил, как очутился снова в гостинице и под медленные удары в меня Грэя наконец-то смог отрешиться от всего и отдаваться полностью, не боясь быть разоблаченным своим близким другом. На сердце стало легко, и сознание вновь померкло от наступающего оргазма.       — Спасибо тебе за всё, Лет. Я только сейчас понял, что никогда не любил своего бывшего. Мне плевать было, о чем он думает, как он жил раньше, до меня. А в тебе меня волнует просто всё. О чем ты сейчас думаешь? Тебе нравится быть со мной?       Я повернулся к нему лицом и прошептал:       — Думаю о своем друге, о его словах понимания.       Он, сжав меня в объятиях, промурлыкал:       — Спи, радость моя.       И я, словно и ждал этого приказа, провалился в сон.

***

      Мы прожили почти месяц в моем номере, и когда выписали Йонси, торжественно его встречали с цветами и воздушными шариками по приказу Евы. Он гордо встал с кресла на выходе и довольно обнял Еву за талию. Он изменился до неузнаваемости, счастливое лицо, казалось, светилось изнутри. Таким я его не видел ни разу. Теперь я был спокоен за своего друга. Уже на выходе я протянул ему небольшую коробочку оббитую бархатом, и он, встав на колени, спросил любимую:       — Ева, ты согласна стать моей женой?       Она расплакалась и, быстро кивнув, спрятала лицо у него на груди. У самого сердце защемило от такой сентиментальной сцены. Она позволила надеть на свой пальчик кольцо, которое мы выбирали с Йонси несколько часов, и, гордо показав его нам, сконфузилась от моих снимков. Мы проводили их до особняка Йонси, и я, выдохнув, обнял Грэя.       — Любимый, мне надо уехать будет на неделю по делам. Ты отпускаешь меня?       Ошарашено кивнул и застыл, когда он тут же вырулил в сторону гостиницы. А я-то… приготовил и ему коробочку с кольцом. Заказал нам столик… Грэй, видимо, торопясь и не оглядываясь, быстро вошел в наш номер и стал собирать свои вещи. Я так и сидел, глядя на него и не веря, что сейчас вот он оставит меня. Верить в это до конца не хотелось, но вот он уже стоял у выхода, показывая мне билеты на самолет.       — Прости, что поздно сообщил, с этой подготовкой к выписке Джона все вылетело из головы. — он, виновато посмотрев на меня, вышел из номера, даже не поцеловав. А я растекся по кровати, не веря в происходящее. Неожиданно стало так тоскливо и одиноко, что хотелось завыть просто в голос. Но, подавив в себе желание обижаться на своего любимого, решительно сложил все вещи по сумкам и оставил ключ на стойке. Всё теперь можно и уезжать из этого городка.       Часа три спустя, набрал Грэя и грустно вздохнул: номер был отключен. Ехал обратно к себе на квартиру всю ночь, и всю ночь, не переставая, звонил ему на номер. Но трубка так и была отключена. Вот, оказывается, что испытывают люди, когда я отключаю трубку. Сердце болело за Грэя, где он, и почему отключена трубка. Прослушал все новости по радио о падающих самолетах и выдохнул. Аварий и катастроф не было. Может он еще в пути. Я ведь даже не спросил, куда он едет.       На вторые сутки только, с ночевкой в какой-то гостинице, приехал к себе и тотчас начал опять звонить. Трубка уже была включена, но телефон не брали. Послал несколько смс, о том, чтобы он перезвонил мне. И лёг спать. Проснувшись, глянул лихорадочно на трубку, не увидел ни вызова, ни смс. Разозлился не на шутку и, отключив трубку, вышел в тот самый клуб. Что именно меня туда вело, я так и не понимал.       На улице был поздний вечер, с этой поездкой я перепутал день с ночью. Я застыл у входа в клуб. Через стеклянную дверь увидел проходящий мимо знакомый силуэт и тотчас вошел в клуб. Сев за стойку, вглядывался в темноту столиков и, не выдержав, прошел мимо них дважды. Никого не увидев, прошел в туалет и схватился за сердце, услышав знакомый и родной голос.       — Шел, ты не в себе. Хватит уже вести себя как идиот.       Они стояли в одной кабинке, и я, присев на ступеньку, так и держался за сердце. Дверь кабинки внезапно резко открылась, и я увидел Грэя с расстегнутыми джинсами и рубашкой. Его возбужденный член. Второй, его напарник, и открыл резко эту дверь, рухнув спиной на пол. Грэй в ужасе смотрел на меня. Моих сил хватило на то, чтобы встать и сделать шаг назад, Грэй медленно, словно в замедленной съемке, сделал ко мне шаг, и я прошипел не своим голосом:       — Не смей появляться в моей жизни, ублюдок.       Также медленно вышел из туалета и на негнущихся ногах поковылял к двери клуба. Бармен почему-то виновато посмотрел на меня и, подмигнув мне, улыбнулся. В душе был такой бардак и грязь, хотелось помыться. Я зашел во дворы и, сев на первую скамейку, просто заревел в голос. Затем застонал от боли в сердце и, заставив себя встать, пошел домой.       Не спал до утра и, едва солнце появилось, включил телефон. Он тут же зазвонил, и я, подняв трубку и услышав голос Грэя, просипел:       — Тварь, не смей мне больше звонить никогда!!! Ублюдок!!! Видеть тебя не хочу, а слышать — тем более!!!       На том конце он пытался мне что-то сказать, но я уже отключил звонок и набрал Йонси. Тот как будто и не спал в такой ранее утро.       — Лет, что-то случилось?       Я молчал. Йонси, сразу всё поняв, медленно сказал:       — Тащи свою задницу в аэропорт и дуй ко мне. Встречу тебя.       Молча отключился и, собрав вещи, вызвал такси. Всю дорогу до аэропорта не мог прийти в себя от такого предательства.       Уже в городе у Йонси, облегченно выдохнув, обнял его и сел в его машину.       — Йонси, пока ни о чем не спрашивай, ладно?       Он кивнул, и мы молча поехали и остановились на светофоре как раз рядом с той гостиницей, где мы были с Грэем. Ну вот зачем я сюда приехал? Душу травить воспоминаниями? Сердце заныло, и глаза наполнились слезами помимо воли. Всхлипнув вновь, уже зарыдал беззвучно, глотая слезы. Йонси дал мне прореветься, и все также молча и не оглядываясь на меня, вез меня к себе. Друг у меня что надо.       Он вновь выделил мне всё ту же комнату, что и раньше. Я молча загрузил все вещи в шкаф и кинулся на кровать, забыться мертвым сном.       Проснулся от боли в груди, мне не хватало Грэя. Везде чудился его запах, помывшись и переодевшись, спустился к Йонси. Они с Евой уехали за город и прибудут через час, как мне сообщил слуга. Я понуро поболтался по дому и, поев без них, вновь пошел к себе в комнату. Трубка вновь ожила, и я прочитал смс:       «Все не так, как ты увидел, Лет, прошу, дай мне шанс всё исправить. Я докажу, что верен тебе и люблю только тебя»       В сердцах написал ему ответ:       «Ты мне ничего не должен, как и я тебе! Свои объяснения оставь для следующего мальчика-лохушки, как я, впрочем.» Нажал на кнопку отправить и уже сразу пожалел об этом. Не надо было вообще ему отвечать. Только игнорировать. Достал ноутбук и занялся привычно делами, потом сел за телефон и начал обзванивать всех по работе.       На телефоне ожила напоминалка, прочитал её и застыл, и точно ведь. Моя операция так и была отложена, и сейчас я вспомнил, что уже второй месяц, как не принимал своих таблеток. И ведь я их забыл в той квартире. Плюнул на все и, собрав вновь все вещи, арендовал машину и, не попрощавшись с другом, поехал просто прямо по дороге, не думая ни о чем. Сам не узнавал себя, раньше продумывал всё до мелочей. Сейчас бездумно остановился на обочине и так и сидел несколько часов подряд. В стекло машины стучались, но видя, что со мной все в порядке, проезжали мимо. Трубка звонила не переставая, наконец, я вновь завел машину и, доехав до первой же гостиницы, и купив номер, отрубился.       Сколько проспал, не знаю, но вновь сел в машину и снова, как вчера, поехал прямо. В желудке заурчало и пришлось остановиться в местной забегаловке. Сверившись по карте, понял, что я недалеко от маленького городка и, плотно перекусив, рванул в городок. Там, сняв номер, купил новую симку и, переставив её, позвонил Йонси. Тот сразу закричал:       — Ты что творишь. Я тебя ищу, все морги обзвонил и больницы. Звонил твой лечащий врач и сказал, что твоя операция отложена почему-то тобой. Почему ты молчал и не говорил мне ничего? Возвращайся, Лет. — он уже тихим голосом позвал меня. Еле нашел в себе сил ответить:       — Все будет хорошо, дай мне время.

***

      Дни так и тянулись за днями. Я лишь спускался вниз для оплаты еще недели номера и вновь погружался в свою спокойную обстановку. Глянув на себя в зеркало, ужаснулся своему виду и принялся сбривать свою бороду, что из легкой небритости вышла за все пределы допустимого. Исхудал так, что ребра торчали.       Дни тянулись бесцветным пятном в жизни. Жить без Грэя не хотелось. Сама жизнь почему-то потеряла смысл. На себя было давным-давно плевать. Кое-как записал себя вновь на операцию уже в другой клинике и через неделю лег в клинику на обследование.       Операция прошла хорошо, и я еще две недели провалялся в палате. Врач не хотел отпускать меня, пока я не восстановлюсь полностью, и пришлось согласиться с этим доводом. Снова сев в машину получил смс.       «Завтра у меня свадьба, надеюсь, ты не забыл про это, Лет. Я очень обижусь, если ты не будешь на ней.»       Заехал в гостиницу и отменив бронь, поехал к нему. Как ни странно, приехал к нему этой же ночью. Он тепло приветствовал меня вместе с Евой и, проводив меня в комнату, виновато глядя на меня, сказал:       — Лет, прости, Ева пригласила и Грэя.       Я вскинулся на него.       — Кто просил вас его приглашать? Или он твой друг? Прости, я уезжаю.       Тот, обескуражено глядя на меня, даже посторонился, когда я пошел с сумками на выход.       — Лет, Лет, хватит, ну ты что. Это ведь мой праздник.       Я, не веря в то, что я сейчас делаю, уже садился в машину и, сбросив звонивший номер, помчался сдать машину. Там круглосуточно принимают машины. Так что переночую в аэропорту. Замер, глядя на себя в зеркало заднего вида. И ужаснулся своему виду. Неужели я так изменился?       Остановил машину на обочине и уронил голову на руль, завыл не своим голосом. Грэй будет теперь в моих мыслях до конца дней. Я как-нибудь справлюсь с собой и своими чувствами к нему и приду на эту свадьбу.       Остановился в той же гостинице и снял номер, едва мне предложили тот же самый номер, в сердцах грубо отказался, и тотчас мне дали следующий. Пришлось, скрипя зубами, согласиться. Гостиница была забита перед свадьбой одного из самых богатых мужчин города. Кое-как заснул, отгоняя прочь от себя образ Грэя. Наутро рванул в магазин и купил удобный строгий костюм к свадьбе. Помотавшись по городу еще в выборе подарка, наконец-то купил и, кинув сверток в машину, рванул уже к месту проведения свадьбы. Телефон постоянно звонил, и я, не глядя, взял трубку. На том конце глухой голос, такой родной и близкий и в то же время отстраненный, спросил:       — Ты где?       Зло просипел:       — Иди в… — скинул звонок и, набрав номер Йонси, скинул, видя, что он не отвечает. Едва подъехал к сборищу машин и вошел на террасу, как меня перехватила одна из подруг Евы и, мило улыбаясь гостям, потащила куда-то. Пришлось изобразить оскал и протискиваться через всех приглашенных. Меня втащили к комнату к жениху. Йонси, побледневший и осунувшийся, стиснул меня в своих объятиях.       — Прости, Лет, прости. Я всегда думал только о себе и не понимал, что у тебя в душе, и как ты сам вообще.       Я, отнекиваясь, отошел от него и, оглядев его, сказал лихо:       — Да ты совсем стал красавчиком.       Он, вдруг засмущавшись, шутливо стукнул меня в плечо.       — Ты, между прочим, тоже далеко не страшилище.       Мы, постояв еще какое-то время, разговорились, и он вскользь упомянул, что сразу после свадьбы поедут в свадебное путешествие. Я радовался за него от всей души и, протянув ему сверток, приказал:       — Открой, хочу, чтобы ты получил свой первый подарок от меня.       Открыв его, Йонси взвизгнул как мальчишка и обнял меня. Набор монет, о которых он мечтал с детства. Я пустился во все тяжкие, чтобы выкупить его. Он бережно разложил небольшой мягкий чехол с маленькими кармашками и, едва дыша, дотронулся до первой монетки за прозрачной пленкой.       — Ты даже 25 центов нашел все тридцать штук, Лет. Ты волшебник.       Я радовался ему сейчас, как никогда. Он до сих пор любил эти монеты.       — Я не волшебник, а дурак, что чуть не отказался от твоей свадьбы. Скажи, я побуду на вашем празднике немного и потом поеду в гостиницу, ладно?       Он, посмурнев, тут же кивнул головой.       — Я знаю, что ты не любишь всякие сборища, но прошу, будь рядом со мной. Хорошо?       Пришлось, изображая радость, кивнуть, и мы вышли под стук в дверь.        Весь праздник для меня прошел под постоянные аплодисменты незабываемо- красивой паре. Пришлось сделать кучу тостов и станцевать танец, чтобы выкупить жениха, потом выпить огромное количество спиртного, чтобы выкупить невесту.

***

       Я уже не соображал нормально, когда меня втянули в какую-то комнату и, прижав к двери, горячо зашептали:       — Ты меня игнорируешь весь вечер, Лет. Я скучаю по тебе. Прошу, прости меня. Я люблю тебя.       Мое лицо было обцеловано, и деловито стягивали брюки. Я трепыхался, как мог, и застонал, когда Грэй вошел в меня, преодолевая мой отказ. Грубо, беспринципно, просто силой взяв меня. Ни нежности, ни любви я не чувствовал у него по отношению к себе. Вяло дав ему кончить, я молча обтер какой-то тряпкой ягодицы и, надев брюки, с размаху ударил его, сидящего на кровати, в лицо и прошипел:       — Ты опустился на самое дно, раз насилуешь своих бывших лохушек, Грэй… урод. Ты насиловал и того парня, да? Не прикасайся ко мне.       Он порывался мне что-то сказать, но я уже закрывал двери этой комнаты. Найдя в толпе жениха и морщась от боли в заду, попрощался и, вызвав такси, тут же пошел на выход. Машина всё не ехала, но это дало мне время прийти в себя от происшедшего.       — Ты решил порвать с нами? — сзади раздался недовольный голос Грэя.       — Нас не было! — процедил с шипением.       — Я не изменял тебе и, тем более, не звал своего бывшего в тот туалет. Он застал меня врасплох.       Я скорчил удивленное лицо.       — Да ты что? А член тоже случайно встал? — он покраснев опустил голову. — И меня ты случайно изнасиловал, да? Я кричал тебе, что не хочу, а ты посчитал это брачной игрой самца или самки. Ты так привык ко всем своим относиться? Так что не заливай мне тут про свою целомудренность, ладно? Ты обманул меня с самого начала, Грэй. Ты поехал не по делам, а ты поехал к своему любовнику, своему парню, с которым ты прожил десять лет. Даже не попрощавшись со мной и не спросив меня, согласен я с этим или нет. Мне надо было на коленях ползать и уговаривать тебя остаться? Нет! Ты гордо быстро собрался пока видел, в каком я отупении сижу. Всё, пока. Удачи с очередным парнем. Я умываю руки от таких сказочных отношений. Научись уважать и действительно любить своего напарника или любовника. — сев в машину, тут же был выдернут из неё и увидел скопление народа. А Грэю было плевать. Машину он отправил и, обернувшись ко мне, стал кричать:       — Я боялся, что ты не поймешь, если увидишь звонки от бывшего. Он стал угрожать мне, что будет соваться в наши отношения, пока мы не поговорим. Я долго тянул с этим. И после того, как увидел твоего друга с невестой Евой, захотел, чтобы и у нас также было. Я люблю тебя, Лет! Я люблю так, что задыхаюсь каждое утро, не видя тебя и не чувствуя твоего запаха. Я не могу без тебя, Лет, прошу, прости меня.       Народ с улыбками смотрел на нас. Грэй встал на колени и, протянув мне в коробочке кольцо, спросил:       — Ты выйдешь за меня?       Я отвернулся, толкнув его руку от себя прочь. Коробочка упала. Я пошел по дороге, зло стиснув зубы. Он из нас посмешище сделал, да плевать, пусть и посмешище, но неужели он думает, что я поведусь на его предложение, забыв, в каком виде я его увидел? Он был возбужден! И явно не от того, что думал обо мне! Меня вновь развернуло назад, и он, накрыв меня руками, прижал к себе.       — Прошу, прости меня, ну как мне заслужить твое прощение?       Я зло процедил:       — Никак, и отцепись от меня. Научись не насиловать и уважать своих бывших.       Он вновь заорал:       — Я не насиловал его!!! Я пошел в туалет и, справив нужду, стал дрочить, думая о тебе. Он влетел ко мне и стал пытаться сделать мне минет, но я оттолкнул его, и дальше ты всё видел сам!!! Он не притронулся даже ко мне. Мне стыдно признаваться в этом, но я дрочил, думая о тебе. Я выпил немного, и так захотелось к тебе. Я так и не нашел свой телефон. В самолет заходил, помню, с ним, а дальше — скорее всего, выронил. Восстановил номер и купил телефон. Но не смог вспомнить твой номер. Нашел потом номер гостиницы, и те сообщили твой номер и сказали, что тебя нет. Потом позвонил твой друг и ругался на меня. Потом приглашение от Евы. Я подумал, что это мой шанс, и приехал сюда, как мог быстро. Я искал тебя всё это время. Джон сказал, чтобы я не подходил к тебе. Где ты был все это время?       Я, ошарашенно слушая его, прошептал:       — Лежал в больнице на операции и потом где-то жил по гостиницам.       Он так и стоял, обняв меня. На улице накрапывал мелкий дождик, и он весь промок. Полупрозрачная шелковая рубаха прилипла к его красивому стану, обтягивая его словно вторая кожа.       — Ты простишь меня?! — он, приподняв моё лицо за подбородок, легко поцеловал меня в губы, но я дернул головой, освобождаясь от его пальцев.       — И зачем ты насиловал меня?       Он, стиснув зубы, процедил:       — И еще раз изнасилую, только в номере гостиницы. Попробуй только спрятаться от меня вновь.       Не сдержавшись, усмехнулся.       — Помогай себе рукой тогда. Никакого насилия, я не терплю никакого насилия, ты меня понял?       Он нехотя кивнул и вдруг, приподняв меня, впился в рот дерзким поцелуем, приподнимая мою рубашку и гладя меня по телу.       — На нас смотрят, ты что творишь. Грэй, хватит, да Грэй, уже хватит. Я…       Он вновь закрыл мне рот поцелуем, и голова закружилась так, что я забыл где нахожусь. Очнулся в теплой машине, голова лежала у него на коленях. Он гладил мои волосы, закрыв глаза.       — Куда мы едем? — просипел я больным горлом. Он, пощупав мой лоб, нахмурился.       — Ко мне в номер.       Я потряс головой.       — Нет, я номер снял, там и буду жить. — упрямо вышел первый.       Шагнул в свой номер, и голова закружилась. Пришлось вызвать врача. Он приехал полчаса спустя и, выписав рецепт, быстро укатил. А Грэй так и сидел в гостиной.       — Я снимаю соседний номер, кстати.       Я кивнул и, набрав номер, заказал по рецепту лекарства в номер. Свалившись в кровать, так и не вспомнил о курьере. Просыпался лишь изредка по настоянию Грэя, он поил меня лекарствами и даже, по-моему, колол уколы.       Проснулся от духоты. Его тело, казалось, вдавило меня всего в кровать, и дышать не было сил.       — Грэй, отпусти, погибну сейчас.       Он тотчас развернулся и толкнулся в мой зад своим возбужденным членом. Мое тело выгнулось ему навстречу, и я застонал:       — Возьми меня, хочу тебя…       Он медленно входил в меня, обцеловывая мое лицо, плечи. А я, кажется, тонул от счастья и наполненности чувств. Едва я кончил, как и он следом, словно давно сдерживался, застонал так сладко и по родному, что на глаза набежали слезы. Зачем я себя так мучил и его тоже. Он до конца боролся за нашу любовь, а я лишь прятал голову в песок, боясь ранить свое сердце, боясь полюбить, боясь быть опущенным. А он ничего не боялся! Приоткрыв глаза, улыбнулся его взгляду, такому нежному и открытому.       — Любимый… теперь я никогда не поставлю свою любовь под сомнение. Ты всегда будешь всё знать…       Прикрыв ему рот ладонью, прошептал, прохрипел:       — Люблю тебя, мой Великан, обожаю тебя. И спасибо, что не опустил руки и добивался меня. Я это очень ценю, но с изнасилованием ты конечно…       Он уже накрыл мой рот губами и терзал его, не спуская с меня взгляда. Еле оторвавшись от меня, прохрипел:       — Скажи еще раз.       Я, сделав понятливое лицо, начал с того, на чем закончил:       — С изнасилованием…       Он зарычал, и я, кашлянув, с улыбкой спросил:       — Что повторить? Пойдём в ванную, я кушать хочу, аж переночевать негде…       Он вновь рыкнул, как зверь:       — Лет, не дурачься и повтори, что ты сказал только что. Для меня эти слова — моя жизнь.       Серьезно на него посмотрев, сказал едва слышно:       — Люблю тебя, Грэй, очень люблю. Не обманывай меня больше. Решим вместе, любую проблему.       Он прижал меня к себе и выдохнул:       — Я узнал о твоей операции, и первое, что в голову пришло, что ты обманул меня. Утаил такую информацию о себе. Стало так горько, и потом только подумал, что я опять думаю о себе. А ведь даже в голову не пришло, каково сейчас тебе там одному с чувством, что тебя предали, чуть ли не на твоих глазах. Я рыскал как ищейка всюду, но ты хорошо заметал следы. Наткнулся в клубе на твоего бывшего, Кайси. Он сказал, что ты от всех прячешься… и я рванул сюда. Шел по твоим следам до гостиницы, и потом следы оборвались. Узнал твой новый номер лишь перед свадьбой Йонси. Ты не представляешь, как долго я тебя искал. Потом мне позвонили и сказали, что ты лежал в клинике три недели почти. Я думал, всё по моей вине.       Я покачал устало головой.       — Хватит о прошлом, сам виноват тоже. Скажи, твое предложение в силе?       Он удивленно посмотрел на меня, и я, вытащив из тумбочки свою коробочку, спросил:       — Ты согласен быть моим мужем?       Заулыбавшись, он посмотрел в потолок, якобы думая, и я, сразу занервничав, сказал быстро:       — Предложение действительно в течение минуты. Дальше предлагаться не будет и скидок предоставляться не будет.       Он, обиженно выпятив губу, вернул мою руку от тумбочки, прошептал:       — Конечно, солнце мое! Быстро одевай мне на палец свое кольцо.       И когда я одел ему кольцо, то почувствовал и его кольцо на своем пальце. Он со смехом показал свои руки.       — Ловкость рук и никакого мошенничества! Ты попался, Лет. Теперь ты мой.       Теперь я и сам был уверен, что я не один. А меня двое. Мой Грэй и я. А еще у нас есть близкие друзья — Йонси и Ева, которые никогда не откажутся от нас!