Вместе

Они всё делают вместе. За пять минут до звонка будильника Юру будит треньканье нового сообщения. Он недовольно сопит, когда тянется за телефоном. Экран расплывается белым пятном в темноте зимнего питерского утра. Но когда Юре удается сфокусировать взгляд на строчках, его недовольство гаснет быстро, как едва тлеющая спичка. «Доброе утро, Юра» Юрий чувствует, как губы сами расплываются в улыбке – его утро начинается не с кофе. Слова – обычные, безликие, но тепла в них больше, чем в большинстве того, что он слышит каждый день. Садится на кровати, быстро набирая короткий ответ – «Доброе утро, Бека!!!». Немного колеблется – и решает, что нужно добавить ещё несколько восклицательных знаков. Ну так, для значимости. За окнами валит снег. В пустой квартире темно и тихо. Юра ставит чайник, наспех одевается – запрыгивает в джинсы и несколько минут мучительно выбирает между двумя толстовками – с тигром и надписью «AC\DC». Свисток чайника знаменует победу тигра. Где-то между завариванием чая и кормежкой кота, Юрий успевает сделать фото метели за окном и отправить её через полсвета. «У нас снег. Грязища опять будет» Он долго ищет рюкзак с коньками и формой – под столом, стульями, за диваном. И куда его можно было вчера запихнуть? Так долго, что ему успевает прийти ответ – «А здесь дождь». К сообщению прилагается фото мокрой улицы Барселоны. Юра на миг ощущает прилив гордости – Отабек не имел привычки делать много фото поначалу, а тем более, присылать их без напоминания, но теперь отправляет их всё чаще и чаще. Дурной пример заразителен. Юра залпом выпивает чай, который почти успел остыть за время поисков рюкзака, пирожок – гостинец от деда – он доедает уже по дороге в коридор. Пока натягивает куртку и возится с застежкой, в кармане снова тренькает. «Что у тебя сегодня?» Ответ он начинает писать уже на лестничной клетке. На миг отвлекается – щелкает замком, привычно дергает ручку двери. Мимо проходит сосед сверху, здоровается – лифт снова не работает. Приходится спускаться пешком, попутно пытаясь попасть в светящиеся буквы на экране. «Разминка, ОФП, отработка новой программы, потом обед…» Список получается длинный, настолько, что в конце он едва не забывает добавить «А у тебя?». Но вовремя вспоминает об этом. По дороге к ледовому дворцу Юра слушает музыку в наушниках, прокручивая в голове элементы, которые нужно отрабатывать сегодня. Он время от времени поглядывает на телефон, но ответ долго не приходит. Наверное, Отабек занят. Или просто долго пишет. Или что-то ещё. Сообщение застаёт его уже на подходе к пункту назначения. Программа сегодняшнего дня у Отабека выглядит куда менее разнообразно. Через два дня он будет катать программу проходного тура – всё время уходит на подготовку. Они перебрасываются короткими сообщениями весь остаток дня. У Юры не всегда получается отвечать, когда он хочет. Тренировка – это ещё полдела. Когда Мила заглядывает через плечо или Яков разбирает ошибки выступления найти время и проверить почту гораздо сложнее. Но он всё равно успевает. Юра успевает написать, что Яков уже за час успел его задолбать разбором неудачного исполнения элемента – это рекорд. И о том, что ему доставили костюм для программы – страшный, как пиздец. Нужно что-то менять, пока есть время, потому что в этих кружевах катать выступление под его музыку просто невозможно. Селфи с подтверждением тоже успевает отправиться в Барселону. Отабек отвечает, что костюм ему кажется хорошим и его можно приберечь для другого этапа. И даже Юре он как-то сразу начинает нравиться больше. Проверить сообщения, прочитать, набрать ответ, отправить – уже привычная череда действий, которые стали неотъемлемой частью жизни. Юра так к ним привык за год, что уже не представляет, как когда-то обходился без этого. Его селфи в соцсетях стало значительно меньше, а страница Фейсбука обновляется – страшно сказать – всего раз в день. Ему просто не хватает времени писать кому-то ещё или постить фото по два раза. Зато он успевает написать Отабеку, что у него перерыв в тренировке. Юра обедает в столовке неподалеку от ледового дворца и возмущается тем, что ему изменили диету. Он растет слишком быстро – снова недобор в весе. Фото нехитрого обеда в совсем не старбаксовском антураже тоже отправляется вслед за прошлыми сообщениями. Каждый тихий звук оповещения отзывается в Юре предвкушением и нетерпением. Он снова и снова читает строчки на экране – удивляется, хмурится, и улыбается – улыбается так часто, что Мила подначивает его издевательским «ми-ми-ми», проходя мимо. Юра закрывает экран ладонью, пока она не исчезает. И уже потом продолжает набирать сообщения. Это всё принадлежит только ему, он не собирается впускать в свою жизнь кого-то ещё и уже тем более – посвящать в подробности своей переписки с Отабеком. Вечером они возвращаются домой вместе – Юра и Отабек. По пути к дому, он успевает отправить ещё столько слов и фотографий – «гребанный питерский снег всегда превращается в питерскую грязь», «сегодня идеально отработал тройной аксель», «смотри, какой офигенный кот», «подожди, кажется, батарея почти села». Когда он приезжает домой, ужинают они тоже вдвоем. Позже Юра ложится спать и долго всматривается в светящийся экран – сообщения всё нет. Свет далеких верениц фонарей искрами ярких точек проникает в окно из-под неплотно задернутых штор. Где-то в ворохе одеял согрелся и урчит кот. «И тебе спокойной ночи» - приходит долгожданный ответ. Юра засыпает с ощущением, что он не один. И сонное мурлыканье кота здесь не при чем. Они всё делают вместе. Уже почти год с момента прошлой встречи. Этот обоюдный обмен отрывками жизни не закреплялся ни обещаниями, ни просьбами. Они просто делают всё вместе, потому, что не могут иначе. Потому что между соревнованиями и конкурсами проходит много времени. Потому что не на каждом первом этапе они видят друг друга. И даже не на каждом втором или третьем. Но иногда, ненадолго, но ярко и быстро, всё меняется. Юра проталкивается сквозь толпу в Шереметьево, его отпихивают прохожие, а он приподнимается на цыпочках, чтобы увидеть хоть что-то между плотным потоком прибывающих и улетающих пассажиров. Время от времени он недовольно ворчит, провожая взглядом чемоданы, которые едва не проходятся по его ногам. Но быстро забывает об этом. Сообщения «Я уже здесь» падают в их почту практически одновременно. Юра останавливается под горящим табло с надписью «Алма-Аты – Москва». Отабека трудно выделить из толпы – он в черной куртке, со спортивной сумкой через плечо, немного уставший, немного сонный. Но Юра замечает его сразу. - Отабек! – он машет рукой, всячески стараясь привлечь к себе внимание в этом море из людей. Их всё ещё разделяет слишком большое расстояние. Юра преодолевает его за несколько секунд. Не раздумывая, он обвивает руками широкие плечи, сжимая Отабека в своих объятиях, возможно, чуть сильнее, чем следовало. Но ему отвечают тем же – на миг сердце замирает. Теплое дыхание щекочет ухо. - Прости, что не успел на прошлый рейс, - голос Отабека тихий, извиняющийся. Ему действительно жаль. – Приехал бы раньше. Юра, наконец, отпускает его. Одергивает куртку, поправляет рюкзак на плече, всячески пытаясь скрыть неожиданно нахлынувшее смущение. - Ничего, ещё целый день впереди. Яков отпустил меня до завтра. По дороге к выходу Юра рассказывает о том, что французы вконец обнаглели и приперлись катать не в своё время, да ещё и с претензиями. О том, что было вчера и предстоит завтра. Они встречаются всего за день до дня прилета команды Казахстана в Москву. За два дня Отабека просто не отпустит тренер, а позже – слишком мало времени. Они говорят о том же, о чем и всегда. Словно и не было этого периода порознь. Словно он больше не повторится. Они всё делают вместе. Или почти всё – просыпаются, тренируются, ссорятся, мирятся, засыпают. Это то, что социальные сети и сообщения могут им дать. Они не могут заменить только тепло плеча рядом, к которому можно прислониться, когда смотришь фильм. Или взгляд, от которого порой хочется спрятаться, а порой – не отводить глаз, даже когда чувствуешь, как горят щеки. Юра не знает, зачем ему это всё нужно. Потому что у этих отношений нет никакого будущего. Но когда он ощущает знакомое тепло объятий и утыкается носом в шею Отабека, то думает, что его будущее – это сейчас. Это тот миг, когда они могут действительно всё делать вместе.