Последний день

Невозможно поверить в это. Только что мой отец приказал мне собирать вещи – завтра, с утра, первым паромом, мы уплываем с острова. То хрупкое и, до боли смешное, подобие стабильности и счастья, что я обрел в петле вместе со странными, в две секунды рухнуло мне на голову с деликатностью грузового поезда. Никогда и нигде я не был так нужен, как в Доме Странных детей. Они правда приняли меня таким, каким я и был и им честно было до меня дело. А мне до них. И это было так хорошо и правильно, что я начал верить в бесконечность этой счастливой повседневности. Однако отец всегда все рушил. Рушит он все и сейчас. Больно. Больно до головокружения, но я спокойно складываю вещи в рюкзак и ложусь спать. Отец, вскоре, тоже ложится и выключает свет. Темнота даёт знак - никто не увидит, теперь можно. Но все равно жду громкого храпа и только тогда наружу прорывается первый всхлип. Мисс Перегрин. Умнейшая женщина. Знает и видит все, и дети у неё как на ладошке. Благодаря ей все точно по графику. Благодаря ей они все в безопасности. Только она контролирует это. Ещё всхлип. Слёзы обжигают глаза, а воспоминания больнее осколков. Разрезают душу вдоль и поперёк, полосуя внутренности как скальпель. Силачка Бронвин, её покойный брат. Воздушная Эмма. Огненная Оливия. Пророк Гораций. Пчелиный Хью. Невидимый Миллард. Зелёная Фиона. Двуротая Клэр. Каменные близнецы. И кукловод Енох. Всхлип за всхлипом - воспоминания на каждое имя.. И полузадушенный стон на последнее. Как я могу так о нем думать, если он ненавидит меня? Прожигает взглядом каждую встречу, хочет испепелить силою мысли, но когда мы наедине... Он открывается. Он задумчивый. Он так похож на меня, и в тоже время мы совсем разные. В самом начале он хотел мне все рассказать. Он единственный, кто знал, что я пойму. Он думал, что я смогу помочь им.. Не знаю что со мной вообще происходит. Не знаю что на него нашло. Я чувствую что-то между нами. Но он ненавидит меня, и что я должен делать? Я думаю, он ревнует меня к Эмме. Но как можно ревновать к тому, кто всего лишь нашёл во мне свою давно уже и безвозвратно утерянную любовь и любит совсем не меня? Не вижу смысла. В моё время нам вообще ничего не мешает. Вот бы он попробовал пожить моим веком. Это бы стерло барьер... Но я уже никогда не скажу ему, что влюблен. Никогда уже я не успею получить от него ответ. Никогда не смогу обнять его засыпая.. Ночью вместо мыслей всегда выходят одни только чёртовы стихи. Но я не могу все вот так оставить. Не могу я больше терпеть нечто подобное. Не могу контролировать то, что зовётся любовью. Решимость действовать высушивает слёзы. Мисс Перегрин говорила, что я могу остаться с ними навсегда когда угодно, если мне это будет необходимо. И оно действительно так. Стараясь не шуметь и двигаться только под смачные всхрапы отца, одеваюсь и выхожу из номера с рюкзаком с вещами. Внизу никого нет, поэтому спокойно выхожу из отеля, про себя отмечая странно не запертую на ночь дверь. На часах три ночи. Не важно. Слышал от Эммы, что у Еноха часто бессонница и он засиживается с книгами чуть ли не до самого утра. Отлично - будет кому встретить меня в качестве ночного гостя. Дорога занимает не больше получаса. Темно, мрачно, сыро. Света фонарика на телефоне не так много и у меня начинает развиваться паранойя – со всех сторон слышу шаги и чье-то дыхание в спину. Постоянно нервно оборачиваюсь по сторонам, но никого не обнаруживаю. Пробегают через пещеру и торможу, окунаясь в теплую летнюю ночь. Темнота уже не такая мрачная и жуткая, а сад вокруг полон звуков. Спокойно выдыхаю и неспеша двигаюсь по знакомой тропинке. Когда выхожу к Дому, направляет меня только одиноко горящее окно на самом верхнем этаже. Улыбаюсь и с чувством лёгкого удовлетворения, на на цыпочках, пробираюсь в дом. На лестнице слёзы вновь наворачиваются на глаза от осознания того, что же я наделал. Я бросил семью, бросил свою прежнюю жизнь, распрощался с родителями, со школой, с друзьями, с прошлым, с будущим, и все это ради одного только парня, что заставил меня надеяться. Конечно же это и ради всех остальных странных в том числе, но решиться на этот шаг мне дали сил именно мысли о нем. Не успеваю постучать в дверь – он сам её распахивает передо мной, наверняка услышав шаги. Слёзы брызжут из глаз, под понимаем ради чего вся эта жертва. Он пытается спросить что я здесь делаю, но сил и уверенности хватает лишь на громкий всхлип и падение в его, такие нужные сейчас, объятия. Успокаиваюсь только в его постели, лёжа на мягком пледе и утыкаясь могрым от слез лицом ему в грудь. Он тихо сопит и прижимает меня к себе крепко-крепко – так, как нужно было уже очень давно. И шепчет. Сбивчиво что-то бормочет про мою глупость и проклинает за то, что намочил ему футболку. Правда счастливо улыбаюсь и ерзаю, обнимая его в ответ. Енох замолкает и осторожно зарывается пальцами в мои волосы. Делаю глубокий, успокаивающий вдох и урчу заветные: "Я люблю тебя." После секундой паузы заканчиваю: "Спасибо", и поднимаются на него глаза. Он смотрит в окно за моей спиной. Смотрит внимательно, вдумчиво. Едва-едва брезжущий на востоке рассвет отражается в его глубоких, карих глазах, так, что они ещё больше начинают походить на томную глубь океана. Тону в них. Я так тону в его глазах и не знаю как мне остановиться. Секундою позже Енох опускает голову и наши взгляды встречаются, взрывая в животе тонну петард одновременно, отправляя основную взрывную силу в мозг. Иначе я не могу объяснить свою неожиданную смелость поддаться вперёд и столкнуться губами. Я и не целовался то толком ни с кем никогда, а тут уже не просто пробник с подругой в детском саду, а самый первый поцелуй с самым любимым человеком во всем мире.. У Еноха опыта, похоже, тоже как такового не имеется, так как неловкость нашего поцелуя легко могла бы посоревноваться в этом с самым неловким в мире мной. Отстраняемся и немного неловко смеемся пару секунд. Потом Енох расслабляется и уже увереннее и нежнее целуя меня в лоб шепчет каким-то совершенно неописуемо-волшебным голосом, самые лучшие слова в моей жизни: "Я тоже люблю тебя, Джейк" И я засыпают в его объятиях, вдыхая его самый чудесный в мире запах, ни думая ни о чем – здесь есть только он, я, наша любовь и эта комната, что защитит ото всех бед. Но за завтраком Мисс Перегрин сообщает нам, что пустоты нашли петлю. И тогда начинается ад.