Подарки на Рождество

— Тикси, ты сейчас выронишь этот шар, а он мамин любимый. — Тикси ничего не выронит, хозяин Драко! Тикси ловкий эльф и умелый! Елочный шар покачнулся, скользнул мимо сухоньких мелких пальцев, и Драко, чертыхаясь, еле успел его подхватить у самого пола. — Да что ты, Мерлин тебя побери, творишь?! — разъярился он и уставился на домовика с праведным возмущением. — Немедленно вылезай оттуда, я сам все украшу! Эльф, сидящий в середине большой ели и держащийся руками за колючие лапы, понуро кивнул и пополз по стволу вниз. — Давай, давай, проваливай! — приказал ему Драко и, чтобы придать ускорение, даже подтолкнул эльфа в спину. Домовик укоризненно глянул на него огромными, как блюдца, глазами и медленно зашаркал к выходу из зала. Драко, подавив мгновенную неуместную жалость, резко отвернулся к новогоднему дереву. На какое-то время домовик замешкался в дверях, ожидая, что хозяин сменит гнев на милость, но Драко, сосредоточенно закусив губу, собственноручно принялся вынимать из огромной коробки хрупкое цветное стекло. — Хозяин Драко справится сам, — печально вынес вердикт домовик, прячась за дверь. — Да уж получше тебя! — Драко засучил рукава домашней мантии и принялся почти ожесточенно вешать игрушки на мохнатого монстра, — елку Тикси в этот раз притащил просто огромную. Охваченный злостью на неумелого домовика, Драко резко нацеливал палочку на разноцветные шары, солдатиков, деревянных лошадок, эльфов, ангелов и драконов, отправлял их в полет, и они, искрясь магией, послушно оседали на тяжелых темно-синих лапах. И только когда огромная ель оказалась увешана игрушками от ствола до макушки, а длинная тонкая нить с болотными огоньками обвила ее по периметру, Драко торжествующе оглянулся и бросил надменный взгляд на старого домовика. Тот, выглядывая из-за двери, умильно смотрел на празднично украшенное дерево и краем наволочки утирал слезящиеся от восторга глаза. Какое-то время Драко недоуменно смотрел на него, а потом внезапно смутился, поняв, что заботливый домовик снова перехитрил его, своими неловкими действиями заставив его самого взяться за дело и выйти из вечной апатии. Драко снова рассерженно отвернулся к елке, сжав зубы — неловко, когда тебя обходит на повороте твой собственный эльф. Но в одном Тикси был прав — после войны Драко непозволительно расклеился. А в этот раз он и вовсе не хотел ни елки, ни праздника, ни-че-го. Разве можно справлять праздник в одиночку? А Драко давно был один. Долгих полгода. Запершись в своем поместье, он практически не выходил из него, ни с кем не виделся, ни о чем не мечтал. И даже почти привык жить именно так. Без семьи. Отцу, — усилиями чертового героя, который неизвестно во имя чего на суде выгрызал Люциуса у присяжных буквально зубами, и таки выгрыз ему минимальный срок, — оставалось сидеть два с половиной года, маму выслали из страны непонятно куда, настоятельно “рекомендуя” не возвращаться обратно, а вечно хмурый профессор, верный своей привычке и данному Люциусу обещанию присматривать за ней, прятался где-то там же, одновременно облегчая ей жизнь и укрываясь от новой власти. А Драко остался один в холодном промозглом поместье ждать их, мечтать о несбыточном и отчаянно мерзнуть. После войны приказом суда всем им, даже домовым эльфам, ввели ограничение на уровень магии, поэтому у него и оставшихся домовиков еле-еле хватило ее запасов, чтобы очистить от грязи мебель и старые стены, а поддержание тепла во всем доме стало непозволительной роскошью. От всего этого Драко мерз постоянно, до немеющих пальцев и продрогших костей, а заботливый Тикси пытался кутать его в шарфы и меха, но холод — промозглый внутренний холод одиночества — никуда не желал уходить. Драко вздохнул, в тысячный раз зябко поежился и палочкой отправил на елку огромный стеклянный шар — последний, отцовский. Пробормотав “Люмос”, он зачарованно уставился на дерево, искрящееся магией и огоньками. Рождественская ель напомнила ему о чудесах, в которые Драко больше не верил. Взрослая жизнь навалилась на него как-то разом, вместе с войной, с ее бедами и проблемами. И места для волшебства в ней попросту не осталось. Зато как он в него верил в детстве! Драко машинально поправил пальцами шар и болезненно усмехнулся воспоминаниям о своей детской наивности. Вначале он мечтал о Чуде — о драконах, волшебных замках и спасенных принцессах. Потом пошел в школу, стал взрослым и невольно начал мечтать… тоже о Чуде, только совсем другом. Зеленоглазом, лохматом, упертом как баран и бесконечно тупом. Вначале Драко мечтал, что тот попадет к нему в мэнор, восхитится увиденным и поймет, с кем надо было дружить, а потом… А потом мечты стали таять. Драко вздохнул, глядя, как мерцают огни. А потом он понял, что готов довольствоваться даже малым. Что способен мечтать о том, что тупой гриффиндорец его однажды просто заметит. И посмотрит не с досадливым равнодушием, а с интересом. Чем Драко был хуже этой рыжей Уизли? Абсолютно ничем. Только тупой Поттер этого не хотел понимать. После войны, если верить газетам, он снова вечно носился со своим рыжим дружком, с грязнок… — Драко сердито усмехнулся, кажется, теперь ее так нельзя называть, новые законы были довольно жесткие в плане защиты магглорожденных, — с вечно лохматой Грейнджер, сверкал с обложек белозубой задорной улыбкой, обнимал за плечи мерзкую Уизлетту, вызывал повсеместные девичьи обмороки своим появлением на приемах, куда Драко, разумеется, больше не приглашали. И, как и прежде, плевал на Драко с Астрономической башни. Наверняка всем им в тесной убогой Норе сейчас тепло, шумно и весело. Молли Уизли варит горячий глинтвейн, Артур курочит какую-нибудь очередную маггловскую вещь, а Поттер хохочет над шутками близнецов вместе с рыжим Уизелом. И, разумеется, даже не вспоминает о Драко. Горло от обиды сжалось, мешая дышать. — Хозяин Драко и в праздник будет один? — раздался сзади тихий испуганный голос. Драко медленно поднял голову: — Забудь о празднике, — коротко приказал он. Нет, назло им всем, Драко не будет праздновать. Пусть празднуют такие, как Уизли. Победители. У побежденных праздников не бывает. Драко вытянул руку с волшебной палочкой и прошептал “Нокс”. Елка потухла, и сзади послышался тоненький всхлип домового эльфа. — Хозяин Драко не включит ее даже на Рождество? — почти шепотом спросил он. Драко поплотнее закутался в мантию — холод пробирал до костей. — Ты знаешь, у нас слишком мало магии, чтобы тратить ее на такие глупости, — сухо сказал он. — Ступай прочь. Эльф вцепился в уши руками, в ужасе от собственного непослушания. — Тикси не уйдет прочь. Тикси не позволит хозяину Драко снова сидеть одному, смотреть в старое окно и притворяться, что он читает, — в отчаянии выкрикнул он. Непокорный эльф дернул себя за уши и снова отчаянно всхлипнул. Драко мысленно чертыхнулся. А ведь и правда, настырный домовик теперь будет за ним целый день таскаться по дому, причитать, как привидение, поминать про завтрашний канун Рождества, жаловаться на судьбу и доводить его до белого каления. — Я пойду в город, — резко оборвал он горестный вой. — Мне надо купить кое-что. Эльф воспрянул духом, и уши его радостно встрепенулись: — Неужели хозяин Драко наконец-то решил выбраться в город? — домовик просеменил вперед и искательно заглянул Драко в глаза, но Драко лишь отмахнулся от его назойливого внимания. — Да, решил. Ты все равно житья мне не дашь, — сказал он, подумав, что посидеть в теплом кафе и наконец-то согреться — не такая уж и плохая идея. — Подай мне серую мантию! — коротко приказал он. Эльф радостно кинулся исполнять его приказание. — Завтра канун Рождества. Старый Тикси хотел бы увидеть хозяина Драко счастливым, — причитал эльф, суетливо оборачивая и утепляя его. — Хозяин Драко и сам был бы не прочь наконец стать счастливым, — буркнул Драко, продевая руки в подоспевшие рукава. — Вот только ни черта у него не получится, — пробормотал он и, решительно запахнувшись, аппарировал.

***

Старое кафе на окраине города Драко выбрал, потому что в него почти никто не ходил, а значит, была вероятность побыть одному, не ловя на себе сочувственных или сердитых взглядов. Но он не учел одного, что даже в таком замшелом кафе перед праздниками будет полно народу. Подавив желание развернуться и тут же уйти, Драко решил, что слишком промерз от холода дома, и ему все-таки нужно согреться. Как можно глубже надвинув на глаза капюшон, чтобы остаться неузнанным, он взял со стойки кружку глинтвейна, пробрался в дальний угол к окну в грязных разводах и облупившейся краске и, сев спиной к залу, сделал огромный глоток. От тепла, от обжигающего пряного вина и оживленного гула за спиной в голове зашумело, и жизнь на мгновение стала казаться чуть лучше, чем была. Вот, оказывается, что было нужно для счастья — сидеть неузнанным, тянуть жгучий напиток и мечтать, что сейчас он пойдет по улице и увидит… Он встретит… Непрошенный образ перед глазами встал как живой — вечно взъерошенные волосы, доверчивая улыбка и нелепые круглые стекла. И он будет совершенно один, и даже, возможно, скажет Драко что-нибудь кроме “привет”. Какие нелепые мысли. Драко снова усмехнулся — оказывается, он все же еще не разучился мечтать. Неужели не ясно, что национальный герой сидит, обласканный общим вниманием, окруженный друзьями, и разноцветные огни дома Уизли отражаются в круглых стеклах очков. Злясь на себя, Драко неожиданно распрямился, и его что-то больно толкнуло в плечо. Или это он кого-то толкнул? Прежде чем Драко успел возмутиться, знакомый голос пробормотал “извините, я не специально, просто вы так резко качнулись”, и напротив него приземлилась фигура, закутанная в глубокий капюшон не меньше, чем сам Драко. — Я с вами присяду? А то здесь все занято, — фигура немного стянула с лица капюшон, впрочем, не снимая его с головы, и смущенно сверкнула слишком знакомой газетной улыбкой. От неожиданности сердце задрожало как осиновый лист на ветру. — Давненько не виделись, — сквозь зубы процедил Драко, пытаясь взять себя в руки. Поттер, все еще ослепительно улыбаясь, растерянно смотрел на него, и Драко с какой-то злой радостью наблюдал, как плакатная улыбка медленно сползает с растерянного лица. “Ну давай, Поттер, вскрикивай и уходи”, — мысленно приказал ему он, ожидая, что тот действительно сейчас вскочит и отшатнется. Но вместо этого Поттер откинулся на спинку стула и внезапно расслабился. — А, это ты, — с каким-то облегчением в голосе выдохнул он. — Ну тогда можно не притворяться. Рассеянно скользнув по лицу Драко глазами, он присосался к своему пиву и замолчал, с явным намерением не проронить больше ни слова. Отстраненный и равнодушный. Сделав в молчании еще пару глотков, Драко невольно бросил на героя, который задумчиво смотрел сквозь грязное стекло, быстрый косой взгляд. Золотой мальчик, который как минимум должен был сейчас находиться на министерском приеме, сидел рядом с ним в заштатном кафе, скрывая лицо капюшоном. — Что ты забыл в таком месте, наша Надежда? — не выдержал все-таки Драко. Поттер бросил на него хмурый взгляд. — А тебе непременно нужно болтать? — с легким раздражением в голосе ответил он. И, подумав какое-то время, все-таки снизошел до короткого объяснения: — Достали так, что я сдохнуть готов. А мне еще подарки всем нашим нужно купить. — Послал бы свою Уизлетту, — Драко и сам не понял, как и зачем у него вырвались эти слова. Слишком больно кольнуло короткое слово “нашим”, к которым Драко не относился и никогда относиться не будет. Поттер бросил на него быстрый сердитый взгляд: — И ей в том числе, — этот короткий ответ поставил точку в их разговоре: услышав про ненавистную соперницу, Драко больше не хотел ничего узнавать, а Поттер явно желал открывать рот только для очередной порции пива. В полном молчании они опустошили бокалы. Поттер поднялся первым, бросил на стол несколько кнатов, пробормотал какую-то вежливую чушь вроде “рад был увидеться”, и скрылся в дверях. А Драко еще какое-то время сидел за столом, ошеломленный случившимся. Он так давно его не видел и почти что стал забывать. Забывать, как тот выглядит, как двигается, говорит. И как двигается его кадык, когда он пьет. Никому в жизни Драко бы не сознался, что с этим было связано слишком много его эротических фантазий, и что он успел насмотреться на пьющего Поттера вволю: в большом зале тот всегда садился напротив него, а у Драко было прекрасное зрение. Драко резко отодвинул кружку подальше. Да кого он обманывает? Разве его забудешь. Жизнь без него была каким-то вечным мучением, и Драко до одури завидовал рыжей семейке, которая могла видеть его каждый день. Драко смотрел в окно, как растворяется в толпе крепкая мускулистая фигура в тяжелой темно-коричневой мантии. А может быть, сейчас надо было отважиться и признаться ему? Хоть раз в жизни. Решиться на такой отчаянный безумный шаг. И посмотреть, что из этого выйдет. Он холодно усмехнулся. Какие только бредовые мысли не лезут в голову под действием тепла, глинтвейна и равнодушных зеленых глаз. Драко резко встал и решительно начал пробираться к выходу, стараясь не задевать темные спины. Он вспомнил, что тоже должен купить подарки. Пусть мама и профессор не с ним, но совы донесут им подарки как раз к Рождеству. А отец… Драко закусил губу и нахмурился. Отца подарки когда-нибудь дождутся дома. Непременно дождутся. Если в это не верить, то сил бороться с постылой жизнью останется практически ноль.

***

Косая Аллея подмигивала разноцветными вывесками и сияла огнями. Драко медленно брел вдоль призывных витрин, удивляясь, когда продавцы успели восстановить все после войны. Наверняка, и в этом не обошлось без шрамоголового придурка, которому до всего было дело и который всегда умудрялся сделать так, что рядом с ним было тепло и светло. Драко поежился, почувствовав, что опять замерзает, и засунул руки поглубже в карманы, невольно ускоряя шаг. Даже “палочки Олливандера” на удивление снова работали, и сам старик расхаживал по магазину, прихрамывая на левую ногу. Было бы хорошо зайти к нему, расспросить, как дела, но говорить и встречаться не хотелось ни с кем. Поэтому Драко просто остановился, разглядывая яркую витрину и несколько палочек, выставленных на продажу. Засмотревшись на огромные окна, он сделал пару шагов назад и врезался локтем в чей-то бок. — Малфой, черт тебя побери! Драко резко обернулся и увидел, как Поттер морщится и потирает ушибленные ребра. — Извини, — машинально пробормотал Драко. Хоть он не привык просить прощения у придурка, но все-таки они уже были не дети, и пора было начинать взрослые отношения. Поэтому он подумал и добавил: — Я виноват. Но Поттер сердито смотрел на него исподлобья, явно не принимая правил новой игры. — Какое тут “извини”? Ты специально за мной охотишься, что ли? — он с возмущением растирал поврежденное место. — Убить меня задумал своими костями? — Что? — Драко аж задохнулся от возмущения, чувствуя, как его попытка быть взрослым позорно проваливается: — На себя посмотри, шрамоголовый кретин! Тебя просили мне под ноги кидаться? Поттер возмущенно открыл и закрыл рот, явно желая еще что-то добавить, но вместо этого окинул Драко свирепым взглядом, снова накинул свой защитный капюшон, резко развернулся и скрылся в толпе. А Драко, чувствуя досаду и непривычную бодрость от стычки, двинулся дальше. Почему-то он неожиданно понял, что это еще было не все, и надежда замаячила в душе разноцветными огоньками. Первым местом, куда Драко решил зайти, был книжный магазин “Флориш и Блоттс”. Драко очень любил книги, и если что-то и позволяло ему забыть обо всем и вырваться из тяжелых мыслей, так это новый фолиант в тяжелом переплете. Каждая книга была началом новой истории. И пусть в мэноре была прекрасная библиотека, но Драко очень любил запах новой бумаги и свежей типографской краски, поэтому частенько навещал “Флориш и Блоттс”. К тому же, кажется, это было единственное место во всем магическом Лондоне, в котором он мог не бояться встретить тупого очкарика, на книги у того еще со школы была аллергия. Как минимум в голове. Драко решительно свернул к зеленой вывеске с золотистыми буквами и дернул дверь на себя. Колокольчик звякнул, возвещая о прибытии нового гостя, и продавщица, приветливо улыбаясь, поспешила к нему. Драко мотнул головой, показывая, что ее услуги не требуются, схватил первую попавшуюся книгу для отвода глаз и нырнул в спасительную тень под лестницей, прячась от всех. — Ну и что? Ты думаешь, это тебе поможет? Драко растерянно оглянулся и увидел проклятого Поттера, который стоял неподалеку и, вежливо усмехаясь, смотрел на обложку схваченной впопыхах книги. Опустив взгляд вслед за ним, Драко прочитал ее название и ужаснулся: “Заклинания для прибавления ума — на время и навсегда”. Мантикора задери этого Поттера! Как он мог так опозориться?! Чувствуя, как предательская краска подступает к щекам, Драко вскинул подбородок вверх и презрительно фыркнул: — Да уж, в любом случае, побольше, чем тебе. Но Поттер, никак не отреагировав на его высокомерие, ржал, зажимая рот рукавом, чтобы не создавать лишнего шума. Драко с ненавистью взглянул на него: — А вот что ты делаешь в таком магазине? — перешел в наступление он. — Я думал, хоть здесь от тебя отдохну! Он перевел уничижительный взгляд на книгу, зажатую в поттеровской руке, и прочитал заголовок: “Лучшие приемы в квиддиче за последнее десятилетие”. Снисходительно приподняв бровь в лучшем отцовском жесте, Драко холодно усмехнулся и обронил: — О. Ну тогда все понятно. Вопрос отпадает. Поттер, нимало не впечатленный его тирадой, фыркнул последний раз и успокоился. — Гермионе подарок ищу, — неожиданно дружелюбно пояснил он. Его холодное равнодушие слетело как шелуха, и он смотрел на Малфоя так же, как и в школе — настырно и с каким-то напряженным ожиданием. — Но ты прав, я и этот магазин не монтируемся вместе. Вообще не пойму, как и где здесь что-то искать. — Уверен, Грейнджер будет в восторге от этого, — Драко указал глазами на книгу про квиддич и снова невольно взглянул на лохматые волосы, подавляя желание коснуться их рукой. Просто дотронуться. Поттер снова зашелся заливистым смехом, а Драко зачарованно уставился на него, понимая, что готов так стоять и смотреть бесконечно, как он смеется. Чертов Поттер. — Как ни противно признавать, но ты прав, — Поттер улыбался Драко, кажется, первый раз в жизни, и глупое сердце Драко таяло и тихо пело. — Слушай, а может, ты мне поможешь выбрать? Ты же вроде как умный, — неожиданно попросил Поттер. Драко непонимающе уставился на него, думая, что это ему просто послышалось. — Я? Тебе? — тихо уточнил он, не веря, что Поттер его почти похвалил. — Ага. Ты. Мне, — Поттер улыбался ему так, как никогда раньше. Так, как он улыбался только Уизли и Грейнджер, а Драко люто ненавидел их обоих только за одну эту улыбку. — И что мне за это будет? — поинтересовался он и тут же обругал себя за привычку противоречить ему во всем. А вдруг Поттер сейчас передумает? — А потом я тебе помогу, — Поттер видимо, действительно нацелился на его помощь. — Меня продавцы, знаешь, как любят. — Ну еще бы. Национальный герой. Думаю, особенно стараются продавщицы, — Драко мысленно обругал себя за то, что опять не сдержался. В присутствии Поттера он вел себя как глупый наивный школьник. — И они, разумеется, тоже, — Поттер усмехался, глядя на него с веселым азартом. — Ну так что? По рукам? — Я… — Драко растерянно пытался подобрать слова. Но Поттер, не слушая его, неожиданно развернулся и выудил откуда-то снизу стопку толстенных книг: — Раз взялся, давай, помогай! — Драко не успел возмутиться этой наглости, как Поттер ткнул ему под нос книгу с волшебными травами на обложке. Травы сплетались золотыми лепестками и тихо покачивались. — Как думаешь, эта Гермионе понравится? Драко взял книгу у него из руки и заставил себя хмыкнуть как можно надменнее, стараясь не замечать, что Поттер дышит у него прямо над ухом и касается его плеча своим. — Уверен, что эту она прочитала на третьем курсе, — снисходительно пояснил он, небрежно откладывая книгу в сторону, и, бегло пробежавшись глазами по стопке, уточнил. — Думаю, она их все уже прочитала. — Но тогда… — Поттер посмотрел на Драко несчастным взглядом. При этом он выглядел так растерянно и забавно, что губы Драко против воли тронула улыбка. — Ты просто ищешь не в том отделе. Пойдем, — коротко приказал он бывшему врагу и повел его за собой в раздел с более серьезными заклинаниями. — Ручаюсь, что этого еще не читала даже Грейнджер, — снисходительно сообщил он, вытаскивая откуда-то с нижней полки тяжелый фолиант с таинственной надписью “Многообразие магических форм”. На самом деле Драко давно уже присматривал эту книгу себе, но так и не решился купить — ее цена кусалась почище хагридовской “Чудовищной книги о чудовищах”, поэтому не был уверен, сможет ли Поттер себе ее позволить. Но тот, внимательно изучив обложку, восторженно посмотрел на Драко, благодарно хлопнул рукой по плечу и потащился на выход, засунув книгу подмышку. Драко, сам предложивший ему эту книгу, иррационально обиделся. Ну, разумеется, национальный герой, который ради своей Грейнджер горы свернет, может себе такое позволить. Зато мысль подарить Драко хотя бы брелок за два кната даже не приходила в его тупую, испорченную шрамом башку. Драко поднял на Поттера тяжелый взгляд. Тот уже стоял на кассе, атакованный молоденькой ведьмочкой, и тут уже Драко окончательно доконало, что его предположения насчет продавщиц оказались верны. Симпатичная кассирша смотрела на Поттера такими очарованными большими глазами и так откровенно пыталась задеть его руку своей, подбираясь к ней по прилавку миниатюрными пальчиками, что Драко почувствовал, как живот завязывается в один большой узел. Со смесью ненависти и страха он перевел взгляд на Поттера, боясь увидеть на его лице привычную глуповатую улыбку, и неожиданно удивился случившейся с ним перемене — только что рядом с Драко тот был прежний школьный придурок — безбашенный и веселый — и вот, всего лишь спустя мгновение, тот снова замкнулся: смотрит на девушку чуть отстраненно, прохладно, вежливо улыбаясь, и уверенно держит дистанцию, отодвигаясь и не подпуская к себе. Национальный герой, как он есть. Не понять, с какой стороны подступиться. Драко почувствовал облегчение, но расслабляться было еще рано: такое поттеровское поведение девушку, казалось, только раззадоривало. — Вам и вашим друзьям всегда будет скидка пятьдесят процентов, — влюбленно чирикала она, оформляя покупку, и мерзкие звуки ее певучего голоса словно вели Драко по сердцу иглой. — Это очень любезно с вашей стороны, — Поттер был само обаяние, и когда только успел научиться? — Заходите к нам почаще, — в женском голосе послышались грудные призывные нотки. — Вы ведь зайдете к нам еще, правда, Гарри? — спросила она низким голосом. Как же Драко бесила такая назойливость мерзкой девицы! Особенно это панибратское “Гарри”. С какой вообще стати? Они что, знакомы? За все годы жизни Драко не назвал так придурка ни разу. Вообще никогда! Хотя в мечтах иногда очень хотелось. А тут какая-то пигалица позволяет себе... Драко сжал челюсти, резко отвернулся к ближайшей полке, схватив с нее какую-то книгу, и начал лихорадочно перелистывать страницы, даже не замечая, куда смотрит. Все равно в глазах была темень. Кровь гулко стучала в ушах. — А ты собираешься что-нибудь покупать? — Поттер, неожиданно оказавшийся за его спиной, почти улегся грудью ему на лопатку, стараясь заглянуть на страницы. — Нам предлагают любую вещь в полцены. Воспользуемся, Малфой? Его дыхание мазнуло по щеке, — почему-то сейчас он вообще не заморачивался с дистанцией, — и Драко с силой отпихнул его плечом, резко захлопывая книгу. — Насколько я слышал, скидку предлагают тебе. И твоим друзьям, — едко ответил он, оборачиваясь и прожигая Поттера ненавидящим взглядом. — А я к таковым никогда не относился. Поттер застыл, рассеянно глядя на книгу, и озадаченно взлохматил волосы рукой. — Ну… это ведь только так говорится, — пробормотал он. — Они же не знают... друг ты мне или… К тому же, если для тебя важно это купить… — почему-то не договаривая фраз до конца, он кивнул на красную обложку, по которой золотыми буквами шел текст, настолько вычурный, что сразу было и не разобрать, что написано. Рассерженный Драко проследил за его растерянным взглядом, тоже машинально пытаясь вчитаться. И когда он, наконец, осознал, что именно держит в руках, у него снова потемнело в глазах. “50 лучших способов избавиться от мужского бессилия. Простейшие способы и советы”. Кровь хлынула к щекам так, что загорелись даже уши. Проклятая книга жгла руки, а Поттер смотрел на него с острой жалостью, без тени насмешки. — Да ты совсем сдурел? — рявкнул Драко, поспешно запихивая мерзкую книгу подальше на полку, жалея, что не может провалиться сквозь землю немедленно или провалить туда гриффиндорского идиота. Тупой Поттер пожал плечами, продолжая сочувственно таращиться на него во все глаза: — Всяко бывает. Я подумал, ну мало ли… знаешь… Война и последствия… Моральные травмы… — кретин продолжал бормотать, все больше запутываясь в потоке собственных слов и виновато глядя на Драко. Тот чуть не застонал от бессилия. Настоящего мужского бессилия. — Да какого черта ты вообще об этом принялся думать, придурок? — прошипел морально уничтоженный Драко. — А какого черта ты держишь это в руках? — парировал Поттер, все еще отслеживая книгу на полке растерянным взглядом. — Что я еще должен был предположить? — Что мне скоро экзамен сдавать! Вот что! — Драко мысленно поблагодарил свой слизеринский изворотливый ум и будущую профессию. Поттер внезапно расслабился: — Точно. А я и забыл, — он с облегчением улыбнулся. — Колдомедиком будешь? — он смотрел на Драко по-прежнему без всякой издевки, с искренним любопытством. — Почему? — Что… почему? — Драко пытался отойти от смущения его интересом к себе, от задумчивого взгляда зеленых глаз, устремленных ему прямо в лицо, поэтому слова звучали отрывисто и резко. — Почему ты надумал им стать? — в зеленых глазах промелькнула печаль. Драко хмуро смотрел на него. Вот взять и рассказать ему про глупые детские мечты, как однажды к нему на стол принесут израненного Поттера, и когда все другие светила бессильно разведут руками, только он, Драко, сможет его спасти. И тогда тот в благодарность полюбит его. И наконец-то захочет дружить. Драко чуть заметно скривился. Детская глупость давно канула в лету, а вот тяга к профессии и надежда однажды спасти его так и остались. Поэтому, сидя в поместье, Драко старательно готовился к поступлению. Было бы смешно посмотреть, как изменится лицо у придурка, когда он услышит правду. Но Драко еще не окончательно спятил. Поттер смотрел на него, терпеливо дожидаясь ответа, и Драко смущенно буркнул: — Востребованная профессия после войны. На вес золота. Ничего удивительного. Но Поттер фыркнул так, будто ему совсем не поверил, и, явно переводя разговор, кивнул на дальние полки: — Ну ладно. Дальше пойдем? Или ты не всем подарки еще купил? Ты… Кому ты их ищешь? Драко резко развернулся к нему. Злые слова застыли на кончике языка, готовясь в любое мгновение сорваться порцией яда. — Не твое дело… — прошипел он сквозь зубы, но Поттер прервал его, с силой сжав предплечье рукой. — Не будь идиотом, — сухо отрезал он. — Я просто спросил. Если бы мне было, кому их дарить, кроме семьи Уизли, я был бы счастлив. Он резко выпустил Драко и, не оглядываясь, пошел вдоль книжных полок вглубь магазина, а Драко, чуть поколебавшись, двинулся следом за ним, испытывая непривычную жалость. И правда, даже на его месте было глупо злиться на Поттера, у которого вообще не осталось никого из семьи. — Я искал книгу профессору, — примирительно сказал он, нагоняя его и останавливаясь возле огромных полок. — Тогда ты по адресу, — фыркнул Поттер, принимая его молчаливые извинения, и кивнул головой на табличку “яды”. Почему-то он совсем на него не сердился, и это было непривычно и странно. Драко усмехнулся, радуясь, что ссоры не получилось: — Таких профессор сам напишет сколько угодно. — Тогда что ты можешь ему подарить? — Поттер уставился на него с любопытством и доверительно прошептал, как будто профессор мог их услышать: — Знаешь, я вообще не могу представить, что он живой человек. Что он тоже ест, пьет или получает подарки, понимаешь? Он выглядел таким растерянным, а его глаза недоуменно, почти испуганно округлились, что Драко неожиданно для себя рассмеялся. — Придурок ты, — сказал он, чувствуя, как камень падает с сердца. — Ну, разумеется, он живой человек. И, представь себе, любит книги про квиддич. — Не может быть! — Поттер схватил его за запястье, заставляя развернуться к себе, и уставился на него в почти священном ужасе. — Ты врешь! Признайся, что ты мне соврал, — умоляюще приказал он, и Драко чуть не расхохотался во все горло, так забавно тот сейчас выглядел. — Не вру, — Драко чувствовал торжество от того, что может так удивить Поттера, поэтому решил пояснить: — Его отец приобщил. Еще в школе. Профессор ни за что не сознается, но на самом деле ходит с отцом на все решающие матчи под обороткой. — Н-е-е-е-ет! — в горле у Поттера что-то несолидно пискнуло, он коротко застонал и, перехватив Драко за руку повыше, уставился на него во все глаза. — Почему я не знал этого в школе? Я бы тогда его так не боялся, — жалобно проныл он, и Драко все же не выдержал и рассмеялся. Весело, как когда-то давно, еще до войны. — Иногда я его тоже боюсь, — неожиданно поделился он сквозь смех с бывшим врагом. — Но с тех пор, как я застал профессора в коричневой вязаной кофте, когда наши эльфы накосячили с отоплением… Поттер завыл, обхватывая голову руками и зарываясь пальцами в черные лохмы: — Замолчи! Замолчи! Замолчи, Малфой! Я не хочу этого слышать! Драко хохотал над его реакцией уже просто в голос. — Представляешь, горячий чай в тонкой чашке, розетка с вишневым вареньем и… — НЕ-Е-ЕТ!!! — Молодые люди, нельзя ли потише? — какой-то старичок, стоящий поодаль, оторвался от книги и строго на них посмотрел. Драко кивнул ему, прикрыл рот кулаком и продолжал сдавленно фыркать уже в него. Поттер мотал головой, и выражение лица у него было такое, что он не знал, что ему делать — то ли засмеяться, то ли заплакать. — Пойдем лучше выберем ему книгу, придурок, — сжалился Драко. — Уж в чем— в чем, а в квиддиче ты разбираешься, — снисходительно бросил он. Гарри затравленно кивнул и поплелся за ним, в ужасе дергая головой, видимо пытаясь вытряхнуть из нее образ профессора в домашней одежде с чашечкой чая.

***

— ...Куда дальше пойдем? Драко обернулся и с удивлением посмотрел на придурка. Через полчаса веселых подначиваний и взаимных подколок они наконец-то выбрались из магазина с сумками, полными книг для профессора и Гермионы, и Драко считал, что на этом их пути разойдутся. — Ты собрался и дальше идти вместе со мной? — спросил он, стараясь, чтобы голос не дрогнул от радости. Расставаться с Поттером, конечно же, не хотелось. — Ну да, — казалось, что тот искренне удивился. — А ты разве нет? Нам еще столько нужно купить. Драко пожал плечами, пытаясь спрятать смущение. — Я как-то не думал... Но Поттер прервал его: — Мое геройское звание помогает доставать самый большой дефицит, — неожиданно похвастался он. — Уизли всегда этим пользуются. Хоть какая-то польза есть от всей этой мишуры, — он досадливо поморщился, и Драко, который внезапно испугался, что разговор опять свернет на Уизли, неожиданно признался ему: — Я… хотел купить сову. Вместо филина. Поттер замер посреди тротуара и посмотрел ему прямо в лицо: — А что... с твоим филином? — тихо спросил он. На улице стемнело, зажглись фонари, и сочувствующие глаза Поттера казались огромными. Свет далеких гирлянд дрожал в темных зрачках. Драко сглотнул и поспешно уставился на булыжники мостовой, чтобы не потеряться в этих глазах. — Сивый. Свернул ему шею, — коротко пояснил он, стараясь, чтобы голос не дрогнул. Он не имел права расклеиваться при Поттере. Но тот сам поймал его за рукав: — Знаешь… Мне тоже надо… Моя Хедвиг… она… Я пока так и не смог… — невнятно пробормотал он и неожиданно всхлипнул. Драко, невольно глянув в его лицо, с ужасом увидел, как за стеклами очков заблестели настоящие слезы. Чувствуя, как в глазах защипало, Драко рванулся из его руки. — Да пошел ты, придурок! Не смей за мной больше идти, — выкрикнул он, понимая, что разрушает сейчас все, что только можно. Но он не мог себе позволить показать Поттеру свою слабость, просто не мог. Он не умел быть таким искренним и настоящим. Почти бегом Драко прошел пару зданий, а потом все же не выдержал и обернулся. Поттер так и стоял, задрав голову вверх, засунув руки в карманы, и разглядывал, как качается на ветру старый фонарь. И в этот момент тот показался Драко таким одиноким, что он почти физически ощутил его одиночество. И Драко сдался. Ноги сами, против его воли, понесли его к Поттеру. Он, Драко, любит его и просто не может сейчас уйти. Пусть Поттер думает о нем все, что захочет. Неслышно он подошел к нему сзади и осторожно тронул его за рукав. — Пойдем. Я помогу тебе выбрать. Поттер вздрогнул, медленно обернулся и посмотрел Драко в лицо долгим и странным взглядом: — Ну… пойдем. Если не шутишь. В его глазах больше не было теплоты. Перед Драко снова был национальный герой: недосягаемый, замкнутый, отчужденный. И Драко мгновенно возненавидел себя за эту случившуюся с Поттером метаморфозу. Но он уже не готов был отступать. — Нет, не шучу, — Драко покачал головой. — Я помогу тебе, а ты мне. Поттер снова посмотрел ему в лицо пристальным, внимательным взглядом, кивнул ему и криво усмехнулся. Но Драко обрадовался и этой реакции. Лишь бы не его равнодушие. Засунув руки в карманы мантии, они шли рядом, плечом к плечу, и Драко чувствовал себя почти счастливым от того, что тот еще с ним. — Почему ты ищешь подарки один? — внезапно спросил его Драко. Поттер искоса взглянул на него: — А ты? Драко пожал плечами: — Со мной как раз все понятно. А вот национальный герой должен купаться в блеске своей славы, а ты вместо этого скрываешь лицо и бродишь по подворотням. — И ты бы, видимо, так и делал? — Поттер с легкой насмешкой посмотрел на него. — Купался и пользовался привилегиями на всю катушку, Малфой? Драко задумался. И правда: в какой-то момент тебе надоедают фальшивые улыбки, поклонники, преданные до первого провала, подхалимы и ненавистники... Может, поэтому он стал таким равнодушным? Но не спросишь же об этом в лоб. — Куда мы теперь? — Поттер прервал молчание. — За совами? — Драко замедлил шаг. — Чтобы потом таскать за собой огромные клетки? — Поттер взлохматил и без того лохматые волосы. — Пойдем лучше вначале купим, что ты хотел? Подарки родителям? Маме? Отцу? В его голосе на этих словах послышалась легкая горечь. Драко быстро взглянул на него и молча кивнул. — Пожалуй, вначале маме. — Что ты обычно даришь Нарциссе? — Поттер с любопытством смотрел на него. Драко замялся. Он никогда толком не знал, что ей подарить. Как выбрать подарок человеку, которому ты отдал бы весь мир? Он не знал. Поэтому подарки для мамы всегда были какими-то неуклюжими. И хоть она всегда за них искренне благодарила, Драко казалось, что он каждый раз дарит ей какую-то глупость. — Шарф… перчатки… зонтик… не знаю, — смущенно отозвался он, кивая на оружейный магазин. — Нет, давай вначале отцу, — ему было страшно впускать Поттера в свою жизнь так близко. Потом будет особенно больно, когда тот развернется и бесследно исчезнет. Но расстаться с ним сейчас было выше его сил. Поттер согласно кивнул, и они вошли в небольшой магазин с надписью “Цитадель”. Мягкий приглушенный свет струился откуда-то снизу, а на полках темных витрин матово поблескивали резные рукоятки ножей и сверкали острые лезвия. Драко склонился над охотничьими ножами со сложным кельтским узором на рукоятке и тихо вздохнул — авторская работа. Отец всегда любил оружие, он был бы счастлив такой получить. Но денег у Драко не хватило бы даже на самый дешевый. — Возьму Рону в подарок, — Поттер задумчиво крутил в руке изогнутый тонкий меч. — И зачем ему это? — Драко так и не смог сдержать смешок, представив рыжее пугало, отважно размахивающее катаной над садовыми гномами. — Да низачем, — Поттер пожал плечами, вынимая и снова вставляя меч в ножны. — Просто он их любит, давно хотел себе такую. А раз у меня есть такая возможность… — Драко невольно глянул на цену и прикусил губу. Если Поттер в состоянии делать другу такие подарки, значит, геройская жизнь и впрямь удалась. В школе Драко любил кичиться богатством, поглядывая на других свысока. Это давало ему преимущества и уверенность в собственных силах. Но теперь все так поменялось. Поттер, легко швыряющий безумные деньги, казалось, этого даже не замечал, и ему в голову не приходило этим кичиться, но Драко-то не мог этого не видеть… оказывается, на редкость противно чувствовать себя неудачником рядом с тем, кого любишь. Богатство словно создало еще один лишний барьер, будто и без того их было мало у них с Поттером. Драко сжал губы в полоску. Подлая штука жизнь. Седой продавец с пушистыми усами уже нежно ворковал, восхваляя поттеровский выбор, обещая безумные скидки. Поттер уставился на Драко в немом ожидании, и тот, отойдя от витрин с авторскими ножами, ткнул пальцем в первый попавшийся недорогой, но крепкий охотничий нож. — Мне вот этот. — Почему ты не возьмешь какой-нибудь необычный? Нам дают хорошую скидку, — недоуменно нахмурившись, тупой Поттер непонимающе смотрел на него. Драко бросил на него рассерженный взгляд и тот, немного запнувшись, все-таки предложил: — Если тебе не хватает, то я добавлю. Драко, окинув его тяжелым взглядом, молча положил нож на прилавок, и, не говоря ни слова, развернулся и вышел из магазина наружу. Внутри клокотала настоящая ярость. Как же он ненавидел придурка. А еще он бешено ненавидел все, что заставило его испытать такое унижение перед ним: проклятую бедность, войну, судей, себя... Всех! Под мокрыми тяжелыми хлопьями, залепляющими нос и щеки, Драко, натянув на голову капюшон, шел быстрым шагом мимо сверкающих витрин, больше не замечая их волшебства. — Малфой! Не останавливаясь, он пошел еще быстрее. — Да подожди же ты! — Поттер нагнал его и схватил его за руку, пытаясь остановить. — Да что на тебя нашло? Он резко развернул Драко к себе, тревожно вглядываясь в его лицо. Драко с силой толкнул его в грудь, но приставучий придурок каким-то одним ловким движением, наверняка разученным в своем дурацком училище, притиснул его к кирпичной стене, нажимая запястьем на горло. — Пусти, — Драко с ненавистью смотрел в растерянные глаза за круглыми стеклами. Но Поттер только мотнул головой, удерживая его еще крепче. Одна половина его лица тонула в полутьме темной ниши, куда не добирался свет фонарей, и от этого оно было непривычным и странным. — Я не хотел тебя обидеть. Я не знаю, на что ты обиделся, но прости меня, — быстро пробормотал он. — Слышишь? Прости. Я просто хотел помочь. Боковой свет витрин и гирлянд качался в темных зрачках, и Драко невольно засмотрелся на это незнакомое лицо, чуть виноватое, и безумно красивое в своей непонимающей ярости. Поттер был так близко. Так волнующе близко. Дыхание у Драко сбилось. — Да засунь ты свою помощь, знаешь куда? Мне не нужны твои поганые деньги, — с трудом выдохнул он. — Я знаю, — чужая рука чуть съехала с горла, но Драко все равно не мог пошевелиться. Не мог или не хотел. — Мне не нужна твоя проклятая жалость! — выплюнул он. Он хотел выкрикнуть эти слова зло и сердито, но вышло как-то жалко и горько. — И это я знаю, — крепкая ладонь раскрылась и легла на ключицу, мягко удерживая. Сердце у Драко запрыгало, заколотилось, потому что, говоря это, придурок смотрел на его губы. На его губы. Затаив дыхание, Драко смотрел на него в ответ, чувствуя, как вся злость куда-то уходит, и молясь лишь о том, чтобы тот не услышал, как сердце у Драко бешено бьется. Прямо ему в ладонь. — К тому же отец все равно никогда не увидит этого подарка, — ровно сказал он, пытаясь сдержать дыхание и унять набаты в груди. — Не стоило беспокоиться. — Он жив. Значит, всякое может случиться, — Поттер наконец-то посмотрел ему прямо в глаза, и Драко почувствовал полную беспомощность перед ним. Поттер был от него в одном шаге, придерживал беснующееся сердце рукой и смотрел на него так странно, так необычно. И был так близко. Недосягаемо близко. Все так же удерживая Драко ладонью, он взволнованно наклонялся все ближе, и его дыхание ловилось на щеке теплым ветром. Не выдержав, Драко тоже взглянул на его губы — ровные, чуть обветренные и припухшие, и тут же зажмурился. — Пожалуйста. Отпусти, — тихо сказал он и почувствовал, как рука вздрогнула, скользнула чуть ниже, задержавшись на ребрах и словно трогая сердце, и исчезла, забирая с собой тепло. — Только ты не уходи, ладно? — тихо, почти шепотом попросил Поттер, и Драко, напрочь лишившись дара речи, мотнул головой, то ли соглашаясь, то ли возражая. Поттер медленно отодвинулся, и Драко почувствовал, что без него опять замерзает: тело начало мелко дрожать, и лишь то место, где только что лежала поттеровская ладонь, все еще горело огнем. Поттер молчал, и Драко совсем не знал, что сказать. Воцарившаяся неловкость внезапно взорвалась детским гомоном — ватага в разноцветных шарфах поверх мантий прошла мимо них, оживленно обмениваясь впечатлениями о последнем квиддичном матче и новой метле. Настырные мальчишки, бросив на них пару равнодушных взглядов, внезапно узнали Поттера и восторженно кинулись к ним. Поттер шагнул им навстречу, словно закрывая Малфоя собой, и Драко, замерший у стены, огорченно заметил, как тот снова превращается в Национальное Достояние, плакатно улыбаясь и вежливо отвечая на их расспросы. Чувствуя себя ненужным и лишним на встрече “герой и поклонники”, Драко пару раз порывался уйти, но стоило ему шевельнуться, как Поттер бросал на него быстрые, тревожные взгляды, словно уговаривая остаться. И Драко, сам не понимая зачем, оставался на месте и ждал. С трудом отделавшись от детей, Поттер обернулся к Драко, замершему в спасительной темноте. — Без капюшона на улице лучше не появляться, — заметил он с легкой досадой и, сделав к нему еще пару шагов, фальшиво бодрым голосом поинтересовался: — Куда теперь? Выбирать подарок для мамы? Драко хотел было сказать ему, что никуда больше с ним не пойдет, но и язык, и тело больше не подчинялись ему. Драко с ужасом понял, что просто не в силах в чем-либо ему отказать и добровольно расстаться. К тому же в зеленых глазах застыло такое тревожное ожидание, что Драко, все еще чувствуя неловкость от последней сцены, просто молча кивнул. — Тогда нам сюда, — Поттер с видимым облегчением улыбнулся, надвинул свой капюшон до самого носа и, схватив Драко за рукав, ловко лавируя между прохожими, потащил его на другую сторону улицы в светящуюся витринами галантерейную лавку “Ведьмины грезы”.

***

В женском царстве витал легкий аромат духов, цитрусов и корицы. На полках стояли, висели и даже парили сумки и зонтики всех цветов и размеров, а на витринах внизу стояли изящные туфли на каблучках и изящные сапоги. Драко растерянно оглянулся. — Каждый раз не знаю, что выбрать, — зачем-то признался он, невольно ожидая насмешки. Но Поттер только понимающе хмыкнул: — У меня точно так же. Каждый раз одна и та же проблема. Ты иди пока присмотрись, а я выберу для Молли, — с этими словами он выпустил запястье Драко, которое, оказывается, до сих пор крепко сжимал, и растворился в глубине магазина. Драко склонился над витриной, глядя перед собой и ничего толком не замечая. Чертов Поттер. Как так получается, что он всегда путает его мысли? Нет, он просто обязан сосредоточиться. Драко рассеянно взял в руку изящные перчатки из тонкой бежевой замши. Интересно, такие маме понравятся? И догадается ли Поттер хоть что-нибудь ему подарить? Драко рассеянно покрутил перчатку в руке, не замечая, как мысли опять потекли по привычной дорожке. Пускай подарит какую-то мелочь, лишь бы быть уверенным, что, покупая ее, Поттер думал о нем. Хоть две минуты, но думал. — У нас есть другая расцветка, если желаете посмотреть. Драко рассеянно кивнул продавцу, так и не выныривая из мыслей. Сам он тоже задумался о подарке. Хотелось, чтобы у Поттера было хоть что-то на память о нем. Но Драко понятия не имел, что можно подарить тому, кто обласкан богатством и славой. Поэтому он лишь сумрачно взял из рук продавца темную замшу и склонился над витриной с кошельками и тонкими ремешками. Может быть, портмоне? Маме. Или Поттеру… Нет, дурацкий подарок. Все не то. Так ничего и не выбрав, Драко огляделся в поисках Поттера. К нему тянуло так сильно, что можно было подумать на приворотное. Драко невесело усмехнулся. Тогда, выходит, что это приворотное ему подливали с первого курса. Без вариантов. Драко нахмурился, заставил себя встряхнуться и двинулся вглубь магазина, искать, куда запропал этот лохматый придурок. Поттер нашелся в разделе с мебелью. Он задумчиво разглядывал большой кухонный стол с вычурными резными ножками. — ...Прекрасный дубовый массив, резная работа, — чирикала у него над ухом очередная миловидная продавщица, улыбаясь так сладко, что у Драко от этой сладости сводило зубы и десны. Поттер молча кивал, погруженный в свои мысли, и рассеянно водил рукой по столешнице. Он снова был замкнутым и пугающе-отстраненным. Пока Драко колебался, стоит ли к нему подойти или подождать, пока Поттер сам решит его найти, продавщица чирикнула: “Посмотрите, какая фактура”, — соблазнительно изогнула бедро и доверительно скользнула ладонью по его рукаву, пытаясь взять его под руку и прижимаясь к нему мягкой округлой грудью. Драко напряженно застыл. — Вам это нравится? Гарри? От этой двусмысленной фразы Драко попросту замутило. Неужели это стало нормально, вот так откровенно предлагать себя? И неужели Драко собирается это терпеть? Девушка откровенно была красива — с длинными серебристыми волосами, вызывающими формами и мягкой улыбкой — с любой стороны хороша, как ни глянь, надо было быть идиотом, чтобы от нее отказаться. Но Поттер, к счастью, видимо, был идиотом. Мгновенно очнувшись, все с тем же вежливым безразличием он осторожно выпутал пальцы девушки из-под своего локтя и, отодвинув ее на безопасное расстояние, прохладно ей улыбнулся и отошел к огромному креслу, давая понять, что разговор окончен. Продавщица, смутившись, отошла, а Драко смог выдохнуть воздух, застрявший в груди. Видеть Поттера в такой близости с кем-то было невыносимо еще со школы. — Неужели ты собирался купить этот стол? Да он больше, чем вся их Нора, — насмешливо спросил он, вставая у него за спиной. Драко буквально заставил себя подойти, но ему просто необходимо было почувствовать, что с ним Поттер совершенно другой. Настоящий. Поттер оглянулся, и его лицо, только что холодное и бесстрастное, осветилось улыбкой. — Никогда не могу придумать, что им подарить, — пожаловался он. — Они для меня как семья, мне так хочется их порадовать. А я им покупаю какую-то чушь. Может быть, ты мне поможешь? Он смотрел на Драко с такой открытой надеждой и так искренне улыбался ему, что Драко, поймав на себе ненавидящий взгляд продавщицы, почувствовал себя почти счастливым. — Что она любит делать? — поинтересовался он, стараясь скрыть жгучую радость и словно невзначай дотрагиваясь до поттеровского рукава, будто стирая своей ладонью мерзкие прикосновения девичьих пальцев. — Что она любит? — Поттер нахмурился и поднял глаза в потолок, припоминая. Рука Драко лежала на его рукаве, словно ей там самое место, и Драко, бросив на девушку быстрый торжествующий взгляд, заметил, как она, испепелив его ненавидящим взором, поджала губы и отвернулась. — Готовить и все? Негусто, — под насупленным взглядом зеленых глаз Драко тут же исправился: — Ну, так подари ей плиту. Смотри, например, вон ту, что у дальней стены. С высшим уровнем кухонной магии. — Плиту… — Поттер еще какое-то время что-то медленно прикидывал про себя, а потом его лицо просветлело: — А ведь и правда! Вот я дубина! Игнорируя обиженную продавщицу, он радостно ринулся к седовласому продавцу оформлять новый подарок.

***

Из магазина “Волшебных шуток” Поттер вышел с руками, полными фейерверками и хлопушками для близнецов. — Артуру подарю что-нибудь маггловское, с этим-то у меня никогда нет проблем. Он каждой вещи радуется как ребенок, — Поттер уменьшил вновь приобретенные пакеты магией и поднял на Драко раскрасневшееся лицо: — Ну а ты что-нибудь выбрал для мамы? — негромко спросил он. Драко пожал плечами: — Я совсем не знаю, что ей сейчас нужно. — А… — Поттер внезапно запнулся. — Где она? Драко болезненно усмехнулся и неожиданно для себя признался ему: — Если бы я это знал. Ее выслали сразу после суда. И я… — комок в горле не хотел уходить. — И с тех пор я почти ничего не знаю о ней. Она пишет раз в месяц — очень отвлеченно и очень коротко. Наверное, почта проверяется. Мои совы приносят мне мои нераспечатанные письма назад. — И что она пишет? — Поттер смотрел на него с нескрываемым сочувствием, и Драко, который терпеть не мог, когда его жалели, почему-то в этот раз не мог на него обижаться. Тот, у кого совсем не было матери, должен его понять. — Пишет… — тихо ответил он. — Что скучает по дождю и по снегу. Что ночью ей снится, как легкий снег лежит в нашем парке на веточках кипарисов, и как дождь барабанит в окна мэнора. Драко замолчал и сглотнул жесткий комок. — Пойдем, — Поттер неожиданно встрепенулся и решительно потянул его за собой вдоль по улице. — Кажется, я знаю, что ей подарить. Драко с удивлением последовал за ним, не представляя, куда Поттер его ведет. Пройдя мимо ярких витрин и разноцветных гирлянд, они остановились перед лавкой старьевщика, лишенной малейшего украшения. Лишь тусклый свет, пробивающийся из заставленного всяким хламом окна, говорил о том, что в лавке есть кто-то живой. Жестяное ведро, пара кукол без рук и без ног, потрепанные ремни, огарки свечей, плюшевый дракон с облезлым хвостом и метла со сломанным черенком — глядя на эту витрину так и подмывало броситься прочь. — Смотри, это здесь. Драко брезгливо скривился: — Ты предлагаешь подарить маме сломанную палочку или старую мантию? Но Поттер лишь от него отмахнулся: — Ничего ты не понимаешь! Постой! Оставив изумленного Драко стоять на пороге, Поттер скрылся в дверях и какое-то время спустя вернулся из лавки, держа в руках небольшой круглый шар. — Я не знаю, как он попал к старику, но думаю, это то, что надо. Смотри. Драко нехотя склонился над шаром, разглядывая его. Внутри шара стоял большой дом в снежном сугробе, чем-то похожий на мэнор. Прежде чем Драко успел удивиться, Поттер тряхнул шар, и в воздух взмыла целая взвесь снежинок, лениво кружась и поблескивая даже в тусклом свете окна. — Держи. Это маггловская игрушка, — он с улыбкой протянул шар завороженному Драко. — Не представляю, как она здесь оказалась. — Я должен подарить маме маггловскую безделушку? — вопреки своим словам Драко зачарованно смотрел, как в прозрачном шаре медленно падает снег. — Нет. Я предлагаю сделать эту игрушку волшебной. Смотри, — улыбнувшись, Поттер дотронулся до шара волшебной палочкой, и незнакомый дом начал менять очертания, превращаясь в Малфой-мэнор. Поляна перед замком засветилась золотыми огнями, недалеко от парадного входа вырос мамин любимый кедр, вдоль аллеи взметнулись вверх тонкие кипарисы, и снег, золотясь и сверкая, начал медленно кружить над величавым строением и, оседая, украшать белым огромные хвойные лапы и темные острые конусы. Затаив дыхание, Драко склонился над шаром. — Смотри, а вот ты. Гулять собираешься. Такой же красивый, — от этих слов у Драко перехватило дыхание, но Поттер словно не понял, что он только что произнес. А маленький, едва различимый Малфой в стеклянном шаре выбрался из мэнора, потоптался на крыльце, поднял голову вверх, а затем заложил руки в карманы и вместо ожидаемой прогулки горделиво прошествовал обратно в дом. — И такой же вредный! — Поттер вовсю улыбался, глядя на шар. — Я думаю, Нарциссе должно понравиться. Как ты считаешь? Драко молча кивнул, сглатывая в горле комок. — Думаю, да... Спасибо тебе, — только сейчас он заметил, что они почти касаются лбами, а их волосы переплелись. Драко неловко и испуганно отшатнулся назад. — Сколько я тебе должен? — Пару сиклей. Я выкупил его почти за бесценок. Старьевщик все равно не знал, что с ним делать. Безропотно приняв от Драко деньги, Поттер засунул руки в карманы и зябко поежился: — Ну что, пойдем дальше? Драко машинально кивнул: — Куда мы теперь? Поттер мотнул головой куда-то через дорогу в сторону магазина “Ведьминский будуар”, в витрине которого висели кокетливые кружевные комплекты: — Теперь мне надо выбрать подарок для Джинни. Драко резко остановился, как будто ему дали пощечину. Сегодня был странный день. Поттер, один только Поттер. Так много, как не было никогда. Его пересохшие губы, дыхание на щеках, его близость, странный очарованный взгляд и горячие пальцы на ребрах у самого сердца. Ненавистное слово “Джинни” ворвалось в хрупкий мир правдой жизни. — Дальше ты сам. Я не пойду, — коротко отрезал Драко и отвернулся от мерзкой витрины. Поттер недоуменно смотрел на него: — Почему? Ты так здорово мне помогаешь, — он восторженно заглянул в пакет, разглядывая подарочный сертификат: — Молли будет просто счастлива, она давно мечтала о новой плите, — довольно сказал он и осторожно потянул Драко за руку. — Ну пожалуйста! Без тебя я не справлюсь! Драко резко выкрутил запястье из его кисти, снова бросая на магазин ненавидящий взгляд: — Я не собираюсь помогать тебе выбирать нижнее белье для мелкой Уизли, — процедил он. Поттер изумленно взглянул на него и в растерянности начал тереть свой дурацкий шрам. — Почему я должен покупать ей белье? — его голос звучал действительно недоуменно. — Ну, я не знаю, что ты собирался ей прикупить в подобной лавке. Вряд ли там есть что-то еще, — голос у Драко стал напряженный и злой, и он ничего не мог с этим поделать. Но Поттер лишь продолжал тереть свой дурацкий шрам, непонимающе смотреть на него, и Драко взорвался: — Что ты еще думаешь, Поттер? О чем тут можно раздумывать? — Я думаю, что Дин вряд ли будет в восторге, если я решу подарить его невесте кружевные трусы, — он продолжал озадаченно таращиться Драко в лицо, а тот неожиданно почувствовал себя идиотом. — Я присмотрел там пару шкатулок в отделе с украшениями, но не знаю, какую из них лучше выбрать, — растерянно пояснил он. — О белье я как-то не думал. Из всей его речи Драко был способен поймать только самую главную мысль. — Его невесте? Поттер недоуменно пожал плечами: — Ну да… Они с Джинни помолвлены… сразу после войны. Хотят пожениться весной. А Молли ругается, что ничего не успеет. Он все еще выглядел озадаченным. И Драко не выдержал: — А ты? Ты же был с ней. Поттер пожал плечами: — Да, по чести сказать, никогда я с ней толком не был. И расстались мы без проблем. Дин ей куда больше подходит. — А… тебе? — Драко проклинал свой язык, вопросы с которого срывались сами собой. Поттер отвернулся в сторону и коротко усмехнулся: — А у меня все сложно, Малфой. Я слишком сильно влюблен в одного человека, чтобы быть с кем-то еще. Сердце у Драко вздрогнуло и заскакало: “В человека. Не в девушку. В человека. А вдруг… Нет. Это не можешь быть ты. Не смей надеяться. Слышишь? Не смей! Это может быть кто угодно!” — И в кого же? — он сам не узнавал свой голос и просто не верил, что мог о подобном спросить. Поттер взлохматил промокшие волосы. — Какая разница? Я все равно не нужен ему. И никогда не был нужен, — он снова улыбнулся краешком губ. Чуть печально и тихо. Взглянул на него, и Драко забыл, как дышать. Сердце уже мчалось просто галопом. — Ну что, ты поможешь мне выбрать подарок, чтобы Дин не прикончил меня на месте? — поттеровский голос снова зазвучал бодро и оживленно. — А то он подарит Джинни красивую куклу, а тут я, как дурак, с трусами. Глядя на смущенного Поттера, Драко фыркнул и против воли рассмеялся, так велико было облегчение. Поттер не с рыжей Уизли! У него есть надежда! — Ну, что с тобой делать, так и быть, пойдем, помогу, — снисходительно бросил он, и поттеровское лицо просветлело. Чуть смущаясь, Драко вошел в царство кружевного белья, пробираясь мимо пеньюаров и комбинаций следом за Поттером. — Что тебя вообще сюда занесло? — пробормотал он, стараясь не розоветь. Поттер остановился у дальней витрины. — Гермиона намекнула, что Джинни хочет шкатулку, и рассказала, где она продается. Я и сам тут всего второй раз, — растерянно улыбнулся он. — Только я боюсь пролететь. Я же в этом вообще полный ноль. Может, вот эту? — Поттер нахмурился, беря в руки шкатулку с неумелой резьбой. Драко, готовый сейчас на руках носить мелкую Уизли за то, что она отвязалась от Поттера, мгновенно рассердился: — Поставь эту дрянь, где взял, — велел он, еле сдерживая свое возмущение. Неужели Поттер и правда до такой степени не понимает? — Значит, все-таки дрянь. Не зря я засомневался, — Поттер расстроенно вернул шкатулку на место. Привычным цепким взглядом Драко окидывал дерево, резьбу и узоры. — Вот. Эту бери. Прекрасная работа, аккуратная инкрустация, чистое серебро, и цена не завышена, — Драко взял в руки шкатулку, украшенную округлыми цветными камнями, чувствуя к мелкой Уизли искреннее расположение, почти любовь, оттого, что она оставила Поттера в покое. Он и сам ей сейчас готов был подарить все, что угодно. Поттер благодарно хмыкнул и помчался оформлять покупку на кассе, а Драко смотрел на прямой разворот широких плеч, лохматую голову и старался отогнать приставучие мысли: “В кого он влюблен? Ну в кого же?”

***

У розовых дверей кондитерской Шугарплама Поттер замер как столб: — Смотри, мороженое, — восторженно прошептал он. — Давай зайдем, а, Малфой? Ну, пожалуйста. Я раньше любил бывать у Фортескью. — Поттер, ты что, маленький? — Драко снисходительно улыбнулся, заранее соглашаясь. Хотя сам есть мороженое, разумеется, не собирался. К вечной мерзлоте родного мэнора недоставало только холода изнутри. — Еще скажи, что только дети любят мороженое, — Поттер бесцеремонно запихнул его в теплый зал, наполненный запахами ванили, корицы и кофе. — Наверняка ты и сам его любишь! — Я вообще сладкое терпеть не могу, — Драко ощутил привычную необходимость противоречить ему, но его глаза уже сами собой бежали по витринам, выискивая заснеженные ягоды в сахаре и голубые эклеры — любимые лакомства детства. Сияющий Поттер, явно ему не поверив, заказал себе три разноцветных шарика и выжидающе застыл перед ним. — Может, я тебя угощу? — Да пошел ты, герой, — вяло откликнулся Драко. Сил ругаться с ним уже не осталось, поэтому он просто от него отмахнулся и, наскоро заказав себе кофе с пирожными, подошел к Поттеру и устроился возле окна. В этот час детей уже не было, а взрослых в кондитерской всегда было немного, поэтому можно было не бояться, что Поттера опять начнут узнавать. Поттер, с блаженством стянув с головы капюшон, зачерпнул ложкой мороженое и неожиданно начал рассказывать про свой аврорат и про семейку Уизли. Драко маленькими глотками пил терпкий кофе, бросал косые быстрые взгляды то на резкий уверенный профиль, то на сильные руки с выступающими венами, с силой сжимающие мелкую ложку, невольно любовался им и отогревался в тепле его болтовни. — ...поэтому сам я елку не ставлю. Некому. Да и все равно знаю, что Уизли меня позовут, — наконец-то выдохшийся Поттер отправил в рот последнюю ложку мороженого и с любопытством повернулся к Драко. — А про ваших я совсем ничего не знаю. Кто сейчас где? Ты мне расскажешь? Его лицо выражало такой искренний интерес, что расслабившийся Драко начал ему отвечать, поначалу скупо и коротко, а потом неожиданно для себя и вовсе разговорился, не ожидая, что так соскучится по обычной беседе. Тем более что Поттер оказался внимательным и благодарным слушателем. — …суды, Аврорат… В этом году о поступлении речи не шло… — …Ну это я понял. А Панси твоя? — Поттер оглянулся и поглядел на витрину, явно раздумывая, а не взять ли еще. — Еще кофе будешь? — Нет, не буду. Сам пей. С чего вдруг моя? Паркинсон помолвлена с Ноттом, поместье у них отобрали, они ютятся у тетки. — Оба поместья? — Поттер нахмурился, снова цепляясь взглядом за Драко. — Разумеется, оба, — Драко пожал плечами. — Вообще странно, что наше поместье оставили. — Действительно… странно. Пойду закажу себе чай, — Поттер поспешно приподнялся, явно собравшись идти за добавкой, но Драко неожиданно дернул его за рукав, усаживая обратно. — Стой… Да подожди ты со своим чаем... — с досадой сказал он, боясь, что если не скажет сейчас, то уже никогда не отважится. — Поттер, послушай… Я ведь так и не сказал тебе за это спасибо. Я знаю, что это все ты. Я тебе должен. Без тебя и наш мэнор бы… — голос предательски дрогнул. Тот взглянул на него быстро и виновато. — Забудь, — резко ответил он. — Ничего ты не должен. Ваша вина не доказана. Они вообще не должны были… — он замялся и резко сменил тему. — Ну а что теперь Гойл? Где он теперь? Задав вопрос, Поттер отвернулся к окну. — Гойл по-прежнему мечтает о Министерстве. Но кто его теперь туда пустит? — Драко коротко усмехнулся, и сам радуясь, что они ушли от тяжелого разговора. — Я думаю, через несколько лет у вас все уляжется. Обе стороны все забудут. — Не думаю, — Драко подпер щеку рукой. — У слизеринцев хорошая память. Особенно, когда они теряют свое. Поттер вздохнул и понурился. — Ну а другие? Кто там у вас еще был? — Забини, — Драко коротко усмехнулся, вспоминая бывшего друга. — Блейз… — Поттер стиснул руками чашку, будто споткнувшись об это имя. Драко, еще не почувствовавший опасности, беспечно подтвердил: — Да, Блейз. Он теперь в Италии. Решил перебраться поближе к матери. Драко увидел, как сильные пальцы стиснули кружку с такой силой, что кончики побелели. Поттер кивнул. — Я это знаю. Драко с удивлением поднял глаза. Он даже не узнал его изменившийся голос. Поттеровское лицо снова замкнулось в своем отчуждении, а взгляд стал напряженным и хмурым. Сердце прыгнуло и остановилось. “Я влюблен в одного человека”. Вся обстановка кафе — стол, окно, редкие посетители — вокруг закачалась. Драко показалось, что он ступает по тонкому льду — один неверный шаг, и провал. — Ты… знаешь про Блейза? — осторожно, словно пробуя на вкус каждое слово, спросил он. — Откуда? Поттер еще больше напрягся. Теперь он неотрывно смотрел в окно, и Драко готов был поклясться, что ничего в нем не видел. — Я писал ему после войны. Несколько раз. Сердце бухнуло и провалилось. Блейз. Привлекательный, яркий, блестящий. Блейз, рассорившийся с Драко после войны… Блейз, который теперь и знать его не хотел. Блейз, который будет рад отобрать у Драко все, что ему дорого… Лучший друг и с сегодняшнего дня самый ненавистный из всех людей. — Зачем? — глухо спросил Драко, боясь поверить своим глазам и ушам. — Зачем ты ему писал? — Это… Неважно. Мне… надо было спросить... — Поттер крутил чашку в руках и упрямо таращился на темное стекло, за которым мерцали огни, мелькали разноцветные мантии и валил мокрый снег. Едва ли можно было ненавидеть Блейза сильнее. — Спросил? — сквозь зубы выдохнул Драко. — Спросил, — Поттер невесело усмехнулся и резко звякнул чашкой о чайное блюдце. — Лучше бы и не спрашивал. Драко сжал зубы, боясь, что они раскрошатся. Сегодняшняя рождественская сказка была слишком хороша, чтобы стать правдой. Праздничные огни за окном будто померкли, а надкушенный эклер неожиданно показался таким горьким, словно Шугарплам напичкал его стрихнином. Драко в раздражении отпихнул его от себя. — Нам пора. Если ты еще что-то собирался купить, — резко сказал он, вставая. Сникший Поттер коротко взглянул на него, молча кивнул и тоже поднялся, все еще погруженный в свои мрачные мысли.

***

В молчании они прошли целый квартал. Драко не знал, что говорить, а Поттер снова стал таким пугающе-отчужденным, что Драко спрашивал себя, не пора ли прощаться. — Зайдем? — Поттер остановился возле тусклой витрины под вывеской “Совы” и неуверенно посмотрел на него. — Зайдем, — Драко пожал плечами, стараясь прикинуться равнодушным. Как бы там ни было, но сейчас Поттер с ним, а не с Блейзом. И Драко не готов сдаваться без боя. Или… готов? Мысль о том, что Поттер может быть так же мучительно, безраздельно влюблен в кого-то другого, убивала. Фамильная гордость не позволяла Драко служить временной заменой проклятому Блейзу и подбирать крошки с чужого стола. Ему нужен был его собственный Поттер. Такой же безумно влюбленный в него, как и сам Драко. Но уйти от него сейчас? Просто немыслимо. Когда он может смотреть на его лицо, прикасаться к нему и смеяться с ним первый раз в жизни. Драко решительно вскинул вверх подбородок. Пусть этот день закончится так, как должен. Он узнает все до конца. Не давая больше себе времени на раздумья, Драко решительно дернул дверь и вошел внутрь. В темной комнате остро пахло птичьими перьями и мышами. — Ты хочешь филина или сову? — Поттер задумчиво разглядывал под потолком висящие клетки. — Мне все равно, — Драко тоже задрал голову вверх, внимательно глядя на сов и стараясь выкинуть из головы любые сторонние мысли. Как выбрать и не ошибиться? Хотя бы с совой. Драко невесело усмехнулся. Еще никогда ему не приходилось самому покупать для себя друзей. Но все когда-то случается первый раз в жизни. — Смотри, какая красивая, — Поттер, которого явно не мучили никакие философские размышления, оживленно склонился над клеткой крупной прижмуренной сплюшки. Пока сова делала вид, что дремлет, тот попытался запихнуть палец между прутьев, чтобы ее потрогать. Когда он дотронулся до пестрого оперения, сова мгновенно очнулась и с видимым наслаждением тяпнула героя за палец. Поттер охнул от неожиданности и резко отдернул руку, а Драко засмеялся и с одобрением посмотрел на сову. — Какая реакция. К тому же она знает толк в маскировке. — Это не сова, а дракон. Причем, довольно паршивый! — Поттер дул на пораненный палец и хмуро глядел на снова зажмурившуюся сову. — А мне она нравится. Умная птица! — Драко, удовлетворенный совиной местью — будет знать, лохматый придурок, как влюбляться в кого попало, — демонстративно придвинул клетку поближе к себе. — И вообще она жутко лохматая! — продолжал злиться Поттер. — Не сова, а какая-то щетка для пыли! — Кто бы говорил! Прическа у нее, как у тебя. Очень похожа, — мстительно хмыкнул Драко, и Поттер, взглянув на него с изумлением, неожиданно рассмеялся. Вообще, Драко заметил, что сегодня он позволял себе быть прежним собой исключительно рядом с ним. И это давало надежду. Пусть маленькую и хрупкую на фоне яростно ненавидимого им Забини. Но проклятый Блейз далеко, а Драко здесь, совсем рядом. И еще посмотрим, кто победит. Настроение медленно поднималось. — Тогда этот похож на тебя, — Поттер указал на белоснежного филина с приподнятыми ушами. Драко снисходительно взглянул на нахохленную птицу. — Ну и чем это? Поттер восхищенно склонился над клеткой. — Такой же надменный засранец. Смотри, и перышки белые… Драко с изумлением взглянул на национального героя, лицо которого при взгляде на филина засветилось неожиданной нежностью. Надо же, “перышки”. Филин согласно угукнул, крутясь во все стороны, чтобы Поттер мог его как следует разглядеть, и тот тихо и счастливо рассмеялся. — И такой же хвастливый! Его и куплю, — неожиданно быстро принял решение он и протянул руку к клетке, хватаясь за кольцо. Он обернулся к Драко и окинул его счастливым радостным взглядом. — Будет теперь жить у меня. Такой же, как ты. — Зачем тебе такой же, как я? — все еще усмехаясь его практически детской радости, ляпнул Драко и тут же осекся, потому что с лица того мгновенно сбежала улыбка, и Поттер окинул его странным взглядом. — Просто понравился, — тихо сказал он, и сердце у Драко снова замерло и рухнуло вниз. Что это за игра? — Тогда я возьму ту, что с твоей прической, — негромко ответил он, снова ступая на тонкий лед. Он взял в руки клетку, и лохматая сова обрадованно качнулась к нему. — Эй, прекрати, у меня вовсе не такая прическа! — Поттер улыбался, глядя на Драко с совой с притворным нарочитым возмущением. — Такая, такая, — Драко обхватил клетку руками. Притворщица-сова явно признала его за своего и, радостно ухнув, осторожно прихватила за палец. — Ты просто умница, знаешь, кого надо кусать, — поощрил он сову под возмущенные поттеровские протесты. — Как же мне назвать тебя? А? — Франсуаза, — неожиданно предложил из-за его спины Поттер и хмыкнул. — Почему именно Франсуаза? — Драко с удивлением к нему обернулся. — Не знаю. Глупое французское имя. В маггловской книжке вычитал. Подходит и ей, и тебе. Поттер ехидно посмотрел на него, и Драко невольно расплылся в улыбке, а сова захлопала крыльями и так громко заухала, что Драко показалось, будто она над ними хохочет. — Ну, ладно, пускай Франсуаза, — он улыбался так, что болели щеки, и все больше запутывался в этом счастливом дне, из которого не было выхода. — Тогда твоего филина будут звать… Будут звать… — он запнулся, мстительно перебирая в уме наиболее гадкие варианты. — Может быть, Годрик? — быстро предложил Поттер, пытаясь прервать полет его мыслей. — Никаких Годриков, — решительно отрезал Драко. — Я согласился на Франсуазу, теперь ты мне должен! Поттер сморщился, засмеялся и, соглашаясь, кивнул, глядя на Драко в тревожном и радостном ожидании, а Драко озабоченно возвел глаза вверх. По мере того как Драко в уме перебирал варианты, лицо Поттера все больше светлело. — Смирись уже, Малфой. Все равно хуже ничего не придумаешь, — он задиристо смотрел на него, и тут Драко, наконец, осенило: — Говоришь, не придумаю? — Ни за что! — Поттер засунул руки в карманы и насмешливо склонил голову набок. — Я согласен даже на Волдеморта и Салазара! Драко искоса взглянул на него и насмешливо фыркнул: — Думаешь, у меня настолько плохая фантазия? Нет уж, герой. Ты будешь отдуваться по полной программе! В глазах Поттера полыхнул тревожный огонь. — Ну говори уже, — потребовал он. Но Драко еще не наигрался со своей жертвой. — Я согласен, что твоего филина стоит назвать в честь хорошего человека, — вынес он свой вердикт, и Поттер настороженно посмотрел на него. — Поэтому твоего филина будут звать… Твоего филина будут зва-а-ать, — насмешливо протянул Драко и снова завел глаза к потолку: — М-м-м… Как же его будут звать? Может быть, Дамблдор? Поттер насмешливо хмыкнул: — Без проблем. Я согласен. Но Драко тут же оборвал сам себя: — Нет… конечно, не Дамблдор. Это было бы слишком просто. Может быть… Хагрид? — Можно и Хагрид. Назови мне любое имя. Я согласен на всё, — Поттер пожал плечами, явно расслабившись и больше не ожидая от Драко подвоха. Ну почему эти гриффиндорцы такие тупые? — Ну если только любое… — Драко посмотрел на Поттера почти с сожалением. — Заметь, не я это предложил, — добавил он елейным голосом и тут же без пауз и переходов торжественно объявил: — Тогда твоего филина будут звать... Его будут звать Северус! — Ты что?!! — Поттер уставился на него с выражением полного ужаса. — Ты издеваешься? Я не стану его так называть! — Поттер, ты сам обещал! А теперь отказываешься от своих слов? Это тебя недостойно! Где твоя хваленая гриффиндорская честь? Драко откровенно забавлялся, глядя на ужас, плескавшийся за стеклами круглых очков. — Да я сроду не смогу произнести этого вслух! Малфой издевательски хмыкнул: — Значит, тебе придется научиться призывать своего филина мысленно. Поттер в ужасе смотрел на него: — Что мне сделать для того, чтобы ты передумал? Я согласен на всё! Растрепанные вихры, отчаянные глаза и блестящие губы, которые он от волнения только что облизал. А еще разошедшийся ворот, приоткрывающий нежную ямку, тонкая кожа над которой сейчас вздрагивала от волнения. “Поцелуй меня. И я сделаю все, что ты только захочешь”. Кажется, Драко мысленно произнес эту фразу в стотысячный раз. Но Поттер, который не умел слышать мысли, напряженно смотрел на него, и Драко, усмехнувшись своим несбыточным глупым мечтам, запихнув руки поглубже в карманы, торжественно произнес: — Нет, Поттер. Ничто тебе уже не поможет. Я окончательно определился. Северус. И никак иначе. Тот мгновенно поник головой, больше, чем когда-либо, напоминая простого мальчишку. Его лицо было таким расстроенным и трогательно-растерянным, что Драко еле сдержался, чтобы не прикоснуться к нему рукой. Так хотелось. Поттер скривился, вздохнул и взъерошил свои дурацкие лохмы. — Ну… ладно… — наконец, жалобно выдохнул он. — Надеюсь, профессор никогда не узнает. Теперь Драко почувствовал себя просто на вершине блаженства: — Конечно же, никто никогда не узнает, как зовут филина у героя! — с готовностью подтвердил он. Поттер вскинул на него глаза, полные ужаса. — Ты слизеринский мерзавец! Ты специально все это задумал? От его вопля встрепенулись и заухали совы, спящие по соседству. Мыши тревожно заметались по клеткам, и даже жабы принялись подпрыгивать в просторном террариуме. Драко изо всех сил старался сдержать расползающуюся ухмылку: — Поттер, ну что ты вопишь?! Ты без пяти минут, как аврор! Ты должен беречь наш покой и порядок, а ты что творишь? Поттер с возмущением смотрел на него: — Я тебя ненавижу, Малфой! — Ты меня так удивил! — Драко, ухмыляясь, поднес клетку с филином к поттеровскому лицу: — Сейчас ты будешь ненавидеть меня еще больше. Как его зовут? Давай, скажи это вслух! — приказал он. Поттер умоляюще посмотрел на филина, потом на него. — Се... Сев… — просипел он чуть слышно. — Да не могу я этого произнести! — взвился он, снова распугивая своим отчаянием сов. — Ах, как жаль. Тогда не будет и Франсуазы! — объявил Драко со скорбным лицом. Сова возмущенно угукнула, раскачиваясь на жердочке. — А она, бедняжка, уже так привыкла к этому имени! — лицемерно пожалел он сову. Поттер вздохнул и махнул рукой. — Черт с тобой. Пусть будет С-северус, — процедил он с самым несчастным видом. Драко расхохотался: — Молодец! Можешь же, когда захочешь! Поттер угрюмо зыркнул на него, схватился сразу за обе клетки, вырывая Франсуазу у Драко из рук, и потащился с ними на кассу. — Уже выбрали? Неужели так быстро? — круглолицый продавец принял у Поттера из рук две монеты, скрывая улыбку в пышных усах. — Так получилось, — буркнул Поттер, угрюмо глядя на клетки. — Эй, почему ты платишь за мою Франсуазу? — Драко подошел к нему и тоже кинул на прилавок два галлеона. Поттер резко обернулся к нему: — Потому что я хочу тебе ее подарить! — ответил он с вызовом в голосе. Драко выразительно хмыкнул: — Тогда, надеюсь, ты не станешь возражать, что я подарю тебе Северуса! — Ну, разумеется, — Поттер схватил свою клетку, глядя на филина в руках Драко со смешанным чувством восторга и возмущения. — Каких еще подарков можно дождаться от слизеринца? — буркнул он, и Драко почувствовал себя совершенно счастливым. Теперь у него тоже будет настоящий подарок от Поттера, да еще какой! Спотыкаясь о тяжелые клетки, — Поттер все еще тащил малфоевскую сову, а Драко — поттеровского филина, — и продолжая рассеянно улыбаться, они выбрались наружу в темный морозный вечер. Падающий снег сменился дождем, и слякотные лужи чавкали под ногами. Мокнущие совы недовольно заугукали в клетках, привлекая к себе внимание. Поттер рассеянно наложил на клетки Защитные чары, обернулся к Драко и замер, явно не зная, что нужно сказать. Все подарки были куплены, все слова тоже сказаны. Драко опустил взгляд на клетки, а Поттер неуверенно посмотрел на него: — Ну… Спасибо тебе за помощь. Мне пора. Да и тебе, наверное, тоже, — он смущенно замялся. Драко молча кивнул, чувствуя, как в груди нарастает тоскливая пустота, а под мантию забирается привычный промозглый холод. Праздник закончился. Этот необычный день случился, чтобы оставить в его постылой жизни яркий, незабываемый след и уйти навсегда. Драко отчетливо представил холодный мэнор, грустного Тикси и потухшую елку. — Да… мне пора, — тихо ответил он и попытался улыбнуться как можно беззаботнее. — Отдавай мне мою Франсуазу. Поттер молча кивнул, словно не найдя сил на улыбку. Он протянул Драко клетку с совой и, когда Драко в ответ передал ему филина, накрыл его пальцы своими. Драко замер. — А хочешь… — Поттер неуверенно взглянул на него, медленно отнимая руку, и сердце Драко снова тревожно забилось. Он готов сейчас был ответить “хочу” на все, что бы тот только ни предложил. Но Поттер опять замолчал, разглядывая булыжники под ногами. — Что? — почти выкрикнул Драко, боясь, что идиот сейчас замолчит и уйдет. Тот вздрогнул и вскинул на него неуверенный взгляд: — Хочешь, пойдем ко мне? — наконец выдохнул он, и Драко не поверил своим ушам. — Правда, у меня там беспорядок. И Кричер, и бабка… — с каждым новым словом Поттер все больше сникал, поэтому Драко шагнул к нему и поспешно кивнул, боясь, что тот передумает. Он просто не мог позволить, чтобы этот странный вечер закончился просто так. — Да. Да! Я… хочу. Очень хочу, — ответил он с неожиданной страстью так, что Поттер недоуменно посмотрел на него. Но Драко было плевать. Если есть шанс обойти подлого Блейза, вытеснить его из этого сердца и сделать его своим, Драко готов для этого на все, что угодно. — Ну тогда… Держись крепче, — Поттер расцвел обрадованной улыбкой, притянул Драко к себе, обвивая руками за талию и прижимая к себе чуть крепче, чем нужно, и Драко не понял, отчего его размазало больше: от уже знакомого запаха, желанной близости или от расщепления при аппарации.

***

Драко и не мечтал, что однажды увидит, как живет национальный герой, но, выбравшись из камина в затемненную комнату почувствовал, что не хочет отсюда выходить никогда. — Неплохой вкус, Поттер, — небрежно обронил он, разглядывая помещение, заставленное старинной мебелью, с вежливым интересом, а на самом деле впитывая мельчайшие детали, принадлежавшие Поттеру, стараясь представить, как он тут живет каждый день — чем пользуется, где сидит и о чем думает здесь, когда остается один. — Я почти ничего не менял, так что все свои комплименты адресуй бывшим хозяевам, — Поттер смущенно провел рукой по массивной каминной полке. — Времени нет. К тому же мне нравится думать, что тут все осталось так, как было при… — он оборвал себя на полуслове и кивнул, приглашая пройти вглубь дома: — А вот кухню я поменял целиком, можешь потом оценить. Драко, стараясь скрыть заливавшее его тихое счастье, пренебрежительно фыркнул: — С чего бы я стал оценивать твою кухню, Поттер? Тот обернулся и рассеянно глянул на него через плечо: — Наверняка ты жутко голодный. Эклеры не в счет. Я обязательно тебя накормлю. Драко изумленно уставился на него. — Ты… сам готовишь? — видимо, изумленное восхищение прозвучало в его голосе слишком явно, потому что Поттер недоуменно приподнял брови, и Драко, чтобы сохранить лицо, пришлось снова презрительно фыркнуть: — В нормальных домах этим занимаются домовики. — Видимо, ты просто не знаешь моего домовика, — Поттер неожиданно улыбнулся, и Драко почти не уловил смысл его слов, так засмотрелся на его улыбку. — Максимум на что он способен — это не отравить нас. Кричер! — неожиданно громко крикнул он. — Иди познакомься, у нас гости. За стеной раздались неспешные шаркающие шаги, и спустя какое-то время — довольно долгое время, — в комнату засунулась безобразная физиономия домового эльфа. — Полукровка-хозяин опять притащил в дом какую-то дрянь? — сипло осведомилась она, и у Драко от изумления широко раскрылись глаза. Но Поттер явно был привычен к подобному обращению. — Вот. Познакомься, Малфой. Это мой Кричер. Достался вместе с домом мне по наследству, — коротко пояснил он. — Прошу любить и жа… Ну, я понимаю, что любить его вряд ли получится, — прервал он сам себя и безнадежно махнул рукой. — Но иногда он даже бывает полезен, — Поттер обернулся к глядящему исподлобья домовику: — Кричер, это Драко Малфой. Будь с ним повежливее, он из чистокровной семьи, хотя нормальным людям это совершенно неважно, — отрекомендовал он Драко противному эльфу. Свирепое недовольное рыльце застыло в изумленной гримасе, а затем неожиданно разгладилось, разъехалось в сладкой улыбке, которая делала и без того страшного домовика совсем уж невыносимым. — Отпрыск славного рода Блэков и славного рода Малфоев, — залепетал домовик, кланяясь так глубоко и усердно, что длинные уши периодически мазали по паркетному полу. — Наконец-то… За долгое время… Кричер счастлив приветствовать молодого хозяина в скромном обиталище Блэков! — В скромном обиталище Поттера, пора бы тебе привыкнуть, — поправил его Поттер, но поскольку домовик не переставал шаркать и кланяться, повысил голос: — Кричер, хватит! Пойди, принеси гостю что-нибудь выпить, — приказал он, но домовик опять его попросту не услышал, сосредоточив все свое внимание только на Драко. — Чего изволит молодой господин? — лебезил он, подбавляя в голос медовые нотки: — Кричер будет счастлив выполнить любое желание! — гнусный эльф, подобострастно сложив на груди сухие лапки, глядел на Драко обожающими мелкими глазками. — Я… не знаю, — Драко растерянно перевел взгляд на Поттера. — Неси огневиски! — коротко приказал тот и пояснил: — Тебе нужно согреться. Ты ведь любишь огневиски, Малфой? Драко пожал плечами: — Вообще-то люблю. Кричер, дождавшись его подтверждения, еще раз склонился в нижайшем поклоне и мгновенно исчез, а Поттер устало вздохнул и пожаловался: — Мои бы приказы исполнял с таким рвением. Если повезет, может быть, тебя он даже нормально накормит. Хотя я бы все же не стал рисковать. Твое здоровье мне слишком дорого. Он засмеялся, а Драко молча уставился на него, шокированный последними словами, вырвавшимися будто случайно. Чертов Поттер продолжал веселиться, а сердце Драко бесновалось и сходило с ума. Какого черта он это сказал? Что за игру он затеял? С легким хлопком в центре комнаты снова возник домовик, держа в руках большой круглый поднос, на котором стояли бокалы и лежали тонкие кружки лимона и мандарины. Поттер подхватил оба бокала и протянул один из них Драко: — Ну что, выпьем за встречу? Поскольку Драко, взяв бокал у него из руки, продолжал глупо смотреть на него и молчать, Поттер дернул его за рукав и потащил за собой в небольшой зал с уютным камином. Противный домовик буркнул себе под нос что-то не слишком довольное, но покорно потащился следом за ними. Подтолкнув недоумевающего Драко поближе к камину, Поттер легким взмахом руки разжег в нем огонь и усадил Драко в большое уютное кресло, оказавшееся настолько мягким, что, казалось, обнимало того, кто в нем сидит. — Пей давай, — приказал он. — А то все время выглядишь так, будто не можешь согреться. Смотреть на тебя холодно. Сделай сразу большой глоток. Остановившись неподалеку от кресла, он пригубил свой бокал, не сводя с Драко внимательного взгляда. И Драко ничего не оставалось, как тоже глотнуть, надеясь, что ему удастся не поперхнуться под пристальным взглядом зеленых глаз, и что огневиски поможет им прояснить все странности этого вечера. Жидкий огонь обжег горло и пищевод, тепло заструилось по жилам, и Драко, прожевав лимонную дольку, снова бросил на Поттера косой быстрый взгляд. Тот, отойдя к камину, коротко приказал что-то Кричеру, дождался, пока домовик притащит большой теплый плед и, вернувшись обратно к Малфою, старательно накинул на Драко пушистую ткань, заботливо подоткнув уголки. От этих действий Драко опешил настолько, что только и мог молча смотреть на него. А Поттер, словно не сделав ничего особенного, спокойно уселся возле него на корточках, разглядывая его лицо. Смутившись настолько, что больше казалось некуда, Драко поспешно поднес стакан ко рту, сделал еще несколько огромных глотков и, допивая бокал до дна, услышал, как Поттер одобрительно фыркнул. В комнате царил мягкий полумрак, разрываемый пляской огня. От близости Поттера, от спиртного, от долгожданного тепла, окутывающего его со всех сторон, Драко, конечно же, развезло. Борясь с неуместной расслабленностью, он откинул голову на подголовник и, изо всех сил стараясь держать глаза открытыми, еле ворочая языком, проговорил: — Зачем ты со мной возишься, Поттер? Тот усмехнулся и резко поднялся: — Не будь идиотом, — просто сказал он. — Расслабься и отдыхай. Слепому видно, как ты устал. Поттер развернулся и, выходя из комнаты, провел по волосам Драко рукой так быстро и нежно, что Драко, уплывающему в сладкую дрему, оставалось только гадать сквозь быстрые сны, не почудилась ли ему эта тихая ласка.

***

Драко проснулся от какого-то шороха. Не открывая глаз, он с досадой поморщился: ему снился прекрасный сон, он был дома у Поттера, тот разжег для него камин и заботился о нем, и так странно смотрел… Драко поплотнее сомкнул веки, чтобы ни в коем случае не просыпаться и досмотреть восхитительный сон до конца. Но откуда-то справа опять раздалось шуршание, и слишком знакомый голос рявкнул сердитым шепотом: — Какого черта ты его разбудил? Пошел вон! Кому говорю?! — Кричер желает угодить молодому хозяину, — сварливо зашипел кто-то в ответ. Судя по голосу, этот кто-то находился совсем рядом с Драко. — Кричер счастлив увидеть чистокровного господина, а не тот сброд оборванцев, который вечно оскверняет полы этого дома. Драко не выдержал и все-таки распахнул глаза. Перед ним маячила премерзейшая рожа домовика, склонившегося в угодливом полупоклоне. — Что желает чистокровный хозяин? — заметив, что Драко проснулся, домовик мгновенно осклабился, став противней в несколько раз. — Кричер будет рад ему услужить. Какое-то время Драко непонимающе смотрел на скверную физиономию, пытаясь понять, где он находится. Уютное кресло, плед и камин… Неужели не сон? Или Драко все еще спит? Но сопящий возле него уродливый домовик был слишком реальным — никакое сновидение на него не позарится. — Кричер, сгинь! Или я в тебя чем-нибудь кину! И такое ни за что не приснится. Только гриффиндорский придурок не способен справиться даже с домовиком. Внутри все запело от невозможного счастья. — Кажется, ты совсем не умеешь с ним ладить? — голос Драко был хриплым со сна. Он расслабленно повернул голову в сторону поттеровского голоса, да так и замер. Кажется, он впервые видел его без очков. Судя по всему, Поттер тоже только что проснулся. Он сидел в кресле неподалеку, домашний, расслабленный и лохматый настолько, что Драко думал, это попросту невозможно. Распластавшись по креслу, он небрежно закинул правую руку за голову, повернувшись в сторону Драко. Белая рубаха с закатанными рукавами чуть примялась со сна. Верхние пуговицы расстегнулись, обнажая глубокую ямку и ключицы. Четкий профиль то выхватывали, то снова прятали в темноте каминные блики. Драко показалось, что он умирает. Видеть его таким, и не иметь возможности к нему прикоснуться… знать, что тот не будет с ним никогда… Что может принадлежать кому-то еще… тому же проклятому Блейзу… С этой мыслью в грудь одновременно вонзились тысячи острых когтей. Тем временем Поттер, даже не подозревающий о его муках, вскинул обе руки вверх и потянулся, приоткрывая полоску поджарого живота. — И, видимо, никогда уже не научусь, — досадливо выдохнул он, не замечая, какой эффект его действия производят на Драко. — Кричер, пожалуйста, выйди отсюда и дай нам спокойно поговорить, — почти жалобно попросил он. Мерзкий эльф даже ухом не повел, продолжая услужливо подтыкать Драко плед и звенеть над его ухом бокалами. — Кричер обязан присмотреть, чтобы все было в полном порядке. Если полукровка-хозяин ведет себя как полный простолюдин, не предлагая гостю изысканных яств… — бубнил он, нарезая вокруг Драко один круг за другим. — То Кричер, в отличие от него, всегда готов услужить знатному гостю… — Пошел вон, — Драко небрежно махнул рукой, и домовик, чуть не взвизгнув от счастья, склонился в поклоне так низко, что стукнулся об пол лбом, провыл “как прикажет молодой господин” и поспешно исчез. — Умеешь же ты, — в поттеровском голосе послышалась то ли зависть, то ли восхищение. — Разбаловал сильно, — Драко старательно смотрел на огонь, стараясь не думать о том, как Поттер выглядит прямо сейчас. И о том, что белая рубаха уже обнажила обе ключицы и сильные руки и разошлась треугольником на животе, открывая чуть заметную темную дорожку волос… — Но он прав. Ты, наверное, жутко голодный, — Поттер начал приподниматься. — Не выдумывай, Поттер, — Драко, невольно повернув в его сторону голову, снова застыл, жадно оглядывая его фигуру в черных джинсах и белой рубахе навыпуск. Теперь он вдобавок заметил, что Поттер был босиком, черт побери, босиком! — Сядь и сиди! — рявкнул он с такой мукой, что Поттер ошеломленно плюхнулся обратно в кресло и послушно затих, изумленно таращась на Драко. Оба молчали. Огонь тихо потрескивал, ветер долбился в закрытые ставни, а Драко старался дышать как можно ровнее, чтобы не выдать себя. До боли хотелось подойти к нему, опуститься перед ним на колени и уткнуться в его руки лицом. Если бы кто-то однажды сказал гордому Драко, что он будет об этом мечтать, он бы поднял на смех такого кретина. — Тогда давай пить, — по-своему истолковал его молчание Поттер. — Догоняй! И, влив в себя почти полбокала, откинулся на спинку кресла. Драко настороженно покосился в его сторону и снова чуть не завыл. Отлично. Просто отлично. Теперь можно было смотреть, как дергается его кадык, и снова мечтать пройтись по нему языком. Эротическая фантазия, преследовавшая его все эти годы, теперь обрела новое воплощение. Поттер шевельнулся, и Драко отвел глаза. Всё это было выше человеческих сил. Если бы Драко был нормальным, а не спятившим на шрамоголовом придурке, он бы давно уже убегал со всех ног. Но он просто не мог уйти. Драко поспешно схватил бокал с журнального столика и тоже влил в себя приличную дозу. “Если мы с ним будем общаться, я просто сопьюсь, — тоскливо подумал он, пытаясь опалить горло так, чтобы выжечь желание, которое раздирало его изнутри. — Он будет сходить с ума по проклятому Блейзу, а я по нему. Отличный тандем”. Драко снова глотнул, с облегчением ощущая, как огневиски стремительно падает вниз, унося с собой все тяжелые мысли. В пустеющей голове все сильнее шумело, а комната, камин и сам Поттер чуть заметно качались. Драко снова скосил глаза, не в силах на него не смотреть: Поттер, откинув голову на спинку кресла, молчал, лишь изредка поднося к губам почти опустошенный стакан. Тихо трещали поленья в камине. В мягком кресле было уютно и хорошо. Все мысли куда-то ушли. Но одна-единственная, самая болезненная и подлая, все еще жалила, тыкала острым шилом. Драко сжал кулаки. Если не сейчас, когда огневиски развязал язык и сделал все неудобные вопросы возможными, то, наверное, уже никогда. Повернув голову, он смотрел на Поттера, задумчиво глядящего на яркое пламя из-под длинных ресниц. Он любил его. Так безумно любил. Он просто обязан узнать. Сделав для храбрости последний глоток, Драко решился: — В кого ты влюблен? — его вопрос прозвучал чуть резче, чем нужно, и Поттер, повернувшись к нему, удивленно на него посмотрел. Он хмыкнул, и Драко подумал, что тот сейчас просто пошлет его вместе с его любопытством подальше. Но Поттер лишь дернул плечом и снова взъерошил и без того лохматые космы. — Разве это не очевидно? — вопросом на вопрос ответил он, и Драко почувствовал, как его заливает слепящая ярость. Как его бесит этот тупой придурок, который не может просто ответить! И как его бесит проклятый Блейз, которому без напряга досталось то, за что Драко готов был пожертвовать жизнью. — Было бы очевидно, не спрашивал бы, — процедил он и поставил виски на подлокотник так резко, что часть жидкости выплеснулась на кожаную обивку. — Тогда ты единственный, кто до сих пор этого так и не понял. Драко молча и злобно взглянул на него, но Поттер по-прежнему глядел на огонь. — Ты и правда это хочешь узнать? — как-то холодно и отчужденно спросил он. Драко сжал зубы и резко кивнул, надеясь, что Поттер увидит. Он должен всё услышать своими ушами, чтобы потом собрать волю в кулак и молча уйти. Поттер, наконец, соизволил повернуться к нему, смерил долгим изучающим взглядом, а потом усмехнулся как-то болезненно и с сожалением. Словно понимал, что сейчас своей рукой всадит нож Драко в сердце. Отставив бокал, он одним плавным движением поднялся со своего места, демонстрируя прекрасную форму, и, так и не промолвив ни слова, пошел прочь из комнаты. — Поттер! — Драко резко и требовательно обернулся к нему, готовый вытрясти правду любыми путями. Задержавшись рукой за косяк, Поттер посмотрел на него с насмешливой лаской: — Не знаю, что ты хочешь услышать... Но... Я люблю тебя. Очень давно, — как-то буднично сказал он и добавил, стоя уже в дверях. — Какой ты будешь салат? Драко вздрогнул и посмотрел на него обезумевшим взглядом: — Поттер… Какой к черту салат? — пробормотал он растерянно: губы и язык его не слушались, словно чужие. — Что ты несешь? Я спросил, в кого ты влюблен. — И я ответил тебе, Малфой, — спокойно сказал ему Поттер. — А теперь я хочу тебя накормить. Но так и не знаю, будешь ли ты салат. Значит, ужин я сделаю на свой вкус. Как согреешься, приходи. Кажется, кухня мне удалась. Драко, так и не веря до конца, что это не сон, молча смотрел ему вслед. Или все-таки сон? Может быть, он еще не проснулся? Сон в его сне… — А… Блейз? — неожиданно выкрикнул он, но Поттер уже растаял в темноте коридора. Спустя пару минут из кухни послышался звон посуды и отборная брань домового эльфа. Поттер, оправдываясь, что-то ему отвечал, тем самым лишь усиливая кричеровское недовольство. Драко помотал головой. Нет, все же не сон. Такой идиотизм не может присниться. Он медленно поднялся и двинулся на звук перебранки. Проследовав через длинный коридор со смутно знакомыми гобеленами и портретами, которые при виде него оживленно зашептались, Драко свернул за угол и неожиданно попал в просторное помещение, в котором царил аскетичный минимализм: металл и светлое дерево, ничего лишнего. Поттер, стоя у большого стола, вяло переругивался с домовиком и что-то кромсал. Кажется, овощи. Драко толком не понял, что именно, потому что только и мог, что глупо смотреть на широкую спину, сильные плечи и уверенные движения рук. Невозможно влюбиться сильнее. — Кричер тысячу раз говорил хозяину-полукровке, что негоже этим самому заниматься, — скрипучим голосом назидательно каркал эльф, шаркая вокруг Поттера босыми ногами. — Кровь нечистая, вот что это такое. Покойный хозяин Сириус тоже так делал назло Кричеру, даром что чистокровный, и новый хозяин может видеть, чем это всё обернулось… — А ну, пошел вон. Или пущу в расход. Твоя голова будет прекрасно смотреться на нашей стенке в мэноре, — Драко произнес это, не повышая голоса, очень спокойно, так, что домовик ему сразу поверил и, округлив глаза от испуга, поспешно исчез. Поттер изумленно на него обернулся и одобрительно хмыкнул: — Пожалуй, мне стоит взять у тебя пару уроков. Он ужасно мне надоел. Он снова отвернулся к разделочному столу. — Блейз... — тупо повторил Драко вместо ответа. Он был обязан узнать все до конца. Поттер вскинул голову, неохотно отрываясь от дела: — Что? При чем тут Забини? — он удивленно оглянулся через плечо. — Ты хочешь его сюда пригласить? На его лице было написано вежливое недоумение. И только. — Но как же… — Драко мотнул головой, торопливо изгоняя непрошенный образ Забини, который за эти пару часов прочно закрепился в его голове рядом с Поттером, и непонимающе посмотрел на него. — Ты… меня любишь? — переспросил он неожиданно севшим голосом. Поттер пожал плечами и отвернулся, склоняясь обратно к столу. — Ты меня любишь? — тихо повторил Драко, осторожно пробуя на вкус эти слова и опасаясь, что Поттер его сейчас обсмеет. Но тот лишь молча кивнул и продолжил ловко резать оранжевые кругляки, не удостаивая Драко другим ответом. — Я надеюсь, ты любишь курицу карри? — поинтересовался он, как ни в чем ни бывало, и Драко чуть не взбесился от такой прозы жизни в этот момент. — Тебя интересует, люблю ли я только курицу? — процедил он с досадой, полностью игнорируя поттеровское гостеприимство. — Или ты все же захочешь узнать, люблю ли я кроме курицы что-то… — он запнулся, но все же продолжил: — Кого-то еще? Нож сбился с ритма, и Поттер чуть не резанул себя по руке. Медленно обернувшись, он отложил нож, посмотрел на Драко с легкой улыбкой и покачал головой: — Только курицу. Про остальных не особо. Так что насчет карри? Так и не дождавшись ответа от ошеломленного Драко, он снова взялся за овощи, а Драко замер за его спиной, глядя с тоской, как сильные руки снова начали резать и чистить. Жесткие мышцы перекатывались под тонким белым батистом, волосы привычно торчали в разные стороны, а на шее, в ямке возле затылка, закручивался темный маленький вихор. Почему-то вынести этот трогательный завиток было совсем невозможно. Нестерпимо хотелось прижаться к нему губами, скользнуть ниже, вдоль самой шеи, перейти на плечо, отгибая ворот рукой... Но сделать это, даже после признания, Драко не смел. Поттер снова был окутан своим равнодушием, словно броней. Глядя на эту недосягаемую красоту, которая теперь вроде как должна была принадлежать только ему, да только по-прежнему не принадлежала, Драко взорвался: — Придурок ты! Тупоголовый кретин! Это шутка такая была, да? Скажи мне, что ты пошутил! — потребовал он, стараясь, чтобы голос не дрожал от обиды. Поттер обернулся к нему и посмотрел так серьезно, что сердце бухнулось в ноги. — Неужели ты правда способен этим шутить? Я — нет, — тихо ответил он. — Садись, Малфой, подожди. Я скоро все приготовлю. Драко, чуть помешкав, все же неловко опустился на стул, не сводя с Поттера глаз и чувствуя себя идиотом. Что, черт побери, все это значит? Рассеянно глядя, как Поттер всего лишь легким кивком, безо всякой палочки, заставляет овощи очищаться и прыгать в глубокую миску, Драко пытался переварить то, что услышал. — Ты меня любишь… — растерянно пробормотал он, смакуя каждое из этих слов по отдельности и перекатывая на языке их невероятное созвучие. Поттер снова дернул плечом: — Тебя так занимает эта мысль. Как будто ты узнал что-то новое. Наши все давно уже знают. И Забини. Со школы еще, — небрежным движением кисти он призвал огромную сковородку и поставил ее на плиту. — Только Джинни долго не верила. Но, к счастью, все уже в прошлом, — он вздохнул и скрылся в дверях. — Погоди, я сейчас, — крикнул он. В его отсутствие Драко смог выдохнуть и оглядеться, пытаясь хоть как-то привести мысли в порядок. Он скользил взглядом по непривычно пустым, ровным поверхностям, по холодному блеску металла и матовому стеклу без ручек и выступов. Значит, вот что на самом деле нравится Поттеру: отстраненный холод, ровный, идеальный, без малейших зацепок. Да он и сам стал таким — не знаешь, с какой стороны подступиться. Весь замороженный, как будто запаянный в метели и вьюги. И только при взгляде на Драко в его глазах просыпалось что-то такое… Как будто наступала короткая оттепель. — Извини, что я снова буду без магии, просто иногда люблю вот так, чувствовать руками, что делаю. Маггловские привычки, — незаметно вошедший Поттер смущенно усмехнулся, поставил на огонь большую кастрюлю и склонился над столом, снова принимаясь за овощи. Драко смотрел на него во все глаза. — Не знал, что ты умеешь готовить, — насмешливо протянул он. Чего только стоила ему эта насмешка. Он смотрел на свое наваждение и не мог насмотреться. Поттер босиком в черных джинсах и белой рубашке с распахнутым воротом и подвернутыми рукавами готовил ему еду. Ловкими движениями он резал и отправлял в разогретое масло крупные кольца перца, сочные куски помидоров, морковные кругляки и какие-то травы, и красно-оранжевые куски, оттененные зелеными листьями, выигрышно смотрелись рядом с кипенно-белым. От непривычных ароматов, мерных движений, аскетичной белизны и поттеровской близости кружилась голова, и, чтобы привести себя в чувство, Драко попытался привычно на него разозлиться. Шрамоголовый придурок, специально рисуется — подумаешь, невидаль — оказывается, он умеет готовить. И делает это... Делает это именно для него, специально для Драко. При этой мысли сердце встрепенулось и рассыпалось пеплом, а злости снова как не бывало. Но Драко взял себя в руки, продолжая настойчиво гнуть свою линию, пытаясь вызвать привычное раздражение. Разумеется, в чем же еще готовить жгуче-красный соус, как не в белоснежной одежде? Поттер, как обычно, снова выпендривается, и ради этого даже готов испачкать дорогую рубашку. В которой он был так невероятно красив: белый цвет выгодно оттенял загорелые руки, резавшие цветные овощи так споро и так выверенно, что Драко невольно залипал на них взглядом. Интересно, что еще эти руки умеют делать так же ловко? Эти пальцы прикасаются к коже сильно и требовательно или, наоборот, нежно и ласково? Впиваются от страсти или выводят по телу бережные дорожки?.. Драко и сам не заметил, как снова поплыл. Шумело в ушах и пересыхало во рту, когда он смотрел, как округлые мышцы мягко перекатываются под тонким батистом, как босые ступни в нетерпении переступают по кафельному полу, а сильные руки размеренно режут, мнут и кидают в варево какие-то травы. Снова засмотревшись на Поттера, Драко почувствовал боль в нижней губе — дурацкая привычка прикусывать ее от волнения — и наконец-то отвел взгляд. Кого он пытается обмануть? Всегда, всю жизнь хотелось его одного. И в школе, и потом, и сейчас. Он любил его. Очень сильно любил. И Поттер просто обязан об этом узнать. Как же так получилось, что тот признался Драко в любви, но остался по-прежнему недосягаемым? Драко прикрыл глаза, чтобы не видеть. — Почему ты мне об этом сказал? — хрипло спросил он. — Разве ты не боялся, что я буду смеяться? Поттер на секунду перестал строгать и кромсать и серьезно посмотрел на него. — Нет. После войны я ничего не боюсь. И снова отвернулся к плите. Драко поднялся и неуверенно подошел к нему, останавливаясь совсем рядом: — Так почему? Ты признался? — требовательно спросил он. — Если тебе ничего от меня не нужно. Он осторожно тронул его за плечо. Поттер отложил нож, развернулся и бросил на него взгляд из-под длинных ресниц, — чуть рассеянный взгляд, доверчивый и беззащитный. У Драко перехватило дыхание. Его глаза без очков — какая-то особая магия. Запрещенный прием, удар ниже пояса. Живот закрутило узлом. Как хорошо, что на людях он всегда ходит в очках. Сейчас Драко собственноручно готов был напялить на него очки с огромной оправой и такими толстыми линзами, чтобы глаз за ними было вовсе не видно. Чтобы он мог быть таким только с ним. Для него. Поттер приподнял в невеселой улыбке краешек губ. — Чтобы ты понял, почему я делаю тебе такой подарок. И не чувствовал себя мне обязанным, — тихо ответил он. Он опустил глаза, и от длинных темных ресниц на нижние веки легли голубоватые тени. — К-какой подарок? — Драко смотрел и не мог насмотреться. — Сову? — рассеянно спросил он. — Нет. Не сову, — Поттер снова поднял глаза и взглянул на него внимательно и серьезно. — Другой. Дорогой. Я тебе обязательно его подарю. Привычно среагировав на слово “дорогой”, Драко резко от него отшатнулся: — Мне… ничего от тебя не надо, — холодно выплюнул он. Но Поттер успокаивающе ему улыбнулся: — Клянусь чем угодно, ты будешь в восторге. И примешь его хотя бы из любопытства. Драко холодно усмехнулся, стараясь сдержать дрожь внутри: — Не слишком ли громкое заявление от человека, который меня совершенно не знает? Поттер изумленно взглянул на него: — Но я знаю тебя, Малфой. Пожалуй, лучше, чем все остальные, — он отложил нож и коротко улыбнувшись, принялся перечислять: — Ты любишь овощи и не слишком жалуешь фрукты. Тебе нравятся серебристый и серый цвета, и не зря, они тебе очень идут. Ты любишь читать про заклятия и боевые искусства, и почему-то боишься читать про Темную магию. Мечтаешь свести свою дурацкую метку, постоянно прикрываешь ее рукавом и сильно стесняешься. Ты дружишь с Паркинсон, хоть она не слишком тебе нравится, и гораздо охотнее ты бы дружил с Забини. Но вы с ним давно уже в ссоре. А еще ты сильно скучаешь по Крэббу, хоть никому об этом не говоришь. Но никого из них ты не любишь по-настоящему, потому что любить умеешь только своих. И поэтому больше всего на свете ты любишь мать и отца. Ну и… еще одного человека, который постоянно снимал с меня тысячу баллов, — Драко смотрел на него, растерявшись от изумления, а Поттер весело улыбнулся, как будто не сказал ему ничего особенного. — Так что можешь мне не рассказывать, что я тебя вовсе не знаю, — закончил он, снова взял нож и принялся методично крошить баклажан. Растерянный Драко, чтобы смочить пересохшее горло, снова сделал огромный глоток огневиски. Жгучая горечь прокатилась по небу и заново развязала язык. — Странно, что при такой наблюдательности ты так и не понял, в кого я влюблен, — насмешливо протянул он. — Нет. Этого я не понял, — тихо сказал Поттер, и спина его напряглась. — Я надеялся, что пока ни в кого. Он не оборачивался, и Драко, не сводя глаз с темного завитка, чувствуя, что больше не может терпеть, смущенно пробормотал: — Зря ты надеялся… Я давно уже… С первого курса. Теперь у Поттера задеревенели спина и плечи. Он замер в неловкой позе, явно пытаясь переварить эти слова. Но на его голосе это не отразилось. — Знаешь… Кажется, я не очень хотел это слышать, — ровно ответил он. Кусочки курицы принялись запрыгивать в сковородку, и Поттер следил за ними взглядом так пристально, словно это было самое важное в жизни. — Так ты… не спросишь в кого? — Драко не хотел его мучить, но сказать правду было так сложно. Поттер молча покачал головой и, обернувшись к нему, улыбнулся. В его глазах мелькнула неподдельная нежность. — Это неважно. Потому что ничего не изменит. Кто бы там ни был. Драко чуть не завыл от отчаяния. Ну почему он такой упертый кретин? Ведь и так уже все очевидно. Абсолютно для всех. И давно. — Поттер… Ты не понял… — слова упрямо не хотели выдавливаться, но Драко старался. — Я тебя тоже… вроде как… это… — он замолчал, пытаясь заставить себя впервые произнести вслух то самое слово. Но слово не шло. — Не надо, Малфой. Правда, не надо, — Гарри пожал плечами и улыбнулся. Теперь он снова был все тот же прохладный, отстраненный, совсем незнакомый. — В благодарность или из выгоды ты хочешь мне признаться, что тоже влюблен? Поверь, это ничего не изменит. Мне это просто не нужно. Он снова сказал это с такой легкостью, как будто ему и впрямь было совсем все равно. Да как это может быть? Как он может быть таким равнодушным, когда сам Драко подыхает от желания прикоснуться к нему. — Не веришь? — убито спросил он, понимая, что больше ничего не сможет сказать. — Не слишком, — Поттер отстраненно качнул головой, словно не зная о том, как он нереально, до боли хорош, обернулся к Драко и весело пообещал: — Потерпи, скоро я тебя накормлю. А то ты вон какой тощий. — Придурок! Тупой идиот! — взбесился Драко, чувствуя как его топит иррациональная злость. Но тот только хмыкнул, взял ложку и принялся что-то помешивать на плите. Значит, тощий… Драко поджал губы, обидевшись сразу за все. Обида помогла немного ослабить любовный дурман. А может быть, тот его действительно любит, но просто Драко недостаточно хорош для героя? Ну что ж, Поттер сам напросился. Дернув тесемки мантии, в которой он до сих пор оставался, пытаясь согреться, Драко небрежным движением скинул ее и бросил на стул. Туда же полетел тугой полосатый галстук и строгий серый жилет. Расстегнув пуговицы на воротнике и запястьях, Драко неспешно обошел Поттера и встал рядом с ним, закатывая рукава почти до самых локтей. Словно невзначай задев придурка плечом, он склонился рядом с ним над булькающим красным месивом. — Так что ты готовишь? Давай, помогу. Бам-с. Тяжелая красная капля сорвалась с самого края ложки и расползлась по светлому дереву. Драко приподнял бровь, с вежливым любопытством разглядывая Поттера, который застыл с ложкой в руке и завороженно уставился на его ямку между ключицами. Шмяк. Еще одна капля ударилась о стол, едва не забрызгав рубашку, но тот ее даже не заметил. Драко удовлетворенно усмехнулся, стараясь не замечать, что у него самого кровь бьется в висках от отчаянного желания провести, прикоснуться, пробежаться ладонью по встрепанным черным волосам в безнадежной попытке немного пригладить, провести пальцем по загорелой щеке, спуститься ниже и, расстегнув еще больше пуговиц, отодвинуть ворот и интимно потрогать пальцами ключицы под тонкой материей… Драко порывисто втянул в себя воздух, наполненный ароматами пряных трав, пережидая, когда уляжется первый спазм. — Значит, не веришь? — тихо спросил он, заставляя себя не смотреть на приоткрытые пересохшие губы. — Ты… — Гарри медленно приходил в себя, с трудом отводя глаза от его шеи, но не удержавшись, снова мгновенным взглядом охватил всю его фигуру. — Ты красивый, — он как-то болезненно усмехнулся, отворачиваясь с видимым усилием, и Драко, сотню раз равнодушно выслушивавший эти слова, на сей раз вспыхнул от незатейливого комплимента. Видимо, эти слова обретают смысл, лишь когда их произносят нужные губы. — Так я тебе помогу? — Драко небрежно оперся рукой о столешницу, с наслаждением замечая, как Поттер на этот раз залип на его кисти. — Да. Помоги, — сипло ответил Поттер и нервно откашлялся. — Пожалуйста, помоги. Уйди обратно за стол и не подходи ко мне, пока не закончу. На тебя больно смотреть. Драко изумленно вскинул взгляд, сомневаясь, правильно ли его понял, но тот уже снова склонился над своим варевом, стараясь не оборачиваться. — Поттер? — Драко несмело провел рукой по его плечу, едва касаясь. Да что с ним такое творится? Никогда в жизни он не был таким робким и никогда так не боялся, даже на войне. Но от ладони на чужом плече и напряженных мощных мышц под пальцами все тело мелко дрожало. — Иди, пожалуйста… Драко, — Поттер, резко выпрямившись, склонился к нему так близко, что Драко, впервые услышавший от него свое имя, невольно подался к нему, чувствуя, как сладкий холодок стекает вниз по пищеводу, и затаил дыхание в ожидании поцелуя. Но Поттер, придвинувшись к нему еще ближе, обволакивая собой, туманя сознание, только провел носом по его виску, словно пытаясь распознать его запах, застыл на мгновение и тут же отодвинулся, шепнув в самое ухо: — Иди, я прошу тебя. Я скоро закончу. Чувствуя, что ноги его почти не держат, Драко послушно отошел от него и рухнул за стол на свое место, пряча лицо в ладонях. Он не мог понять, что это за наваждение. Он всегда хотел Поттера, сильно хотел. Но то, что происходило сейчас, было неизмеримо сильнее и ярче всего, что он когда-либо испытывал прежде. От Поттера его просто вело, лишало воли, мутило сознание. Какая-то безумная химия, первозданная магия, животная сила, которой было невозможно сопротивляться. Послать все к черту, отдать ему все, подарить себя — всего, навсегда — быть с ним, присвоить себе, раствориться в нем и любить. Любить. Это безумие. — Ешь. О стол звякнули две тарелки, и Поттер, призвав приборы, уселся напротив и протянул Драко бокал. Глоток огневиски. Еще. И еще один. Драко, изредка вскидывая глаза, послушно клал в рот еду, не разбирая, что он жует. Сейчас это было неважно. Всё стало неважно. Поттер отложил приборы и промокнул губы салфеткой: — Мне всегда хотелось тебя накормить. Драко коротко усмехнулся: — Или все-таки врезать? — Врезать. А потом накормить. Или наоборот. Поттер снова ему улыбнулся, и Драко все-таки уточнил: — Тебе так не нравится моя фигура? Поттер качнул головой: — Больше всего на свете. Я просто волнуюсь. — Придурок ты, — Драко вскинул глаза и решился: — Поттер. Ты должен знать. Драко накрыл его руку своей, почувствовав, как сердце зашлось канонадой. Перехватило дыхание, и стало невозможно поднять на него глаза. — Малфой. Что ты… Зачем? Услышав его сбивчивый шепот, Драко понял, что теперь он пропал. Насовсем. Потому что дыхание останавливалось. Потому что впервые было так по-настоящему, до самого сердца. — Драко... — Поттер развернул свою кисть и теперь поглаживал его ладонь короткими нежными ласками. — Драко… Зачем ты... — он чуть сжал его руку, подался вперед, и Драко еле преодолел желание зажмуриться от страха, настолько невыносимым было желание прижаться к нему губами. — Драко... — повторил он его имя, как заклинание, глядя ему в глаза расширенными зрачками. Казалось, воздух между ними искрит, и магия вьется клубами, так хотелось. Невыносимо хотелось. Драко подался вперед, ловя его сбивчивое дыхание своим ртом, почти касаясь его губ своими. Только коснуться. Пожалуйста, всего один раз. — Гарри! Ты дома?! Еще никогда Драко не ненавидел рыжего Уизли сильнее, чем сейчас. Рыжая сволочь, очевидно, ввалившаяся в поттеровский камин, истошно завывала из зала на все голоса, а Драко мысленно перебирал в уме Непростительные, которые бы наилучшим образом подошли для того, чтобы прикончить гада наиболее изощренно и быстро. Поттер резко отшатнулся, снова становясь прежним собой, и резко повернулся к входной двери. — Я здесь, Рон. Входи! Рыжее недоразумение ввалилось в кухню, судя по всему привычно, и замерло в изумлении, растерянно переводя глаза с одной опустевшей тарелки на другую, а потом и вовсе в ужасе уставилось на сомкнутые руки и переплетенные пальцы. — Я что... помешал? — туповатый Уизли непонимающе переводил круглые глаза с одного на другого. “Нет, Уизли, мы каждый день так проводим с Поттером. А ты не знал?”. Хотелось завыть. — Есть немного... У нас тут с Малфоем... встреча. — Деловая, — злобно уточнил Драко, отдергивая ладонь и прожигая ненавистного Уизли убивающим взглядом. Тот хмуро глянул на него в ответ. — Гарри, меня Шеклболт прислал, что-то насчет вашего уговора… — пробубнил он не слишком понятно. — Там что-то срочное. Ну, ты знаешь. Гарри поспешно вскочил, словно напрочь забыв о Малфое. — Точно! Рон, скажи ему, я сейчас же иду! Мгновенно призвав к себе обувь и мантию, придурок торопливо оделся и вылетел вслед за рыжим дружком. А Драко, брошенный всеми, остался посреди чужой кухни, кипя от злости и стискивая кулаки. Поттер, который уже скрылся в дверях, неожиданно ворвался обратно. — Извини... наверное, это надолго, — быстрым шагом он подошел к Драко, удерживая за плечи и заглядывая ему в лицо. — Прости, что должен тебя оставить. Это очень важное дело. Ты… потом все поймешь. Не сердишься? — Нет. Ты же меня покормил, — холодно процедил Драко и отвернулся. От разочарования хотелось реветь как девчонке. — Гарри, нет времени! — рыжая наглая морда засунулась в дверь вслед за Поттером. Но тот решительно притянул Драко к себе, ничуть не смущаясь приятеля. Глаза у Уизела сделались круглыми, как чайные блюдца, и Драко не смог отказать себе в удовольствии прижаться к Поттеру посильнее, назло мерзкому недругу. Но когда он почувствовал тепло его тела, вдохнул его запах, то и Уизел, и все на свете мгновенно забылись. — Поттер, — беспомощно выдохнул он. — Не уходи. Гарри тоже закрыл глаза, словно боролся с собой. — Драко. Я должен. Я приду к тебе завтра. В мэнор на Рождество, — шептал он, ведя кончиком носа по его виску, щекоча кожу теплым дыханием. — Ты настроишь камин на меня? Ты дождешься? — Разве ты не справляешь рождество вместе с Уизли? — Драко тянулся к нему, стараясь как можно больше впитать его запах, чтобы хоть что-то осталось на память об этом удивительном дне. Он не верил в завтра, он ни во что больше не верил. — Нет. Я уже им сказал. Что буду с тобой. Ты дождешься меня? Драко? Да? Ты дождешься? Драко кивнул, словно сомневаясь, словно он мог еще сомневаться, и Поттер, тихо шепнув “я приду к тебе, обещаю”, притянул его еще ближе, почти обволакивая собой, прижался губами к самому краешку губ и аппарировал.

***

— Хозяин Драко будет встречать праздник один? — Да, Тикси. Я буду встречать праздник один. Драко зябко поежился под мантией. Какой же холод у них в мэноре. После поттеровского теплого дома, после его рук, горячих губ на губах, всё вокруг стало особенно невыносимым. Драко подошел к нарядному дереву и задумчиво потрогал колючую лапу. Как глупо было ставить ненужную елку, словно пытаясь вернуть те дни, когда счастье еще было возможно. Когда под Рождество звучали отцовские шутки и мамин смех, а не тихий скрип половиц и стук ветра в темные стекла. Он не придет. Драко ждал Поттера утром. И даже в обед еще ждал. Ведь он обещал ему! Обещал! Но теперь, когда на мэнор опустились лиловые сумерки, Драко запретил себе какие-то чувства. Золотой мальчик сыграл с ним в злую игру, унизил его, отомстив разом за все и оставив без праздника и без надежд. Драко стиснул зубы и сжал кулаки. Плевать. Он все равно его ненавидит. — Я ненавижу его! — он громко произнес эти слова, словно пытаясь проверить, достаточно ли твердо звучит его голос. — Ух-ху-ху-ху-у! — лохматая сова с самым идиотским на свете именем, с которой Драко так и не смог расстаться и отправить ее в совятню, оторвалась от очистки перьев, окинула его внимательным взглядом круглых желтых глаз и заугукала так, словно расхохоталась над ним. — Да иди ты, — Драко вяло отмахнулся от совиной насмешки. — Ты и правда такая, как он. Лишь бы поиздеваться. Сова еще раз угукнула, снова принимаясь за перья. Драко мрачно достал пакет с купленными подарками для родителей. Надо чем-то заняться, например, придумать, как можно отправить маме и Северусу их подарки. А иначе в этот канун Рождества он просто сойдет с ума. — Тикси не обязан пускать к хозяину кого попало, — раздался из-за двери придушенный вопль. — Потому что Тикси тупой эльф! Тупой! Послышались сопение, тычки и глухие удары о мебель и стены. — Тикси! Какого черта тут происходит? — Драко резко распахнул дверь в коридор, и перед его взором предстал растрепанный уродливый домовик, на спине которого висел преданный Тикси, не давая тому войти. Увидев Драко, Кричер расплылся в улыбке. — Гарри Поттер прислал Кричера узнать, все ли готово к приему гостей! — решительно каркнул он, восторженно оглядывая гостиную мэнора. — И велел передать молодому господину вот это! В худеньких лапках эльфа неожиданно появились огромные сумки, набитые провиантом. — Каких... гостей? — Драко растерянно оглядывал противного эльфа, полные сумки еды, и сам не замечал, как надежда в его душе снова расправляет белые крылья. — Где твой чертов хозяин? — выкрикнул он. Кричер склонился перед ним в низком поклоне: — Полукровка-хозяин весь день провел в Аврорате, — с готовностью пояснил он. — Еще он был у Министра на тайном совещании, но об этом Кричеру не велено знать. А он все равно знает! — торжествующе закончил домовик свою странную речь и, задрав голову, принялся восторженно разглядывать Голубую гостиную. — Он… сегодня придет? — Драко сам не узнал свой голос — смесь надежды и боли. — Гарри Поттер непременно придет, — домовик приятно осклабился, став омерзительнее стократ. — И он велел Кричеру идти помогать! Полукровка-хозяин велел Кричеру помочь накрыть стол. А глупый эльф Тикси ему мешает. Молодой господин не хочет его заменить? Эльф призывно улыбнулся, сделавшись еще гаже, и подбоченился, явно намекая на свою кандидатуру. Тикси обиженно заверещал и, вцепившись в старую наволочку, попытался уронить врага на пол. — Тикси, отстань от него! — Драко еле сдерживал рвущуюся наружу улыбку. Значит, все же придет. Не обманул. — Никто не собирается никем тебя заменять, — утешил он возмущенного эльфа и снова повернулся к потрепанному Кричеру: — Зачем нам с ним стол на двоих? Настроение рвалось вверх так сильно и так безудержно, что Драко еле сдерживал распирающую изнутри радостную суету. Неожиданно захотелось метаться по дому, приводить мэнор в порядок, украшать и устраивать праздник, как когда-то давно. — Гарри Поттер очень просил, чтобы молодой господин накрыл стол, — Кричер снова склонился в поклоне. — Я помню. Поттер любит пожрать, — Драко улыбался уже открыто и счастливо. — Тикси, неси скатерть, доставай праздничные приборы, — велел он. — Встретим героя, как надо. — Отважный Гарри Поттер придет сегодня обедать в мэнор? — глаза у домовика округлились, и он в восторге оттянул уши к плечам. — Тикси не может в это поверить! — Потому что Тикси — тупой домовик, тупой! Умный Кричер сразу это заметил! — А ну, прекратите! — Драко мгновенно пресек новую ссору. — Тикси, иди выполняй. А ты, Кричер… — Драко замялся. — Чем Кричер может помочь? — услужливо осведомился домовик, от избытка чувств шаркнув по паркету грязноватой ногой. — Кричер может проваливать! — Тикси ревниво сжал кулаки. — Не какому-то глупому эльфу решать, что делать Кричеру! — безобразное создание снова резко развернулось к домовику. — Тикси! Пусть он поможет! — Драко снова едва успел усмирить пыхтящих от возмущения домовых эльфов. Он не был уверен, что ему нужна помощь поттеровского домовика, но не мог его отпустить, словно уродливый эльф был тонким мостиком к Поттеру. К его Поттеру. Который все же придет. — Накройте вместе на стол, — решительно приказал он. — На сколько там Поттер персон хотел накрыть со своим воспаленным эго? На десять? На двадцать? Кричер пожал безобразными плечиками: — Полукровка-хозяин велел приготовить на четверых. — Ну так ступайте! — резко сказал Драко, чувствуя, как на него снова наваливается тоска, и отвернулся к окну. Вот оно что. Поттер собирался прийти, но не собирался оставаться с ним один на один. Не выполнить своего обещания проклятый гриффиндорец не мог, а значит, наверняка, притащит с собой Грейнджер и рыжего. Драко почувствовал, как его снова заливает обида. Еще недавно он страдал от промозглого холода и полного одиночества. И представить не мог, что вскоре ему грозит наказание поттеровскими дружками. Неизвестно, что хуже. Но не в правилах мэнора выгонять даже незваных гостей, какими бы паршивыми они ни были. Поэтому придется сжать зубы и молчать, любуясь, как Поттер болтает с друзьями, забывая о нем, как всегда. Да за что ему такая судьба? — Почему у тебя такая холодища, Малфой? Неудивительно, что ты постоянно замерзший. Драко вздрогнул и медленно повернулся. Поттер, с прической, явно еще недавно растрепанной ветром, со снежинками, запутавшимися в волосах, с полоской сажи от камина на правой щеке и желтой мишурой вместо шарфа, улыбался ему так счастливо и открыто, что Драко только вздохнул. Он так рад его видеть. Неужели это значит, что теперь он будет прощать ему все на свете? — Безумно красиво, — насмешливо одобрил он праздничное убранство. — А, это! — Поттер потянул мишуру за блестящий кончик и рассмеялся. — Заскочил на минутку к Уизли, надо же было всех их поздравить и вручить им подарки. Кстати, Молли в восторге от новой плиты и наказывала мне передавать тебе большое спасибо. А близнецы вот решили меня приукрасить, прежде чем отпустить. — И когда они будут? — Драко спросил это слишком спокойно. Люциус бы гордился его воспитанием. — Кто? — Поттер недоуменно вскинул на него глаза. — Все, кого ты позвал, — Драко холодно приподнял правую бровь, словно поражаясь его тупости. Лицо у Поттера вытянулось, и он изумленно приоткрыл рот, глядя на него большими глазами: — Как ты догадался? Это вообще-то огромный секрет. “И редкое счастье”, — мысленно добавил измученный Драко. — Это было чертовски сложно, — он обреченно закатил глаза к потолку, вспоминая его же наказ накрыть стол на четверых. Драко вздохнул, отказываясь продолжать эту тему. И за что он так любит этого недоумка? Ладно, об этом он подумает, когда тот уйдет. А сейчас, пока они только вдвоем, Драко просто будет смотреть на него, наслаждаясь каждой минутой. — Показать тебе дом? — вежливо спросил он. — Конечно! Поттер подошел к нему совсем близко и так улыбался, что Драко казалось, что от его улыбки в доме стало теплее. Невольно он тоже шагнул к Поттеру ближе, словно тоже пытаясь согреться. — Тогда пойдем? — он просто не мог не улыбнуться в ответ. — Только давай вначале здесь натопим побольше! А то все замерзнут. Жуткая холодина. — Неужели ты считаешь, что если бы я мог, я бы не натопил? — ощетинился Драко, пытаясь отодвинуться. Но Поттер поймал его за запястье и заглянул в глаза. В них снова стояла все та же странная нежность. — Ты мог просто сказать, — тихо выдохнул он и, качнувшись к нему, коротко прижался губами к губам, затем отвернулся и быстро пошел по дому. А Драко смотрел ему вслед, не особенно понимая, что только что произошло. — Тикси с радостью покажет Гарри Поттеру все помещения, — прозвучал из-за стены услужливый голос домовика, и Драко, очнувшись, быстро двинулся к ним. Нет уж, дом Поттеру он будет показывать сам! Он слишком долго об этом мечтал. Поттер радостно на него оглянулся, продолжая идти по коридору большими шагами. Его магия разлеталась по самым дальним углам и ударялась о стены жаркими волнами. Когда Драко думал, что Поттером можно отапливать помещения, он даже не представлял, что это случится на самом деле. В Поттере было столько сил, столько огня их дурацкого факультета, что, казалось, даже древние стены вздохнули и распрямились, жадно впитывая чужое тепло. — Вы поставили елку! — ворвавшись в гостиную, Поттер восторженно обернулся к еле поспевавшему за ним Драко. Сейчас он казался счастливым ребенком, получившим долгожданный подарок. — Только у хозяина Драко не хватило магии на гирлянды. — Тикси! — Драко вовсе не собирался посвящать Поттера в свои неудачи. Но тот снова обернулся на Драко: — Я зажгу ее? Можно? — его глаза восторженно блестели за стеклами очков. Драко кивнул, не в силах сдержать улыбку: — Я всегда хотел тебе ее показать. Только ты не хотел… — опять стало больно. Поттер к нему обернулся, и в его глазах мелькнула давняя боль. — Я хотел. Просто не мог. Мы же с тобой... — Поттер сказал это едва слышно. Но Драко услышал. И, скрывая смущение, решительно приказал: — Ну тогда зажигай! Поттер обрадованно кивнул, взмахнул рукой, и сотни разноцветных огней замерцали в густых тяжелых ветвях. — Малфой, я люблю тебя, — зачарованно выдохнул он, восторженно глядя, как переливаются и мигают яркие лампочки. “Я тоже люблю тебя, идиот”, — Драко так и не смог сказать этого вслух. Он просто стоял и смотрел, как Поттер восторженно глядит на огни. Примирившиеся домовики суетились неподалеку, накрывая на стол. Кричер гнусаво напевал “джингл беллз”, а Тикси вторил ему тоненьким голосом. В воздухе разливался запах корицы и апельсинов, и Драко подумал, что сейчас он почти, почти счастлив. Как жаль, что скоро сюда ворвутся поттеровские дружки и испортят всю сказку. Видимо, Поттер подумал о том же, потому что кинул быстрый взгляд на ручные часы, развернул Драко за плечи к камину и, почему-то волнуясь, спросил: — Ты готов? — К чему? — Драко так хотелось, чтобы напоследок тот прижал его крепче к себе, но Поттер сейчас явно думал о чем-то другом. Драко тихо вздохнул. Его всегда раздражали сюрпризы. А уж рыжий Уизел в качестве рождественского дара был особенно невыносим. — К моему подарку, — Поттер, рвущийся во что бы то ни стало его социализировать, так и не отпускал его плечи, чуть поглаживая их теплыми ладонями, и от этого Драко было чуточку легче. — Раз ты и так уже догадался, то сюрприза не будет, но все равно… Давай, открывай всем камин. Раз. Два. Три! На счете “три” Драко протяжно вздохнул и взмахнул рукой, давая временный доступ всем рвущимся в мэнор. Растянув губы в вежливой холодной улыбке, он мысленно заготовил несколько пристойных приветствий для незваных гостей, но неожиданно из камина вместо ожидаемой рыжей башки появилась черная голова министра. — А камин вы могли бы мне подобрать и побольше, — пожаловался тот, с трудом протискиваясь наружу. Пока Драко непонимающе смотрел на Кингсли, застрявшего в камине мэнора, Поттер уже подлетел к министру, помогая вылезти в комнату. — Не ворчи, Шеклболт. Обратно выйдешь в парадную дверь. Кстати, тебе давно надо бы похудеть. Министерское кресло пагубно для фигуры. — Когда-нибудь и ты сядешь в него, вот тогда и поговорим, — Кингсли пыхтел, раздраженно отряхивая запачканную мантию. — Вряд ли я в него сяду. Оно мне не по размеру, — усмехнулся Поттер, направляя палочку на министра и очищая мантию заклинанием. — Я вам не мешаю? — Драко, который почувствовал себя третьим лишним в своем же доме, хмуро смотрел на обоих, пытаясь понять, что значит это пришествие. Кингсли бросил на него быстрый неодобрительный взгляд и снова обратился к Поттеру: — А я предупреждал тебя, Гарри. Зачем тебе все это надо? Ты точно уверен? — но тот упрямо мотнул головой, не глядя на Драко, и министр вздохнул: — Ладно. Тогда не будем тянуть. Вы готовы? Драко недоуменно пожал плечами, а Поттер кивнул головой. — Тогда получайте! — Кингсли вытянулся и уверенно махнул длинной палочкой: — Раз. Раздался громкий хлопок. — ...А я тебе говорю, что ты сам будешь у меня жрать это пойло! Вы обязаны меня нормально кормить по закону о тюрьмах двенадцать дробь два, а вы мне суете тухлую рыбу… Красный, орущий Люциус, возникший из воздуха рядом с министром, осекся и замолчал, ошеломленно вертя головой. И хоть в арестантском рубище его фигура утратила былое величие, но держался он по-прежнему гордо и с вызовом. — Отец… — Драко замер, не веря своим глазам. — Отец! — выкрикнул он, и Люциус тут же развернулся к нему. — Драко, что у вас здесь происходит? — Люциус, намерившийся поскандалить, явно не собирался сбавлять обороты. — И куда подевался этот мародер? — он резко развернулся к министру. — Я ему покажу, как совать мне на обед такое гов... — Вы желаете вернуться обратно? — Кингсли засунул руки в карманы и выпятил живот. Люциус вздрогнул и замолчал. — Отец... — Драко, не веря своим глазам, боялся к нему подойти, словно тот мог растаять. Но министр, явно решив покончить со всем этим как можно быстрее, поспешно махнул рукой, не давая Драко опомниться. — Два. Нарцисса, бледная, с темными тенями под глазами, возникла в ближайшем кресле. — Мама… — прошептал Драко и вместо того, чтобы кинуться к ней, отшатнулся к Поттеру, настолько невероятным ему казалось происходящее. Тот придержал его плечи сильной рукой, легко обнимая. Нарцисса уронила на колени старую книгу и растерянно оглянулась: — Где я? Что... Люциус… откуда ты… как? Драко… сынок. Ее лицо вспыхнуло радостью, она потянулась к нему, и Драко, чувствуя, как невыносимо защипало глаза, на негнущихся ногах ринулся к матери и рухнул возле ее кресла, пряча лицо в складках ее платья, как в детстве. Он почувствовал, как его голову накрыла жесткая отцовская ладонь, и тихо, отчаянно всхлипнул. — Три. Профессор, угрюмый и недовольный, материализовался из воздуха, держа в руках стакан и пробирку. — Кингсли, почему вам постоянно неймется? — желчно осведомился он. — Вы нарушили ход моего эксперимента, — тут он повернулся и заметил Малфоев. — Нарцисса, он и тебя сюда притащил? — Снейп решительно двинулся к ним. — Дай я проверю твой пульс, ты же только после болезни, тебе нельзя аппарировать! К тому же Кингсли всегда делает это просто ужасно. Министр махнул на него рукой и отвернулся к Поттеру: — А я предупреждал тебя, Гарри. Благодарности от них не дождешься. — Это неважно, — тот с задумчивой нежностью смотрел, как Драко, что-то торопливо отвечая профессору, отчаянно цепляется за мать и отца. Кингсли откашлялся, привлекая к себе внимание: — Итак. Давайте не будем тянуть! Все лица настороженно обернулись к нему. Но министра это ничуть не смутило. — Я собрал вас сюда, дорогие господа арестанты, — торжественно начал он и, заметив хмурое лицо Снейпа, исправился: — И лица, скрывающиеся от правосудия... Снейп холодно усмехнулся и скрестил руки на груди. — ...чтобы объявить вам... — Прежде чем ты вернешь меня обратно, я должен пообщаться с женой и сыном, — решительно прервал его Люциус. — Ты дашь мне закончить? — министр яростно сверкнул на него глазами, удивляя всех этим “ты”, и, дождавшись молчания, продолжил: — Так вот, я, можно сказать, пошел на должностное преступление, собрав вас в этом доме по настоянию мистера Поттера. — Все глаза устремились на Гарри, но тот смотрел куда-то в окно. — Который поручился за вас. И будет мне теперь должен до конца своих дней. Надеюсь, он это понимает, — Кингсли метнул на Гарри выразительный взгляд, а тот молча кивнул. — И я рад объявить вам, что из камеры Азкабана и мест длительной изоляции все вы переводитесь под домашний арест до окончания действия приговора. Разумеется, вы, Северус, можете по-прежнему скрываться от правосудия где угодно. Даже здесь. В комнате воцарилась полная тишина. — Мы будем жить в мэноре? — первым разорвал молчание Люциус. Одной рукой он сжимал Драко плечо, а второй держал жену за руку. — До первого нарушения. Или отправитесь обратно в тюрьму, — с готовностью подтвердил ему Кингсли. — Тебя, Люциус, это особо касается. — Но… — Люциус бросил быстрый подозрительный взгляд на Поттера. — Ваша вина была доказана очень условно. Практически не доказана, — министр поймал его взгляд. — Иначе я бы даже ради Гарри пойти на такое не смог. Но по его ходатайству я рассмотрел этот вопрос… скажем так… в частном порядке. И готов предоставить вам эту возможность. За разумную помощь героя нашему Министерству. А теперь прошу прощения, я вынужден вас покинуть. Дела. Он подошел к Поттеру и подал ему руку, прощаясь. — Уже уходишь? — в поттеровских глазах заметался испуг. — Да, у меня тоже семейный обед, — министр кивком попросил Драко снять защитные чары с камина, поплотнее закутался в мантию и прощально хлопнул Поттера по плечу. — Ты сам этого хотел. Наслаждайся, — тихо шепнул он. — Еще раз прошу запомнить! Вы все на условно-досрочном за недостатком улик. Из мэнора ни шагу, — громко обратился он к бывшим узникам. — Не заставляйте меня пожалеть о моей доброте, а мистера Поттера — о его глупости. Чертыхаясь, Министр с трудом влез в камин и с хлопком растворился. — Не верю своим ушам. Неужели у Кингсли появились мозги? — обратился Люциус к Снейпу. — Надеюсь, у тебя они наконец-то тоже появятся. Люциус хмыкнул, одергивая на себе арестантскую робу. Драко, не вслушиваясь в их разговор, уткнулся маме в колени, не в силах поверить. — Мистер Поттер. Вы куда это собрались? Услышав окрик профессора, Драко резко поднял голову и обернулся. Поттер стоял у камина и улыбался всем с холодной вежливой отстраненностью. Как же Драко ненавидел его проклятую вежливость! — Простите, профессор, мне тоже пора. Не хочу вам мешать. Надеюсь, вы не дадите министру повода передумать, — он метнул в сторону Люциуса предупреждающий взгляд, и Драко услышал, как отец тихо рыкнул. Все так же вежливо улыбаясь, Поттер взялся за каминную полку. — По… подожди! — выкрикнул Драко, чувствуя, как его топит ужас от того, что тот сейчас просто возьмет и уйдет. Четыре прибора, черт возьми, не пять, а четыре! Как он не сообразил?! Но тот только снова ему вежливо улыбнулся. — Пока, Малфой. Надеюсь, тебе все же понравился мой подарок. Он поднял ногу вверх, и Драко очнулся. — Постой! — крикнул он, вскакивая на ноги и кидаясь к нему. — Драко! — отец, возмущенный несдержанностью сына, попытался ухватить его за рукав, но Драко, вывернувшись, в отчаянии несся за Поттером. Сейчас ему было плевать на фамильную гордость. На все было плевать! Схватив изумленного Поттера за плечо, он протащил по коридору и запихнул в небольшую темную комнату. Подальше от всех. — Почему ты уходишь? — вцепившись обеими руками ему в воротник, Драко в отчаянии смотрел в замкнувшееся, бесстрастное лицо. — Драко, мне и правда пора, — Поттер попытался мягко отстранить его от себя, и Драко встряхнул его, чтобы вытрясти из него это равнодушное отчуждение. — Ты обещал встретить со мной Рождество, — прошипел он. — Нет. Я обещал прийти к тебе. И я пришел. Теперь тебе есть, с кем его встретить. Я не хочу вам мешать. Но Драко не собирался сдаваться: — Ты сказал мне, что любишь! — И я и правда тебя люблю. Но это касается только меня. Драко в отчаянии смотрел на него: — Не только тебя, ты, кретин! Я ведь тоже... я тебя… Поттер мягко накрыл его рот теплой ладонью: — Драко, не надо. Я знал, что ты почувствуешь благодарность. Не надо. Я просто сделал то, что хотел. Потому что люблю. Я тебе объяснил. Ты ничего мне не должен, — Поттер снова дернулся, чтобы уйти, но Драко вцепился в него еще крепче, чувствуя полнейшее бессилие. Придурок. Он просто не верит ему. И никогда не поверит. Что бы Драко теперь ни сказал, тот будет считать, что это благодарность за помощь. Он просто обязан что-то придумать. — Ты не уйдешь! — c силой рванув Поттера на себя, он прижал его к стенке спиной. — Ты. Не уйдешь. От меня! — в отчаянии выкрикнул он. — Я люблю тебя! И я тебе это докажу. Что ты хочешь? Минет? Тогда ты поверишь? Я никогда ни перед кем не стоял на коленях, Поттер! Но ради тебя я сделаю все, что угодно! Драко трясло так отчаянно, что он и сам не заметил, как всхлипнул, опускаясь перед ним на колени и хватаясь руками за круглую пряжку с авроратским гербом. Руки дрожали, но он настойчиво пытался раскрыть упрямый замок. Поттер дернулся и резко смахнул его руки, останавливая, отстраняя, почти что отшвыривая. — Ты с ума сошел? Не надо! Не смей! Драко дернулся как от пощечины. Еще никогда и никому он не предлагал себя так откровенно. И никто не отвергал его так болезненно-зло. Он вскинул на Поттера злые глаза, ожидая увидеть насмешку, но вместо этого тот неожиданно опустился рядом с ним на колени: — Не надо так. Я не хочу, — мягко сказал он, не сводя глаз с его лица. — Я еще не нацеловался с тобой. Не хочу вот так сразу. Все пропустить. Понимаешь? Он поднял руку и провел пальцем по его щеке — мягко и нежно, отчего невыносимо захотелось потянуться за прикосновением вслед, лишь бы оно не кончалось. Драко тяжело сглотнул и промолчал, не найдя нужных слов. — Не молчи. Я так боюсь, когда ты молчишь, — Поттер напряженно смотрел на него. — После того, что ты для меня сделал, ты можешь вообще ничего… — увидев, как поттеровское лицо снова начало замыкаться, Драко поспешно добавил: — Я… не из благодарности, Поттер… Я давно уже… Сильно… — он отчаянно посмотрел в неверящие глаза и тихо добавил, признаваясь в постыдном: — Тоже все знали. Крепкая рука лежала у него на колене, и Драко осторожно накрыл ее сверху своей ладонью. Неужели он имеет на это право? Поттер неожиданно сжал его кисть и переплел пальцы вместе. — Я писал Блейзу. Спросил, есть ли у тебя кто-то, — тихо сказал он, ведя большим пальцем ему по ладони. — Что он ответил? — в голове у Драко был полный туман. — Ответил, что хоть ты полный придурок, но мне стоит попробовать. Только пока твой отец будет сидеть в тюрьме. Как только он выйдет на волю, я могу забыть о тебе, потому что он непременно женит тебя на Астории, — поттеровская рука замерла, и Драко вцепился в нее как утопающий. — И ты все равно… освободил его? — в горле застрял комок. Тот болезненно усмехнулся: — Разве я мог поступить иначе? Драко неверяще заглянул в потерянное лицо: — Гриффиндорское благородство. Зачем? Поттер неловко улыбнулся ему: — Хотел подарить тебе настоящее чудо. — Ты мне его подарил, — еле слышно выдохнул Драко, поднял руку и, осмелев, запустил пальцы в жесткие непокорные волосы. — Мое чудо… — прошептал он, влюбленно глядя ему в лицо, и было непонятно, относится это слово к тому, что случилось, или к самому Поттеру. Гарри вскинул глаза. Он смотрел на Драко так, словно наконец-то оттаял. Разглядывал с обожанием, уверенными пальцами ласково отводил волосы от лица, жадно рассматривал каждую черточку, словно облизывая глазами. Нежность к придурку мешала дышать, и Драко, судорожно сглотнув, осторожно снял с его носа очки, в очередной раз задохнувшись от его потерянных близких глаз, неловко притянул его лицо ближе к себе и осторожно коснулся губами его щеки. Потом еще раз. И еще. — Я... тоже хочу... все сначала, — шептал он между бережными поцелуями в щеку, скулу и краешек губ. Даже такие легкие, невесомые, они разливали сладкое томление внизу живота, заставляя прижиматься все ближе. — Только... не думай. Не будет Астории. Понимаешь? Никого больше не будет. Только ты... Что бы ни думал отец. Поттер закрыл глаза, полностью отдаваясь его поцелуям. — Скажи мне, что любишь. Я в это просто не верю, — тихо и жалобно выдохнул он, и Драко, поймав его просьбу губами, коснулся его губ поцелуем. Куда деть эту невероятную нежность? Не в силах совладать с собой, он выцеловывал его губы снова и снова, все сильней и яростней прижимаясь к нему своим ртом. — Я не знаю, как ты до сих пор этого так и не понял, — выдыхал Драко, шалея от того, что теперь можно. Все можно. — Безумно... люблю тебя. А ты? Поттер, а ты меня? Я тоже не верю. — Придурок ты… Драко… — его губы приоткрылись Драко навстречу, жар его рта захватил в сладкий плен, и мысль “так вот какой он, когда все по правде”, оказалась последней.

***

— Тикси прислали узнать, скоро ли молодой хозяин изволит явиться за стол, — домовик неуверенно топтался поодаль. — Хозяину-полукровке тоже велено поторопиться, — скрипучим голосом каркнул Кричер. — Хозяин Люциус велел привести его пусть даже силой. Драко, растрепанный, в сбившейся набок рубашке затуманенным взором пытался увидеть возникших перед ними домовиков. — “Хозяин Люциус”. Нет, я точно когда-нибудь его пришибу! Драко перевел глаза на Поттера, которого обнимал за шею, и снова чуть не задохнулся от чувств. Разлохмаченный, с зацелованными губами и мутным взглядом, он смотрел на Драко с таким обожанием, что сердце сладко щемило. — Хозяин Люциус очень сердился, — подбодрил их Тикси. Драко вздохнул и нехотя начал подниматься, вытягивая Поттера за собой. — Пойдем? Я тебя с ними заново познакомлю! — глаза у Драко сияли. — Конечно, пойдем, — Поттер улыбнулся напряженно и грустно. Как будто прощаясь. — Поттер, — Драко замер, глядя на него расширенными зрачками. — Даже не думай. Я не отпущу тебя никуда! Если отец будет против, я просто уйду. Но тот помотал головой: — Я не для того вытаскивал их целых два месяца и продался в добровольное рабство Кингсли, чтобы сделать вас всех несчастными. — Он поцеловал Драко в висок. — Пойдем, пообщаемся. Как-нибудь утрясется. Драко кивнул и, крепко взяв его руку в свою, ужасно волнуясь, решительно потащил его в Голубую гостиную. Отец, мама и вечно хмурый профессор при полном параде уже сидели за празднично накрытым столом. — И сколько вас прикажете ждать? — склочно осведомился бывший арестант, слишком быстро вернувший себе былое величие: белые волосы падали на плечи мягкими волнами, а дорогая мантия неброско мерцала. — Мистер Поттер, насколько я понимаю, это ваше обычное поведение? И вы заодно решили сбить с толку нашего сына? Судя по вашему внешнему виду, правила приличия чужды для вас. — Отец, — Драко растерянно замер в дверях. — Мне, пожалуй, пора, — Поттер, невольно поправив распахивающийся воротник, улыбнулся Драко и ободряюще сжал его руку. Драко испуганно вцепился в него, не давая пошевелиться. — Отец, если он уйдет, я тоже уйду! — поймав краем глаза изумленный взгляд застывшего Поттера, Драко снова повернулся к отцу: — Ну скажи уже что-нибудь! Он может остаться? — умоляюще выкрикнул он, понимая, что Поттер с его гонором долго не выдержит и на самом деле исчезнет. Люциус насмешливо смотрел на них и барабанил пальцами по столу. — Я не понимаю, с чего мистеру Поттеру вздумалось уходить, когда индейка почти готова. Но я не смею ему мешать. А вот ты, Драко, конечно, останешься. Нарцисса метнула на мужа просительный взгляд, а Драко, почувствовав, как дернулась поттеровская рука, сжал ее, что есть силы, намереваясь стоять до последнего. — Отец, я же сказал тебе!.. — Драко, ты ведешь себя попросту неприлично. Пройди на свое место и сядь, — процедил Люциус. — Мы так долго не виделись, нам есть что обсудить. Без посторонних ушей, — он метнул в Поттера едкий прицельный взгляд. — Драко, послушай… — Поттер попытался выкрутить руку, но Драко вцеплялся в нее, что есть силы. — Тогда я с тобой! — выкрикнул он. — Ну, я прошу тебя, Драко, не надо. — Драко, такое поведение тебя недостойно! — Дорогой, мне кажется, ты перегибаешь… — Поттер, я сказал, ты никуда не уйдешь! — Ну, хватит. Тяжелый кулак бухнул по столу, и профессор, поднявшись из-за стола, встал перед парнями, намеренно закрывая Люциусу обзор. — Прекрати его мучить, Люц. Потом отыграешься. Не в праздник, — небрежно бросил он через плечо и обратился к Поттеру, поясняя: — Он не против. Но ни за что не сознается, — перевел он, и Люциус за его спиной коротко усмехнулся. — Идите быстро за стол. Не заставляйте нас ждать. Вы же видите пятый прибор, мистер Поттер. Так что же вам нужно еще? Поттер изумленно замер на месте, и Драко с облегчением потянул его за собой, усаживая за столом подальше от отца. Домовики забегали, подавая на стол дорогие яства, разливая вино по бокалам. Кричер особенно суетился, стараясь угодить малфоевскому семейству, и Люциус оценивающе оглядывал незнакомого эльфа. На какое-то время воцарилось молчание, нарушаемое лишь звоном приборов. Наконец Люциус прервал его первым: — Давненько я не ел ничего подобного, — он промокнул губы салфеткой и удовлетворенно откинулся на спинку стула. — К тюремной баланде невозможно привыкнуть, такое гов... — Нарцисса вежливо вздернула бровь, и он мгновенно осекся, переводя разговор в более мирное русло: — Итак, какие у вас еще припасены развлечения, мистер Поттер? — вполне добродушно он обернулся к притихшим парням. Драко тревожно взглянул на Поттера, но тот не успел ничего ответить, потому что над их головами захлопали крылья, и в зал влетело несколько сов. Маленький сычик, постоянно проваливающийся в воздушные ямы, покачнулся в воздухе и чуть не уронил на голову Люциусу большую коробку. — Да какого же дьявола! — возмущенно воскликнул тот, поспешно выхватив палочку. Но его магии явно не хватало, и Гарри подхватил тюк на лету. — Ты же просил развлечений, — флегматично отозвался Снейп, с вежливым интересом поглядывая на зависшую над другом коробку. — Развлекайся. Коробка неожиданно распахнулась, и на стол плавно спланировал огромный кривоватый торт с надписью “С возвращением!”. В торт была воткнута пара шариковых ручек, на которые Люциус уставился с непередаваемым изумлением: — Что это вообще за хреновина? — Дорогой, следи за словами, — Нарцисса, развернув пакет, поданный ей другой расторопной совой, достала пару шарфов грубой вязки. — Кажется, кто-то прислал нам подарки, — сказала она, разглядывая шарфы, которые смотрелись в ее нежных руках инородными телом. Снейп, прищурившись, оценивающе оглядел странный дар: — Мне кажется, или мистер Поттер и мистер Уизли всю школу проходили в чем-то подобном? Люциус бросил на него быстрый взгляд, пытаясь сообразить, и лицо его просветлело: — О-о-о, так это подарки от Молли и Артура Уизли. Как это мило, — он расплылся в ехидной улыбке. — Только жаль, у бедняг совсем нет фантазии. И денег. — Дорогой, — Нарцисса предупреждающе положила руку ему на рукав. — Ты помнишь, что должен вести себя хорошо? Просто ответь им “спасибо”. Но Люциус уже вскочил с места и заметался по комнате: — Не собираюсь я говорить им “просто-спасибо”! И уж тем более не собираюсь вести себя “хорошо”! Я собираюсь послать им подарки в ответ, чтобы они наконец-то поняли, что дарят друг другу приличные люди с хорошим вкусом. Драко, дай мне сову! — велел он. — И вы, мистер Поттер, тоже. Одной ей не справиться! Гарри недоуменно глянул на Драко, и тот, склонившись к нему поближе, прошептал в самое ухо: — Поттер, он оценил, не волнуйся. Но он не может потерять лицо и признать, что просто хочет им отправить подарок в ответ. Поэтому так себя и ведет. Тем временем старший Малфой бросил сердитый взгляд на ошеломленного Гарри и решительно поторопил: — Мистер Поттер, живее! Что вы застыли? Зовите ее или его, кто там у вас? Кровь хлынула к поттеровским щекам, а Драко недоуменно посмотрел на него, и, вспомнив, заразительно расхохотался. — Да, Поттер, скажи нам, кто у тебя, — выдохнул он, падая от смеха на стол. — Мистер Поттер, — поторопил его Люциус. Гарри затравленно окидывал их испуганным взглядом: — У меня... филин, — с трудом выдавил он. — Ну, филин. А дальше? У вашего филина есть какое-то имя? Скажите, и я сам его позову, раз вы не в силах! Поттер бросил на Драко умоляющий взгляд, и тот захлебнулся новой порцией смеха. Люциус остановился напротив Гарри и, подбоченившись, прожег его яростным взором: — Мистер Поттер! Не испытывайте терпение будущего тестя! Назовите мне имя! Драко поперхнулся воздухом и замолчал, а Гарри, ошеломленный его словами, машинально выдохнул: — Се… верус. Люциус замер. — Хм. Очаровательный выбор, — он расплылся в коварной ухмылке. — Неизбитый, оригинальный. А ты что скажешь, Сев? Не правда ли, это очень душевно? Густой профессорский баритон не выказал ни малейшего удивления: — Это действительно трогательно. Я не ожидал, что мистер Поттер настолько привязан ко мне. Я готов разрыдаться от умиления. Гарри закрыл руками лицо и, заливаясь краской все сильней и сильней, кусал губы. Сейчас он меньше всего был похож на замкнутого аврора. Вся его отрешенность слетела как шелуха. Сейчас он выглядел обычным восемнадцатилетним мальчишкой, не знающим, как быстрее сгореть со стыда. И Драко был благодарен неугомонному отцу за это его превращение. — ...Возможно, мне стоит в знак признательности завести домашнюю лысую крысу и назвать ее Гарри? Или, может быть, вас больше устроит хомяк? Поттер, услышав в низком голосе непривычные нотки, с трудом поднял глаза на профессора, который переглядывался с Люциусом и ухмылялся. — Вы… не сердитесь? — жалобно выдохнул он. — Мистер Поттер, поверьте, я слишком хорошо знаю своего крестника, чтобы сообразить, чья это была идея. Но я удивлен, что вы на нее согласились. Не стоит позволять Драко садиться себе на шею. Это чревато. И все-таки позовите вашего филина. Теперь я тоже хочу на него посмотреть. Кивнув, Гарри поспешно вылетел из комнаты и прислонился пламенеющей щекой к холодной стене, пытаясь перевести дух. Драко выскочил следом за ним: — Это было… весело, — выпалил он. — Придурок ты! — Поттер тяжело дышал, глядя в пол. — Как я ему теперь в глаза смотреть буду? — Ну, прости меня, — Драко оперся руками о стену возле его головы, заключая в кольцо. — Что мне сделать, чтобы простил? — тихо спросил он, приближая к нему лицо и не сводя глаз с покрасневших прикушенных губ. Гарри поднял на него несчастный растерянный взгляд, и Драко судорожно выдохнул: голова от Поттера кружилась всегда, наверное, он к этому никогда не привыкнет. Гарри положил ему руку на грудь, то ли слабо притягивая, то ли нежно отталкивая. — Твой отец сказал с “будущим тестем”. Что он имел в виду? — тихо спросил он, тоже съезжая взглядом к его губам. Драко напрягся: — Думаю, ты и сам понимаешь. Он для себя уже все решил. И если ты возражаешь… — он внезапно запнулся. А вдруг Поттер и правда не хочет? — Если ты возражаешь... — повторил Драко растерянно. Но Поттер обхватил его за шею рукой и потянул на себя, с силой прижимаясь губами к губам. Снова и снова. — Это сойдет за ответ? - прошептал он, взволнованно глядя на Драко. Шумный и теплый, с шалым, поплывшим взглядом и прядкой, падающей прямо на шрам, Поттер тянулся к нему губами и прижимал, как можно ближе к себе. Драко с трудом усмехнулся, подавляя желание: — Пожалуй, что так. Но я должен убедиться, что правильно понял. Тебе придется объяснить мне получше. — Я… объясню. Поттер снова рванул его на себя и, словно только этого ждал, мгновенно сорвался в безумие, улетая сам и утаскивая за собой следом Драко. Нежности уже не было и в помине — была страсть, давняя, пронесенная через всю школу, она жгла изнутри, требовала выхода, и Поттер целовал все глубже и глубже, до одури, так, что остановиться уже было нельзя. Если бы Драко раньше знал, что он такой чувственный… Он бы просто рехнулся от невозможности его получить. Драко с силой прижал его запястья к стене, чтобы не прикасаться к нему руками, и теперь умирал от их взаимного стремления измотать друг друга одними поцелуями настолько, чтобы терпеть не было сил. Притереться, как можно ближе, вырвать из него стоны, один громче другого, и тихо и жалобно застонать ему в рот от нестерпимого заветного жжения внизу. Сейчас школьные стычки “кто круче” приобрели совсем новый смысл. Кто дольше продержится, прежде чем первым сорвется в пропасть? Все это было так остро, так ново и сладко, что когда Поттер внезапно обмяк и податливо впустил его язык в свой рот целиком, Драко, сделав пару сильных толчков, вздрогнул и тихо вскрикнул, ощущая, как по всему телу расходится нескончаемый фейерверк. — ...Ну теперь-то мы дождемся сову? — Люциус недовольно оглядывал взъерошенных и расслабленных парней, только что переживших свой первый совместный оргазм. — Приводите себя в порядок и быстро за стол! Вместе с вашими совами! Больше я ждать не намерен, — коротко приказал он. — ...В моем доме, в моем собственном доме… — отчаянно причитая, он скрылся за дверью. Сконфуженный Драко фыркнул, уткнулся Гарри в плечо и негромко рассмеялся: — Не обращай внимания, — посоветовал он. — Дома он все время такой. Теперь будет несколько дней издеваться. — Брюки… мокрые, — Поттер счастливо улыбался, прижимая Драко к себе. — У меня тоже, — улыбаясь, признался Драко. Ему казалось, или в этих наивных постыдных признаниях крылось самое главное счастье этого дня? Из зала доносилось звяканье приборов и оживленные голоса, под крышей ухали белоснежный Северус и лохматая Франсуаза, а рождественские бубенцы на елке тихо звенели. — ...Бесстыдство! В моих собственных стенах! Под моей собственной крышей наглый разврат! — докатывались до обнявшихся парней возмущенные вскрики. — Кто бы говорил, Люциус. Если бы эти стены и эта крыша умели краснеть… — Помолчи, Северус! Ты мешаешь мне искать сочувствия у жены! К тому же ты просто не видел того, что довелось видеть мне! — О чем ничуть не жалею. Но смею напомнить, что мне доводилось видеть совершенно другое. К тому же не раз. Кстати, с тех пор я знаю, что в мэноре непременно нужно стучать. Видимо, Драко просто унаследовал от обоих родителей эту привычку. — Северус, дорогой, ты заставляешь меня краснеть! — И это называется, друг?! Кстати, они так и не прислали твоего пернато-блохастого тезку? Или он тоже занят чем-то горяченьким? — Люциус, ты ведешь себя попросту неприлично! — Нарси, прошу тебя, займись лучше свадьбой! А с этими болванами я сам разберусь! Гарри не выдержал и засмеялся, неловко поправляя штаны с мокрым пятном. — Мне не очень нравится мой будущий тесть, — покаялся он. — А я не в восторге от будущих родственников вроде Уизли, — Драко смело смотрел ему прямо в глаза, и чувствовал, как восторг накрывает его высокими волнами — одна больше другой. Их общие с Поттером родственники и друзья. В это было невозможно поверить. — Они тебе понравятся, вот увидишь, — пообещал Поттер, привлекая Драко к себе. — И ты постепенно привыкнешь к нему, — шепнул Драко, обнимая рукой за шею. — На самом деле он очень хороший. Иначе, разве стали бы мама и Северус терпеть его столько лет? Поттер усмехнулся, вслушиваясь в вопли будущего тестя со всевозрастающим интересом, а Драко просто смотрел на него — на резкую скулу, на щеку с чуть отросшей щетиной и длинные девчачьи ресницы. Наверняка отец потом потребует, чтобы было сделано официальное предложение. Заставит их обменяться кольцами и вспомнит про древние клятвы. Но всё это будет уже неважно. Ведь в этот рождественский вечер уже было сказано и понято самое главное. Ровно столько, сколько им будет нужно для счастья. Для счастья длиною в жизнь.