Часть 1
24 декабря 2016 г. в 15:43
– Отабек, проснись! Проснись и посмотри на это!
Звонкий, чересчур звонкий для раннего утра голосок ввинчивается в уши с настойчивостью новенькой дрели, а внезапная тяжесть в районе паха и живота ощутимо давит на мочевой пузырь. Отабек с трудом открывает глаза и несколько раз моргает, пытаясь сфокусироваться. Юрий сидит на нём поверх одеяла и тычет ему в лицо мобильным телефоном. Это первое, что осознает проснувшийся. Второе – из одежды на Плисецком лишь длинная влажная футболка и трусы. На этом моменте мозг отказывается воспринимать реальность, классифицируя происходящее как один из «мокрых» снов. Полуголая русская фея в его постели. Ничего нового. Отабек вновь закрывает глаза, но тут же получает по носу прохладным пластиковым корпусом смартфона.
– Просыпайся!!! – голос прибавляет децибел, а ощущения от навалившегося на него тела становятся интенсивнее – Юрий, судя по всему, решает использовать друга в качестве батута. – Ты видел это?
– Какое еще «это»? – машинально и без особого интереса спрашивает Отабек. Занятный сон, обычно события развиваются по другому сценарию - меньше слов, больше дела.
– Да разлепи ты глаза! – изящная ладошка Плисецкого награждает его лёгкой пощечиной, и именно это заставляет понять, что происходящее - суровая явь.
Остатки сонливости слетают с Отабека в мгновение ока, он молниеносно принимает сидячее положение, попутно стряхивая с себя Юрия. Задним числом понимает, что тот наверняка в должной мере прочувствовал бедрами утренний стояк гостя. Всё-таки остановиться у Плисецкого было плохой идеей. Страдать от неразделенной любви на расстоянии намного легче.
– Видел? – Юрий вновь сует ему под нос свой облепленный стикерами мобильник, на экране которого яркими картинками отображается новостная лента популярной соцсети. Смахнув с глаз волосы, Отабек берет аппарат в руку и сонно щурится, пытаясь разобрать крохотные подписи под серией фотографий. Их фотографий.
– «Любовь на льду», – читает он вслух, чувствуя, как лицо заливает краска. – Это что…
– Свежий фанатский пост, – Плисецкий заправляет за уши отросшие русые пряди, также слегка влажные. – Увидел, когда был в душе. Прикинь, они считают нас парочкой. Как тебе такое?
Отабек шумно сглатывает, разглядывая фото.
Они с Юрием в кинотеатре. Качество неважное, но самое главное видно отчетливо - их соединенные руки лежат на подлокотнике между двумя креслами.
Фильм был так себе, вспоминает Отабек. Море фальшивой крови и компьютерные монстры, с ревом бросающиеся на экран в неуклюжей попытке напугать зрителей, сидящих в 3D очках и увлеченно жующих попкорн. Сам он никогда бы не выбрал такое кино, но Юрий горел энтузиазмом увидеть новинку. Выступая в качестве гостя, приехавшего на новогодние праздники в сонный заснеженный Питер, Отабек покорно согласился сопроводить друга и теперь страдал, слушая фальшивые крики смазливой главной героини. Награда за терпение досталась ему неожиданно, когда особо мерзкое чудовище появилось в кадре так резко, что даже он сам невольно вздрогнул.
– Вот дерьмо, – восторженным шепотом отреагировал Плисецкий, испуганно вжимаясь в кресло и впиваясь пальцами в его руку. Отабек замер, уставившись на белеющую в темноте аккуратную кисть. Остаток фильма показался ему намного лучше – каждый тревожный момент картины сопровождался легким сжатием обхвативших его ладонь пальцев. И хотя после сеанса Юрий вел себя как ни в чем не бывало, сам он весь вечер ощущал непривычный подъем. Выходит, отблеск вспышки, который он вроде бы успел заметить в темном зале, ему не померещился… Кто-то их сфотографировал.
Ощущая на себе пытливый взгляд Юрия, Отабек издает неопределенное «кхмм» и делает вид, что слишком увлечен чтением поста, чтобы как-то комментировать свое отношение к его содержимому. Пролистывает вниз и ждет, пока загрузится следующее изображение.
В отдалении угадываются очертания многолюдного катка под открытым небом, а на первом плане он сам, до подбородка закутанный в шарф, с раскрасневшимся Юрием на руках. Плисецкий обнимает его за шею, смущенно опустив глаза.
Падение Юрия действительно испугало. Во-первых, своей внезапностью: рухнувший на ровном льду золотой медалист – явление столь же редкое, как Челябинский метеорит, во-вторых, поток ругательств, исторгнутый схватившимся за колено Плисецким, наводил на мысль как минимум об открытом переломе. Не раздумывая, Отабек подхватил его на руки и почти бегом рванул к медкабинету, расположенному за общественным катком, подгоняемый стонами пострадавшего, пришедшими на смену брани. Они пугали даже сильнее, и он торопился, оскальзываясь на раскатанной дорожке. В какой-то момент Отабек едва не навернулся вместе со своей драгоценной ношей, и Юрий издал сдавленный вскрик, инстинктивно обхватив руками его шею. Видимо, в тот самый момент их и подловили вездесущие фанаты.
Прокручивая в памяти тот день, Отабек невольно косится на голые ноги Юрия, которые тот чинно и по-девичьи подогнул под себя. На левом колене всё еще заметен след внушительного синяка. Травма оказалась куда менее серьезной, чем успел нафантазировать спасатель. Плисецкий похромал день, а после вновь носился как угорелый. Вовремя оторвав взгляд, успевший подняться от колена до наполовину прикрытых серой футболкой бедер, Отабек вновь утыкается в экран мобильного.
Следующий снимок – они вдвоем вылезают из кабинки для мгновенных фото. Узкая будка разрисована розовыми и пурпурными сердцами. Развлечение для парочек.
Заметив это сооружение в самой гуще ярмарки, Юрий схватил его за рукав дубленки и потянул за собой, без особых церемоний продираясь сквозь толпу гуляющих. Они ввалились внутрь прежде, чем успели заметить недвусмысленные рисунки и надписи, покрывавшие кабинку. Подивились тому, насколько узкой оказалась лавка для фотографирующихся – Юрию пришлось с насмешливым фырканьем примоститься на одном колене старшего друга и для равновесия упереться ладонью во второе. После того, как через равные промежутки было сделано три снимка, они выбрались наружу и с удивлением уставились на распечатанный триптих – их смеющиеся физиономии в окружении сердечек и блесток.
– Может, ты не в курсе, но вообще-то надо было в объектив смотреть, – с ухмылкой попенял ему Плисецкий. На всех снимках взгляд Отабека убегал в сторону взгромоздившегося на него Юрия, который из-за тесноты почти прижимался к его щеке своею и радостно улыбался в камеру. Просто в тот момент невозможно было сосредоточиться на чем-то, кроме бешено бьющегося в груди сердца и ярких вспышек в голове, высвечивающих гигантскую надпись «ЮРИЙ ПЛИСЕЦКИЙ СИДИТ У МЕНЯ НА КОЛЕНЯХ».
По поводу специфики кабинки Юрий ничего не сказал. Всё, что касалось романтики и «розовых соплей», нимало не интересовало русского фигуриста, сохранившего детское восприятие отношений в стиле «все девчонки – дуры».
Оказалось, и здесь их удачно подловили.
Юрий ёрзает на простыне, пока Отабек, явственно чувствуя, насколько сильно перекошено собственное лицо, проматывает пышущие восторгами строчки, наверняка напечатанные рукой девочки-подростка – склонность к цветистым метафорам из сериалов и преувеличениям лупит по глазам с интенсивностью отбойного молотка. Последнее фото, прикрепленное в конце поста, было сделано еще во время награждения Юрия, и на нем запечатлен один лишь Отабек, наблюдавший за происходящим с трибуны для фигуристов. Его смуглая физиономия поймана крупным планом, и на ней без труда читается «втрескался-по-уши».
«Неужели у меня действительно такое глупое лицо, когда я смотрю на него?» – с ужасом думает Отабек, физически ощущая нетерпение сидящего рядом друга, явно раздраженного увиденным и прочтенным. Всех ресурсов фантазии не хватает, чтобы в полной мере представить реакцию вспыльчивого и колбасящегося при одном лишь упоминании парочек Юрия. Стоит ли считать, будто Плисецкий не заметит того, что с такой легкостью увидел автор поста и, судя по комментариям, еще около трех сотен фанаток? Именно последняя фотография кажется Отабеку ножом в спину и самой красноречивой уликой.
Он вновь откашливается и передает телефон владельцу, нарочно стараясь не касаться чужой руки. Издает фальшивый смешок и пожимает плечами.
– Чего только не придумают. Не бери в голову, им это быстро надоест.
Как и ожидалось, Юрий раздраженно кивает и резко поднимается с кровати, взметнув тяжелыми от воды волосами.
– Поставлю чайник, – коротко бросает он, не глядя на Отабека, и покидает комнату, по пути прихватив висящие на спинке стула джинсы. Его гость, мысленно ругая себя последними словами, пялится на узкие бледные бедра, которые разношенной футболке спрятать не удается.
С силой хлопнув себя по лбу, Отабек со стоном падает на спину и еще минут пять лежит в постели, разглядывая потолок. Проклятые фанаты и проклятые соцсети. Юрий оскорблен и зол, а ведь вся прошедшая неделя была просто волшебной, они здорово сблизились за это время. Новогодняя вечеринка, случившаяся накануне, и вовсе превзошла все возможные ожидания гостя - Плисецкий был очарователен в мерцающей красной рубашке и узких черных брюках с подтяжками, весь вечер улыбался и не отходил от Отабека, смеясь над его неуклюжими шутками. На какое-то мгновение тот даже поверил, что у него еще есть шанс, который, казалось, был упущен после победы Плисецкого. Рекордсмен, обошедший старших и более опытных соперников, золотой медалист и феномен – куда уж лезть к такому со своими глупыми чувствами. Но нынешнее утро стало еще одним доказательством – отношения Юрия не интересуют. По крайней мере, отношения с ним.
Когда он осмеливается выйти на кухню, Юрий полностью одет (те самые джинсы и глухая черная водолазка) и почти закончил ликвидировать последствия вчерашней вечеринки. Куча вымытой посуды влажно поблескивает на краю раковины, три мусорных мешка, сквозь которые угадываются очертания пустых бутылок из-под вина, шампанского и Колы, ждут своего часа в углу, а на столе подернулся пленкой остывающий чай, налитый в веселую кружку с мультяшным котом Гарфилдом. Плисецкий преувеличенно увлечен оттиранием с кухонной тумбы пятна неясного происхождения, и на появление Отабека никак не реагирует. Когда тот молча усаживается за стол и начинает пить чай, стараясь не обращать внимания на неприятный осадок, остающийся на белых стенках чашки, градус напряжения в помещении принимается медленно ползти вверх. Скрип елозящей по столешнице тряпки кажется Отабеку чересчур громким, чай каким-то горьким, а ссутуленная спина Юрия, на которой выделяются позвонки и острые лопатки – одинокой и трогательно хрупкой. Отставив полупустую чашку, он поднимается с табурета и неуверенно приближается к поглощенному наведением чистоты другу, прокручивая в голове варианты извинений. Отабек действительно считает себя виноватым в сложившейся ситуации - если б он вел себя сдержаннее и не шел на поводу у неутихающего желания прикасаться к объекту своих любовных терзаний, у фанатов просто не было бы столь обескураживающего компромата. Помявшись в почти осязаемой ауре раздражения и намеренного игнора, источаемой Юрием, Отабек открывает рот с твердым намерением исправить всё, что невольно ухитрился натворить, но его взгляд цепляется за свисающий с низкой кухонной люстры предмет – эхо новогодней вечеринки, элемент декора, со смехом прикрепленный к металлическому витому ободку захмелевшим Виктором. Они с Юри только что вернулись из Америки и в итоге насладились празднованием дважды. А заодно привезли кучу сувениров, среди которых оказалась перевязанная блестящей серебристой лентой веточка омелы.
Почувствовав, как начинают краснеть щеки, Отабек быстро отводит глаза от заморского рождественского атрибута, висящего над головой Плисецкого, и тут же сталкивается взглядом с ним самим. Успел ли Юрий заметить позабытый во время уборки символ праздника? Отабек мнется, все подготовленные извинения благополучно улетучились из его головы.
– Ну и? – Юрий глядит на него с неприкрытой насмешкой, опершись руками о столешницу позади себя.
Несмотря на всю эмоциональную несдержанность Плисецкого, зачастую Отабеку не под силу угадать, что творится в этой хорошенькой белокурой головке. И в данный момент он силится расшифровать, к чему конкретно относилось это «ну и».
А еще из всех его знакомых ни у кого не получается так виртуозно закатывать глаза и выражать лицом одновременно нетерпение, снисхождение и констатацию непроходимого идиотизма собеседника.
– Целуй уже, дубина, – почти по слогам произносит Юрий, удрученно вздыхая и слегка запрокидывая голову. – Лучше не вынуждай меня просить об этом дважды.
Спорить не в интересах Отабека, да и повторять подобную просьбу нет необходимости. На вкус Юрий одновременно чайно-горький и одуряюще сладкий, он насмешливо хрюкает в поцелуй, когда руки Отабека (совершенно случайно!) переползают с его спины на задницу.
– Хватит с тебя, – надменно заявляет Плисецкий, слегка толкая гостя в грудь. Яростно сверкает глазищами и вытирает губы тыльной стороной ладони. – Не пойму вот, слепой ты или тупой? Что мне еще нужно было сделать, чтобы ты перестал морозиться?
Рука в кинотеатре. Явно преувеличенная травма на катке. Якобы незамеченная специфика будки для фото. Знаки внимания на вечеринке. Демонстрация нижнего белья и бесконечно длинных ног.
Отабек давно не чувствовал себя таким кретином.
– Мне снова подсказать или сам догонишь, что должен делать дальше? – скучающим тоном интересуется Юрий, наблюдающий за его мысленными расчетами.
– Ты будешь со мной встречаться?
– Ну надо же, не прошло и полгода! – Плисецкий комично округляет глаза. – Нет, постойте-ка, ПРОШЛО ДАЖЕ БОЛЬШЕ, ЧУЧЕЛО!
Он явно готов вывалить на своего новоиспеченного бойфренда вагон упреков и подколов, но у Отабека на примете есть куда более продуктивное занятие. Подхватив Плисецкого на руки, он тащит его в комнату под аккомпанемент смеха вперемешку с матом.
Что-то подобное тоже было в одном из его снов, но реальность оказывается куда лучше любых ночных фантазий.