Третий танец

Яков смотрел на русских фигуристов и прибившихся к ним крашей с таким видом, будто ничего более разочаровывающего в жизни не встречал. - Памятуя о том, что произошло год назад на банкете, о чём, кстати, никто из вас, засранцев, мне так и не сказал, а я обо всём узнал от прессы и коллег, я пришёл к выводу, что говорить вам что-то новое – бесполезно. - Да ладно, ничего же плохого не случилось! – встрял Виктор, как ни в чём не бывало обнимая Кацуки за плечо. - А ты вообще молчи! – вскипел моментально Фельцман. – Ты и так здесь сбоку припёка. Ты сейчас сам тренер японского фигуриста – пожалуйста, если хочешь читать ему наставления – вперёд и с песней. Хочешь взрывать танцпол вместе с ним – тоже, да пожалуйста, кто тебя остановит?! - Я перенимаю опыт! – заявил Виктор и сразу умолк. Прям образцово-показательный подопечный. Кацуки же смотрел за происходящим с большим любопытством, в том году эта часть прошла мимо него. - Я понял, - продолжил тренер, - что надеяться на вас или ваше – ха-ха - благоразумие – пустая трата времени и нервов. Поэтому я даже не буду вас просить, чтобы не было как в позапрошлый раз, не то, что в прошлый. Виктор, Мила и Юра как-то очень глубоко и прочувствованно вздохнули. - Ничего нельзя сделать с вашим попустительством относительно друг друга и вашей болезненной, не побоюсь этого слова, слабости к брюнетам… - Да что такого-то? – загалдели хором Виктор и Мила. - Вот у Гоши же тоже Аня брюнетка, ну так она наша, а кому от этого легче?! - А Я ПРИ ЧЁМ?!! – громче старших возмущался Плисецкий. - А в самом деле, ни при чём, – демонстративно всплеснула руками Мила, показывая на скромно стоящего за Юркиным плечом Отабека. – Ваще ни при чём! Отабек спокойненько делал вид, что проверяет чистоту собственных ногтей. - Хватит катить на другого бочку, - велел тренер, - все тут – молодцы. Не то чтобы мне по душе, что всех наших пташек расхватали заграничные… товарищи… Юри, Сара и пресловутый Отабек слушали эту тираду молча, но не без интереса. - … но с другой стороны, я рад, что вы выбрали себе в… ммм… - … мужья, - тихо подсказал Виктор. - … доверенные лица, - как истый спецагент невидимого фронта сформулировала Мила. - … друзья, - коротко высказал Алтын. - … короче, что вы выбрали достаточно серьёзных и вдумчивых представителей, - закончил сложную языковую конструкцию Яков и, не успев перевести дух, ткнул пальцем в Юри. – Кроме тебя! - Меня?! – ужасно удивился Кацуки. - У меня бы не было вопросов, если бы не многочисленные фото- и видео-доказательства с прошлого года, по которым легко сделать вывод, что именно по твоей инициативе Виктор склонился к решению стать тренером… - И склонился ещё ко всякому другому нехорошему! – буркнула Мила, стараясь не хохотать. - И его ко всякому склонил… - подхватил Юрка, и они уже вдвоём заржали. - Безобразное юное поколение, - ворчал Виктор снисходительно. – Ничего вы не понимаете в чистой возвышенной романтической любви с практически первого взгляда. Юри не знал, куда глаза со стыда девать. Сара сочувственно кивала ему. Отабек сохранял полнейший нейтралитет в разборках. - Витя, бог с твоей возвышенностью, - оборвал разошедшуюся молодёжь Яков. – Послушайте. В этот раз у меня есть только одна установка: вот что хотите делайте, только чтобы всё это не шло в твиттер и инстаграм. - Да уж, соглашусь, у тебя теперь очень конкретные требования, - с понимающим и весьма задумчивым видом приложил палец к подбородку Никифоров. - Хорошо, - вдруг легко согласилась Сара. - Что, правда? – удивилась Бабичева. - Яков, мы уже своё отгуляли, - тряхнул головой Виктор. – Нам с Юри уже никому ничего доказывать не надо, мы спокойненько там потусуем, не дадим друг другу напиться и всё будет в ажуре. - Ой, да кто вам поверит!.. – начал было Юрка, как его вдруг остановил Отабек. Он прямо взглянул в глаза Фельцману. - Я присмотрю за Юрой, - твёрдо сказал он. Юрка ничего не понимал. Яков же, оценив десятитонную ответственность в глазах казаха, положил руку ему на плечо. - А, помню тебя, помню. Хороший мальчик… Что ж, договорились. Юра переводил взгляд между ними, как котик, перед глазами которого играют в пинг-понг. - Что? Вот так просто? Меня передали с рук на руки? А как же ответственность и несовершеннолетие? - Ну с тобой-то в том году всё было хорошо! – напомнил Виктор. - Вот уж не было в том твоей заслуги! – отпарировал Юра грозно. – Тебе, кроме твоего Кацудона, в том году никто не сдался! - Брэк! – встала между ними Мила. – Тренер, неужели это всё, что от нас требуется? То есть, я не ожидала такой степени дозволенности. - Хватит с вас и этого. Но если будет хоть на одном аккаунте хоть малейший намёк на стриптиз… - Юри, как ты думаешь, - шептал в это время Виктор, наученный горьким опытом, и теперь склоняясь к уху японца так низко и доверительно, как это только возможно, - это будет слишком, если я приду в белом смокинге? - Какой ещё белый смокинг?!! – паническим шёпотом ужаснулся Юри. - Ну, я же взял с собой смокинг. В том смысле, что с расчётом на нашу свадьбу. - Витя, нет! Стоявший рядом Отабек чуть шевельнул бровью, выразив таким образом заинтересованность. - Он хочет идти в белом смокинге! – по-партизански зашептал Кацуки. – Скажи ему, что это слишком. - Это слишком, - серьёзно согласился казахский фигурист. - Что вы там опять громко шепчетесь? – устало переспросил Яков. – Ну что опять важнее, чем мои элементарные указания? - Виктор хочет идти в белом смокинге, - сообщила Сара. - Так пусть идёт. - В свадебном. - ВИКТОР НЕТ!!! После десяти минут уговоров и приведённых доводов, Никифорова таки отговорили идти в белом, чем он остался не особенно доволен. - Я же тренер, в конце концов, я даже не в качестве фигуриста туда иду, - ворчал он. – Почему именно ко мне столько претензий?! - Потому что среди всех именно ты способен выкинуть какую-нибудь хрень! Ну всё, хватит с вас нотаций, вам всё равно в одно ухе влетело – в другое уже вылетело. Фигуристы с мрачноватым видом, парочками побрели к себе по номерам – готовиться. И посреди дороги Юри вдруг остановился, вслед за чем приостановилась и вся колонна. - Чёрт! Все удивлённо уставились на него. - А как же Пхичит? Все сначала не поняли, а как только поняли, похватались за головы. - Чё-ё-ё-ёрт! А вот с этим могут быть проблемы! *** Итак, банкет по окончанию Гран-при, Барселона. Девять часов вечера, страшное ощущение дежавю. - Ребят, никому ничё не напоминает? – покачивала туфлей Мила, сидя на стульчике между Сарой и Юрой. - Угу, - эхом отозвались Виктор и Юра с видом сомнамбул. - Зачем каждый год проходить через это? – вздыхал Юра. – Такая тоска. - Тебе скучно? – сразу перешёл к делу Отабек. - Честно говоря, эти вечеринки то скукотища, то припадочное веселье, - поделился Юра. – Не знаю, что хуже. Впрочем, в этом году разница существенная была, ибо Виктор уже вскоре обрёл свой обычно цветущий вид и разговаривал с Юри бог знает о чём. Как и обещал, он оставил свой белый смокинг «на будущее», а сам был одет в шикарный тёмно-синий костюм, почти однотонный, вплоть до рубашки и галстука, а в петлице у него красовалась синяя роза – единственная экзотическая деталь в общей благопристойности его внешнего вида. Юри тоже был очень красивый, в новом костюме, который ему выбрал Виктор во время шопинга. И галстук тоже был новый, модный и тоньше, чем предыдущий. В целом, оба сошли бы за парочку женихов. У Юры и Отабека вид был такой, словно они «в чём ходили, в том и вышли», и похожи они были скорее на выпускников со школьного бала. Хотя со своей серьёзной миной, казах сошёл бы и за студента – выпускника. Его обычное выражение лица было такое, словно он далеко не в восторге от окружающей его обстановки. Девушки же были максимально на расслабоне, причём обе в брюках. Сара – в очень классическом костюме, а Мила в бархатном тёмно-зелёном, довольно броском. С ними сидел Пхичит и пытался понять, почему они такие все замкнутые. - Виктор, а почему вы с Крисом не разговариваете? – спросил он. Этот вопрос много кого волновал. - Да он чегой-то на меня дуется, - пожал плечами Никифоров с обычной своей беспечностью. - А почему никто не пьёт? - Мы пьём, - покатал по стенам бокала сок Кацуки. - А почему не танцуете? Все грустно вздохнули. - Мне, по-видимому, не хватает пьяного русского диджея, - признался Виктор. – Сидим тут, как на светском рауте… Хотя почему «как»? Чуть шаг сделал: там – «пардоньте», тут – «прошу извинения». Куча тренеров, все солидные… Вон Джей-Джей со своей невестой вращаются в светских кругах. Где нам, дуракам, чай пить? - Сложная русская пословица? – спросил Юри, якобы незаметно наматывая прядь волос Виктора себе на палец. - Именно, радость моя! Если бы это было возможно визуализировать, с их стороны густо-густо бы разлетались посвёркивающие в полутьме сердечки. - Я ща блевану, - безэмоционально сообщил Юра. - Я те ведро подержу, - также безэмоционально отвечал Отабек. - Нашли друг друга, - фыркнула Мила. В микрофон приятный голос вдруг сообщил по-английски, что следующая песня посвящается ей – русской фигуристке Миле Бабичевой, от её подруги Сары. - Это ещё что за сюрприз? – спросила она у довольной итальянки. - А вот! – та торжественно подняла палец. Заиграла «Звенит январская вьюга» итальянской группы Vanilla Sky. - Слушай – и-де-ально! – воскликнула Мила, схватила подругу и они утанцевали прочь. - Вот, учитесь, дети мои! – назидательно сказал младшим фигуристам Никифоров. – Ишь, как девушка умеет красиво ухаживать! Юра и Отабек оценивающе посмотрели друг на друга, а потом на Виктора, как на дурака. - Причём тут ухаживание? Мы – дружим. Никифоров вздохнул. - А, ну да. Точно. Понимаю. - Единственное, что я понимаю, - поднялся с места Кацуки, - что девушки умеют ещё и не терять зря времени. Идём, потанцуем. - Ага, тряхнём стариной. Ты можешь мною тряхнуть, - ёрничал Виктор, пока Юри вёл его в толпу. – Или Крисом! Только ему не говори! *** Юра мог сколько угодно изображать скуку, но рано или поздно на каждой вечеринке оказывался затянут в самый эпицентр событий. Виктор с Юри вежливенько прохлаждались до тех пор, пока невероятно занятное зрелище не привлекло их внимание. Они сразу же остановились посмотреть. Джей-Джей, которому тоже не было особо весело на вечере, подошёл к неразлучной парочке Юра-Отабек и зазвал младшего на танец. А танец был не иной, как танго. «Santa Maria» Gotan Project - самая злостная композиция, обозначившая собою столько страстей и страданий. И Юра пошёл. Не мог не пойти, не принять вызова. - Почему у меня такое чувство, что нужно срочно искать Джей-Джееву невесту и вести сюда, чтобы прекратила это безобразие? – спросил Юри. - Это нестрашно. Это временно. Это пройдёт, - как заклинатель произнёс Виктор. – А сейчас расслабься и любуйся. Это ж ничем не замутнённый кайф. А кайф и в самом деле был. Элегантная, скользящая по паркету пара привлекала всеобщее внимание. «Ну, милый, не так охренительно, как у нас с тобой в том году, - шептал Виктор Юри в волосы, отчего тому становилось трудней дышать и начинали легко гореть щёки, - но тоже очень даже ничего. Куда им торопиться, правильно? Мальчишки!..» Виктор выдохнул это слово ему в ухо и Юри буквально окатило теплотой. Юра и Джей-Джей танцевали отлично, почти что с остервенением, всё время подчёркивая агрессивную и жёсткую нить взаимоотношений. И особенно хороши они оказались на фоне мрачневшего после каждого нового поворота Отабека. Тот мрачнел и мрачнел, как воплощение обманутого героя-любовника, и людям понимающим начинало казаться, что накаляющаяся атмосфера должна была непременно чем-то да разразиться. Разразилась она легко и элегантно. На очередном повороте Отабек попросту отбил Юру у Джей-Джея. Корректно так, по всем правилам этикета, но твёрдо увёл за собой. Юра старался вида не подавать, но злорадство из него так и сочилось, он разве что средний палец Джей-Джею не показал. Или язык, что было бы ну совсем по-детски. Но он удержался. Долгие тренировки брали своё. - Режим «прима-балерина» включён, - восхищался тихонечко Виктор. – Какие они интересные. Отабек, танцующий танго, ведущий Юру, уж точно скучным не был. Напрашивались мысли, а как прекрасный казах управляется с мотоциклом?.. А как с конём?.. С Юрой-то у них контакт налаживался буквально на глазах. Очевидный прогресс. Но Джей-Джей не был бы Джей-Джеем, если бы в свою очередь не подошёл и… не увёл в очередной тур по залу уже не Юру, а самого Отабека, и уже тогда рот раскрыли все: и Виктор, и Юри, и девушки, и все зрители, и сам Юра. И, пожалуй, эта жесть была самым красивым, что творилось на этом вечере. Если танец Плисецкого и Леруа казался жёстким, то это было нежнейшим и прочувствованным танцем по сравнению с тем, что вытворяли Леруа и Алтын. - Они танцуют или собираются пиздиться? – интересовался Виктор вслух, заставляя Юри переживать из-за этих непереводимых русских сочетаний. Инстинктивно он и сам понимал, что танго на их глазах всё больше и больше превращается в дуэль. – Тогда Юра не будет смотреть на них и ждать, кто победит. Он же первый кинется к ним в драку. И навешает пиздюлей обоим, ты же его знаешь. У Джей-Джея был вид, будто он вот-вот укусит своего партнёра. Юрка на фоне не шибко элегантно закатывал рукава на случай, что сейчас будет мордобой. - У нас в России есть прекрасная песня для этого, - рассказывал тем временем Никифоров, посмеиваясь, - «Танго втроём» называется. Вот им бы прямо подошла. - Не сомневаюсь. И если в танце Юры и Отабека сложно было выделить чувственную составляющую, то сейчас чувственного было пруд пруди. Правда чувственное это было из разряда: «Отъебись – уебу, не отъебёшься - выебу», то есть не самого высокого поэтического порядка. Но мальчики выглядели отлично. Только вели по очереди, но так было даже интересней. Когда парочка закрутилась в финале, Отабек, вероятно не без помощи каких-то навыков самообороны, буквально уронил Джей-Джея в поддержку, заставив потерять равновесие и ориентацию в пространстве. И поцеловал. Коротко, жёстко, торжествующе. - Вау! – хором воскликнул Виктор и Юри (Юри давно был уверен, что это викторово «вау» прицепится к нему непременно). В двух шагах от них Мила объясняла Саре, что такого особого в том, что Отабек поцеловал Джей-Джея. Сара только удивлялась и говорила: «О!» Для неё произошедшее ничего не значило. Виктор восхищался: - Ну, Юри, теперь этому лихому казаху можно аплодировать стоя. Обезнатуралить Джей-Джея – это ж надо ж! Тем временем Юрка кинулся к Отабеку, что-то у него взволнованно выспрашивая. Тот отмахнулся с великолепным безразличием, мол, ничего такого, и пошёл куда-то проветриться. Юра не отставал. Джей-Джея перехватила его невеста. Но все ещё долго аплодировали, и интрига вечера враз возросла. - А я-то думал, будет скучно, - поражался Виктор, когда они с Юри всё же решились на бокал шампанского на брата и отошли к столам. – А то все притихли, никаких предзнаменований, никаких скандалов, никто даже на каблуках не пришёл или в мехах… - Кстати, насчёт «чего-то такого», - вдруг севшим голосом сказал Юри. – Смотри. Он вяло указал поднятым бокалом в сторону. Виктор отследил жест и увидел, как по очевидно личной инициативе Джакометти в зал торжественно вкатывают и устанавливают… пилон. Виктор молча опрокинул бокал. *** Позже Мила и Сара бродили по коридорам. По идее, они возвращались из дамской комнаты и малость сбились с курса. Проходя мимо мужского туалета, они услышали бряцающий звук гитары. Они с удивлением остановились. - Эй, кто там на гитарке наигрывает? – спросила Сара в темноту. - Свои! – отозвались из-за нескольких дверей. - Можно зайти послушать? Или вы там срамными вещами занимаетесь? – спросила Мила, правильно растолковав это «свои». - Какими ещё… (Глухое бурчание, чей-то громкий смех.) Да ладно. Входите. Девушки взялись за руки и вошли. В умывальной, достаточно просторной и неплохо обставленной, кучковались с неприкаянным видом Юра, Отабек, собственно, и поигрывающий на гитарке, стоящие рядышком в блаженном забытьи Юри и Виктор, и вместе с ними тусовался Пхичит. - А чего это вы тут тусуете? – светски спросила Бабичева, разглядывая парней, успевших уже поснимать пиджаки и пораспустить узлы галстуков. - Ищем отдушину в уединении, - поэтически ответствовал Никифоров. - Вить, вам только сиг не хватает, - иронизировала Мила. – Или костерка. - Ага. «Лыжи у печки стоят»… - фыркнул Виктор. - Какой же ты старозаветный, - вдруг выдал Отабек, пытаясь что-то сделать с гитарой, что-то там настроить и подкрутить. - Дитя, это я-то старозаветный? – поразился Виктор. – А вообще, да. Признаю. Но, можно подумать, ты не на «Арии» и «Кино» рос. Отабек поднял брови. - Твой мотоцикл и кожанка всё сказали за тебя, - махнул Виктор рукой. – Но я не говорю, что это плохо. Это очень даже хорошо. Рядом с Юрочкиной экспансивностью приятно наблюдать что-то во всех отношениях классическое и стойкое к моде… - Да вы задрали нас сватать! – уже откровенно орал Плисецкий. – Если вы уже друг с другом разобрались, зачем донимать всех окружающих?!! - Они такие все эмоциональные, - переговаривались между собой Юри и Пхичит. – Эти русские… Чуть что – скандал в почтенном семействе! - Я вас попрошу!.. – начал было Отабек. - Какое нахуй «семейство»?!! – орал благим матом Юрка. Сара стояла и улыбалась. Она была ко всему привыкшая – и к скандалам, и семейным драмам, и к эмоциональному накалу на пустом месте. - Я понял, понял! – заткнул уши Виктор. – Я всё помню про вашу «дружбу». Friendship. - Витя, в твоих устах слово «ship» звучит опасно! – сказала ему Мила. - Всё, я молчу! Сами разбирайтесь, что там у вас и как оно должно звучать. Отабек выслушивал все эти страстные препирательства, словно они не имели к нему никакого отношения. Юрке было и интересно услышать о себе и о друге мнение со стороны, и в то же время досадно, что лезли в их дела. - Сыграй что-нибудь для острастки, - попросил Виктор, устало потирая переносицу. Отабек посмотрел на Юру, а потом перевёл взгляд на Виктора. - Хорошо. И это будет даже для тебя достаточно старозаветно. Никто и не знал, что суровый казахский герой знает такую песню и, более того, способен на раз-два её сыграть. Но Отабек заиграл и запел… Мир такой огромный, ты такой нескромный, Но всегда покорный под моей рукой. Пусть глаза смеются, стоит прикоснуться, Стоит прикоснуться - ты уже другой. У песни был странный эффект. Созданная для женского исполнения, в тексте не было ничего, что на это бы указывало. Поэтому слова звучали удивительно органично. В серьёзном голосе молодого человека едва уловимо угадывалось вложенное в выбор песни лукавство. И кому она направлена, стало понятно всем присутствующим русским очень быстро. Ты с другими важный, принципы на страже, Но не думай даже быть со мной таким. И не улыбайся, ты себе признайся, Сам себе признайся - важность ночью дым. Две ладошки - нежные кошки, А за окошком ночь. Две ладошки - нежные кошки Ты не прогонишь прочь. Отабек не смотрел на Юру, не смотрел даже в его сторону – а у того разом запылало лицо и быстро забилось сердце. Красиво, с необходимой долей пафоса – песня звучала по-рокерски, минимум, Алтын надрывался в припеве: И только я, только я буду рядом, Я буду рядом с тобой до утра. Невольно звучало как обещание… Ещё очень далёкое, но верное обещание безумства долгих ночей… Никто даже не ввернул никаких комментариев, так все заслушались. Виктор похлопал – судя по счастливой улыбке, удовольствие он получил колоссальное. Сара не поняла всей драмы, но она, как и Юри, смогла оценить исполнение и подспудную страсть, вырывавшуюся сама собой. А Пхичит… - Боже! – кричал Юри, и все закричали вслед за ним. – Пхичит, только не грузи видео в инстаграм!!! *** Вымотались все. Упахались все. Ничего, казалось бы, не делали – устали в усмерть. Банкет дымился в развалинах. Виктор грустно смотрел на тихо мерцающий в полутьме шест, на котором ему в очередной раз не дали покрутиться. Юри его утешал: - Ты говорил, мы поженимся, если я возьму золото. Тогда давай так: я возьму золото, потом на мальчишнике организуем танцы на шесте – НА ЗОЛОТОМ, если хочешь. И мы поженимся. - Юри, это самое прекрасное предложение свадьбы, которое я бы мог от тебя услышать, - проникся Никифоров. - А мы – лошары, - сообщил Юрка им. – Мы пропустили танцующих на шесте Микеле и Эмиля. - Что они тут потеряли? - Известно, что. Зашли Сару проконтролировать. А тут их Крис быстренько и агитировал. - Крис просто змий-искуситель! – покачал головой Виктор. – С ним шутки плохи! - У Эмиля и так большая популярность в интернете, - говорил довольный Пхичит, мотая видео у себя в телефоне, - а будет ещё больше. - Вот все сегодня отожгли, а вы чего-то в кулуарах отстоялись, - кивнула Бабичева Юри и Виктору. - Мы опять не успели, - сделал вид, что огорчился Виктор. – Лошары, вот точно Юра сказал. Мила вдруг задумалась и вмиг вся загорелась идеей. - Стойте! Я знаю, что вам нужно! Как раз под финал! Она кинулась к диджею, активно жестикулируя и обворожительно ему улыбаясь. - Сара, что придумала твоя женщина? – строго спросил Никифоров итальянку. Та только плечами пожала. Раздались первые такты лёгкой и нежной «Miracle Aligner» The Last Shadow Puppets. Виктор смахнул слезу. - Мила, дай я тебя поцелую, - закричал он ей издали. - Ну уж нет уж! – по-русски ответила Бабичева и показала Вите язык. – Теперь ваша очередь! Соситесь, дети мои! «Дети», то есть Никифоров с Кацуки, не стали дословно следовать её пожеланиям. Но намёк поняли прекрасно. Вышли в круг света и начали танцевать. Неспешно, непринуждённо, увлечённые друг другом. Не было ничего в их движениях бьющего на эффект, но ими хотелось и хотелось любоваться. Среди такта шагов, поворотов головы, соприкосновений рук лилась музыка их любви, ощущалось их взаимное притяжение. Как душевное, так и почти физическое: чуть ошарашивающая в своей очевидности тяга тела к телу. - Красивая песня. Возьмём на танец жениха и жениха? – спросил Юри, в такт забираясь на стол. Виктор крутанулся на столешнице, поймал руку Кацуки в свою, улыбнулся. - Составим список! Беспечные, счастливые и влюблённые, они закрывали этот вечер, буквально, кидаясь друг другу в объятия на полу. Крис рыдал. Джей-Джей старался не рыдать, но у него неважно получалось. Его невеста расплакалась. Сара рыдала. Мила утирала скупую слезу. Пхичит рыдал, но не забывал вести прямую трансляцию в интернет. Юра и Отабек целовались за занавеской. Микеле и Эмиль рыдали. Вечер удался.