Наказание

      Кристалл Сити, штат Вирджиния       11:02 PM       Стук в дверь.       В темной прихожей своей квартиры, мужчина, успевший надеть лишь брюки, встал сбоку от входной двери и спросил: — Кто там?       Он немного расслабился, услышав голос своего агента: — Мне нужно поговорить с вами, сэр.       Вздохнув, Заместитель директора ФБР — Уолтер Скиннер щёлкнул замком, распахнув дверь. — Что вам нужно Агент Малдер? — С вашего согласия, мне нужно безопасное место, — ответил он.       Брови Скиннера дёрнулись вверх, отражая его недоумение. — Безопасное место? Для кого?       Агент Малдер, улыбнувшись, выдернул из-за косяка своего бывшего напарника Алекса Крайчека и ответил ошарашенному начальнику: — У парня есть информация о планах крайне правых, которая может спасти жизни невинных американцев.       Не отводя тяжелого взгляда от заметно побледневшего Крайчека, Скиннер сквозь зубы процедил: — Безопасное место ему обеспечено. — И отступил на шаг назад, пропуская сжавшегося Алекса в коридор.       Пройдя три шага вглубь помещения, Алекс остановился, пытаясь осмотреться. В это же время хозяин квартиры коротко и жёстко, хорошо поставленным ударом, нанесенным в живот, заставил его согнуться пополам. У Алекса перехватило дыхание, он вскрикнул от пронзившей тело боли и рухнул на пол прихожей. Уже отчаянно жалея, что согласился на предложение агента Малдера поискать убежище именно здесь. Он, конечно, догадывался, что бывший начальник, как впрочем и сам Малдер, не испытывают к нему теплых чувств. Особенно после инцидента в больнице, когда он и двое его подельников избили Скиннера и забрали у него очень важную кассету, лишив тем самым возможности оградить Малдера и Скалли от преследования со стороны Синдиката. Но всё же он рассчитывал, что информация, имеющаяся у него сейчас, достаточно важна для ФБР, чтобы обеспечить себе если не свободу, то хотя бы неприкосновенность.       «Кажется я здорово просчитался», — сквозь боль успел подумать Алекс. Перед тем, как Скиннер резким рывком поднял его на ноги и, удерживая за шиворот, прошипел в ухо: — Относительно безопасное. — А после, жёстко встряхнув, продолжил. — И это ещё не всё, парень! Это только начало! — Дайте ключи! — рявкнул он, поворачиваясь к Малдеру. Получив желаемое, Скиннер снова сосредоточился на пленнике. — Пошли! — Так же удерживая Алекса за ворот куртки, он потащил его через гостиную к балконной двери.       Довольно грубо вытолкнув Алекса на пол балкона, Скиннер расстегнул наручники, чтобы через секунду приковать одну из рук к перилам. Алекс, уже успевший предположить, что его сейчас просто отправят на встречу с асфальтом, всё ещё задыхаясь от боли, подскочил и запротестовал: — Вы не можете оставить меня здесь! Я же замёрзну!       Скиннер резким толчком отправил его на пол, а сам присел на корточки рядом и, еле сдерживаясь, чтобы не прикончить мерзавца на месте, посоветовал: — Согрей себя мечтами.       После чего стремительно развернулся и шагнул в квартиру к агенту, оставив Алекса наедине с его мыслями, отчаяньем и ночной прохладой.       Малдер ожидал начальника, сидя на диване в гостиной. Его немного озадачила столь эмоциональная реакция обычно сдержанного и серьёзного мужчины. Который превыше всего, в том числе выше чувств и личного отношения, ценил профессионализм. Он уже начал сомневаться в правильности своего решения привезти Крайчека именно сюда. Хотя, где найти более безопасное пристанище для беглого преступника, чем квартира заместителя директора ФБР, придумать было сложно. Услышав звук открываемой балконной двери, Малдер встал и развернулся к Скиннеру. Краем сознания он отметил, что босс был крайне взвинчен, хотя и старался не подавать вида, спрятавшись за привычной маской строгости. — Сэр, вы считаете это разумным — оставить его там на всю ночь? На улице и вправду не слишком тепло, — Малдер слабо попытался вступиться за бывшего коллегу, ныне находящегося в федеральном розыске.       Скиннер кинул на него раздражённый взгляд и ответил: — Я думаю, вы бы с удовольствием пустили ему пулю в лоб при иных обстоятельствах, а тут решили побеспокоиться о его здоровье, агент Малдер?       Закончив эту тираду, он иронично посмотрел на смущённого агента. Переступив с ноги на ногу, Малдер кивнул и ответил: — Вы правы, сэр, с удовольствием. Но он нужен нам живым и пока хотя бы относительно здоровым. — Он выразительно взглянул на начальника. — Не так ли, сэр? — Он в полной безопасности, агент Малдер. Его никто здесь не достанет, — твёрдо заверил его Скиннер, а про себя добавил: «Разве что я». — Отлично. Мне пора, сэр. Спокойной ночи. — И агент покинул квартиру.       Скиннер судорожно выдохнул сквозь сжатые зубы, когда за агентом захлопнулась дверь. Потом он снял свои очки и, с силой потерев переносицу, пошёл на кухню, чтобы проверить содержимое бара. Ночь обещала быть долгой, а для кого-то возможно, бесконечной. Выудив из бара непочатую бутылку скотча и прихватив с кухни стакан, он вернулся в гостиную, упав на диван, словно подвели ноги.       Первые глотки он сделал прямо из горла, а после всё же налил янтарную жидкость себе в стакан. В голове приятно зашумело, а тело немного расслабилось. Похоже, скотч — это то, что ему сейчас было необходимо. А о том, как развлечь «дорого гостя» можно подумать и после.       Спустя пару часов, проведённых на диване в компании бутылки алкоголя, мужчина поднялся и пошёл проверить, как себя чувствует Крайчек. На его губах застыла язвительная усмешка, когда он вышел на балкон. Алексу, даже несмотря на пронизывающий холод, всё же удалось задремать, и он пропустил появление своего бывшего начальника. Пробуждение было не из приятных: Скиннер сильно пнул его по почкам. — Доброй ночи, спящая красавица, — прокомментировал он своё действие. — Не замёрз до смерти?       Алекс съёжился от удара, да и затёкшие мышцы давали о себе знать. Особенно прикованная к перилам рука. Но всё же он вскинул голову и дерзко ответил: — Да пошел ты на хуй! — на английском, а закончил уже по-русски: — Мудак!       Скиннер усмехнулся. — Значит, живой ещё. Отлично. Ну что ж, пойдём побеседуем по душам.       Очередная манипуляция с наручниками, но уже в обратном порядке, и Алекса чувствительным толчком направляют в квартиру.       Ввалившись в помещение, ему каким-то чудом удалось удержаться на ногах, и он тут же попытался ретироваться подальше от своего оппонента, но сделать этого ему не позволили. Перехватив скованные за спиной запястья, Скиннер резко дернул руки Алекса вверх, вынуждая того максимально согнуться, и уже в таком положении протащил его через холл на кухню. Втолкнув его в двери, он отпустил руки Алекса, дождался, пока тот разогнётся и начнёт поворачиваться, после чего провел серию тяжелых ударов по торсу, завершив её мощным хуком справа. Алекс покатился по полу, подвывая от боли и отплёвываясь кровью из разбитых губ. Скиннер остался стоять в проёме, наблюдая за ним. Когда болевые ощущения схлынули, Алекс попытался подняться, но мужчина, преодолев расстояние в два широких шага, снова отправил его на пол очередным сильным ударом. — Что, крысёныш, как тебе оказаться на другом конце поводка? — Ещё раз пнув его под рёбра, Скиннер отошёл. — Нравится, когда твою жизнь контролирует кто-то другой? Или тебе не привыкать?       Сплюнув сгусток крови на светлый кафель, Алекс изогнул разбитые губы в злой усмешке и прошипел: — Ты даже не представляешь, насколько привык. И тебе вряд ли удастся придумать что-либо оригинальное. Фантазии не хватит, ублюдок!       Скиннер хмыкнул. — Тут ты прав. Просто избивать тебя действительно слишком скучно, а пристрелить, к сожалению, я тебя не могу. Но ты поверь, я очень постараюсь тебя удивить.       После этих слов он грубо подхватил слабо трепыхающегося пленника под мышки и перекинул через стол. Придавив его спину ладонью, пристегнул наручниками к ножкам стола. Потом, присев на корточки, чтобы их глаза оказались на одном уровне, прошептал: — Развлечёмся, Крайчек? Только не надейся, что это кончится быстро.       Алекса пробил холодный пот, когда до его гудящей после побоев головы дошел смысл сказанных слов и он осознал, в какой ситуации оказался. — Ты не сделаешь этого! — Он отчаянно задёргался на столе, глядя в спокойные карие глаза напротив. — Ты не можешь! — Меня и вправду никогда не привлекали мужчины, но ради тебя я готов поступиться своими принципами. Ты польщён, Крайчек? — Взяв со столешницы кухонное полотенце, он, надавив на челюсть, запихал его в рот Алекса. — Лишние звуки нам ни к чему, правда?       Обойдя стол, Скиннер резким движением сдёрнул с Алекса штаны и плавки, отшвырнув их назад. Он поморщился. Если честно, то у него были серьёзные сомнения, что он действительно сможет достаточно возбудиться для того, чтобы исполнить свою угрозу. Но бутылка скотча, распятое на столе, трепыхающееся тело, приглушенный свет и немалая доза адреналина, замешанного на злости и ярости, сделали своё дело. Его плоть крепла с каждой секундой. Прикрыв глаза, он опустил руку вниз, туда, где уже разлилось напряжение, и, крепко сжав перевитый венами член, провел по всей внушительной длине — вверх и вниз, вверх и снова вниз, неосознанно ускоряясь. Второй рукой всё это время удерживая ягодицы ёрзающего и мычащего Алекса.       Через несколько минут в голове не осталось ни одной здравой мысли. Например, что на столе его кухни распростёрт мужчина, что мужчины его совершенно не интересуют, что он сотрудник ФБР и собирается совершить тяжкое преступление, что это противоестественно, в конце концов. Остались лишь образы людей, которых он не смог защитить по вине этого человека… Образы его агентов, загнанных в угол его действиями… Боль и страдания, которые он принёс в их, да и его жизнь. Осталось лишь жгучее желание — наказать, унизить, растоптать. И он знал, как это сделать. Ну или думал, что знает.       Отпустив свой член, Скиннер сунул руку в карман брюк, извлекая оттуда продолговатый предмет. Презерватив. Но чтобы им воспользоваться, пришлось отпустить извивающегося Алекса, который тут же пнул его в колено. Скиннер зашипел и сделал шаг в сторону, выдёргивая из брюк свой ремень. — А крысёныш-то кусается, — процедил он сквозь зубы. — Ну ничего, сейчас я тебя успокою. — Пройдясь двумя хлёсткими ударами по отбитым уже почкам, он накинул на ноги Алекса петлю, жёстко фиксируя его лодыжки. Второй конец ремня он привязал к ножке стола и с издёвкой сказал: — Теперь брыкайся. Если получится.       Алекс замычал и задёргался ещё интенсивнее, пытаясь отвоевать себе хоть немного свободы для манёвров. Но это оказалось невозможным. Мужчина же, не обращая более на него внимания, достал и надел на возбуждённую плоть презерватив, а после сделал шаг к столу.       Сплюнув в раскрытую ладонь, Скиннер размазал слюну по всей длине своего члена, чтобы хоть немного облегчить проникновение. В следующее мгновение он прислонил головку к сжатому анусу и резко, без прелюдий, ворвался в тугое отверстие заднего прохода, тараня и травмируя плотно сжатые мышцы.       Алекс закричал. Даже полотенце во рту не смогло полностью заглушить крик, полный боли. Он выл и дёргался, как червяк, насаженный на крючок, пытаясь вытолкнуть из своего тела распирающий его предмет. Боль прокатывалась волнами по позвоночнику, заставляя выгибаться. Ноги бились о ножку стола в отчаянной попытке соскочить, вырваться, прервать этот контакт. Но, увы, безрезультатно.       Скиннеру удалось войти лишь наполовину. Отсутствие смазки, той, что покрывала презерватив, было явно недостаточно, и туго сжатые мышцы не позволили погрузиться в тело на всю длину. Более того, они доставляли болезненный дискомфорт. Зарычав, он немного вышел и толкнулся ещё раз, крепко удерживая Алекса за бёдра. От мощного движения мышцы ануса лопнули, и по внутренней стороне бедра потекла тонкая струйка крови, что, в свою очередь значительно упростило и облегчило проникновение. Скиннер вошёл в его тело до упора и замер, привыкая к ощущениям. А после этого резкими рваными толчками стал вбиваться в порванный зад Алекса, заставляя того захлёбываться собственными криками.       Через некоторое время Алекс не мог даже вздохнуть. Горло сдавил спазм. Тело рвалось на кусочки, разлетаясь осколками в воспалённом сознании. Боль в порванном анусе и чувство невозможной наполненности создавали впечатление, что его трахают не членом, а куском водосточной трубы. Ему казалось, что каждый следующий толчок просто разорвет измученное тело пополам. Но ничего подобного не произошло. Только невыносимые болевые спазмы пронзали плоть после очередного мощного и сильного толчка. Он потерял счёт времени. Оно свернулось для него в промежутки между фрикциями, которые стремительно уменьшались по мере того, как мужчина наращивал темп.       Скиннер возвратно-поступательными движениями вдалбливался в тугое пространство. То почти полностью выскальзывая из тела Алекса, то засаживая член по самые яйца. По обнажённой спине прозрачными каплями стекал пот. Вены на шее и руках, удерживающих бёдра, набухли и пульсировали. В голове шумело, внизу живота по спирали закручивался жар, требующий немедленного выхода. Рваные неритмичные движения больше напоминали судороги. Даже желание отомстить и наказать померкло. Осталась лишь острая необходимость ускориться, проникать всё глубже и быстрее под пошлые звуки шлёпающих по голому заду яиц, разрядиться в это тесное, упругое и горячее нутро. И он не хотел, да и не мог сопротивляться этой необходимости.       Оргазм был ошеломительным ярким взрывом, прокатившимся по нервам. По венам расплавленным огнём текло удовольствие, разбиваясь осколками лёгкой боли в натёртом члене. Последний мощный толчок отправил сознание Скиннера к периферии мозга, а Алекса, похоже, в обморок. Потому что обмякли оба мужчины синхронно. Алекс просто затих на столе, перестав дёргаться, а Скиннер замер, оперевшись дрожащими руками на столешницу.       Немного придя в себя, Скиннер выскользнул из растраханного отверстия, вытерся полотенцем, заправил член в брюки и обошёл стол, на котором был «распят» Алекс. Тот и вправду соскользнул в беспамятство. Он отстегнул руки от стола, развязал ноги и, взвалив на себя бесчувственное тело, отнёс его в ванную. Там, пристегнув одну руку к батарее, бросил использованное полотенце рядом и вышел. Предоставив ему возможность приводить себя в порядок самостоятельно. Вернувшись в гостиную, Скиннер рухнул на диван и моментально уснул.       Алекс очнулся ближе к утру. На первое же движение тело отозвалось ошеломляющей болью, которую невозможно было идентифицировать. Болело определённо всё. И помятые мышцы, и разбитое лицо, и отбитые почки, не говоря уже о сплошном пульсирующем аду внизу спины. Стараясь как можно меньше двигаться, он оглядел место своего пребывания и увидев брошенное полотенце, выпачканное в сперме и его крови, оскалился: — Сукин сын! Как благородно! Решил, что теперь уже не стоит морозить меня на балконе! Мудила!       Кое-как приведя себя в порядок и оттерев кровавые потёки отовсюду, куда смог дотянуться, постаравшись скрыть следы хотя бы сексуального насилия, Алекс улёгся на пол, пытаясь уменьшить давление на таз, и снова забылся тревожным и беспокойным сном. Его последней утешающей мыслью было: «Он меня не убил. А значит, будет шанс отомстить».       Утро ворвалось в сознание обоих мужчин невыносимо громкой трелью дверного звонка. Поморщившись, Скиннер встал с дивана и поплёлся открывать, по пути заглянув на кухню, чтобы удостовериться в отсутствии следов вчерашнего развлечения. Небольшие кровавые разводы на полу наводили на мысли о небольшой потасовке, а не о совершённом действе. После чего открыл дверь, даже не спрашивая — кто. — Доброе утро, сэр? — с вопросительной интонацией поздоровался агент Малдер, осматривая помятого босса. Который, как и вчера, был в одних брюках, теперь заляпанных кровью. — Как там Крайчек? Жив ещё? — Жив, — лаконично ответил начальник, пропуская агента в квартиру. — Проходите в гостиную. Я его сейчас приведу, — бросил он через плечо и направился в ванную.       В ванной он наткнулся на мрачный и озлобленный взгляд Алекса. Усмехнувшись, Скиннер схватил его за подбородок и приподнял голову вверх, чтобы посмотреть прямо в глаза: — Не советую распространяться о нашем маленьком развлечении, а то я могу повторить, — с угрозой в голосе тихо проговорил Скиннер. — Ты меня понял, Крайчек?       Алекс лишь крепче сжал зубы. Говорить кому-либо о случившемся он и не собирался. — Я спрашиваю: Ты. Меня. Понял? — Скиннер с нажимом повторил свой вопрос, сопроводив его чувствительным ударом под рёбра. — Да. — Сдавленный шёпот сквозь вспышку боли. — Отлично. Пошли. Тебя там уже заждались. И без фокусов. — После чего он потащил его в гостиную к Малдеру.       Оглядев ссутулившегося, с побитой физиономией Алекса, агент хмыкнул и сделал вид, что всё в порядке. Малдер попрощался со Скиннером и развернулся к выходу, предлагая Алексу следовать за ним. Тот послушно шагнул в коридор и уже на выходе обернулся к замершему в проёме Скиннеру. — Зря ты меня не убил, пока была возможность… Теперь я вернусь… За тобой. — Мрачно, с ледяным спокойствием в голосе тихо пообещал Алекс и вышел.       Скиннер же, простояв в тишине несколько минут, так же тихо ответил: — Буду ждать.