Многоточие.

Опустошив очередной бокал, я в который раз говорю себе: «Деймон, когда ты перестанешь топить своё горе в алкоголе?». Ответ приходит на ум почти сразу же, и я, криво усмехнувшись, одними лишь губами произношу: «Никогда». Отодвигаю в сторону прозрачный стакан, поднимаюсь со стула, хмуро сводя брови на переносице. Елена опять предпочла Стефана. Опять. Я привык и уже почти что не бью посуду, не ломаю мебель после очередного нелепого расставания, как раньше. Только какая-то тоска поселилась глубоко в сердце и всё никак не хочет поменять место жительства. Стук в дверь. Неуверенный такой, робкий. Обычно так приходит Елена, когда хочет попросить прощения за все хорошее. А я, как дурак, лгу ей, что всё в порядке, что выбор её, как всегда, правильный; желаю им со Стефаном счастья, а когда девушка уходит, опять наливаю виски. И так по кругу. Но не сегодня. Запах пришедшей был совсем другой, нотки мускуса и ванили. С наслаждением втягиваю в себя носом воздух, после пару раз качаю головой, отгоняя не прошеные мысли, бросаю хриплое «Войдите», заранее понимая, кого сейчас увижу. Изящно и тихо, словно кошка, в комнату заходит сестра Елены – Оливия Гилберт, ее полная противоположность. Одетая в зауженные темные джинсы и обтягивающую черную майку, что, в принципе, выгодно подчеркивало все прелести ее, казалось бы, идеальной фигуры, девушка подошла ко мне, робко коснувшись холодной рукой моего плеча. - Деймон, - шепчет она, удивленно, нет, ошеломленно, смотря на меня. Видок у меня не из лучших: растрепанные черные волосы, грязная, заляпанная невесть во что рубашка, пожалуй, лишь джинсы сохранили более-менее приличный облик. - Что? – негромко кашлянув, осведомляюсь я будто нарочно равнодушно, по-кошачьи лукаво и хитро щуря голубые глаза. - Ну… я просто хотела сказать, что все будет хорошо, - ее ладонь соскальзывает с моего плеча, девушка заметно нервничает, в ожидании ответа она начинает теребить локон светло-русых волос. - Да ничего хорошо не будет, понимаешь? Мне надоело, что я играю у всех роль тряпки, о которую можно если что вытереть ноги! И плевать на чувства! – в порыве ярости я вскакиваю со стула, с силой откидывая его в сторону. Оливия, удивленно расширив карие глаза, пятится назад, будто бы зная, что сейчас меня лучше оставить в покое как минимум дня на три. - Иди отсюда, быстро! – рычу, сжимая ладони в кулаки; слышу, как дубовая дверь с громким хлопком закрывается. В голове пчелиным роем вьются самые разнообразные мысли, и я каким-то краем сознания понимаю, что следует извиниться перед Оливией, но не сейчас, а то опять наговорю лишнего. Наливаю полный стакан виски, за раз опустошаю его, а после запускаю длинные пальцы в черные волосы, прижав голову к груди и прикрыв глаза.