Он далеко-далеко на севере

Николас кашлянул и ударил себя несколько раз в грудь. Пребывать лишний раз на холоде не стоило, но нужно было дерево, а старик держался мнения, что лучше всего срубить самому. Сейчас он в своём кресле-качалке, смотрел в окно. Там была луна, а в последнее время она необычайно яркая. Николас вполне мог затушить свечку, и тогда свет все равно бы вполне прилично освещал комнату. Странно это. Что-то тревожило его, может просто возраст сказывается? Сказать, что он долгожитель в своей деревне — сказать ничего. Из транса его вывел резкий скрип кресла. Пора бы делать новое, но нет ни сил, ни времени. В конце концов, он занят куда более важным для него и для других делом. — Дядюшка Николас! — в домик вбежало маленькое чудо. Мальчик во мгновении ока появился прямо напротив Николаса. — О-хо-хо-хо! — такой присущий даже в его состоянии смех. И ведь он даже не выдавливал его, радость была искренней. — Что тебя сюда привело, дружок? — Можно? — А? Что? Ах, нет. Кресло уже еле выдерживает… — Ну пожалуйста! — в его глазах отражалась луна. Такая яркая и красивая. Северянин даже на миг снова впал в транс, но так же быстро вышел из него. — Ну ладно! — усмехнулся Николас. Он напрягается, чтобы привстать с кресла и взять на руки ребёнка. Николас ещё достаточно крепок. Помимо долгожительства, он славился своей силой. Вообще, он здешнее достояние. О его мастерстве в вырезки из дерева легенды ходят. И вполне уместные, надо заметить. Мальчик расположился на коленках мастера и широко улыбнулся. — Дядя, а когда будет готова, а? Дядя? — Ну… — протянул Николас. — Наверно тебе придётся ещё немного подождать. Глаза уже не те, и руки дрожат, — он украдкой взглянул в окно, — да и сосредоточиться никак не могу. — О-о-оу… Старик поворошил волосы мальчика. Какое-то время он не был любителем детей. Да у него и самого-то никого нет. Со временем, он стал все чащи задумываться о своей жизни. Да, он был настоящем богатырем. Да, он делал прекрасные вещи. Однако чего-то в его жизни не было, и, похоже, не будет. Но он может попытаться как-то подражать семьям. Сейчас он для каждого жителя деревни как дед. Или дядя. Все его уважают, прислушиваются, а дети любят. Он любил делать людей счастливыми, в частности детей. Детское счастье — неподдельное и такое чистое, вызванное приятной мелочью, которую Николас мог сотворить. Это и было его смыслом жизни. — Обещаю закончить как можно быстрее. Ты мне веришь? — Верю! — расцвёл мальчик.

***

Николас положил голову на свой стол, где были небольшие горки из опилок. Тяжелое дыхание, помутнение в глазах и какое-то… Расслабленность. Хотелось прикрыть глаза и просто заснуть, но нельзя. Лично для себя он поставил цель — закончить игрушку до утра. Несмотря на всю хилость и вес габаритного тела, он смог приподняться и взглянуть на недоделку. Всего пару штрихов и он свободен. Но как же трудно все давалось. Он попробовал поднять руки, но они оказались ещё тяжелее. Пальцы не слушались. Собрав волю в кулак, он взял инструмент… Надо закончить. И тогда, он завершил работу. Обронил инструмент и стал ровно, но медленно вздыхать. Такая приятная утомленность. Все, что он мог делать, это расслабиться на удобном стуле и повернуть голову в сторону окна. Свеча потухла и в комнате остался только лунный свет.

***

— Вау! Здорово! Мальчик держал в руках деревянную птичку. Она была очень красивой. Что это за птица ребёнок не знал, но у неё были большие крылья с изящными перьями. Он прошелся пальцами и почувствовал их резкую выпуклость. Они даже были самую малость острые. — А где дядя Николас? — отвлекся он от новоприобретенной вещицы. — В доме пусто. — Дядя Николас… Мать не знала, что сказать своему сыну. Буквально на днях старик ушёл из жизни, оставив после себя именно эту игрушку. Все знали, для кого она была предназначена. Он успел раздать игрушки всем детям, кроме этого мальчика, но пообещал сделать лучшую. — Он далеко-далеко на севере. Там, он с эльфами делает игрушки для детей всего мира. — так сказала мать.