Решение убийцы

Он стоит на коленях перед своей дочуркой и не знает, что делать дальше. Он винит во всём её, такую же сумасшедшую, как и он сам — Элеонору Ловетт. Она причина всех бед на Земле. Её она стала после того, как он убил её, свою маленькую доченьку, не поняв в самом начале, что она была одета, как мужчина для прикрытия. Вот эта бестия стоит сзади и боится его, потому что знает, что с ним шутки плохи. Она подбирает слова, чтобы начать, но это невозможно, когда ты понимаешь, что ты предал человека, который был тебе прекрасным напарником в предпринимательском деле. Он был для неё чем-то большим во всех смыслах: ей было мало его присутствия, мало его взглядов, мало его речей, мало его всего. Он всегда твердил о своей жене, которой уже давно нет на этом свете. Мёртвых мы никогда не вернём из могил, поэтому стоит любить живых и делать их чуточку счастливее в этом грязном мире. — Мистер Баркер, — еле слышно прошептала миссис Ловетт. — Убирайся, — произнёс Суини Тодд, держа на своих руках окровавленную дочь. Элеонора стояла за спиной Суини и понимала, что он может убить её в любом момент, но нужна ли ей жизнь, если в ней не будет его? Уж лучше умереть от его рук, чем жить во лжи, обнадеживая себя светлым будущим, светлой старостью в одиночестве, если же Тоби не останется рядом. Разве она не достойна любви? Она всегда была рядом и останется. Почему мёртвая Люси лучше, чем живая Элеонора, которая любит своего демона-парикмахера всем своим сердцем? — Я не уйду от Вас, — дотронувшись до его плеча, произнесла миссис Ловетт. Когда она дотронулась до его плеча, он слегка вздрогнул и опустил тело мёртвой дочери на пол. Он был зол. О, как он был зол! Эта женщина вызывала в нем бурю эмоций: он хотел её убить, но в то же время он понимал, что она вызывает у него странное давно забытое чувство, которое так глубоко таилось в груди — любовь. Встав с колен, Суини продолжал стоять к миссис Ловетт спиной и чувствовать её руку на своём плече. — Помните, я Вам рассказывала о своих мечтах? Где бы я хотела побывать с Вами? Где бы я хотела жить с Вами? — прошептала миссис Ловетт. — Замолчи! — прокричал Суини, поворачиваясь к Элеоноре лицом. Теперь миссис Ловетт видела насколько он зол. Все его лицо и рубашка были в крови, в крови родной дочери. — Мистер Баркер, я не виновата, прошу, — опустив голову, произнесла Элеонора. Этого хватило, чтобы Суини прекратил контролировать свои эмоции. В один миг он прижал миссис Ловетт к стене и приставил к её горлу парикмахерный ножичек. — Вы, миссис Ловетт, лишили меня последнего, что было мне дорого! Вы пытаетесь оправдаться? — кричал ей в лицо Суини. — Вас ничто не оправдает! Элеонора без доли страха смотрела в глаза своего любимого и не боялась смерти от его рук. Эта смерть была куда лучше, чем сгнить в тюрьме или быть застреденной каким-то аферистом или быть зарезанной незнакомым прохожим. Мысль о том, что она может умереть от его рук не столь грела ей душу, но хоть заставляла думать, что хоть что-то она получит от него. — Я не успела предупредить Вас. Простите, — тяжело дыша, произнесла Элеонора. — Мне нет оправдания, мистер Баркер, и моя жизнь в Ваших руках… Он смотрел на неё, держа у её шеи ножик, и трясся от чего-то. Он думал, что в его жизни самым дорогим являются жена и дочка, а всё остальное ненужный мусор. Но именно сейчас, смотря в глаза этой женщине, которая смотрит на него, не боясь того, что в любую минуту он может лишить её жизни, он понял, что есть ещё одна женщина, которая дорога ему — миссис Ловетт. Что привлекало этого сумасшедшего в ней? Вот именно, её сумасшествие заставляло его обратить на неё внимание. Её странная прическа, её странный внешний вид — прекрасно для него. — Я знаю, что не достойна Вашей любви, что я слишком ничтожна, чтобы быть рядом с Вами и разделять свою жизнь с Вами, — продолжала Элеонора, смотря в глаза мистеру Баркеру. — Вы великолепны. Я всегда востогралась Вашим талантом, именно Вами. Вы — прекрасный мужчина, Вы — лучший парикмахер! Будь я хоть чуть-чуть лучше, красивее, хоть чуть-чуть похожей на Вашу жену, я бы надеялась на наше с Вами будущее, мистер Баркер, но я прекрасно понимаю, что я не достойна и Вашего мизинца… Прекрасная речь! Браво! Десять баллов из десяти, миссис Ловетт. Наверное, это мысли Суини, после того, как она закончила свою прекрасную речь. Почему эта женщина так к себе относиться? Разве не видно, что он трясётся от того, что не может её убить? Он перевел взгляд с её глаз на её тонкие пальцы рук, на её талию, подчеркнутую карсетом, на её маленькую ножку, на её чудоковатую прическу. Эта женщина была прекрасна для него сейчас, а вот если бы он встретил её тогда, то и внимания не обратил на этого ангела, который сейчас может спасти его. Она уже спасла его, отдав ему его комнату на втором этаже, а также, убирая все трупы. — Нелла, — прошептал Суини, отпустив ножичек из своих рук, который упал на пол, и положил свою голову на плечо миссис Ловетт. Она пахла маргаритками и каким-то специфическим запахом, но это только больше притягивало его к ней. Миссис Ловетт тяжело вздохнула и положила свою руку на голову Суини, чуть гладя его. — Я не зря высказывала Вам свои мечтания, мистер Баркер? — с улыбкой спросила Элеонора, всё ещё гладя Суини по голове. — Нелла, что ты делаешь? — прошептал Суини, чуть приподняв голову, спросил он. — Ты прекрасна. Ты — ангел, посланный мне во спасение. Да? — Если ты имеешь в виду то, что я из твоих «клиентов» делаю пирожки, то, да, — рассмеялась Элеонора, посмотрев на Суини. — Я не о том, — нахмурился Суини. — Твои локоны, твои речи, твой голос… Это сводит меня с ума. Ты действуешь на меня одурманивающе. Элеонора удивлённо смотрела на мистера Баркера, не зная, как реагировать на его речи. Она и не думала, что он может полюбить её, забыть свою красавицу жену. Одурманивающе… Она опустила свою голову и чуть приоткрыла рот, собираясь что-то сказать, но все же замолчала. Суини поднял голову с плеча Элеоноры и серьёзно посмотрел на неё. Она о чем-то задумалась. Подняв её лицо за подбородок, Суини пытался понять, о чем же думает эта женщина. — Мои Суини, — прошептала Элеонора, коснувшись своей рукой щеки Баркера.