Десять дней до Рождества
Сэм не выспался. Вчера он целый день наблюдал за молчаливым противостоянием Мэри и Дина, не решаясь вмешаться. Вечером метался между ними, как собака между двумя одинаково любимыми хозяевами, пытаясь вызвать хоть одного на откровенный разговор. А еще полночи беспокойно ворочался в постели, пытаясь придумать какой-нибудь другой способ разрядить обстановку. Впервые он понял, как ощущал себя Дин, когда они с отцом ссорились. Но там хоть все сразу понятно было. А тут? Никто не кричал, не хлопал дверями, не бросался обвинениями. В наличии имелся только насупленный Дин, обиженный на мать за то, что она собиралась снова уехать после рождественских праздников, и непреклонная Мэри Винчестер, намеренно не замечающая этого. Так вот, в итоге Сэм не выспался, и не выспался катастрофически, ведь привычка рано вставать вытолкнула его из кровати, не дав урвать дополнительных часов сна. Разумеется, в такое утро ему срочно понадобился кофе, много вредного кофе, и он очень спешил себе его налить. Впоследствии только этим он и мог объяснить себе, почему не заметил довольно крупное препятствие у себя под дверью и споткнулся об него сразу при выходе из спальни. Споткнулся не в смысле «слегка запнулся», а в смысле — вполне конкретно полетел вперед головой прямо на стену не самого широкого в бункере коридора. Он успел выставить руки, но падение все равно получилось оглушительным, шокирующим и бодрившим не хуже кофе. После небольшой заминки, поняв, что он жив и цел, Сэм, не вставая с пола, развернулся, пытаясь понять, что же, черт побери, только что произошло. После увиденного он сразу же уверился, что все-таки ударился головой, сошел с ума, попал к Люциферу в клетку, и, возможно, все это одновременно. Поэтому, пару раз вздохнув и выдохнув, он сделал то, что всегда делал во всех тех случаях, когда опасался, что разум его подводит. — Ди-и-и-и-ин! — то ли простонал, то ли проорал Сэм. На его крик выбежал не Дин, а Мэри, и Сэм успел себя упрекнуть — ну да, конечно, ее спальня же ближе. Дин тогда обиженно фыркал еще дня два. Серьезно, его брат снова впал в детство. Не то чтобы Сэм когда-либо сомневался, что Дин вообще из него выходил. Мэри, конечно, не присутствовала в их жизни последние лет тридцать, но у нее были глаза, а Сэму только это и нужно было сейчас. — Мам, ты видишь это? — он указал рукой, почти ткнув в «это» пальцем. — Боже мой, — выдохнула Мэри, присаживаясь на корточки. — Кто это? Как он тут оказался? — Понятия не имею, я вышел… стой, не трогай его! Но Мэри, как и обычно, сына не послушалась. — Смотри, записка, — она уже развернула ее, но Сэм быстро привстал и выхватил бумагу из ее рук, виновато извинившись. — Мам, а вдруг это опас… — кинув взгляд на записку, он забыл, что хотел сказать. «Дорогой Сэм, отправляю тебе запоздалый подарок. Сам понимаешь, это заняло немного больше времени, чем воскрешение Мэри сестрой, зато я подоспел к Рождеству. Честное слово, я слышал твои молитвы, просто особо не вслушивался. P.S. Уши у вас такой формы, чтобы лучше слышать. За подробностями можешь обратиться к вашей теории звуковых колебаний и акустике, я в этом плохо разбираюсь. С признательностью, Чак». — О боже, — Сэм осел на пол, совсем другими глазами глядя на человека, лежащего на полу без сознания. — Это правда Габриэль. — Что в записке, Сэм? — тихо спросила Мэри, которая все еще сидела рядом, не понимая ровным счетом ничего. Сэм поспешно сунул записку в карман домашних штанов. — Ничего. Э-э-э, в смысле, Бог воскресил его. Архангела. Это архангел Габриэль. Эм, давний знакомый. Давно почивший знакомый. — Сэм? — Дин прервал его корявые объяснения, выруливая из-за угла. — Это еще что такое? — пораженно замер он. — Это Габриэль, Дин, — Сэм, прослушав пульс и убедившись, что архангел и вправду жив, просто без сознания, поднял на брата сияющий взгляд. — Это реально Габриэль. Настоящий. — У него записка от Бога в кармане, и он не дает ее посмотреть, — выдала его с потрохами Мэри. — Сэм, — поднял брови Дин, — что за дела? Сэм раздумывал недолго. — Мам, присмотри за ним, пожалуйста, — спокойно кивнул он на Габриэля, и, перехватив взгляд начинающего что-то подозревать брата, вскочил, развернулся и резко побежал туда, куда и хотел направиться с самого начала — на кухню. Нет, ему было совершенно не стыдно. Конечно, он не ребенок, но это, черт побери, личное! Дин без промедления кинулся за ним, но Сэм не только для вида обладал длинными ногами, и, несмотря на позорное падение ранее, финишировал первым. Схватив с ближайшей полки спички, он открыл коробок, но тут Дин его наконец настиг. Сбив Сэма с ног, он попытался залезть к нему в карман, но Сэм зажал клочок бумаги в руке, поднял кулак наверх и начал отбрыкиваться от Дина ногами. Дин тоже был не промах и коробок из другой руки Сэма выбил быстро. Спички разлетелись по всему полу. Наконец после минутной борьбы, прицельно ударив пяткой Дину в бок — ничего, если что, Кас залечит — Сэм смог вырваться из его рук и настолько быстро, насколько только смог, порвал записку на мелкие кусочки, для верности кинул обрывки в раковину и включил воду. Дин, поняв, что проиграл, не спеша сел на полу, привалившись к дверце шкафчика. — Между прочим, последний удар мог бы быть и помягче, — укорил он, потирая ребра. — Извини, я не хотел, — не очень искренне извинился Сэм. — Ну да, ну да… Слушай, Сэм, я и так примерно понимаю, что там было написано. Оживший трикстер лежит прямо под твоей дверью, а Чак уж точно должен знать про тебя то, что знаю я. — И что же ты такого знаешь? Не всегда нападение — лучшая защита. Ох, не всегда. — Что ты оплакивал Габриэля чуть дольше, чем того можно было ожидать. — Я не оплакивал его, — автоматически возразил Сэм. — Верно, но ведь ты расстроился. По-настоящему расстроился. Совершенно не желал мириться с его смертью. — Я справлялся. Справился, — тут же поправился Сэм. — Ну да, как мы всегда, Винчестеры, и справляемся. То есть хреново. Сэм не хотел ничего на это отвечать. Тем более раз Дин такой до неприличия догадливый. Он молча протянул руку Дину и помог ему встать с пола. Вдали из коридора как раз донесся голос Мэри. Они подоспели вовремя, чтобы увидеть, как Габриэль при помощи Мэри садится на полу, прижимая руку к голове. Увидев Винчестеров, он выдохнул. — Парни, что происходит? Где мы? Где Люцифер? Дин с Сэмом переглянулись. Кажется, их ожидает еще один большой пересказ прошедших лет кому-то, кто неожиданно воскрес из мертвых. — С рождеством тебя! — Дин не придумал лучше, как поднять руки и широко улыбнуться. — Добро пожаловать в будущее! Круто, правда?Девять дней до Рождества
Сэм крался по бункеру очень тихо и не включая свет, чтобы не дай вампир не разбудить кого-нибудь. В этой семье только покажи кому-нибудь, что не спишь по ночам — тут же будешь подвержен перекрестному допросу. И не имело значения, что вряд ли хоть один из Винчестеров сумел бы успешно пройти психиатрическое обследование (Мэри сдалась бы первой — она все время забывала, какой сейчас год), не говоря уже о том, чтобы похвастать здоровым сном. Но в библиотеке уже кто-то был. Или кто-то забыл выключить свет. Сэм склонялся к первому, поэтому стал красться еще медленнее, чтобы первым понять, кто занял удобное местечко. Дин с пивом? Мэри с дневником отца? Габриэль с кружкой то ли чая, то ли кофе — ничего кроме этого кухня бункера сейчас предложить не могла. Сэм решительно подошел и сел рядом, поставив на стол свою кружку. Габриэль неловко завозился, как будто его застали на месте преступления. — Почему не спишь? — спросил Сэм, тут же поняв, что сам лично ненавидел подобные вопросы. — Просто ты сам сказал, что силы еще не… — Не настолько все плохо, чтобы спать по восемь часов, — пояснил Габриэль. — Хотел осмыслить все, что вы мне рассказали. — И как? — Не очень. Сложно смириться с тем, что пропустил самое интересное. Габриэль был слишком вежливый, спокойный и закрытый. Не такой, каким запомнил его Сэм. Он повернул голову и прямо посмотрел на Сэма. — И мне с трудом верится, что вы оба еще живы. — Нам и самим порой не верится. Сэм вспомнил про кружку и отпил из нее остывший чай. Габриэль хмыкнул: — «Лучший в мире папа»? Ты что-то скрываешь, герой-любовник? — Не-е-ет! — поперхнулся Сэм. Прочистив горло, он пояснил. — Вообще-то я взял первую попавшуюся. Нам с Дином как-то неловко из этой пить. Это кружка Чака. Ну, или была кружка Чака. У него точно такое же чувство юмора, как и у тебя. — Плохое чувство юмора, ты хотел сказать, — слабо улыбнулся Гейб. — Пойду-ка и вправду спать. Габриэль исчез в темноте так быстро, что Сэму на секунду показалось, что его тут и не было. Не мог же он всерьез принять версию того, что Габриэль смутился упоминания отца. Или же самого Сэма.Восемь дней до Рождества
— Жми эту картинку и вот тут печатай интересующий тебя вопрос. — Так? — Не как человеку, это тупая машина. Пиши только какие-нибудь значимые слова, ну там не знаю, «вендиго убить», «воспитание взрослых оболтусов» или что там тебе может понадобиться. Сэм кожей чувствовал, как Дин рядом просто кипит от злости. Он ткнул его ногой под столом, чтобы тот перестал так неприкрыто сверлить парочку напротив сердитым взглядом. — Чего тебе? — чересчур громко рыкнул Дин, разворачиваясь к нему. Сэм, увидев направленные на него разом взгляды отвлекшихся от компьютера Мэри и Габриэля, неловко улыбнулся и, пробормотав что-то про «надо обсудить один момент», схватил Дина за локоть и силком утащил в соседнюю комнату. Подумав, протащил его еще через парочку помещений. Габриэль говорил, что его силы еще не восстановились, но Сэм не собирался это проверять. — Сэм, да стой ты, — наконец терпение Дина закончилось. — Говори уже что хотел. — Прекрати смотреть на них волком. Он просто учит ее пользоваться компьютером. — Он от нее целый день не отлипает, тебя это не напрягает? У тебя разве нет планов на этот свой… «новогодний подарочек»? — Нету у меня никаких планов, — вспыхнул уже Сэм, присаживаясь на пыльноватый стул — здесь они еще не прибирались. Впрочем, и не собирались. — Задница грязной будет, — автоматически заметил Дин. — Да плевать, — Сэм откинул голову назад, в который раз упираясь взглядом в вентиляторы на потолке, разгонявшие затхлый, несмотря на систему вентиляции, воздух бункера. — Я устал, Дин. Когда ты уже перестанешь злиться на маму? Она и так согласилась пожить с нами. Чего тебе еще надо? — Ну знаешь ли, когда мать общению с тобой предпочитает трикстера, это реально обидно. — Наверное, у них больше общего, чем у нее с нами. — Чем у матери с сыновьями? — хмыкнул Дин. Потом, подумав, сдался. — А, впрочем, может, ты и прав.***
— Я им мешаю, да? — тихо спросила Мэри у Габриэля, как только ее сыновья удалились на достаточное расстояние. — Ну что ты, — улыбнулся Габриэль. — Скорей они из-за меня переживают. Думают, я уведу у них прекрасную тебя. Мэри рассмеялась. Габриэль подпер щеку рукой, любуясь ею. Ему правда понравилась Мэри и ему было приятно проводить с ней время. Было намного проще свыкаться с тем, что пропустил уйму событий, вместе с кем-то, кто тебя понимал. — Может быть, конечно, — отсмеявшись, продолжила Мэри, — но слушай, признай, я абсолютно не вписываюсь в их компанию. Они мало похожи на просто братьев, они как… — она силилась подобрать определение, но на язык не шло ничего, что могло бы выразить ее смешанные чувства. — Они все время вместе. Едят, охотятся, даже с этими компьютерами сидят за одним столом, сколько бы ни ворчали друг на друга. А ведь в бункере полно места. Живут вместе, как пожилые супруги. Даже если я вижу, что они беспокоятся из-за меня, я чувствую себя третьей лишней. Да и как себя с ними вести, не знаю. Мне уже поздно их воспитывать или… В конце концов, они старше меня. Ощутимо старше, знаешь. Особенно Дин. И они… абсолютно меня не знают. Общих вкусов в еде и музыке явно недостаточно. Не я одна ем холодный бекон. Мэри опомнилась. — Много жалуюсь, да? — Ну что ты. Не переживай, — Гейб легонько потрепал ее по коротким волосам. Мэри в очередной раз сравнила его поведение с поведением сыновей, которые и дотронуться лишний раз до нее боялись. — Все наладится. Они любят тебя. Просто тебе надо привыкнуть, что они идиоты. Ты чересчур их идеализируешь. — Они спасли мир. Несколько раз, — посчитала нужным уточнить Мэри. — По чистой случайности эта парочка идиотов несколько раз спасла мир, умудрившись по пути остаться в живых. Я ж говорю — не идеализируй. — Ладно, — покладисто согласилась Мэри. Потом вздохнула. — Тебе обязательно завтра уходить? — А тебе кажется, они очень рады меня видеть? — Ну, Сэм точно был рад, — заметила Мэри. — Что-то по нему не видно, — буркнул Габриэль, вставая из-за стола. — Я на кухню, тебе принести что-нибудь? — Ты его избегаешь, а не он тебя. Ты подставился под Люцифера из-за него, да? Габриэль тут же развернулся и поднял указательный палец вверх, нравоучительным тоном поправляя ее: — Из-за своей девушки и ради спасения всего человечества. Мэри подняла брови. — Из-за своей бывшей девушки и ради спасения этих остолопов. Мэри прищурилась, до смерти напомнив Габриэлю Сэма. Тот вздохнул, опуская палец и посерьезнев. — Не надо, ладно? Я сказал правду. Они были важны мне все. Все трое, да не услышит меня Дин. — Но Бог подкинул тебя Сэму, как подкинул меня Дину. Я, правда, оказалась не лучшим подарком, но, может… — Знаешь, что бы там папа ни считал нужным, решать за себя я ему больше не позволю. Особенно после того, как он воскресил меня непонятно зачем и свалил, — отрезал Габриэль и твердым шагом направился прочь от общего стола. — Вот оно что, да, Габриэль? — пробормотала Мэри, переводя взгляд на экран компьютера. Ну почему от нее все разбегаются, как тараканы? Она задает настолько неудобные вопросы? Мэри положила пальцы на кнопки этой дурацкой печатной машинки-переростка. Надо отвлечься.Семь дней до Рождества
— Помни, ты обещала, — напомнил Габриэль Мэри уже в гараже, в ожидании пока Дин закончит возиться со своей машиной — Винчестер милостиво предложил подбросить Габриэля до ближайшего города. — Я постараюсь уговорить их пойти со мной. Но ты же понимаешь, если они откажутся, я не смогу оставить их одних в такой день. — Да не уговаривай, просто поставь перед фактом. Тогда точно сработает, я тебе говорю. Мэри с сомнением покачала головой. — Посмотрим… Почему ты так этого хочешь? Габриэль пожал плечами. — Я хочу новую жизнь, знаешь. Хочу, чтобы все было по-другому. Но я не хочу оставаться один. Хочу, чтобы у меня была новая семья и новые друзья — те, кого я хочу видеть рядом с тобой. И ты в их числе, — ткнул он Мэри пальцем в нос. — И мальчики? — улыбнулась она. — Пойдут в качестве домашних питомцев. Я куплю им педигри. Мэри уже знала, какие слова Габриэля ни за что не нужно воспринимать всерьез.Четыре дня до Рождества
— Габриэль позвал нас к себе на праздники. Я согласилась. Вся еда, украшения и развлечения с него, с нас только приехать. Головы Сэма и Дина абсолютно синхронно показались из-за мониторов. Мэри кашлянула. Так, решимость и твердость. — Выедем заранее, он обосновался в отдаленном районе. — Ладненько. — Хорошо, мам. Мэри, старательно скрывая удивление, уткнулась в дневник Джона. Хм, есть некоторые плюсы в том, чтобы твои сыновья боялись тебя расстроить.Четыре дня до Рождества, вечер
Сэм лежал на своей кровати и смотрел на чертов вентилятор, от которого почему-то невозможно было отвести взгляд. Одновременно с поворотами лопастей в его голове поочередно мелькали мысли: «Это ради мамы». «Я не ревную, я же не Дин». «Я не скучаю. Мне просто интересно, как он обосновался. Он так резко уехал, я даже попрощаться не успел». «Что мы вообще там будем делать?» «Что подарить? А мы вообще будем что-то дарить? Что можно подарить архангелу?» «Что надеть?!»Четыре дня до Рождества, в это же время
Дин лежал на своей кровати, и в отличие от брата, в его голове была всего одна мысль, созвучная прекрасной музыке, льющейся из наушников: «Куча еды, куча развлечений, и все это не за наш счет. Очешуительно».Три дня до Рождества
— Эй, Дин, я принес… — Кастиэль замер под тремя парами глаз, но все же закончил предложение, — то, что ты просил. — Это ж было неделю назад, — почесал голову сидевший справа от матери Дин. — У нас планы поменялись… А, неважно, клади на стол. Кастиэль задумчиво оглядел заваленный книгами, блокнотами, новогодними украшениями стол, с одной стороны которого сидели уткнувшиеся в ноутбуки Дин и Сэм, а по другую что-то искавшая в газетных вырезках Мэри, и поставил пакеты на свободные стулья. Не очень праздничная обстановка, кажется. У всех троих глаза были красные, а у Сэма один еще и подбит. — Что-то случилось? — Дело, — пояснила Мэри, отвлекаясь от бумаг и слабо улыбаясь Кастиэлю. — Это что-то между оборотнем и джином, мы не можем понять, что именно. И он сбежал от нас. — Это мне мама поставила, — с какой-то потаенной гордостью указал Сэм на свой глаз. — Оно наводит галлюцинации. — Я могу чем-то помочь? — предложил Кас. — Мы с Кроули разобрались с теми демонами, ну вы помните… — Хоть какие-то хорошие новости. Да нет, вряд ли. Нужно как-то выманить его, а как… Мы не можем понять его повадок, сдуру вспугнули его и… В общем, короче говоря, вряд ли ангел тут поможет. — Я могу взглянуть на дело? — спросил Кас. — Пошли, я расскажу тебе. Заодно принесу всем по кофе, — Дин, с хрустом потянувшись, тяжело встал со стула и вышел в коридор. Кастиэль послушно последовал за ним. Мэри потерла глаза. — Слушай, я давно хотела спросить, да все повода не было… Кастиэль и Дин, они… — О, нет-нет-нет, — Сэм замотал головой. — Обещай мне, мам, что ты задашь этот вопрос напрямую Дину. В моем присутствии. А я с удовольствием послушаю, что он тебе попытается наплести в ответ. — Ладно, — озадаченно кивнула Мэри, отчасти успокоившись тоном Сэма. — Я просто боялась попасть впросак. Знаешь, новые нравы, новые м-м-м, модели взаимоотношений… Может я чего-то не так понимаю? — За это точно не переживай. Кто попадет впросак, так это Дин. — Сильно же вы друг друга любите. — Души друг в друге не чаем, — поддакнул Сэм.День до Рождества
— Мы спугнули его во второй раз. Отличная работа, — ругнулся Дин, садясь в машину и, не удержавшись, сильно хлопнул дверью. — Прости, детка, отвратный день. — И ночь, — простонал Сэм. Он снова получил кулаком в глаз, но уже от Дина. А ведь Кастиэль только вчера залечил ему предыдущий синяк. — Такое ощущение, что в данном случае то, что нас трое и что мы родственники, ничуть не помогает. — Потому что кое-кто все еще считает, что я должна прятаться у него за спиной и этот кое-кто впадает в панику, если не держит меня на виду все двадцать четыре часа. И это, Сэм, не ты, — вклинилась Мэри. Дин посмотрел на мать и брата в зеркало заднего вида. Он попытался сдержаться, правда. Но Дин не высыпался слишком давно и все еще злился из-за неудачной охоты и еще одного тела, которое, наверное, медики в это же время уже накрывали с головой простыней. — Дин… — Сэм попытался было предотвратить назревающий скандал, но брата уже было не остановить. Он развернулся к ним. — Значит, это я виноват, что ты нарушила план и поэтому дала монстру сбежать? — Нет, это ты виноват в том, что не признал собственного брата и заехал ему по лицу, хотя мы договорились об уточняющих вопросах, и поэтому я, оставшись без подкрепления, не смогла удержать его одна, что было вполне предсказуемо. — В следующий раз ты должна остаться в бункере. Мы с Сэмом справимся сами. — Нет. Это ты останешься в бункере, потому что это тебя, а не меня галлюцинации путают даже тогда, когда мы полностью выработали стратегию против них. Сэм растерялся, увидев уставившиеся на него две пары вопрошающих глаз. Господи, он просто старался стать как можно незаметнее все это время. — План надо менять, конечно, — пробормотал он. — Но давайте сначала вернемся в бункер. Все равно нужно время, чтобы монстр вышел на следующую жертву, а нам к тому же надо поспать. Конечно, Дин и Мэри его ответом удовлетворены не были. Но на время успокоились. Сэм выдохнул. Они в полном молчании ехали по улицам, украшенным яркими, разноцветными гирляндами, полностью и целиком готовым к праздникам. Впрочем, он настолько устал и настолько сильно хотел спать, что сейчас они не вызывали в нем ровно никаких эмоций.Рождество, день
— Надо сообщить Габриэлю, что мы не успеваем. И не успеем, — скрепя сердце предложил Дин. Кто-то должен был это сказать, и он взял неприятную роль на себя. Сэм убрал руки со стола, сжимая их под столом. Еще один удар под дых. Разочарование билось в руках одновременно с пульсом. Всегда так получается. Всегда, сколько он себя помнил. В его раю никогда не прибавится воспоминания о нормальном празднике со своей семьей. — Конечно, — кивнул он. — Нельзя, чтобы он зря нас ждал. Он почувствовал мягкое прикосновение к своей руке. Сейчас не Мэри, а он сидел посередине, разделяя поссорившихся Винчестеров собой. — Я позвоню ему, скажу, что мы очень извиняемся. — Конечно, — повторно, словно болванчик, кивнул Сэм, чувствуя боковым зрением напряженный взгляд Дина. — Не судьба так не судьба. — Я сейчас, — Мэри уже хотела встать, как прямо перед ней на стол упала человеческая голова, забрызгав кровью все вокруг. Мэри выхватила пистолет, но Сэм положил руку ей на плечо. — Это Кроули. Но пистолет не опускай. — И тебе здравствуй, лосяш. Поблагодарил бы лучше. Кроули не спеша поднял со стола запачканную мишуру, осмотрел и кинул обратно. До украшения бункера у Винчестеров дело так и не дошло. — Я, как добрый Санта Клаус, принес вам подарочек на Рождество. Дин, переглянувшись с Сэмом, наклонился, чтобы осмотреть мертвую голову. — Тот оборотень? — спросил он. — Мы гоняемся за ним уже который день! — Мы с Касси отличная команда, правда, Кас? Кастиэль, до это стоявший позади, вышел вперед. — Я попросил их помочь. — Их? — поднял брови Дин. — Считайте, что мы с Ровеной так благодарим вас за историю с Люцифером, — Кроули, легким движением очистив свои грязные ладони, засунул руки в карманы и развернулся к выходу. Сэм не мог молчать. — Спасибо, — громко и четко сказал он. Кроули остановился. — Не за что. — Теперь я закрою от тебя бункер. — Не сомневался в этом. Кроули беззвучно пропал. — Мы еще можем успеть к Габриэлю, — заметил Сэм, пытаясь скрыть прорывающуюся радость в голосе. — Еще как! Так, быстро, никаких ноутбуков и телефонов, через час встречаемся в гараже, — хлопнул в ладоши Дин.***
Сэм смотрел на две, несомненно, одинаково замечательные рубашки, но у них был также один общий недостаток — обе были помяты слишком сильно. Слишком. Дин зашел без стука. Молча взял левую. — Не благодари, — и исчез за дверью. — Можно без пива? — крикнул вслед ему Сэм.***
— Не поделишься, почему я воняю мандаринами, а, Дин? — «Освежитель воздуха на водной основе, который придаст вашему дому аромат праздника», — по памяти процитировал Дин, не отвлекаясь от дороги. — Кас, тебе нельзя смотреть столько рекламы. — Но пахнет и вправду хорошо, — отозвался Кас с переднего пассажирского сидения. Его, как оказалось, Габриэль тоже пригласил. — Это не хорошо, это отвратительно. — Не пиво, и скажи спасибо, — отмахнулся от него Дин. — Почему ты не погладил ее сам? — спросила Мэри, уже ожидая приевшейся неловкой паузы. — Не умею их гладить. Через раз порчу вещи, — с легким сердцем признался Сэм. Мэри похлопала его по колену. — Это безумно мило. — Дин так не считает, поэтому мстит… мандаринами. — Но гладит же. По тону разговора Дин должен был ответить что-нибудь, но он промолчал. Мэри сжала губы. Отлично, он все еще не хочет с ней разговаривать. Терпение, Мэри, терпение. Не порть детям праздник. Особенно Сэму, он тут ни при чем.***
Габриэль улыбался так открыто и так радостно, что даже Дина пробрало. — Эм, у нас тут случилось чп, так что мы с пустыми руками, — Сэм отлично помнил про отсутствие у них подарков. — Ничего, то, что вы пришли — лучший подарок, — Габриэль пропустил их внутрь дома. — В конце концов, из-за вас меня воскресили, вы меня теперь и развлекайте. — Боюсь представить, что ты под этим имеешь в виду, — Сэм не отрывал взгляда от лица Габриэля, заражаясь от него весельем и, как ни странно, спокойствием. Как раз то, что нужно после долгой и трудной охоты. — Не бойся, твоих смертей это не включает. Пока. Если будешь себя хорошо вести. — Ничего, я прихватил с собой осиновый кол, детка, — глубоким проникновенным голосом сообщил Дин, из чистой вредности прерывая определенно флиртующего Габриэля. — Многообещающе, — повел бровями Габриэль, но почти сразу рассмеялся, не желая продолжать игру. — Раздевайтесь уже, весельчаки. Пока все толкались в коридоре, Кас протянул небольшой сверток Габриэлю. — Должно помочь с благодатью. — Воу, — Габриэль, взяв сверток в руки, сразу понял, что там. — Спасибо, Касси. Обычно подарками обмениваются позднее, но… ай, без разницы, спасибо, — он обнял Кастиэля и развернулся к остальным. — Вперед по коридору и налево. Пора веселиться!***
Сэм впоследствии не назвал бы это словом «веселиться». Веселиться в его понимании было что-то среднее между гулянками Дина и студенческими вечеринками. Тут скорее подошло бы слово «радоваться». Радоваться уюту, теплу, мягким диванам, вкусной еде, красиво наряженной елке, глупым играм, которые затеял Габриэль, как только голод всех присутствующих — даже охотников — был утолен. Все Винчестеры слишком устали и сначала с напряжением отнеслись к энтузиазму порхающего над ними Габриэля, но игра в отгадай слово и вправду оказалась неплохим вариантом. В основном слова были легкие, ибо ни у кого голова особо не варила, но процесс отгадывания все равно был не так уж и прост и понравился всем, подарив немало веселых минут. Неловких, впрочем, тоже. Например, в первый раз Кастиэль не знал, какое слово загадать Дину, и тот посоветовал ему написать «первое слово, что придет в голову». Кастиэль с непроницаемым лицом нацепил ему на лоб стикер с надписью «Дин». Впрочем, сам Дин не понял, что тут смешного, пока не отгадал его и пока до него не дошло, что это значит. А доходило до него медленно. Кастиэль дольше всех отгадывал свои слова, и было даже как-то неудобно наблюдать за тем, как Дин старательно пытается дать ему нужную подсказку. Впрочем, тем больше компромата на них появлялось у довольного Сэма. Это было мило, по-домашнему и уютно. Сэм окончательно размазался по дивану, уже не переживая, что рубашка снова помнется. Габриэль вон вообще был в свитере с оленями. Дожидаясь, пока наконец остальные разберутся с последним словом Каса, он запрокинул голову на спинку дивана. Никаких вентиляторов на потолке. Никаких проблем, ссор или незавершенных дел. За что ему такое счастье… Он почти задремал под разговоры остальных, припоминающих лучшие моменты игры, когда естественные позывы заставили его проснуться. — А туалет?.. — это было немного странно, задавать такой вопрос Габриэлю, но не страннее, чем все остальное. — Я покажу. Все равно надо отнести посуду, — Габриэль быстро собрал все со стола и кивнул на дверь. Дин встал, разминая спину. Мэри, уже тоже не смущаясь, закинула ноги на подлокотник дивана, благо ее праздничный наряд включал праздничные же джинсы. Кастиэль задумчиво разглядывал елку, подойдя поближе. Кажется, все окончательно расслабились. Габриэль провел Сэма по коридору, указал на нужную дверь, а сам завернул за угол. Когда Сэм, парой минут позже, умывшись, двинулся обратно к гостиной, пытаясь не задеть низко висящий дождик и гирлянды, в обилии покрывающие стены, потолок и полукружья арок, все было хорошо. Но когда он подошел к двери гостиной, все сразу стало плохо. Он услышал голоса, сердитые голоса Дина и Мэри, что-то выговаривающие друг другу. Сэм заглянул в комнату, но уже и так понял, что происходит. Ну когда они снова успели сцепиться? Он даже не потрудился вслушаться в их речь, только, растерявшись, смотрел, как они продолжают ругаться, даже не замечая его. Кастиэля нигде в комнате тоже не было. Да, Сэм знал, нужно их прервать, что-то сказать, может… Но он не хотел. Все равно все волшебство этого вечера уже ушло. Свечи, парившие в воздухе, вдруг устремились вниз. Часть из них погасла от быстрого спуска, часть осталась гореть, оставшись стоять на полу. Сэм обернулся. По коридору быстро удалялись шаги. Габриэль. Сэм не долго думал. Кинув разочарованный взгляд назад, он поспешил вслед за ним. Габриэль шел не так уж быстро, но Сэм растерялся, оказавшись на втором этаже и не понимая, куда тот свернул. Впрочем, дверь справа, которая уже хотела захлопнуться, подсказала нужную комнату. Сэм с силой упер в нее руку, не давая ей закрыться. В других условиях он бы не удержал ее, но силы архангела и вправду были слабы донельзя. Так что Сэм зашел внутрь. Габриэль стоял посередине комнаты, спиной к Сэму, но не спешил оборачиваться. Сэм замер, стараясь осознать, зачем он кинулся за ним даже не раздумывая. — Они скоро успокоятся, — сказал он, сам не особо в это веря. — Не принимай близко к сердцу, это не твоя вина. — Это всегда не моя вина, — нахмуренный Габриэль обернулся, твердо встречая его взгляд. — И что, от этого что-то меняется? Сэм переступил с ноги на ногу, пытаясь подобрать нужные слова. — Когда в семье ссоры, это всегда неприятно. Но порой лучше наконец разобраться, что к чему, чем копить злость. Потом, решившись, он продолжил уже более прямо: — Они не твои братья, Габриэль. У Винчестеров много проблем, но мы всегда снова находим общий язык друг с другом. И совесть у нас тоже есть. Вот увидишь, когда они придут в себя, обязательно извинятся перед тобой за то, что все испортили. — Как мило было бы с их стороны, — Габриэль, видимо, не сильно этим успокоенный, сел на заправленную постель. — Что ж, подожду. Сэм присел рядом. Внутри все скребло от волнения и от осознания собственной наглости, что вот так лезет к в общем-то не такому и близкому человеку в душу, но снова открыл рот: — Это не все, да? Ты расстроен не только из-за того, что вспомнил о прошлом? — Решил вытрясти мне всю душу, Винчестер? Приперся в мою спальню без разрешения, сел на мою кровать без разрешения, задаешь неудобные вопросы — и тоже без разрешения. Плохой, плохой гость. Сэм пытался понять, злится Габриэль или шутит — определить это по голосу было трудно. Габриэль неожиданно схватил его за плечи, разворачивая к себе: — Зачем ты попросил воскресить меня, а? Почему не отца, не Чарли, не Кевина? Не Джессику, в конце концов? Я конечно сильнее всех них, но я ж тебя знаю, ты наверняка просил дьявольски искренне и без умысла, раз папа клюнул на это. — Я не знаю, — без промедления ответил Сэм. — Нет, знаешь. — Нет, не знаю. — Винчестер. Не зли меня. Сэм не знал, откуда только взялась смелость, но он, отзеркалив позу Габриэля, положил свои ладони ему на плечи, притянул к себе близко-близко — он и так уже нарушил много правил поведения в гостях, терять было нечего — и сказал: — Нет, это ты меня злишь. Что ты хочешь услышать? Что мое отношение к тебе было далеко от отношения охотника к монстру? Ты и так это знаешь. — Не это, — Габриэль теперь наоборот, напряг руки так, чтобы не позволять Сэму притянуть себя ближе. Голос стал жестче, — Джессику ты любил, это не сравнить с симпатией ко мне. И отца тоже. У тебя был богатый выбор, но воскресили меня. И ты, как умный мальчик, уже знаешь причину. Я — нет. Я думал так — плевать мне, что там решил отец. Но это не отец решил. Ты. И не зная твоих мотивов, я понятия не имею, как решиться выкинуть тебя и твою семью из своей жизни. К вам быстро привязываешься, знаешь ли. И быстро решаешься отдать за вас бессмертную жизнь. У меня уже был такой опыт, черт бы вас побрал. Сэм понял. Сэм ослабил руки. Габриэль уже было хотел отстраниться, разочарованная гримаса исказила его лицо, но Сэм, воспользовавшись этим, притянул его к себе и обнял, крепко прижав к груди. Не давая ему времени опомниться и возможности вырваться, он заговорил ему в макушку, зная, что Габриэль услышит: — Ты единственный, кого я просил вернуть не потому, что чувствовал себя виноватым. А просто из чистого эгоизма. Для себя. Вот так вот. Он сжал руки сильнее. Это его подарок, в конце концов. Не мамин, не Дина и не Кастиэля. И Сэм больше не хочет делать вид, что это не так. Но он отпустил Габриэля, как только тот поднял голову. Габриэль, впрочем, никуда не собирался уходить. Он только залез с ногами на кровать и устроился поудобнее на плече Сэма. — Разбавлять скучную жизнь Сэма Винчестера? Отличная причина, чтобы воскреснуть. — Ты больше не расстраиваешься? — Сэм с замиранием сердца провел рукой по волосам Габриэля один раз, другой. — Расстраиваюсь, конечно. Так что не останавливайся, гладь давай. По шее мне больше всего нравится. Сэм послушно сместил руку. Замирая от собственной смелости, поцеловал Габриэля в висок. — Как неприлично. Некультурно. Невежливо, в конце-то концов. Я тебе не собачка, — бубнил Габриэль, ничуть не сопротивляясь. Сэм, избавившись от последних сомнений, беззастенчиво пользовался моментом. — И не плюшевый мишка. И не подушка. И не тесто, чтобы его мять. Тесто и то не так мнут, дубина. Прервал свой бубнеж Габриэль только когда Сэм наконец достал до его губ.***
Кастиэль ворвался в комнату в самый разгар ссоры Дина и Мэри. — Мэри, не злитесь на Дина, пожалуйста, — прервал он обоих. — Дин не умеет по-другому о ком-то заботиться. Никогда не говорит прямо. Он может быть жестким порой, с Сэмом например. Просто потому что до смерти боится его потерять. И вас тоже. Вы его идеал, понимаете? Всегда были. Может, даже большим, чем Джон. Поэтому он на охоте не мог справиться с оборотнем, потому что галлюцинации были слишком реалистичные. К страху за Сэма он привык, а за вас — нет. — Кас… прекрати, — прохрипел Дин. — Это ты прекрати взваливать на себя все, — отрезал Кастиэль, но продолжил мягче. — Если кого и нужно защищать, так тебя. Почему ты этого нам не позволяешь? Дин растерялся. Он переводил взгляд с Мэри на Кастиэля, чувствуя, что его загнали в угол. — Я никогда не хотела доставлять тебе проблем, Дин, — Мэри тоже смутилась речи Кастиэля. — Потому и ухожу. Охота важна для меня, но вы важны мне гораздо больше. Если ценой вашего спокойствия нам нужно быть порознь — разве это не?.. — Ужасная цена, — покачал головой Дин. — Я не хочу так. Не хочу, чтобы ты бросала меня, — он прижал руку ко рту, но эти жалкие слова уже были сказаны: — Не бросай меня, мам. Делай, что хочешь. Только не бросай. Глаза заволокло дымкой, и он только ощутил, как легкие руки Мэри притянули его к себе и обняли. — Какой же ты глупый у меня, — прошептала она, убаюкивая сына в своих объятиях.***
Габриэль услышал, как внизу Мэри и Дин прекратили кричать, и с легким сердцем ответил на поцелуй Сэма.***
Сэм и Габриэль, держась за руки, нерешительно заглянули в гостиную. Кастиэль сидел в кресле напротив дивана и смотрел на спящих Мэри и Дина. Дин, словно ребенок, лежал головой на коленях матери. — Кас? — прошептал Сэм. — Что случилось? — Я усыпил их. Они устали. — А до этого? — уточнил Габриэль. — Ты же ушел? Кастиэль вздохнул. — Решил вернуться. Не мог их оставить. Смутившись направленных на него заинтересованных взглядов, Кас неловко потер шею. — Мы поговорили. Кастиэль вмешался в людские отношения. Такого еще не бывало. Сэм и Габриэль переглянулись. — Скоро полночь. Разбудишь их? — спросил Сэм. Габриэль снова поднял свечи в воздух. В комнате стало достаточно светло, чтобы Мэри и Дин смутились, просыпаясь. Но никто не собирался ничего у них спрашивать. Габриэль принес вина, и все пятеро, сидя рядом, наблюдали, как минутная стрелка часов подходит к цифре двенадцать. — Эм, Сэм, Гейб, Кас, — тяга Дина к сокращениям не миновала и архангела, — я прошу прощения, что испортил вам праздник. — Не ты один, — вздохнула Мэри. — Извините, мальчики. Габриэль, я должна была… — Ой, поцапались и поцапались, большая беда прям, — Габриэль, сидя на другом конце дивана, наклонился вперед и указал на нее пальцем. — Но с тебя благословение на наши с Сэмом отношения. Сэм поперхнулся, Дин воскликнул «Когда успели?!», но Кастиэль взял того за руку — это Сэм четко видел, он сидел рядом с ними — и Дин вздохнул. — Да не злюсь я. Габриэль, налей еще. Мне нужно выпить. Габриэль налил, и Дин поднял тост за Кроули, благодаря которому они все здесь собрались. Возмущенный Габриэль потребовал тоста и в свою честь, и следующий глоток выпили за него, как за хозяина праздника, а потом, отдельно, и за его воскрешение. Дальше выпили за здоровье Чака и всеми любимую Мэри, а затем наступила полночь. Мэри смотрела на потерявших всякий стыд целующихся Сэма с Габриэлем и Дина, который после того, как обнял ее, крепко сжал в руках растерявшегося Кастиэля, и думала о том, что только несколько месяцев назад, вернувшись, она была уверена, что ее парни бесповоротно и неисправимо одиноки, раз столько лет живут только охотой. Но теперь ей так совсем не казалось. И это делало ее очень счастливой.***
Расслабившись после алкоголя, они снова заговорили, и уже не могли остановиться. Пусть эти задушевные разговоры нельзя было назвать беззаботной болтовней, но налет ностальгии помогал не воспринимать все близко к сердцу — ни рассказы братьев о Джоне, ни рассказы Мэри о своих родителях, ни наполненные глубиной тысячелетий воспоминания ангелов о Рае. Все было очень лично, и магия — самая обыкновенная магия домашнего уюта и человеческой близости снова наполнила дом. Сэм не знал, кого благодарить: Габриэля, Мэри или пресловутую магию Рождества, но он был очень, очень счастлив. И он умел делиться. — Гейб, — шепнул он ему, чтобы остальные не услышали, — теперь ты часть нашей семьи. Не боишься? Габриэль поднял на него веселые глаза. — А ты? — Нет. Нет, я хочу этого больше всего на свете. Габриэль уткнулся обратно ему в рубашку. От Сэма он больше не отлипал. Тот был не против. — Слушай, а почему от тебя так вкусно мандаринами пахнет? Дин за спиной Габриэля беззвучно заржал. — Специально готовился к рождеству, — он незаметно показал брату кулак. Надо будет как можно незаметней стянуть у него потом этот дурацкий спрей. Через пару часов Габриэль разведет всех по разным спальням, но проснется все равно почему-то с Сэмом. Винчестер просто не собирался больше пренебрегать своим подарком, и прокрался к нему позже. Что ж, не зря — он отлично выспался.***
Дин и Сэм стояли на улице, провожая взглядом машину, которая увозила вдаль Мэри и Габриэля. — Не думал, что ты с такой легкостью отпустишь ее. Дин пожал плечами. — Она вернется. Винчестеры всегда возвращаются. А вот Габриэль, думаешь… Сэм, не сомневаясь ни секунды, махнул рукой. — О, не переживай. Винчестеры всегда возвращаются.