Обряд

      Силы почти полностью покинули лиса, весь остаток он потратил на то, чтобы совершить телефонный звонок, возможно, последний в своей жизни. Рыжий устало опустился на землю с крольчихой в лапах, привалился к дереву и обессиленно опустил морду.       Раненое плечо отзывалось тяжёлой, забирающей все силы, болью, разорванная грудь сильно кровоточила, а в правом боку, казалось, не осталось ни единого целого ребра. Сил не было даже для того, чтобы сплёвывать кровь скапливающуюся в пасти, она просто-напросто стекала изо рта лиса густыми, словно клей, багровыми струйками.       — Да уж, вот тебе и проверили адресок, — выкашливая пузырящуюся кровь из пробитых осколками сломанных рёбер лёгких, бормотал одними губами лис, — Неудачный... день...       Он очень сильно мёрз — до такой степени, что не чувствовалось и не хотелось совершенно ничего, кроме как лечь да уснуть, возможно, навсегда. Устало опустившись на землю рядом с крольчихой, залитой от самых ушей и до ног кровью, Уайлд обнял ее и попытался свернуться в клубочек вокруг крольчихи, но резко стрельнувшая боль в ледяном теле не дала этого сделать. Прижав её к груди и частично укрывая своим хвостом, он лежал в обнимку со своей напарницей, уже не слыша звука сирен приближающихся машин полиции и реанимации. Беззвучно закашлявшись кровью, он отключился, и вместе с ним стихла в сознании молитва о спасении Джуди. *** За 3 часа до...       — Хе-хей, Морковка! Вот ты где! — засмеялся Ник, ухмыляясь во всю свою рыжую морду и обнимая свою напарницу и жену. — Три часа уже, а ты всё где-то бродишь.       Джуди обиженно надулась и принялась сердито стучать лапкой по асфальту. Прошло два года с того момента, как они вдвоём раскрыли тайну "одичания" горожан-хищников. Барашкис "парилась на нарах", как иногда любил выражаться её муж, а они оба весьма успешно работали в полиции, являясь одними из лучших сотрудников.       — Дурак... — немного обиженно надула щёки Джуди и показала Нику язык, сразу же прикрыв рот ладошкой и оглядываясь по сторонам, ведь заметь кто эту её дурашливую выходку и пошли бы, поползли слухи о том, что два офицера полиции валяют дурака в рабочее время. — Что с того, что три часа? А? У нас ещё всего одно дело, точнее даже не дело, а так, проверка адреса.       — Что за адрес? Снова пьяные хулиганят? М-м? Или глюки у наркомана какого?! Так это вроде не наш профиль, разве нет? Пусть, вон, — лис неопределённо мотнул головой в сторону — лучше Клыкадо этим занимается.        Ник хотел сказать ещё кое-что, но Джуди, резко повернувшись, с обиженным видом зашагала обратно в здание Управления. Перед тем как войти внутрь, крольчиха обернулась и громко крикнула лису :"Лентяй! Рыжий лентяй!"       Ник, хмыкнув, отвернулся и, подняв морду, уставился на низко плывущие по небу грозовые тучи. Странными они были — в обычные дни имея оловянно-серый оттенок, сегодня по какой-то непонятной причине, приобрели бронзово-оливковый, с мутными разводами киновари, цвет, да и на улице с самого утра было неуютно и душно, будто чья-то невидимая, бестелесная лапа схватила его за горло и душила, незримо опаляя шерсть волнами жара.       Лиса передёрнуло от непонятно откуда накатившего приступа страха, захотелось бежать за Джуди, лишь бы не остаться наедине с погодой. Мотнув головой, дабы сбросить наваждение и, буркнув что-то ободряющее себе под нос, он выгнул спину, хрустнув с удовольствием позвоночником, и направился к их патрульной машине. Уже усевшись на сиденье, он начал было закрыть дверь, как к автомобилю подошла пожилая оцелотиха пепельного окраса.       —Купите себе колечко, мил зверь, продам недорого... — улыбнулась старушка, наклонившись вперёд так, что почти оказалась в салоне автомобиля. — Ну что вам стоит? Красивое такое, с зелёным камушком... Купите, а? Может, и пригодится ещё когда.       — Мэм, у меня уже есть одно кольцо, — лис вежливо улыбнулся в ответ оцелотихе и, подняв правую лапу вверх, показал обручальное колечко. — Женат я, второй год уже как. Так что...        Но старушка будто и не слышала его слов, она схватила лиса за лапу, сжав не по годам крепко, и буквально вложила ему в нагрудный карман какой-то предмет, быстро шепча при этом : "Бери! Не ради себя, так ради своей жены возьми. Ибо дадено тебе оно неспроста, пригодится кольцо, ох как пригодится. Спасибо мне ещё скажешь, глупый лис!"        От такой наглости Ник просто-напросто ошалел, часто моргая и уставился на оцелотиху, глядевшую ему прямо в глаза не то с укором, не то с какой-то злобой или угрозой. Наконец старушка выпустила лапу лиса и шустро заковыляла прочь, пару раз, правда, оглянувшись и посмотрев на небо, немного испуганно покачав при этом головой.       Проводив взглядом странную старушку до скрывшего её угла здания, Ник сунул лапу в левый нагрудный карман и вытащил кольцо из странного, матово поблёскивавшего металла цвета антрацита с крупным, гладким, сферической формы нефритовым камнем. Поверхность была испещрена неизвестными знаками, отдалённо похожими на сцепившихся зверей, однако он точно мог сказать, что таких зверей не существует в природе. Вглядываясь в надписи, а это, как подсказывало чутьё, были именно они, шерсть лиса стала вставать дыбом. Они завораживали, постепенно начиная двигаться в плавном танце, хоть этого быть и не могло.       Всматриваясь в движения зверей-знаков, он стал замечать ещё одну странность: кольцо было не просто тёплым, что легко можно было бы списать на тот факт, что оно находилось в лапе, а горячим, только его жар не обжигал, а скорее дарил странное ощущение безмятежного покоя неизбежности, никак не вязавшееся со страшноватого вида узорами. Однако самым странным был камень. Приглядевшись к нему, Ник стал замечать, что непрозрачная, мутная поверхность принялась светлеть. Внутри ставшего неожиданно прозрачным камня что-то едва заметно шевельнулось, будто пробуждаясь от сна. Расплывчатая, словно дымка, бесформенная фигура, почувствовав, что за ней наблюдают, всколыхнувшись, стала приближаться к поверхности, заполняя собой всю полусферу.       Из транса лиса вывел звук открывающейся двери. Повернув голову, он увидел, что в машину, даже не глядя на него, садится Джуди. Крольчиха выглядела явно обиженной, с надутыми, как у неё часто бывало в такой ситуации, губами.       — Ну прости, малышка, дурака, прости... — осторожно начал Ник, протянув к насупленной крольчихе лапу и погладив её по плечу. —Признаю свою ошибку. Вёл себя глупо, больше так не буду. Честное лисье! Ну, куда едем? —Куда, куда... На кудыкину гору, — немного смягчившись, ответила крольчиха. — Да к профессору одному домой съездить надо, больше двух месяцев на связь с родными не выходит. Эрик Крипке, археолог, может, слышал?       — Крипке, Крипке... — задумчиво почесал лоб Ник, прищурясь. —Э-хей! Это не тот ли самый Крипке, что якобы пропал без вести в экспедиции? Ну, на третий месяц как меня приняли на службу? Он, да?       — Да, он самый. Замкнулся в себе, никого не пускает, ведёт себя странно. Вот родственники и забеспокоились. И да, Ник... — улыбнулась виновато смотрящему в её сторону лису Джуди. — Не злюсь я на тебя, поехали уже давай. Проверим, как там профессор, и сразу домой, хорошо?        Ник, облегчённо вздохнув, повернул ключ, мимоходом, совершенно инстинктивно, бросив кольцо в карман. Двигатель, урча, завёлся и машина тронулась с места. Всё было как обычно, только одна одиноко стоявшая за углом фигура с тревогой проводив машину взглядом, выпрямилась, сделала несколько асинхронных движений лапами, отчего её на мгновение окутало зеленоватое свечение. Когда оно пропало, вместо старой оцелотихи у самой стены здания осталась стоять молодая девушка, грустно глядевшая вслед отъехавшей машине. Достав пачку тонких ментоловых сигарет, чиркнув зажигалкой и, нервно покурив, неизвестная села в припаркованный неподалёку седан с наглухо тонированными стёклами. Через пару минут седан, отъехав от тротуара, направился вслед за патрульной машиной. ***       —И это ЗДЕСЬ наш дражайший профессор проживает?! Бр-р... — вздрогнул лис, подъехав к воротам большого двухэтажного дома. —Это что ещё за дом с привидениями?        — Да ну тебя... Скажешь тоже, — фыркнула, вылезая из машины крольчиха. — Дом как дом. Ну да, странный, есть такое. Никогда бы не подумала, что мой муж — трус.        Дом и правда был необычный: прежде ухоженные дорожки поросли низкорослой, пожухлой жёлтой травой; кусты, росшие по краям дорожек, высохли, пожелтели, словно уже наступила осень, да и сама атмосфера, царившая вокруг дома профессора была какой-то напряженной. Даже воздух казался каким-то густым, спёртым, будто бы напарники стояли не на улице, а в душном, непроветриваемом годами помещении. Несмотря на лето, вокруг не было заметно ни одного насекомого или птицы. Вокруг всё казалось умирающим, оставляя ощущение странной, щемящей душу безнадёжности и тоски.        От внешней ухоженности дома осталась тень былого великолепия: большие, аккуратные колонны, поддерживавшие балкон на втором этаже, потрескались и почернели, кое-где покрывшись не то мхом, не то плесенью, скрывавшие истёртые не пойми как и чем рельефы; оконные ставни наглухо забиты местами подгнивающими досками; стены затянул плющ тёмного оттенка, напоминающего засохшую кровь, а черепичная крыша выглядела столь ветхо, словно её не чистили и не чинили лет сто, если не дольше.       — Да ну тебя... Скажешь тоже, трус. Пф-ф, — фыркнул лис, оглядываясь по сторонам. — Просто... Обстановка, мягко говоря, не очень располагающая к оптимизму. Ну ладно, пошли к твоему профессору. Посмотрим, что с ним не так, если он вообще живёт в этой дыре.       Поднявшись на крыльцо и открыв дверь, Ник и Джуди оказались в довольно просторном зале. Когда то он был чистым уютным, теперь же захламлён, словно его использовали как кладовую для всего, многие вещи покрывал толстый слой пыли но некоторые блистали удевительной для такого места чистотой. На полу был разбросан мелкий мусор, мешавший ходьбе и весь покрытый грязью вперемешку с пылью, что абсолютно не вязалось с немногими чистыми предметами, ведь для того чтобы их взять надо было оставить следы на полу, а их не было.       Принюхавшись к запаху, чувствительный нос хищника уловил знакомый "аромат", заставивший прижать уши к голове, а тело напрячься. Противно пахло гниющим мясом с примесью уникальных запахов трупных выделений, отчего Ник начал морщить морду и скалиться.       — Джуди! Живо на выход, — скомандовал Уайлд, хватая крольчиху за лапу и в прямом смысле выволакивая за дверь.       — Берём пистолеты и дуем к твоему прохвессору - таща жену за лапу к машине безапеляционно заявил он.       — Что? Зачем нам огнестрельное оружие, Ник?! Ты что? — вопросительно уставилась на лиса крольчиха. — Что случилось?       — Ну, если ты хочешь превратиться в то, что там "благоухает",то пожалуйста. Только имей в виду, что я тебе этого не позволю. Держи! — Ник, открыв бардачок, вынул их с Джуди табельное оружие и бросил на пассажирское сиденье один из пистолетов. — Меняй давай пукалку с транквилизатором в кобуре на это и марш за мной.       — Николас Уайлд, пока ты мне не объяснишь, что там такое унюхал твой нос, я никуда не пойду! Ясно? Да, попахивает, да, неприятно. И что с того?       — А дело в том, дорогая, что воняет там мертвечинкой. Понятно?! Трупьём! — лис хлопнул дверью патрульной машины и зашагал к дому, держа пистолет в лапе.       — М-мертвечинкой?! — сглотнув, обеспокоенно спросила крольчиха.       — Мертвечинкой. Знаешь, звери такие неподвижные, как в морге, лежат себе спокойно и не шевелятся. Только вот в морге они в холодильнике, а здесь просто так, без присмотра валяются, протухая и сгнивая. — ответил Ник замолчавшей крольчихе.       Держа оружие наизготовку, лис с крольчихой сначала осмотрели залу но не найдя ничего стали медленно и осторожно подниматься по нещадно скрипевшей лестнице на второй этаж. Джуди молчала, испуганно поглядывая на спину мужа. Нет, она знала, что такое трупы, как-никак сотрудник полиции ведь, но чтобы почувствовать именно запах разложения, а не просто свежего трупа... Это было для неё было впервые.        Поднявшись на второй этаж, Ник, принюхавшись и громко чихнув, повернул направо, заметно ускорившись, и вскоре они стояли перед распахнутыми дверями, ведущими в тускло освещённый зал. Запах гниения стал просто непереносимым, заставив лиса, как и крольчиху, зажать нос лапой. Хотя "запахом" назвать этот удушающий смрад было нельзя. Он был столь едким, что, казалось, пропитывал одежду, проникая под неё, липкостью оседая на шерсти и медленно всасываясь в кожу, вызывая сильнейший зуд. Лис, заглянув внутрь, осмотрелся и, убедившись, что там никого нет, не поворачивая голову, жестом поманил Джуди, приказывая, чтобы она шла за ним.        Войдя внутрь пустого, тёмного зала, напарники сразу обратили внимание на узор, начертанный на полу чем то тёмным и липким, напоминающим грязь — неправильная пятиконечная звезда, на кривых лучах которой стояли старые, прикрытые пожелтевшим от времени стеклом, коптящие светильники. Конструкции с горящим маслом, явно много раз чинённые , а некоторые и собранные из подручных материалов, нещадно чадили, пуская чёрный маслянистый дым. Ник с Джуди ошеломлённо переглянулись.       —Н-Ник? Что это? — шёпотом, трясясь от страха, пробормотала крольчиха. — Что здесь вообще такое? Как-то мне не по себе...       — Как будто мне "по себе". Прям в своей тарелке себя чувствую. Я бы тоже с удовольствием свалил отсюда. Эх-х, найти бы этого твоего археолога да во вновь открывшийся Клиффсайд на принудительное лечение отправить, если он, конечно, жив. Уж кто кто, а доктора много чего интересного из его дурной головы выкопают. Наверное. Развёл здесь не пойми что.        Откуда-то сзади послышался скрип не то открывающейся двери, не то просто чьих-то шагов по скрипящему полу. Лис с крольчихой, вздрогнув, обернулись на звук и увидели стоявшего и смотревшего на них, чуть наклонив голову, археолога, профессора Крипке. Несмотря на общую запущенность и неухоженность своего жилища, одет был в чистый белый халат без единого пятнышка пыли или грязи. Оцелот стоял, чуть наклонив голову влево, с любопытством разглядывая своих нежданных гостей, то ли от нетерпения, то ли от, быть может возбуждения, помахивая хвостом.       — О-о-о-о... Гости-и... — странно улыбнувшись, осклабился Крипке, поглядывая на стоявших у странной звезды на полу лиса и крольчиху. — Что же привело в мой дом столь уважаемую полицию? М-м? Зашли проведать старика?       — Для начала, сэр, объясните, что всё это значит! — ткнул на узор на полу Ник, недовольно уставившись на стоявшего оцелота. — Что? Это? Такое? Объяснитесь!       — Что ЭТО?! Оу... Вам не понять, мои дорогие, не понять... — процедил сквозь зубы пожилой оцелот. — Этого никто не может, а точнее не в силах ни понять, ни воспринять. Увы!       — Сэр, ваши друзья и родные переживают за вас. Вы ведь с ними общаться перестали, закрылись ото всех. Так же нельзя! — подала голос Джуди, прежде молчавшая от испуга. — Что же вы ото всех прячетесь?        —Я-то?! Прячусь? О нет, дорогуша, ты ошибаешься! — усмехнулся оцелот , подойдя к выключателю и, щёлкнув им, включая свет. — Мне прятаться нет нужды. А вот им... Да, им пока смысл есть. Но это пока... Вы ведь поможете нам, верно?!        Загорелся свет, глаза обоих адаптировались к нему и лис с крольчихой, моргнув, увидели то, что заставило их шерсть буквально встать дыбом: весь зал был залит, сухими и сырыми лужами тёмно-красного, а местами и коричневого цвета. Стены от пола были покрыты надписями на десятке звериных диалектов, многие из которых были неузнаваемы ни Джуди, ни Ником. Слова наползали и перекрывали друг друга, образуя настоящий хаотичный хоровод букв, но несмотря на неразбериху было понятно что каждый язык писался своими "чернилами", по цвету похожими на кровь, жизненные субстанции или вообще неопределяемы. Смотря на них было ясно как день, каждая буква была когда то частью живого существа. Осознав это, оба полицейских поняли, что слова неспешно двигались, неуловимым образом создавая образы животных, сошедшихся в танце.        Когда они, почти скованные шоком, повернувшись назад, то увидели что стояло всё это время за спиной: три окровавленных тела без шкур, стоявшие в стенных нишах, по голым мышцам которых тоже бегало скопление слов, но уже вырезанные чем то острым. Они были изувечены до такой степени, что невозможно было определить их вид, разве что можно было предположить их принадлежность к хищникам, да и то лис и крольчиха поняли это, глядя на остатки клыков.       — Мать твою... Ты что наделал урод!? Это ты их убил!? — дрожащим голосом проблеял Ник, направляя на оцелота ходивший ходуном в лапах пистолет.       — Какого вообще хера происходит, а?!... Отвеча...        Договорить он не успел: лис почувствовал острую боль в левом плече и, обернувшись, увидел, что оно пробито чем-то длинным, изжелта белым и острым. Поведя взглядом вбок, лис увидел дрожащую от ужаса Джуди и посмотрел туда же, куда смотрела она. Один из мёртвых зверей стоял позади лиса, глядя горевшими зеленоватым, цвета гноя, глазами и держа его на весу костяной лапой без кисти, которое и пробило своим острым концом плечо. Ниши со стоявшими трупами были пусты, а их прежние обитатели спокойно стояли рядом с ними, словно ожидая бессловестной команды. Ник, визжа от боли, с трудом направил пистолет в голову державшему его зверю и трижды нажал на спусковой крючок. Кости черепа лопнули, окатив его дождем из осколков костей и сгнившего, густого, словно сопли, мозга. В следующее же мгновение пробивший ему плечо монстр молча швырнул его в стену.        Ник ударился с такой силой, что картинная рама, висевшая на ней и незаметная под слоем надписей, упала прямо на него. По нему словно ударили тяжелым молотом, обёрнутым в бархат, от столкновения у него сбило дыхание, а боль в разодранном плече полыхнула огнём, заставив скорчиться и завизжать с новой силой.       — Вот видите, а вы говорили, что они мертвы... Как же вы любите спешить с выводами... — ухмылялся оцелот, покачивая головой. — Хотя... В вашем понимании они возможно и мертвы, но я бы не сказал, что совсем. Да... Берите её!       Стоявшие неподвижно мертвецы ожили и, схватив онемевшую от страха крольчиху, понесли её к Крипке. Оцелот, выпрямившись во весь рост, принялся что-то быстро говорить на незнакомом лису хлёстком языке, делая нескоординированные друг с другом пассы в воздухе своими лапами.       Воздух в зале, прежде недвижимый и спёртый, всколыхнулся порывами ветра, светильники, чадившие коптящий пламенем, вспыхнули сильнее, их пламя стало вытягиваться по дуге верх, образуя подобие купола. В самой звезде, начерченной на полу, стал прогуливаться миниатюрный смерч из высохшей крови, разраставшийся с каждым движением лап оцелота. Он рос и рос, клубясь уже ярко-алым облаком, а затем, достигнув потолка и коснувшись огненного купола, пропал, явив три фигуры: огромного обнажённого волка и двух волчиц.       — Ты справился. Это хорошо, — кивнул ставшему на колени оцелоту волк. — Это они?       — Да, мой хозяин. Твоя добыча. Как и договаривались. Я всегда плачу тому, с кем заключил сделку.       — Прости, рыжий, я не представился, — прорычал волк, повернувшись к скорчившемуся у стены Нику. — Я Азерот, а это мои сестры: Азель и Нейя.       Ник пригляделся к представшим тварям получше и обомлел. Волк, как и волчицы, словно бы гнил заживо: из под его шерсти во множестве мест вытекали густыми струйками гной вперемешку с кровью, а в немногочисленных участках где шерсти не было, виднелись свежие язвы и нарывы. Плоть на пасти местами свисала небольшими, склизкими лоскутами, в ранках которых, как ему показалось, что-то копошилось...        Нагие, ужасные, как и сам волк, волчицы повернулись к Нику и одна из них, посмотрев на подошедшего к оцелоту волка, томно сморгнув чёрными как смола глазами без зрачков, спросила: "Милый, дашь мне с лисёночком поиграть? А? Он такой... забавный... а ещё живой... Да к тому же с лисом у меня и не было никогда..."       — Ты издеваешься, Азель?! — проревел волк, повернувшись и оскалившись. — Он твой с потрохами. Делай, что хочешь, а мы с твоей сестрой займемся зайкой.       Волчица, встав на четыре лапы, направилась к лису. Ник в отчаянии попытался отпрыгнуть в сторону когда Азель приблизилась к нему вплотную, но волчица оказалась быстрее: схватив лиса за шкирку, она со всей силы ударила его об пол мордой. Во рту у Ника что-то хрустнуло и когда она его подняла, то из окровавленной пасти лиса выпало три сломанных зуба.       — Какой трусливый лисёнок... — томным голосом прошептала на ухо лису волчица, к ужасу Ника, принявшаяся расстёгивать ему ремень на брюках. — Я же просто поиграю с тобой... Немножко. Глупый, тебе ведь будет приятно...        Волчица в прямом смысле сорвала ремень и, просунув лапу внутрь брюк, перевернула его на спину. Азель улыбалась, облизывая свои порезанные губы, одной лапой держа за горло пытавшегося подняться лиса, а другой поглаживала и сжимала ему мошонку. Член лиса стал твердеть, увеличиваясь в размерах и волчица, обхватив его липкой рукой стала водить вверх-вниз. Ник, пытаясь вырваться, извивался как мог, но Азель держала его крепко, не выпуская свою добычу, двигая лапой всё быстрее и быстрее, отчего по телу лиса стала пробегать пугающая своими истоками, сладкая дрожь. Лис попытался снова вырваться, но волчица только сильнее сжала лапу у него на горле, заставив его захрипеть, задыхаясь.       —Ну что ты, глупый, зачем вырываешься? Тебе же нравится, — улыбнулась, облизнувшись, рыжему волчица. — Тебе же хорошо. Разве нет?       —Пусти меня, сука! Что вы такое вообще?! — хрипел, пытаясь вырваться, Ник. — Что вам надо? Что с Джуди?       —Джуди, Джуди... Ах, это та крольчиха, с которой собирается развлечься мой брат? Ты о ней, да? Не переживай, рыженький ты мой, — облизнув языком его ухо, ускорилась волчица. — Скоро ты всё поймёшь... Ну, а как насчёт кое-чего поинтереснее? М-м?! Ну же, рыжик!       Одним движением спустив с лиса брюки, Азель, перехватив лапы Ника, до боли прижала их к полу, а сама, раздвинув ему ноги, стала насаживаться на член лиса, стоявший словно дубинка. Нависнув над дёргавшимся под ней Ником, волчица, сжав ягодицы, медленно приподняла бедра, а затем точно так же опустила их. Ник, не выдержав, глухо застонал, Азель была очень узкой и горячей внутри, член лиса сжимало столь сильно, что он начал испытывать боль, как будто с его органа кто-то пытался снять стружку, но одновременно с движениями похотливо облизывавшейся при этом волчицы на него волнами стало накатывать невиданное по своей силе удовольствие. Лис непроизвольно выгнулся дугой под продолжавшей насаживаться на него Азель, низ живота охватило какое-то щемящее чувство и Ник, простонав, почувствовал, что в волчицу выплеснулась часть его самого. ***        Джуди с ужасом смотрела на приближавшегося к ней, ехидно ухмылявшегося Азерота. Волк был очень крупный. Волчица, шествовавшая рядом, мерзко улыбалась крольчихе, облизываясь заострённым, раздвоенным на кончике и обсыпанном чёрными нарывами языком. Подойдя к лежавшей на полу крольчихе, волк, осклабившись, приподнял её мордашку и поднёс к ней свой орган, покрытый какой то красной сыпью и каплями гноя, стёкшими с шерсти...       — Нравится, да? — произнёс, оскалившись, Азерот. — Вижу, что нравится... Мои красотки от него без ума... Верно, Нейя?       Волчица, ехидно ухмыльнувшись, погладила свои соски, встала на колени и, обхватив одной лапой мошонку волка, другой стала массировать его член. Азерот зажмурился, пасть его приоткрылась и из груди волка стало вырываться хриплое дыхание. Наконец его член поднялся, увеличившись в размере, и волчица, так неистово работающая лапой, сжала крольчихе челюсти с боков, заставив её открыть рот. Волк, улыбнувшись, взял в лапу член и одним движением ввёл орган в рот Джуди настолько, насколько позволили размеры.       Член был не просто большим, он был огромным. Заняв полностью рот крольчихи, отчего она практически потеряла способность дышать, он стал двигаться внутри. Волк старался ввести свой его до самого конца, вместе с узлом, но это никак не удавалось и он быстро бросил тщетные попытки, довольствуясь лишь частыми, глубокими проталкиваниями члена до самого горла крольчихи.       Джуди не могла дышать от двигавшегося во рту члена волка. Твёрдый как камень и горячий орган, казалось, никогда не опадёт, но вот волк, глухо рыкнув и до сильнейшей боли натянув головку Джуди до самого узла, прекратил двигаться, выгнулся и крольчиха едва не захлебнулась от потока спермы, хлынувшей ей в горло. Волк довольно ухмыльнулся, выждал некоторое время и извлёк начавший опадать член. Джуди вырвало волчьим семенем, перемешанным с кровью и желтоватой субстанцией. Крольчиха кашляла, содрогаясь от приступов тошноты, пыталась хоть немного продышаться.       — Ты как всегда великолепен! — хихикнула Нейя, облизав член волка. — Ну-ка, уступи место сестричке! Теперь моя очередь!       Волк, засмеявшись, отошёл в сторону, волчица же зашла куда-то за спину Джуди. Крольчиха почувствовала, что её ноги раздвигают, а затем что-то влажное и горячее осторожно коснулось её промежности, медленно продвигаясь к заветной цели. Но она ошиблась в своих ожиданиях. Что-то, что можно было назвать язвенным языком волчицы, извиваясь, вошло, медленно поглаживая стенки кроличьего ануса. Джуди, совершенно неожиданно для себя, застонала, выгибаясь и попыталась вырваться, но волчица крепко держала её за задние лапы и попытка не удалась. Крольчиха кричала, прося, чтобы её оставили в покое, но волчица не слушала её мольбы, лишь ускорялась и ускорялась, проникая всё глубже, доставляя адское наслаждение и ещё больше боли... И затем произошло нечто странное: с той стороны где находился Ник, послышался страшный рёв, даже не рёв, а вой, истошный, преисполненный непереносимой боли, вой... Волчица прервала своё увлекательное занятие и, встревоженно зашипев, повернулась на звук. ***       Ник обессиленно стонал, лёжа под сжавшей бёдра волчицей. Разодранное плечо горело огнем, а на грудь лису стекала гнойная слюна странной волчицы с смольно-чёрными глазами. Уайлд отвернулся и внутренне онемел от ужаса — совсем рядом, в каких-то буквально нескольких шагах от него, волк насиловал, причём очень извращённо, его Джуди...       — Твари! Что вы с ней сделали?! Зачем?! — прокричал лис прямо в морду ухмылявшейся волчице, принявшись яростно отбиваться. — Пусти меня, сука, пусти-и!       Вместо того, чтобы отпустить брыкавшегося лиса, Азель выпустила обломанные местами когти и со всей силы полоснула ими по рыжему боку, а затем и по морде. Ник завизжал от боли, ему на мгновение показалось, что по рёбрам прошлась стальная балка, круша и кроша попадавшиеся ей на пути лисьи кости. Глаза заливала кровь и он даже не мог посмотреть, что происходило в этот момент с его Джуди... "Какой упрямый лис..." — совершенно спокойно прошептала волчица и открыв источающую заразу пасть полную игольчатых зубов, впилась в грудь рыжему.        Кровь пропитывала шерсть и форменную рубаху лиса... Багровая жидкость постепенно приближалась к карману, в котором лежало странное кольцо. Наконец, первые капли лисьей крови коснулись матового зелёного камня и тут же исчезли, впитанные словно губкой. Камень стал светиться, поначалу совсем слабо, но по мере того, как крови становилось всё больше и больше, усиливалось и свечение, пока всё кольцо не вспыхнуло чистым зелёным-антрацитовым светом. Один из лучей вырвавшихся из камня попал Азель в грудь, отбросив её в сторону. Волчица ошалело вскочила на ноги, пытаясь понять что же это было.       Внезапно боль исчезла и по распростёртому телу лиса словно пробежала успокаивающая волна ледяных северных вод. Ник открыл один глаз и увидел, что на груди, как раз в кармане, куда он сунул странное кольцо, ярким светом горит изумрудного цвета пламя. Движимый странным порывом, лис сунул лапу в карман, достал сиявшее неистово-зелёным светом кольцо и, сам не понимая зачем, надел его на палец. ***        Джуди тоже посмотрела в сторону и замерла, парализованная страхом: над телом её Ника бушевало зелёное пламя. Всё тело лиса было покрыто неистовым сиянием, по шерсти постоянно пробегали изумрудного цвета молнии. Сияние росло, клубилось облаком над лежащим лисом, оно стягивалось куда-то вверх, постепенно приобретая форму фигуры. Свечение усилилось, оно стало настолько ярким, что крольчиха была вынуждена закрыть глаза, чтобы не ослепнуть, но перед тем как Джуди смежила веки, она увидела как тело Ника стало подниматься вверх, отрываясь от пола, словно кто-то невидимый тянул за призрачные нити. Но самого главного крольчиха уже не увидела, она просто потеряла сознание от боли и страха.       Контуры тела лиса стали расплываться, становясь призрачными, силуэт, паривший в воздухе над ним практически полностью сформировался. Блеснула ярко-зелёная вспышка, раздался дикий крик агонии, словно лиса в этот момент разрывали на части, затем сияние пропало, а на пол с глухим стуком упало бездыханное тело Уайлда.       Азель недоумевающе уставилась на ставшую вполне реальной, осязаемой фигуру зверя, склонившегося над распростёртым телом мёртвого лиса. Зверь повернулся, нервно подёргивая хвостом и прядая ушами. На волчицу смотрел ухмылявшийся во всю морду снежно-белый волк со шрамом через левую часть морды. Зигзагообразная полоса проходила от кончика носа до самого глаза, отчего создавалось впечатление, что волк ухмылялся.       — Азерот! Неужто не поприветствуешь брата своего, Айюра? Или падение вместе с сёстрами в хаос притупило родственные чувства?! — засмеялся белый волк, уперев лапы в бока и немного склонив голову влево.       — Видимо, они уже пропадали, когда ты заключал меня в кольцо... — продолжил, не дождавшись ответа белый волк.        Наклонившись к телу лиса, Айюр снял с обуглившегося пальца Ника полуоплавленное, закопчёное кольцо и бросил под ноги чёрному волку, злобно оскалившемуся в ответ. Белый волк перевёл взгляд на зашипевшую Азель, отчего та попятилась и бросилась к Азероту.       — Взять его! — выкрик чёрного волка застал Азель на полпути.        Волчица нервно фыркнула и припала на все четыре лапы, а вскоре к ней присоединилась и сестра. Обе волчицы стояли на четырёх лапах, громко фыркая и шипя. Вдруг их тела стали трансформироваться: они растекались, постоянно меняя форму, пока на полу не остались лишь два совершенно адских создания. Две фигуры покрытые шипами, с продолговатыми черепами и хвостоми, заострённым на конце, стояли на четырёх таких же когтистых и шипастых лапах. Как по команде они одновременно бросились на белого волка.        Но стоявший у них на пути Айюр даже не подумал отойти в сторону: когда демоницы ринулись в атаку, почти достав белого зверя когтями, волк развёл лапы в стороны и между ними вспыхнуло, тут же погаснув, алое пламя, и в лапе у него оказался мерцающий ровным белым светом клинок. Волк взмахнул мечом и просто перерубил вдоль напополам подбежавших падших сестёр. Плеснула ядовито-зелёного цвета густая жидкость, раздался оглушающий визг и четыре половины извивающихся тел рухнули на пол, где стали растёкатся жижей цвета испражнений, постепенно испаряясь.       — Ничему то ты не учишься, Аззи, ничему... — покачал головой Айюр — Снова на меня своих шавок натравливаешь. Сам боишься? Да?       Вместо ответа чёрный волк взревел и бросился на хохотавшую фигуру. Но белый волк уклонился от когтей Азерота, быстрым движением полоснув того светящимися мечом по боку. Чёрный взвыл от боли и чиркнув когтями по полу, вырывая доски, вновь ринулся на спокойно стоявшую фигуру белого. На этот раз его удар достиг цели — Айюр, схватившись за правый бок, отлетел в стену и, ударившись, проломил её, подняв тучу цементной пыли и кирпичной крошки.       — Ух ты... Признаюсь, не ожидал, что мой трусливый братец сможет наконец-то бить сам, не прибегая к помощи магии. Молодец! Пару тысячелетий тебе понадобилось чтобы хоть чему то научиться! — белый волк выбрался из-под обломков стены и, отряхнувшись, вновь взял в лапу светящийся клинок, как ни в чём не бывало паривший сбоку от него.        Одним прыжком преодолев расстояние, отделявшее его от двух оживших мертвецов, белый волк приземлился на обе лапы и быстрым движением коснулся их голов. На секунду вспыхнуло голубое сияние и оба тела беззвучно опустились на пол. "Покойтесь с миром" — прошептал волк и вновь обернулся к готовому прыгнуть брату.       — Ты просто мразь! — хмыкнул чёрный волк. — Думаешь, уничтожил пару-тройку моих игрушек и этим меня достал? Ошибаешься.        Азерот, присев на все четыре лапы, рыча, ринулся на спокойно стоявшего белого волка, на ходу выпустив когти. Подбежав к Айюру, он ввинтился в воздух, нанося удар, но белый волк увернулся и оба зверя кубарем покатились по полу, нанося друг другу удары лапами, проламывая кирпичную кладку и поднимая тучи пыли. Два волка поднялись из обломков, разбитых ими стен. Белый спокойно отряхивался, улыбаясь, а чёрный скалился во всю пасть, хрипя от злости.       — Ты украл у меня мою Нейтири, сволочь! — ревел чёрный волк, брызгая слюной. — Из-за тебя, брат, она бросила меня!       — Из-за меня? Да что ты?! — спокойно отвечал белый, улыбаясь. — А не из-за того ли она бросила тебя, идиота, что ты стал заниматься чёрной магией, а? А может из-за того что ты отверг нашего отца, сбежав в поисках наслаждений к его брату?        Вместо ответа чёрный волк, вскочив на обе лапы, быстро произнёс что-то и над головой у него засветился тёмно-красный шар. Он рос, раскручиваясь, пока не налился багровым сиянием, затем из него с громким шипением выхлестнулись, извиваясь как змеи, лучи такого же цвета и ударили в спокойно стоявшую белую фигуру. Но Айюр лишь улыбнулся Азероту и скрестил лапы на груди. Лучи ударили ему в грудь, вспыхнуло ослепительно-белое пламя, раздался взрыв, белоснежного волка отбросило в сторону, а всё левое крыло дома обрушилось вниз, погребая под обломками чёрного волка.       Окружённый ровным белым сиянием, Айюр опустился на землю и подошёл к груде обломков кирпичей, деревянных балок и разломанных оконных рам. Белый волк присел на корточки и, ухмыльнувшись, захохотал.       —Эй, брат! Вылезай! Ты же не думаешь, что я поверю, будто тебя какие-то деревяшки могли убить? — похлопал по бетонной плите белоснежный волк. — Давай закончим здесь и сейчас.       Ответ не заставил себя долго ждать — из-под завала, сначала медленно, а затем быстрее и быстрее стал сочиться красноватый туман, вскоре засветившийся тёмно-алым светом. Айюр отскочил в сторону. Полыхнуло пламя, взвившееся до неба, и из-под развалин левого крыла, окружённый красноватым сиянием, появился чёрный волк. Морда Азерота была перекошена от злобы, из пасти обильно стекала кровавая слюна, а шерсть волка, прежде смазанная гноем, была суха и подпалена в нескольких местах. Не говоря ни слова, он выкрикнул слова на непонятном никому языке и из-под земли взвились алые цепи, моментально сковавшие Айюра. Белый волк взвизгнул от боли, но когда первые капли его крови смочили эти цепи, быстро пробормотал что-то и резко вытянулся в струнку. Цепи стали медленно поддаваться, постепенно выходя из земли.       Чёрный волк, видя, что его пленник вот-вот выскользнет из сотворённых им оков, заревев, бросился на него, Айюр же, поднапрягшись, резким движение вырвал цепи и в лапах у него оказались зажаты два металлических хлыста. Резким движением он метнул одну в практически подбежавшего к нему Азерота. Цепь обвилась вокруг лап волка. Айюр рывком подтянул его к себе, а затем, подпрыгнув, изогнулся назад, задними лапами изо всей силы толкнув чёрного волка. Азерот взвыл, когда его брат одновременно с ударом отпустил цепь — чёрного волка швырнуло в засохшее дерево. Он в прямом смысле снёс его, врезавшись в него своим телом.       Поднявшись и отряхнувшись, чёрный волк вновь ринулся на Айюра, только на этот раз швырнув в него половину древесного ствола. Белый волк взмахнул второй цепью, выкрикнув заклинание. Прежде алая, а после ставшая ослепительно-белой цепь, обвила брошенный в Айюра обломок древесного ствола. Мёртвое дерево вспыхнуло голубым пламенем, грохнул оглушительный взрыв, от которого в оставшемся обломке дома вылетели все оконные рамы, и рассыпалось искрами, разлетевшимися подобно фейерверку. Азерота взрывной волной отбросило в сторону, волк ударился в металлическую ограду и снёс часть ограждения. Тяжело дыша, он поднялся и снова бросился на приближавшегося к нему Айюра.       Белый волк смотрел как его брат сносит ограждение. Он знал, что чёрный волк так просто не сдастся и поэтому, не дожидаясь когда тот встанет и набросится на него, пошёл к обломками ограды. Азерот не заставил себя долго ждать — чёрный волк прыгнул сразу же, как тот к нему подошёл. Приземлившись около брата, он уже было хотел замахнуться для удара, как издал истошный рёв, полный боли: из груди, пробив её насквозь, торчал клинок светящегося меча. Чёрный волк отшатнулся от спокойно стоявшего брата и попытался вырвать из груди меч, но безуспешно... Клинок мерцал и это сияние стало растекаться по телу Азерота, медленно поглощая его. Волк уже не ревел от боли, он просто визжал, молотя лапами по воздуху. Сияние поглотило корчащегося волка, сверкнула ярко-голубая вспышка и чёрный исчез, оставив после себя лишь облачко голубоватой пыли, тут же развеянное потоком воздуха.       Айюр стоял, глядя на развеивающегося по ветру соперника. Тот, кто являлся его родным братом, исчез почти навсегда, оставив после себя лишь далеко не самые приятные воспоминания... Смерть его друзей и матери: всех, кто был ему дорог, все смерти, что причинили ему столько боли были вызваны обозлённым на всех и каждого Азеротом, который предпочёл поддаться манящей своей силой стороне Тьмы и хаоса... Волк вздохнул полной грудью и направился к уцелевшей половине дома, надеясь, что те, кому он был обязан своим возвращением, ещё живы и им можно было помочь.       — Так, так, так... — ухмыльнулся белый волк, подойдя к повизгивавшему от страха Крипке, забившемуся в угол и обмочившемуся от страха. — Ну? И что мне с тобой, смертным клоуном, делать? А? Ладно, посиди пока тут...        Волк подошёл к лежавшей на полу Джуди, опустился на колено и коснулся её головы лапой. Зажглось ярко-голубое сияние, постепенно окутавшее тело крольчихи и словно впиталось в неё. "Ты всё забудешь. И печаль, и боль, что с тобой произошли. Болезни, занесённые нечестивой близостью, уйдут... Спи, спи", — шептал волк, гладя Джуди по голове.        Подойдя к телу лиса, волк попытался проделать то же самое и с ним, но сияние не появилось, Айюр уселся на корточки и задумался. Но это его состояние продлилось недолго: волк вскочил и пошёл к вновь начавшему визжать от страха Крипке. Подняв пожилого оцелота за воротник, он просто закинул его себе на плечо и вернулся к телу лиса. Швырнув профессора на пол, волк встал между ним и телом Ника. Айюр закрыл глаза и стал что-то напевать, одновременно делая пассы лапами. Над головами Крипке и Уайлда зажглись два мерцающих призрачных ореола : над головой лиса бледно-жёлтый, а над профессором ярко-алый. Пение волка становилось всё громче и монотоннее, светящиеся ободья стали разгораться сильнее и сильнее и вскоре между ними протянулись мерцающие нити энергии, переплетавшиеся всё сильнее и сильнее, быстрее и быстрее, пока головы обоих зверей, лежавших на полу без движения не связал до боли в глазах яркий, пульсирующий поток света. Крипке завизжал от боли, дернулся и затих, а Ник наоборот, вздохнул и его грудь снова задвигалась, давая понять, что лис жив.       — Прости, что не могу исцелить физические раны, — ласково потрепал Уайлда по плечу белый волк, улыбнувшись. — Но я дал тебе шанс. Воспользуйся им, лисья морда. Когда то ваш вид был очень живучим. А мне пора уходить.        Волк медленно спустился на первый этаж. Выйдя в выбитые взрывом двери, он сразу насторожился, заворчав: у ворот стояла чья-то машина. Айюр хотел было вновь прибегнуть к помощи магии, как вдруг застыл на месте: из машины с пакетом в лапах вышла молодая оцелотиха и, толкнув створки ворот, поманила нагого белого волка пальцем.       — Ну здравствуй, муженёк... — девушка бросила пакет разинувшему от удивления пасть волку, который тут же его поймал. — Давай одевайся, хватит тут передо мной красотой своей светить небесной, не в варварское время живём.        Волк с удивлением разглядывал странное одеяние, которое он извлёк из пакета: джинсы, футболку с какой-то тощей газелью, весьма дурно наряженной и серую толстовку. Кое-как управившись с показавшейся ему непосильной задачей, он, стараясь поправить плотно сидевшие в паху джинсы, доковылял к машине, охая и фыркая от непривычной ему одежды, уселся на пассажирское сиденье, поёживаясь от странных ощущений, охвативших его.       —Сколько же лет прошло, Нейтири? Тысяча? Две? — прикрыв глаза, шёпотом проговорил волк, положив голову на плечо девушке. — Сколько же мы не виделись?       —Тысяча?! Ты шутишь?! — звонко рассмеялась оцелотиха, почесав волка за ухом. — Больше двух тысяч лет прошло, как я потеряла тебя... Где Азерот?       — Пока мёртв, но его новый отец наверняка вернёт его к жизни, сил то уж точно хватит, хоть и не скоро. А лис... Ну... Я смог дать ему шанс, но не более. Он крепкий парень, я думаю выкарабкается. Не переживай, Нейти. — Волк обнял оцелотиху и влюблённые, бывшие разлучёнными чуть больше чем на две тысячи лет снова слились в страстном поцелуе.       — Да... Я вот что хотел спросить, Ней, — заговорил волк, когда машина выехала на трассу, чуть не столкнувшись со спешащими машинами реанимации и патрульными. — Почему именно лис?!       — Так заклятье можно было снять только кровью негодяя или преступника изменившего себя. Только так. А этот хитрец как раз и был таким зверем. Они всё вспомнят, что с ними было? Что молчишь, Ай?       — Что? — встрепенулся начавший дремать волк. — Нет, нет... Крольчиха точно не вспомнит, а вот лис... Не завидую я ему, хотя часть воспоминаний я стёр. Да не переживай ты так, я за ним присмотрю. ***        Захрипев, словно захлёбываясь водой, Ник поднялся с пола. Его шатало от слабости, плечо нещадно жгла боль. Почти падая, он подошёл к неподвижно лежавшей на полу крольчихе и, с трудом наклонившись, прощупал пульс. "Жива..." — хрипло пробормотал лис и, взвыв от боли, пронзившей раненое плечо, поднял её на лапы и понёс вон, прочь из этого странного, почему-то казавшегося страшным места.       Только спустившись на первый этаж, Уайлд обратил внимание, что половины дома Крипке как не бывало, левое крыло превратилось в груду обломков, словно в него выстрелили из крупнокалиберного орудия. Прижимая здоровой лапой Джуди к груди, лис набрал номер своего друга, Дэвида Волкаса, и, почти отключаясь от боли, вновь начавшей охватывать его изувеченное тело, сбивчиво объяснил, где они находятся. Уронив сотовый на землю, лис побрёл к воротам, но дойти до них не смог и, устало сев на сухую траву, осторожно положил бесчувственную Джуди на землю. Прижав её к груди и частично укрывая своим хвостом он лежал в обнимку со своей напарницей, уже не слыша звука сирен приближающихся машин полиции и реанимации. Беззвучно закашлявшись кровью он отключился, и вместе с ним стихла в сознании молитва о спасении Джуди.       Помощь прибыла на удивление быстро — когда местные жители стали сообщать о странных вспышках в небе над тем местом, куда несколько часов назад отправился Уайлд со своей женой и ещё после звонка самого Ника, сообщившего, что они оба ранены и находятся как раз таки там, Волкас мешкать не стал — все экстренные службы были подняты в прямом смысле на рога, копыта и уши. Дэвид и сам отправился на место происшествия, сидя за рулём патрульной машины, волк нервно покусывал губу и тряс ушами. Подъзжая к нужному месту, он чуть было не столкнулся с невесть откуда взявшимся седаном, выскочившим из-за поворота и унёсшимся в сторону города. Волк грязно выругался, обложив отборным матом водителя-лихача и, подождав когда подъедут остальные машины, поехал вперёд, показывая им дорогу.       Подъехав к воротам, волк вытаращил от удивления глаза — часть толстой металлической ограды была словно снесена взрывом: металлические секции были вывернуты вместе с забетонированными опорами, когда-то державшими их в вертикальном положении. Левое крыло дома просто-напросто отсутствовало, являясь лишь грудой строительного мусора, разбросанного по всей территории.       Войдя в приоткрытые ворота, он сразу же заметил рыжеватый клубок, лежавший на земле неподалёку от развалин дома. Подбежав, Дэвид увидел окровавленного Ника, укрывшего хвостом дрожавшую в бесчувствии на земле Джуди. Махнув лапой медикам, он перевернул тело лиса на спину... Тут нервы у волка не выдержали и он отшатнулся от ужаса: морда лиса была даже не расцарапана, она была разодрана чьим-то острыми когтями; плечо лиса являло собой сплошную рану, покрытую корочкой, начавшей спекаться крови, а бок Ника... Форменная рубаха была разорвана в клочья, шкура была начисто содрана, а из раны торчали осколки лисьих рёбер. И палец... Полностью обуглившийся, почерневший палец... Уайлд дышал очень часто, глазное яблоко, стоило лишь Волкасу оттянуть веко, сразу же закатилось. Подбежавшие врачи оттеснили волка в сторону, давая понять, что он теперь лишний, и Дэвид отправился к пожарным, стоявшим около развалин левого крыла.       — Сэр? Вы такое видели? Ну, когда-нибудь? Нет? — обратился к нему молодой тигр, стоявший у обломка потолочного перекрытия. — Так видели? Нет?       Волк угрюмо уставился на лежавший перед ним кусок бетона и увидел, что кусок перекрытия частично остекленел, спёкся в блестящую корочку.       —И много здесь "такого"? — спросил у пожарного удивлённый волк. — Что здесь вообще произошло? Ну, по вашему мнению?       —Сам бы хотел знать! — ответили ему, разведя лапы в стороны. — Вы ещё вырванного дерева не видели... А оплавленные обломки... Так они здесь повсюду!       Ничего не понимающий Волкас пошёл к автомобилю, чтобы отправиться за отъезжавшей машиной реанимации. Надо было сопроводить Ника с Джуди в больницу, сообщить родителям крольчихи, что она жива... Многое предстояло сделать, многое... А розыски пропавшего, как потом выяснится, Крипке, его не интересовали, как не интересовало его и сообщение о двух искалеченных зверях, найденных на втором этаже, в зале со странным символом на полу. Сейчас для волка главным было одно — жизнь Ника и Джуди. ***       Прошло два с половиной года. Восстановление Ника проходило тяжело, но лис справился со всеми испытаниями, в которых его ни на секунду не оставляла жена, Джудит Уайлд. Он полностью поправился, только боль в боку, где были сломаны все рёбра, удалённый обугленный палец, шрамы на морде и широкая проплешина кожи без шерсти на месте сломанных рёбер смутно напоминали лису о событиях той ночи. Кое-что он помнил, но что именно... Этого он сказать не мог или не хотел, порой замыкаясь в себе и глядя куда-то в никуда. На службе Ник восстановился, успешно пройдя переподготовку в Академии, доказав всем, что, несмотря на полученные ранения сможет успешно продолжать работать в полиции. И вот наконец настал тот день, когда в Управление влилась, как сказал Дэвид Волкас, новая кровь: только что прошедшие курсы в Академии курсанты.       —Старший лейтенант Уайлд, шаг вперёд! — в своей привычной манере пророкотал Буйволсон. — Мы все знаем, что к нам сегодня поступило пополнение. Эти необученные и необстрелянные юнцы должны будут многому у вас, зверей понюхавших всё и вся, многому научиться. Поэтому к твоей рыжей заднице, Уайлд, тоже прикрепляется стажер, волк. И не смотри на меня так! Твоей жене достался тигр, так что не надо мне тут... таких взглядов, Уайлд, не надо.       Ник, козырнув начальнику, вышел вперёд и принялся оглядываться в поисках своего стажёра. Тут из шеренги стоявших зверей, протиснувшись, охнув, когда ему совершенно случайно чуть не наступили на хвост, вышел белоснежный волк с зигзагообразным шрамом на морде. Лису он показался странно знакомым, словно он его уже когда-то видел, но вот где именно... Уайлд тряхнул ушами и протянул новичку лапу.       —Николас Уайлд, старший лейтенант. По совместительству твой наставник, от заданий которого твоя морда не сможет ускользнуть.       —Айюр Хантер, сэр! Рад служить с вами! — бодро отрапортовал белый волк, протянув в ответ рыжему, слегка поседевшему лису лапу. — Будем знакомы, сэр?