Веруй в трибьют

      У Лизы недосып. И в этом, к сожалению, не виноват алкоголь или, к счастью, тяжёлый график. Странная идея поглощает её уже вторую неделю. Уже вторую неделю Лиза почти не спит, а если и спит, то в обнимку с укулеле — такой же потрёпанной, как и её хозяйка.       У Димы сухость во рту. Пьёт он, ест или смотрит в стену, потому что экран компьютера двадцать четыре на семь ему надоедает. Стримы нечастые, а те, что иногда запускаются — ещё бесполезней, чем их полное отсутствие. Донат — это, конечно, дело весёлое, но Диме невесело. Он помят, как редкие десятирублёвые купюры в его кошельке.       У Лизы не убрано. Почти всегда. Но сейчас, когда ежедневный тур по квартире «кухня-комната-туалет» ограничивается одним помещением, нужно отвлекаться от трибьюта¹. Комната чистая, если не смотреть на пыль кое-где и огромного мешка мусора в углу.       На кровати вибрирует телефон. Новое сообщение: «Лиза, я опоздаю».       У Димы нет желания заходить в магазин. Он вообще ничего не желает. Или желает слишком много. Спать бодрствуя, сидеть лёжа, попасть в квартиру Лизы после ссоры без презента.       У Лизы нет интереса к общению с Димой. Наверное, сейчас она готова видеть в квартире любого человека, который когда-то слышал её бренчание на укулеле. До неё доходит, что в качестве слушателя ей бы гораздо лучше подошёл Даня, но отменять и переносить встречу уже поздно. Особенно если компания Рэнделла ей абсолютно не сдалась.       В Диме, вопреки своим же убеждениям, она до сих пор видит нечто совершенно иное.       У Лизы дверной звонок слишком громкий. Кажется, будто звук проедает, как какая-нибудь кислота, барабанные перепонки и льётся прямо в мозг. Картина в сознании рисуется не из приятных, однако пятнадцать шагов до входной двери казались для Лизы адом — картинки в голове её мало интересовали.       Лиза не смотрит в глазок, на автомате поворачивает ключ, аккуратно открывает дверь.       Дима видит её глаза, уставшие и трезвые, нервно сглатывает, так как всегда думал, что ничто не идёт Лизе так, как отсутствие в ней алкоголя.       Он жалеет, что не взял даже самого дешманского пива.       Она жалеет, что общение в итоге сошло на нет.

***

      — Ладно, я попробую…       У Лизы дрожат руки, она отводит глаза на стену и представляет, что на ней написаны аккорды, а под ними — слова.       Лиза начинает аккуратно перебирать струны укулеле, затем, пока одна из них продолжает миллисекундные колебания, она постукивает по корпусу.       Дима тщетно пытается узнать песню, даже слова ему не помогают. Но голос Лизы, когда она запевает, сам начинает хаотично дёргать струны в горле Димы, чьи вибрации отчётливо ощущаются между лёгкими.       — Цирк сгорел, и клоуны вместе с ним…       Голос смелеет, а в голове крутится короткая вырезка посиделок со старыми друзьями. Лиза исполняет ещё пару строчек, начинает равномерно дышать. Она представляет, как похвалил бы её Кузьма за правильное дыхание. И улыбается.       — Здесь, в этом жёлто-зелёном я заблудился…       Дима сам где-то заблудился, наблюдая за тем, как двигаются пальцы Лизы. Ему нравится, как её голос приобретает силу, потому что вспышки в голове становятся ярче. Если клоуны горят для Димы в крохотной сковородке на медленном огне, то теряется он уже бесконечной тайге.       — Ты попадёшь на ти-ви вероятней, чем ра-а-а-й…       Лиза протягивает «рай», не попадая в ноты. Она это слышит, и снова поёт тихо. Но начинаются её любимые строки. Чёрт, надо быть громче, но мягче.       — Умри… и будь знаменит.       Дима наконец-то вспоминает эту песню. Видя растерянность в глазах Лизы, он сам запевает следующую строчку:       — Веруй в трибьют.       Лиза хмурится, вспоминает слова.       — Стадион собирай.       Соло становится дуэтом.       — Посмертно.       Лиза прекращает играть и со злобой смотрит на Диму. Тяжело вздыхает, откидывая укулеле на кровать.       — Какого хуя ты петь начал?       Дима не отвечает на заданный вопрос, а лишь ложится рядом с маленьким инструментом. Тогда он задаёт встречный вопрос, ухмыляясь потолку.       — Ты выбрала «Лес»? Серьёзно? Почему?       Лиза тянется за укулеле, ненамеренно ложась рядом с Димой.       — Потому что в жизни какой-то пиздец творится. Такой, огро-о-о-омный лес пиздецов. А, вообще, планируются пиздецовые «Кошечки», ебучая «Колыбельная», невъебическая «Мечта» и просто ахуенные «Космонавт» с «Петлёй».²       — Я думал, тебе весело с твоими новыми друзьями.       — Юлик с Кузьмой тут не при чём.       Лиза переворачивается на спину, не находя в низком потолке крохотной спальни ничего весёлого.       — А кто тогда причём?       Дима поворачивается набок, видит, как Лиза закрывает глаза и медленно выдыхает, долго думая, что ответить. Он буквально чувствует её порыв сказать «ты, мудак», но Лиза сдерживается.       — В душе не ебу.

***

      Дима быстро натягивает куртку. Лиза молча наблюдает за ним, упершись корпусом о холодную стену. Во мраке прихожей попытки застегнуть молнию заканчивались неудачами, но после одной фразы, брошенной в темноту, становится понятно — Дима никогда не застегнёт блядскую куртку.       — Спасибо, что пришёл.       Лиза нисколько не сопротивляется объятиям Димы, но в ответ не обнимает. Замыкать руки ужасно неудобно, поэтому она просто касается чужого свитера носом, неприкрытого верхней одеждой.       Их объятия — дрожь и пульсация по всему телу, лишь в последнюю очередь дружеский жест.

***

      Твит несодержательный. Это просто одна фотография. Это просто Дима Малина. Это просто Дима Малина, который лежит на кровати и улыбается. Одетый, конечно.       Это просто фотография в твиттере Лизы, на которую за минуту приходит ответов примерно дохуя. Одним из первых на твит отвечает Юлик. Жаль, что не оригинально.       Юлий Онешко       @l1zzka мализзка канон!!1!1       лиззка       @juliusspeak бля >:(       На самом деле, сейчас трудно представить кого-то счастливее Лизы.