Выбор

Поверить не могу... Наконец, все годы упорной работы окупятся! Передать нельзя какое сладостное чувство испытываешь, когда цель, к которой шёл с самого детства. Пришлось, правда, два дня в душном поезде в обществе молодой семьи, состоящей из милой девушки, очень грозного на вид парня, но проявляющий свою добрую натуру только по отношению к своей пятилетней дочке. Мне действительно очень повезло, что я смогла так легко и быстро найти общий язык с этой жизнерадостной девочкой. Ловлю себя на мысли, что будет очень грустно с ними прощаться, но всё же я еду сюда не в отпкск, как они, а поступать. Стать врачом. Помогать людям. - Мама! Мама! Море! Видишь? Вон там! Её мать лишь звонко расмеялась, придерживая ребёнка за талию. - Милая, не высовывайся. Скоро приедем и ты увидишь его поближе. А это хорошая мысль. Схожу на пирс, а после... Грохот. Вот я уже лечу куда-то. Прикрываю глаза. Вспышка боли. Крики девочки... и темнота. Невесомость. Именно так описала бы своё состояние. Как духовное, так и физическое. Сижу на коленях, но не чувствую, во что они упираются. Открываю глаза. Ничего не изменилось. Только пустота. Нет. Темнота. То, что здесь ничего не видно, не означает, что здесь ничего нет. Шаги. Раздаются за моей спиной. А, что чувствует под ногами тот, кто идёт? Эхо. Им отдаётся каждый шаг. Вселяет отнюдь не светлые эмоции: страх, отчаянье, непонимание... Вдруг, немного левее от меня раздался шелест ткани. Каким-то необъяснимым образом на фоне темноты, я увидела фигуру в чёрном плаще. Она не двигалась. Как будто ждала, пока я обращу на неё внимание. Резко подняв голову в капюшоне, фигура заговорила громким загробным голосом: - Вас здесь шестеро, - "Что? Но я никого не вижу!" Однако как будто в ответ на мои мысли, я разглядела пять силуэтов, сидящие в полукруге и одетые в странные белые болохоны. Я опустила свой взгляд, и оказалось, что я тоже была в белом. Фигура в чёрном же продолжила: - В живых останется только один, но выживший останется в этой инвалидном кресле, - в центре появилась инвалидная коляска, на которой лежали какие-то предметы, - и решить, кто это будет предстоит вам. На кресле лежат вещи, символизирующие ваши личности. Когда вы решите отказаться от жизни, просто заберите её. Трогать чужие вещи невозможно. У вас тридцать минут. Решайте. Как только фигура растворилась в темноте, воцарилась тишина. - Извините. Я не поняла. Что нам надо решать - этот голос. Такой детский и невинный... Я посмотрела, на его обладателя обомлела. Нет. Это не может быть она. Та самая девочка, с которой я ехала в поезде. - Решать? Вам? Вам ничего не надо решать! - и вновь смутно знакомый голос. Только вот не могу вспомнить, кто это, - Эта жизнь... Она достанется мне! Я начинающая спортсменка. У меня впереди карьера. Медали. Будущее! Все притихли. Но ведь так не должно быть! Мы не должны сдаваться: - Будущее? У нас у всех есть будущее! - я встала и попыталась подойти к ней, но телом овладела лёгкая слабость: ноги подогнулись, и мне пришлось опереться о коляску. - Не трогай, - новый голос раздался справа. Между мной и девочкой сидела девушка лет двадцати. Она смотрела в пол, и я так и не поняла, кому она это сказала. - Что? - Убери! - и вновь девушка, которую я вроде знала, решила подать голос и схватила меня за руку, которая лежала на спинке инвалидного кресла. Я почувствовала, что уровень моей ярости уже достиг предела: - Да что ты себе позволяешь? Ты маленькая... - Кто? Попробуй только скажи... - Прекратите! Вы ругаетесь... А потом будете драться... И мама... Мама будет плакать... Стоп. А где её родители? - А где твоя мама? - Мама? Мама! Где моя мама? - девочка вскочила и начала озираться по сторонам, пытаясь найти родительницу. Отчаявшись, она подбежала ко мне и крепко прижалась своим содрогающимся телом. - Твоей мамы здесь нет? - я уже успела возненавидеть этот голос. Чего же она добивается? - Ответ так очевиден. Она... - Замолчи! - к моему голосу присоединился ещё один. Женщина лет сорока. Она хватает девушку со знакомым голосом за руку и поворачивает к себе - Ты что творишь? - Ты ещё кто? - её голос приобрёл холодные нотки. Видимо мы разозлили эту спортсменку. - Я? Я мать троих детей! Мой муж погиб! И я сама поставила их на ноги! И дальше собираюсь... - Что? Что собираешься? И ты думаешь справишься? Сидя на этой коляске? Ты ведь станешь инвалидом. Скажи мне, кому нужна такая мать? - Мне! Мне нужна моя мама! - та самая девушка рядом со мной, вдруг, подняла голову - ей необходима операция! Пожалуйста, давайте решим поскорее... - Мы решаем так быстро, как можем, - оборвала её спортсменка и только обернулась, чтобы продолжить свой допрос, но неожиданно девочка вырвалась из моих обьятий и кинулась к шестой фигуре, которая всё это время сидела в одиночестве поодаль. - Бабушка! Бабушка, что с Вами? - Десять лет... Десять лет я писала эту книгу... Остался всего час... Час и она была бы в редакции... - Бабушка, всё будет хорошо... - Не трогай меня! - со всей силы старушка оттолкнула малышку от себя. Казалось, всё внимание было приковано к ним, но тут со стороны инвалидного кресла послышалось: - Книгу? Не эту ли? - спортсменка стояла за спинкой коляски и смотрела на лежащую там книгу, - А на обложке Ваш муж, да? История вашей любви! Какая прелесть! - голос так и сквозил иронией, но вдруг она стала серьёзной и с новым настроем продолжила, - Только вот никому она не нужна. И Вам тоже не нужна. Зачем? Вы ведь сможете увидеть мужа? - бабушка кивнула, - Тогда Вам просто надо забрать книгу. Ну же. Это совсем не страшно. Старушка поднялась и на негнущихся ногах пошла к коляске. Она сдаётся? Но так нельзя! За жизнь надо бороться! С этими мыслями я схватила пожилую даму, как только она протянула руку к книге: - Не надо. Подумайте о своих детях, внуках. Как они без Вас справятся? - Прекрасно справятся, - спортсменка выделила первое слово, смотря на меня. И я вспомнила... Не может этого быть... Мы дружили раньше, пока не произошёл... тот случай. Но моя бывшая подруга уже не смотрела на меня, она обратилась к бабушке, - Они получат наследство, а Вы вновь увидите мужа. Старушка освободила свою руку и, смотря мне в глаза, забрала книгу. Она начала тускнеть и вот на её месте образовалась дымка, которая в последний раз произнесла: - Это ты? Я так долго к тебе шла... И растворилась. Девочка сразу бросилась к рассеившейся дымке, пытаясь собрать её. - Прекрати! Её не вернуть, - почему она говорит всё это? Чего добивается? - кажется, нас прервали. Вопрос был в том, что если твоей мамы здесь нет, то где же она. Ответ прост: она мертва! - Да что ты себе позволяешь? - не выдержала мать троих детей - Она же ребёнок! У неё самое большое будущее! - Будущее? Какое у неё будущее? В детском доме? На этой коляске? Ты хоть понимаешь, какими жестокими могут быть дети? - сложно признать, но её слова имели смысл. Вдруг спортсменка обратилась к девочке, таким мягким голосом, словно просила её отказаться от десерта, а не от собственной жизни, - Давай. Забери игрушку и всё станет хорошо. Увидешь маму, папу. Молодец. Всё правильно. Ты умница. Девочка ещё искала поддержку в чужих глазах, пока шла к этому инвалидному креслу, но не я, не мать не знали, что можно сделать. Девушка с больной матерью всё ещё смотрела в пол. И только в глазах спортсменки можно было прочесть, что так и должно быть. Девочка взяла с коляски игрушку, которую я тут же узнала (с ней она ехала в поезде), и сказав лишь: - Мы ведь просто хотели увидеть море... растворилась. На моих глазах сейчас погибло два человека. Я стояла в полной растеряности. Тишину нарушила дёрнувшаясь в сторону спортсменки мать: - Ты! Ты убила её! - Я? Я никого не убивала. Она сама сделала свой выбор. А ты здесь почему? Ах да, твои прелестные детишки! Хочешь заставить их страдать? Мать, не ожидавшая таких слов, вздрогнула. Она замотала головой, выражая, что этого не произойдёт. - А ты заставишь. Они будут смотреть на тебя в этом кресле и будут страдать. Вместо опоры ты станешь для них обузой. Представь, мама - обуза... - Не говори так! - за женщину вступилась девушка, которая, наконец, подняла взгляд от пола. Я перевела взгляд на мать, её взгляд был направлен вникуда. В это же время спор продолжался - Дети будут любить свою маму какой бы она ни была! - Будут они её любить! А ты не думаешь, что она потеряет работу? Она не сможет их содержать. Детей, которые так её любят! Думаешь, ей дадут с ними увидется? - Но... - Не надо. Твоя мама меня бы поняла. Через секунду её уже не было. Эмоции на лице менялись с невероятной скоростью. Страх. Неверие. Боль. Отчаяние. И в конце - ненависть. В следующий момент она налетела с кулаками на спортменку. - Ну? Ударь меня! Попробуй! Девушка была готова поддаться провокации и ударить спортсменку. Это надо было прекращать. Я подбежала за спину девушки и, обхватив за талию, оттащила до того, как произошла бы драка. Девушка никак не хотела успокаиваться: она брыкалась в моих руках и кричала. - Что ты творишь?! Её дома ждут дети?! Ты убила её! Ты убила мать! - А знаешь что? Твоя ситуация похожа на её. Где ты достанешь деньги? Все эти лекарства, операции. Как ты их себе позволишь. - Нет... - Ты будешь сидеть и смотреть, как она медлено умирает. - Нет! Я достойна этой жизни, а ты нет! - А кто достоен? Может ты? Или вот они? - говоря это, он подошла к коляске и потянулась к пузырьку с таблетками. - Не трогай! - девушка кинулась спасать их. Только когда она уже прижимала их груди, пришло осознание, что её просто одурачили. - Прости, мама... Нас осталось двое. Я не понимала, почему она стала такой. Почему она так спокойно убила всех этих людей? - Ты хоть понимашь, что ты сделала? Ты же убила их всех! - Сколько я должна повторять? Они. Сами. Сделали. Свой. Выбор, - она оглянулась на пустое пространство вокруг нас и добавила - да и не было у них никакого будущего. - Зато оно есть у меня. Меня, наконец, приняли в медицинский университет. Я помогу не только себе. Я помогу ещё тысячам! - Поможешь? Как моему брату помогла? Да? Нет, нет, нет... Нет! Только не снова! Я же пережила это. Пережила ту трагедию. Спокойно. Вдох. Выдох. Вспомни слова психолога: надо просто отпустить. Ты ни в чём не виновата. Ты не знала... - Я не знала... - Чего? Что он не умеет плавать? Что ему нельзя было лезть в ту реку? - Мне просто не хватило времени... - А как же твои слова? 《Конечно, можешь идти! Я присмотрю за ним!》Ну и где же он сейчас? - Это не моя вина... - Нет. Ты виновата. Во всём виновата только ты. Я не знаю сколько это могло ещё продолжаться, но мою собеседницу, вдруг, привлекла вещь, лежавшая на коляске. От возникшего в её глазах блеска, у меня появилось плохое предчувствие. - Это ведь твои документы? Нет! Не трогай! В следующую секунду обе наши руки сжимали эту папку. Только вот, мне опять не повезло. Её рука ухватила сам документ и вытащила его прямо из папки. Холод. Всё тело сковало. Даже не знаю на каком уррвне больше. Ментальном или физическом? - Посмотри, у тебя тоже нету будущего! И она рвёт заветный документ. Я вновь падаю. Наверно, не так изящно, как эти две половинки ценной когда-то бумаги. Я больше не чувствую невесомости. Холод. Боль. Отчаяние. Пустота. Так и должно быть? Сомневаюсь. А последнее, что я слышу: - Выбор сделан.