Госпожа Полоса

      Стук в дверь. Где-то поодаль скрипнула половица. Нечто пугающее, но такое знакомое сковало лёгкие, пустило табуны мурашек по телу. Скрип двери и тихие шаги в темноте комнаты. Даже луна прячется при виде этой гостьи.       Здравствуй, дорогая Чёрная полоса. А где твоя подруга Хандра? А, вновь на вызове, ну ничего, позже подъедет. Присаживайся. Вот твой любимый чёрный кофе без ненавистного молока и сахара. Ну как ты? Давно тебя не было, где пропадала? Ах, задержалась, ну ничего, бывает. Надолго у нас? Ох, даже так! Ну тогда располагайся, в моей жизни как раз места на двоих осталось. Тебе и мне хватит точно. Дорогая, мне до одури тебя не хватало.       В окно постукивают ветки, а где-то в углу спряталась тень. Это остатки моего света, скованные чёрным страхом перед госпожой Полосой. А кто её не боится? Она поправляет складки на своём тёмном, как сама ночь, платье, от которого так ярко веет стариной. Кажется, госпожа любит девятнадцатый век и Англию. Прекрасная женщина. Я лишь наблюдаю за ней: за тем, как она попивает свой горький чёрный кофе, оставляющий противное послевкусие; как она устремляет свой нечитаемый блеклый взгляд куда-то вдаль, за окно, туда, где должен сиять полумесяц. Она чувствует моё отчаяние, именно из-за него она пришла. Упиваясь им до последней капли, пуская вновь и вновь мурашки по моей бледной коже, она вновь расцветает. Будто ей не сотни лет, а всего восемнадцать. Будто она вновь юна.       Я и не заметила, как наступила полночь. Чёрная полоса, дорогуша, куда же ты? Не оставляй меня снова, мне некомфортно в столь ярком свете. А, ты пошла за депрессией? Тогда я жду вас вместе, а место здесь для всех найдётся. Что? Вернётесь к утру? Хорошо, буду ждать. Я всегда по неволе вас жду.       Я слышу тихий скрип половиц и хлопок двери. Госпожа Полоса всё же ушла. Мы остались наедине: я и мои мысли; я и чувства, что столь долго окутывали меня, опустошали. Я и моё одиночество. С годами оно стало теплее, роднее, как и полоса, и хандра, и депрессия. Они стали моим миром. Я знаю, что к утру они соберутся все вместе, и тогда я смогу забыться. И тогда мне никто вновь не будет нужен. Пустоте в принципе никто не нужен.