Помни, Ичиго

Все куда-то бегут. Спешат, сбивая других и спешно извинившись бегут дальше. Бегут. Бегут, бегут, бегут. Куда? Почему никто не может остановиться? Странно. Хотя, может я странная? Я, вот, стою. Люди недоуменно смотрят на меня и, недовольно ворча, бегут дальше. Они все такие. Даже мой брат. То он бежит на работу, то на встречу. Мне иногда кажется, что они так и пробегут жизнь, глупцы… Когда я встретила тебя, ты бежал в сторону кафе. Знаешь, я ведь так и не узнала, зачем ты туда бежал? Расскажешь как-нибудь, за чашечкой чая. Ты бежал и не заметил меня, что неудивительно, в общем-то. С моим-то ростом я едва ли достаю тебе до плеч. Я так хорошо помню, как ты резко остановился и посмотрел на меня, лежащую на асфальте. По чьей милости я там оказалась? Ты просто молча наклонился, взял меня на руки и донес до ближайшей лавочки. Все это время, я просто висела, как тряпичная кукла. Посадив меня, ты глянул в глаза и мне на мгновенье показалось, что мое сердце сделало сальто. Я уже тогда чувствовала, что ты не такой, как мой брат и все эти вечно бегающие люди. Ты не такой, ведь ты — остановился. Мы смотрелись весьма странно в этой движущейся толпе, просто сидя на лавке и вглядываясь друг другу в глаза. Тогда я подумала, что ты удивительный. Вечно нахмуренные брови, в результате эта складка между бровей, которая до сих пор вызывает желание разгладить ее пальцами. Рыжие волосы напоминают мне брызги апельсинового сока, который я так люблю. Но главное то, что и привлекло меня тогда, на той самой лавке. Твои глаза. Карие. Многие сравнили бы их с молочным шоколадом, но на такое заявление, ты бы лишь нахмурился еще больше и щелкнул бы меня по носу. Хотя, я все равно знаю, что ты пытаешься скрыть красные щеки, ведь тебе приятно, я точно знаю это. Поэтому, я сравню твои глаза с нашим любимым черным чаем. Если не заваривать его крепко, то получится именно цвет твоих глаз. В тот день, ты провел меня до дома и лишь коротко сказал у самой двери: — Ичиго, Куросаки Ичиго. Ты улыбнулся, так тепло, но не ярко. И тогда я поняла, что даже самые, казалось бы, холодные люди улыбаются теплее всех. На следующий день я отправилась в университет. И каково было мое удивление, когда я столкнулась с тобой в коридоре. И знаешь что? Ты опять бежал. И когда мы оба распластались на полу, а бегущие студенты лишь оглядывались и возмущались, мол «люди ходят, а они разлеглись», и лишь только некоторые одобрительно кивали, мы просто смеялись. Так странно, смеяться на виду у всех, с почти незнакомым человеком, лежа посреди коридора. Тогда мы обменялись номерами и договорились погулять на выходных. В субботу я сидела на той самой лавке и плотнее куталась в свое бежевое пальто. На улице было довольно прохладно, ноябрь. Смотрю на часы. Опаздываешь. И повернув голову на алейку, вижу тебя, бегущего с белой розой в руке. Куртка распахнута, а щеки красные, то ли от бега, то ли от холода. Ты радостно подбегаешь и падаешь, но вовремя упираясь руками в лавку по бокам от меня. Где-то минуту мы просто молчим. А потом я начинаю смеяться. Эта ситуация настолько знакома, что смех это первое, что стукнуло в голову. А ты, удивленно смотря на меня и краснея, тоже начинаешь неуверенно смеяться. Знаешь, это был чудесный день. Наверное, лучший в моей жизни. Когда люди бежали мимо нас, мы лишь держались за руки и не спеша брели по парку, поддерживая весьма увлекательный разговор. Ты неоднократно получал подзатыльники, когда я пыталась тебе доказать, что зайчики Чаппи — это не уродство. Уже стоя возле двери моего дома, ты наклонился и шепнул мне на ухо: — Если ради того, чтоб просто быть с тобой, мне придется терпеть этих ушастых уродцев, то я согласен. И после этого ты просто легко поцеловал меня. Так невесомо, и я даже не сразу поняла, что это, так легко касается моих губ. И сейчас, стоя среди этих людей, думаю… А ведь если бы ты тогда не бежал, как сотни других, возможно я бы и не смотрела сейчас с нежностью на аккуратное колечко на своем пальце. Тебе понадобился еще год, чтоб наконец признаться мне. Ты так смешно смущался. В любом мире, в любой реальности, я бы выбрала тебя. Из сотен взглядов, я бы нашла твой, такой родной и теплый, как наш любимый черный чай. Я бы выбрала тебя. Помни это, Ичиго…