о том, как следует прощать

И в конце, она прощает ему всё, отмеряет звёздами столетия в его глазах, ведь под горячими ладонями стекло, за ней – густая тьма и россыпь бледных созвездий. Мы совершаем ошибки, мы – люди, люди, люди; мы – творцы своего существования, его же убийцы. Слова, словно патока, лижут ей пальцы, плечи и бёдра, когда он шепчет о чём-то в изгибы её шеи, в провалы нежных ладоней; он такой покладистый, она думает, ест с рук. Её мягких губ касается улыбка, ведь она – его исповедь, молитва, церковь. Это – слепота во свету солнца. Он с который день бледнеет под взором мучеников, имён которых не помнит, в обрамлении золотых рам, чьи взгляды сходят с икон. То, что он совершил, это – горечь людей, распявших своего бога. Напоминание о том, что мы губим то, во что влюблены столь неистово, жарко. Это – холодная мгла за стёклами, словно посеревшие, промёрзшие улицы в преддверии новых зим. Его руки холодные, но она никогда не узнает о цене, которую он заплатил. Глотку рвут слова и плач, до хрипотцы в горле и послевкусия крови на языке. Это – его погибель. И в конце, он всё же даёт ей выбор: заснуть, проснувшись в новом мире. Он обещает себе, что в этот раз точно даст уйти. Только лишь в этот раз она выбирает одно: не его.