Сказки шёпотом

"Данного номера не существует" – автоответчик говорит будто бы лениво, уставше. Мне даже становится немного жаль его. Как у меня, урода, только сотовый не отберут, если я смог вывести из себя даже записанный на диктофон голос. Но я звоню ещё раз. Я должен дозвониться. Я редко выпускаю телефон из рук. Нервничаю, если он пропадает из поля зрения. Я обязан дозвониться. Это всё, что мне нужно. Я ем для того, что бы выжить и попытаться позвонить вновь. Я засыпаю для того, что бы проснуться с телефоном и набрать тот самый номер, который я помню лучше чем своё имя. Моё имя. Нет, ряд чисел из одиннадцати знаков не вытеснит его из моей головы. Но вытеснит его смысл. Раньше я был Андреем, а теперь я просто первая, пятнадцатая, пятая, восемнадцатая, шестая и одиннадцатая буквы русского алфавита. Моё имя потеряло значение. Мне незачем помнить его, цель моего существования – звонить и дозвониться. Мир резко сузился до размеров моего сотового, а я замкнулся. С работой дела больше не идут, не могу усидеть на месте и не набрать этот номер. Во время обеденного перерыва забываю поесть потому что звоню. Оно и не страшно, мне больше не интересно повышение. На работу я хожу что бы оплачивать квартиру, еду и иметь возможность попытаться дозвониться. Когда я возвращаюсь домой, то захожу не разуваясь. Могу пройтись в обуви даже по дивану и в ванную, куда я захожу только что бы не распугивать людей вокруг себя ещё сильнее.Я оставляю чистым только коврик у прихожей в форме котёнка голубого цвета. Очень уж сильно она его любила. А ещё я тщательно слежу за её цветами. Надо же, никогда у меня комнатные растения не выживали, а тут на тебе – немного заботы и они цветут и пахнут. Иногда я задумываюсь:"А что случится если я не дозвонюсь?", но в ту же секунду я отбрасываю эти мысли. Ведь других идей у меня нет и больше никогда не появится. Я очень сконцентрирован. Я смотрю на календарь и вижу двенадцатое число двенадцатого месяца. Ровно пол года назад я потерял рассудок. И начал звонить. Я люблю повторять за автоответчиком. И люблю делать вид, что разговариваю с ним. Очень часто бывает что этот голос – единственный человеческий голос, что я слышу за весь день. Мне кажется что мы друзья. Только вот автоответчик вечно занят, а я очень соскучился. Мне часто снится что на мой звонок отвечают. Или снится как я просто звоню. Я люблю эти сны. Они дарят мне чувство спокойствия. *** Не помню заснул я сегодня или нет, но я продолжаю звонить. Я набираю номер и сбрасываю, услышав голос автоответчика. Набираю и сбрасываю. Кажется, это начинает вызывать у меня некий экстаз. За окном глубокая ночь. Я набираю и сбрасываю. Мне становится весело. Я почти забываю о том, что моя цель – дозвониться, а не звонить и, как оказалось, это на много приятнее. Я начинаю наслаждаться процессом и теряю счёт времени. Я резвился и смеялся почти вслух, до тех пор, пока моё сердце не пустило по венам электричество, воздух не загустел, а я, на мгновение, почти потерял сознание. Гудки. Гудки были безумно громкими или мне так кажется? Впрочем, это не имеет значения. Я упал на пол, притаив дыхание и слушал оду радости и свой похоронный марш в исполнении телефонных гудков. Я смотрю на календарь. Двенадцатое число шестого месяца. Ровно минус один день назад я потерял рассудок. Одно мгновение и мой мобильник изливает из себя чудесный голос, похожий на музыку. В нём столько тепла и доброжелательности. Это сон? Я не хочу просыпаться. Разве что для того, что бы его осуществить. –Андрей? –Катя?Где ты? –На остановке. –Я бегу.Я бегу! К тебе! Стой на месте! Она не успела ничего ответить. А если бы и успела, то назвала бы сумасшедшим, спросила бы что мне нужно и зачем я это делаю, по-доброму посмеялась бы над тем как я "дурачусь" или что-то в этом духе. На это нет времени. Я выбегаю на улицу прямо в зимней одежде. А зря. Этот июнь выдался жарким. Солнце в зените. Полдень. Я впервые за полгода выбегаю из дома без мобильника в руках. Чертова остановка совсем близко. Я уже вижу её. Я уже вижу Катю, которая, видимо, пытается перезвонить мне. А телефон надрывается дома. Я вижу приближающуюся маршрутку. Никто, кроме меня не находит это пугающим. А зря. Я попадаю в поле зрения Кати. Она уже хотела было зайти в транспорт, но замерла не месте, увидив меня : небритого, в зимней одежде, несущегося прямо на неё. Я в один прыжок оказался совсем близко. Резким толчком спихнул её в сторону, а сам заполз в белую карету дьявола. Водитель даже не заметил того безумия что произошло снаружи и дал по газам. Удаляясь, я видел на её лице возмущение, недоумение и подкатывающий смех. Я успел помахать ей на прощание в окно . Она покрутил пальцем у виска, смеясь, и похала в ответ. Я достиг цели своего существования. *** В тот день Андрей вёл себя как обычно. Ничто не предвещало беды, так сказать. Он вёл себя как всегда. И выглядел ... как человек. А потом, когда я вышла он позвонил. И голос у него дрожал. А потом он выбежал за мной, выглядят при этом так, будто бы успел одичать за те пару минут, что меня небыло. Иссиня-черные мешки под глазами, растрепаные волосы, щетина, замняя одежда...летом! Я сначала его даже не узнала. Только из-за его звонка догадалась. Толкнул меня и уехал на маршрутке. Я и не знала что подумать, но тогда мне было очень смешно. Он помогал мне на прощание и тогда я и подумать не могла что вижу его в последний раз. Я ненавижу этот мир. Пьяные водители, белые маршрутки. Покосившиеся памятники, запах сырой кладбищенской земли. Каждый день я просыпаюсь с мыслью что это всё один долгий кошмарный сон и совсем скоро я проснусь и всё будет хорошо, но просыпаясь, я вижу все тот же отвратный мне мир. Я не смогу смириться с его смертью. Я не хочу верить в это. Нормальные люди так себя не ведут. Он...будто бы знал что должно произойти сегодня и добровольно принёс свою душу в жертву аварии... –Может, это была цена выкупа?