Котенок

Герой мирового спорта в фигурном катании, золотой призер мировых соревнований столь юного возраста и просто, всемирно известный фигурист-одиночник, после своего дебюта в этом году — и вот это все, в лице Юрия Плисецкого, сейчас лежало головой на ногах Отабека, перелистывая ленту в инстаграме. Юра задумчиво хмурил брови, и прижимал одной рукой к себе своего кота, которого Алтын почему-то невзлюбил: эта субстанция из черно-белой шерсти с зелеными глазами носилась по всему дому и частенько скидывала, принесенную Отабеком, новую посуду. Потому что Юра вообще, кажется, понятия не имел, что питаться можно не только из контейнеров, что ему дает Яков, хотя иногда Плисецкий, хватая Алтына за руку, тащил его в сторону кафе быстрой еды, и требовал самый большой бургер и колу, и соус… и что там еще есть? Проще говоря: Плисецкий готовить не умел, и не горел желанием, ему хватало того, что через раз Отабек запихивает в него, что-то приготовленное самим Алтыном. К слову, Юре нравилось, как готовит казах, но ему совершенно не нравился фильм, который они сейчас смотрели. Лента в соцсети была интереснее. — Нет, ты видел? — возмущенно говорил Юрий, пихая Отабеку под нос какую-то фотографию, но из-за такого близкого положения телефона перед носом, Отабек едва различал черты на лице человека на фото. — Видел, — со вздохом сообщает Алтын, потому что Юрий каждые пять минут выкрикивал свое: «Не, ты видел?!» и тыкал экраном в нос Отабека. Алтын, честно говоря, и половины не видел, но соглашался с каждым, и кивал головой на любое возмущение парня. Потому, что… ну потому, что если Отабек внезапно признается, что ему как-то все равно на эти фотографии, Юра замучает его чем-то другим, а Отабека пока устраивало это тыканье носом в экран. — Бека! Выкрикивает парень, и разворачивается лицом к Алтыну, глядя на того снизу вверх, ерзая головой на его бедрах, чтобы было удобнее, и Отабек сжимает зубы, чтобы не высказать чего-то вслух: Юра как бы мальчик, и как бы должен понимать. Но мелкая зараза все равно продолжает ерзать головой на его бедрах, ругаясь, что волосы ему мешают и, что пора бы подстричься, но ему так нравится и вообще: ему так удобно, но надо подстричься и вообще… — Юр, — вздыхает Отабек, глядя на парня, убирая волос с одного глаза, пряча их за ухо, — что опять? Юра на секунды замирает, растерянно хлопая ресницами, а после его щеки покрывает чуть заметный румянец: наверное, к этому привыкнуть нельзя. И Плисецкий как-то забывает, что он там хотел показать, и что он там хотел сказать… ну как-то так. — А? — глупо хлопает ресницами парень, а потом кидает короткий взгляд на телефон, и морщится, вспоминая, что именно хотел сказать, — они меня бесят, — то ли жалуется, то ли констатирует факт парень, показывая экран своего телефона Отабеку. На видео Виктор обнимает одной рукой Кацуки за плечи, а другой держит телефон, и что-то говорит на ломанном японском, и Кацуки чуть краснея, хихикает, заявляя на английском: «не так, Ви!». «— Теперь ты», — просит Виктор, на видео, глядя на Юри, и тот, запинаясь, начинает: «— Рускый трудний язык, но интэрэсний!», — после слов Юри, Виктор смеется и, улыбаясь, показывает два пальца и видео прекращает свою работу. — Они учат язык друг друга, — медленно подводит итог Отабек, и видео начинает работать заново, Плисецкий фыркает и откидывает телефон в сторону, не беспокоясь о его сохранности, — это намек, что ты хочешь выучить казахский? Отабек совершенно спокоен, но его бровь все равно скептически поднимается вверх, и Юрий хмыкает, мол, вот еще чего. — Мне хватает русского, — заявляет Юрий, и отворачивается от Отабека, вновь скользя своей головой по его бедрам, и Алтын напряженно выпускает воздух, — фильм — дерьмо, — не стесняясь, говорит парень, — я б и до середины не досмотрел, если бы не Инстарграм, но там свой порнофильм, в главных ролях: Жирдяй Кацуки и Дурак Виктор. Отабек чуть улыбается. — По-моему, там и не пахнет порнофильмом, Юр, это просто… милое видео, тренера и ученика. — Ага, — бурчит Плисецкий, и от сарказма, которым наполнен голос Плисецкого, Алтыну хочется улыбаться: он как маленький обиженный ребенок, который вот-вот надует губки, и заявит, что зол на весь мир, лишь за то, что у него отобрали конфетку. Свою конфетку Юрий получил, медаль у него. — Значит, дальше фильм ты смотреть не хочешь? — на вопрос Отабека, Юрий качает головой, и Алтын неосознанно впивается рукой в плечо парня, — Юр… — чуть вздыхая, просит Алтын, и щеки Плисецкого вновь краснеют. — Ага, — кивает парень, и встает, до него словно только сейчас все доходит. Плисецкий напряженно смотрит на свои руки, будто на них внезапно стали проявляться какие-то символы, которые в срочном порядке надо изучить. Ему кажется, что потянись он сейчас за телефоном, то это только добавит напряжения, или же скажи он что-то, это все испортит, поэтому они сидят в тишине: Юра внезапно, что-то нашел на своих руках, а Отабек внезапно заинтересовался фильмом, сюжет, которого так и не понял. — Ну как… фильм? — чуть погодя спрашивает Плисецкий, а потом, когда до него доходит, что он ляпнул, парень прикрывает лицо ладонью, мол, что за глупость он сморозил, и обреченно качает головой, не сумев сдержать улыбку. Отабек смеется, действительно смеется, потому что все как-то глупо, и очень-очень странно. Значит, целоваться в раздевалке — можно, спать на одной кровати в обнимку — можно, до утра исколесить все дороги за городом — можно, а вот естественная реакция тела — это плохо? Юрий не понимая почему — тоже смеется и толкает парня в бок, мол, ты чего? Но Отабек лишь качает головой, все еще улыбаясь. — Бека, — бурчит Юрий, поглядывая на парня из-под челки, сжимая губы в тонкую полосочку: ведь ему, как бы, тоже неприятно, что с него смеются. — Да ладно, тебе, котенок, — не удержался парень, Юрий вспыхнул, сильнее толкнул его двумя руками, так что Отабек упал на бок, но и потянул за собой Юрия. — Ты обещал не смеяться! — напомнил ему Плисецкий, — мне просто нравится эта футболка! — Да ну? — усмехается Отабек, подхватывая двумя пальцами рисунок котят, коими была разрисована вся футболка Юрия, — не, тебе идет — не спорю, особенно вот этот… — Отабек тыкает пальцем куда-то под ребра, на рисунок котенка, и тело Юрия как-то странно отзывается на это: покрывается мурашками, а сам Юрий напрягается, — на тебя похож… — тише сообщает Алтын. — Какой? — с трудом сглатывает парень, и его голос непонятно от чего сипит. — Вот, — Отабек не опускает руки, указывая большим пальцем на рисунок котенка, а сама ладонь ложится на живот мальчишки. Юра опускает взгляд вниз, на рисунок белого котенка с большими зелеными глазами, и чуть улыбается, подаваясь вперед. — Вот этот? — хитро щуря глаза, интересуется парень, накрывая теплую ладонь Отабека своей ладошкой, и чуть наклоняет голову в сторону, волосы из-за уха падают на глаз, закрывая пол лица. — Котенок хочет поиграть? — Алтын, правда, хочет произнести это спокойно и как-то равнодушно, но не может сдержать тихого фырка от смеха. Потому что такую глупость нельзя произнести с серьезным лицом. Юрий злится, как-то по-детски на это, сжимая губы в полосочку, но все равно старается выровняться и изобразить усмешку. — Конечно… — тихо сообщает Юрий, усаживаясь на бедра Отабека, — а ты что думал? Но если начнешь поить меня молоком из миски и чесать за ушком — оторву все, что только можно, — парень мило улыбается, прикрывая глаза, и Алтыну это напоминает ту милую улыбку Виктора, с которой он спокойно может унижать человека, ведь главное все делать с улыбкой… милой улыбкой. — Я куплю тебе лоток, — обещает Отабек, приподнимаясь на локтях, и у Юрия чуть дергается глаз от раздражения, но он молчит. Юра фыркает, отнимая ладонь от руки Алтына, хмуро посматривая на Отабека, уже жалея, что вообще купил эту глупую футболку с капюшоном. А ведь она ему так нравилась. — Эй, Юр, — зовет его Отабек, понимая, что немного перегнул, и пытается выдавить улыбку, накидывает на него, этот чертов капюшон с ушками, убирая волосы за одно ухо, чтобы видеть лицо мальчишки. Мальчишка снова фыркает, и машет головой, скидывая капюшон и раскидывая волосы по лицу, прядь попадает и в рот и глаза, но Юра делает вид, что не замечает этого. — Котенок… Отабек чуть давится усмешкой, рассматривая надувшегося от непонятной обиды мальчишку: тот так себя не ведет, он не обижается так глупо, значит, играется, причем давит на жалость, а Отабеку совсем не хочется поменяться местами, его устраивает роль «сверху». — Юр, давай честно: каникулы у спортсменов дело редкое, а я на свои приехал к тебе, а не домой. И мне совершенно плевать на эти фильмы, фотографии, причем не твои, — Юра чуть склоняет голову вниз, стараясь сдержать этот порыв чувства вины, — так, что играть я не хочу, по крайне мере, не в эту игру. — Ла-а-адно, — нехотя тянет Плисецкий, — а все так хорошо начиналось… — усмехается он, наклоняясь ближе к Отабеку, — слушай, а привезешь мне в следующий раз Амурского тигра, или, что у вас там водится, а?.. Отабек тихо смеётся в губы парня, обхватывая своей широкой ладонью его затылок, запутывая руку в длинных волосах парня. — Учи географию, котенок, — выдыхает в губы Плисецкого парень, и мальчишка хочет сказать или возмутиться, что он знает географию, и что это прозвище дурацкое, особенно для него, но не успевает. Губы парня прикасаются к губам Плисецкого, и упирающееся руки мальчишки в грудь Алтына ослабевают, и Отабек пользуется этим, притягивая мальчишку ближе к себе, так, что руки того обхватывают шею Отабека, чтобы удержаться. Юра растерянный и красный от смущения, а еще он тяжело дышит и кусает губы, пытаясь не смотреть на Отабека. Того это немного забавит, у Юры, видимо, две крайности: или полный шок на милом лице, или злость в ее первозданном виде и куча мата. Третьего не дано. Взгляд мальчишки уставился в пол, что-то там рассматривая, пока парень над чем-то размышлял, и со стороны казалось, что Юра пытается заставить себя, что-то сделать, но никак не может на это решиться. И Алтына это беспокоит, потому что вдруг мальчишка размышляет над тем, нравится ли ему это или вдруг, он хочет оттолкнуть Отабека, но не знает как… и в голове гудит от мыслей и вопросов, и Алтыну это не нравится. — Эй, Юр… — зовет мальчишку Отабек, касаясь его руки, и хочет, что-то сказать, но Юра хватается руками за его футболку, нервно сжимает ткань в руках и наклоняется ниже. Его губы чуть дрожат, и это странно, это происходит не впервые, но каждый раз Юра словно переступает через себя: «Ты хороший, Бека!» — улыбаясь, говорит Плисецкий, а позже краснеет и смущенно, что-то бормочет, стоит Отабеку сделать, что-то, как-то проявить свои чувства. — Бек… я дурак, — он нервно улыбается, но пресекает любую возможность парня ответить. Плисецкий сам целует Отабека, хватая его за грудки, заставляя отвечать и подчиняться. Его руки мелко дрожат, потому что его пугает все, что происходит, он не может привыкнуть к этому. Ему нравится это… но ведь, ведь это ненормально, так ведь? Плисецкий не знает, он просто целует парня и прижимается к нему грудью, а после неуверенно скользит губами по его шее, выдыхая тихий стон на ухо, стоит Отабеку удивленно дернуться под телом Юрия. Мальчишка чуть всхлипывает, протираясь бедрами о Отабека, хватаясь слабеющими руками за плечи парня, неуклюже прикусывая кожу на шее Алтына. Это немного больно, и неуверенно, но разве не в этом вся прелесть? Отабеку кажется, что такое поведение лучше любых признаний. — Хей, котенок — не переживай, — улыбаясь просит Отабек, подхватывая двумя пальцами подбородок мальчишки, заставляя смотреть в глаза: зеленые глаза наполняются легким оттенком странного восторга, а после Юра сам рвется вперед, обхватывая Отабека за плечи и снова впиваясь в его губы. Что-то внутри щелкает как переключатель и говорит: «Еще, пожалуйста, еще!», и Юрий подается этому странному желанию. Он тихо стонет на поцелуи Отабека на шее, и должен признать, что это приятно. Ему нравится, когда парень целует его за ухом, прикусывает и оттягивает мочку, прикусывает кожу, целуя место укуса, ему это нравится. Нет… не так — это возбуждает. Он стонет, и тянется ближе к Отабеку, неразборчиво шепча его имя, гладит его по волосам, зарывая в них свои руки, перебирая пальцами тонкие пряди волос на макушке. Мальчишка подается бедрами вперед, упираясь в твердую ширинку джинс парня, и сдавленно стонет, утыкаясь лбом в плечо парня, сжимая его руку, пытаясь хоть куда-то деть нарастающее чувство внутри. Все заходит слишком далеко. — Бек… — сдавленно стонет мальчишка, прикусывая у шеи кожу Отабека, потому что снова нарочно задевает парня между ног, что ощутить как приятное чувство жаром растекается внизу живота и давит на пах. Алтын вздрагивает. Его прошибает от кончиков пальцев до макушки головы. И не только потому, что мальчишка сам идет навстречу. Плисецкий прикусывает губу, плотно зажмурив глаза, а его щеки алеют от приятной тяжести внутри тела — все это делает его похожим на маленького котенка, который ластится к хозяину и просит взять его на руки. Юра на руках Отабека. И того просить ни о чем не нужно. Отабеку нравится эта футболка — он готов это признать, но сейчас она мешает. Парень подхватывает край футболки и чуть тянет ее вверх, на это действие Юрий обеспокоенно дергается. А после сам хватает руку Отабека, переплетая пальцы, и одной рукой быстро скидывает с себя футболку. И сам не до конца понимает: он так резко прижался голой грудью к телу Отабека, от холода, или от стыда. У Алтына теплые руки, Юра это понимает, когда парень начинает гладить тело мальчишки, проходясь теплом по ребрам, затем очерчивая впалый живот, и вот рука накрывает возбужденный пах через ткань. Юра всхлипывает и толкается вперед, ближе к Отабеку. Плисецкий отрывается от Отабека, и нервно сжав предплечье Алтына, наклоняется, целуя парня, вначале коснувшись языком его губ (в фильмах все казалось лучше, а сейчас Юре казалось, что он повел себя по-глупому). Рука Отабека проникает под ткань домашних штанов Юрия, и тот, выдыхая тихое: «ох», цеплятся руками за спину Алтына, а после, не выдерживая, рука скользит по спине, оставляя тонкие полосочки плохо-стриженных ногтей. Внизу живота пульсирует чувство приятной тяжести, которое после опускается на тело легкой усталостью, и сдержать стоны все труднее. Все заходит дальше поцелуев, намного дальше. И это пугало.

* * *

— Ты весь вчерашний полет проспал! — недовольно выкрикивал тренер, возмущенно шествуя вслед за парнем, который, вытирая лицо полотенцем, после тяжелой тренировки, шел в сторону раздевалки, — а сегодня словно в облаках летаешь.. нет все прекрасно, но… но, черт, что происходит?! Я больше тебя одного не отпущу. Понятно! Тренер грозно выкрикнул за спиной парня, и ускорил свой шаг, пытаясь нагнать того. Фигура Отабека исчезла за дверью раздевалки, и в сотый раз буркнув: «несносный мальчишка» тренер с силой толкнул дверь в раздевалку, которая раскрылась с тихим скрипом, открывая тренеру вид на голую спину Алтына, стягивающего с себя влажную футболку. — Отабек! Что с твоей спиной?! — позади криком взорвался тренер, заставляя Отабека обернуться. — Да так, — пожал плечами парень, стягивая футболку, накидывая на спину полотенце, — Котенок поцарапал… — А я-то думаю, почему ты с таким трудом наклоны делаешь! — зло выкрикнул тренер, напряженно уставившись на подопечного, — передай своему котенку, чтобы в следующий раз ногти в ход не пускала, — обреченно буркнул тренер, понимая, что с юным и полным силы парнем бороться — бесполезно, особенно в этом плане. — Конечно, — лишь кинул Отабек, захлопывая дверцу шкафчика, заходя в душевую. — Подожди! — окликнул его тренер, глядя на закрывающуюся дверь, — ты же в Россию летал! Чтобы увидеться с Плисецким! Отабек?!..