Another day in Purgatory

Рождество для Амелии всегда было особенным праздником. Она помнит, как каждый год они всей семьей собирались дома, и в этот день все их ссоры и размолвки забывались, они накрывали большой праздничный стол, с детьми ходили по домам и пели рождественские песни, обменивались подарками, и казалось, что эту праздничную атмосферу можно было потрогать. Поэтому встречать рождество в космосе для Амелии очень странно. как и просыпаться за 90 лет до прибытия, но На корабле нет ни украшений, ни чего-то подобного в принципе, и Амелии очень трудно создать праздничную атмосферу, особенно когда она делает это одна. Возможно, Артур бы еще помог ей, но он всего лишь андроид, который умеет максимум разливать напитки и протирать стаканы. Иван, кажется, вообще никакой инициативы не проявляет. Амелия думает, что он вовсе забыл о рождестве спустя год, проведенный в одиночестве. Дни для него текут равномерно и одинаково, без перерыва на праздники. Он о чем-то разговаривает с Артуром периодически, но как только в бар входит Амелия, разговоры прекращаются, но не то чтобы она слишком зацикливается на этом. Потому что Амелия всё думает, как она может сделать сюрприз, когда под рукой у нее ничего нет. — Как думаешь, что я могла бы сделать? — спрашивает она у Артура однажды, совсем отчаявшись. Тот пожимает плечами. — А что вы обычно делаете? — Ну, — Амелия задумывается, — мама с сестрами накрывали на стол. С папой мы ходили петь рождественские песни, — она грустно улыбается, — а потом, вечером, мы открывали подарки. Это всё так сложно. Как думаешь, какой подарок я могу сделать? — Это уже на ваше усмотрение, — Артур учтиво улыбается и продолжает протирать стаканы. Амелия ворчит себе под нос, много от тебя толку. Она думает о том, что недостаточно знает Ивана. Он инженер, он любит читать и носит с собой очки для чтения, и он очень любит что-то создавать, и у них почти прекрасно совпадают вкусы в фильмах, и… Амелия как-то осекается. Очень много нужной информации, не правда ли? Амелия перебирает в голове всё, что они делали с семьей, и всё, что она может сделать сейчас. И ей, в принципе, приходит очень простая и неплохая идея, и она не понимает, почему не додумалась до этого раньше, когда видит Ивана. Он сидит на полу по-турецки, облокотившись о стену и что-то чертя в своей тетради. — Что ты делаешь? — спрашивает Амелия из любопытства, усаживаясь рядом. — Да так, ерунда всякая, — Иван улыбается, закрывая тетрадь, и Амелия кладет голову ему на плечо. — Что будем делать завтра? — Эм. То же, что и обычно, я думаю? — А, ну да. Амелия не говорит, что завтра как раз рождество. Она вся думает только о сюрпризе и улыбается слишком довольно, чтобы не выглядеть не подозрительно. Но она не выглядит. Всё должно пройти более чем идеально. Поэтому ближе к вечеру она переодевается в платье. И находит Ивана в мастерской. По крайней мере, теперь это мастерская. Его мастерская. Он выглядит так, будто что-то доделывал, но опрятнее: его рубашка не мятая, а волосы не растрепаны, и шарф не сбился. Но он удивляется, когда видит Амелию, и бросает быстрый взгляд на часы. — Что ты делаешь?.. — он осекается, когда Амелия берет его за руку и выдергивает из кресла, из мастерской. — Куда мы идем, Амелия? — Отчасти, это сюрприз, — отвечает она и улыбается через плечо. — И мы уже пришли. Она толкает дверь одного из тех ресторанчиков, где они часто проводили время, и не удерживается от тихого «та-даа». Потому что всё вокруг выглядит волшебно. У Амелии был всего лишь день, чтобы всё устроить, и она думает, что ей определенно удалось. И она ведет Ивана по дорожке, засыпанной искусственным снегом из сахарной пудры, свободной рукой он раздвигает развешенные бумажные снежинки. Амелия подводит его к столику с едой, а потом смотрит на него и улыбается. — Сегодня рождество, — говорит она, и улыбка не сходит с ее лица, — и я подумала, что раз я не могу сделать толкового подарка — праздничный ужин лучший вариант. Пришлось повозиться с роботами, они не рассчитаны на рождество, кажется. Они смеются и присаживаются, роботы разъезжают вокруг и открывают шампанское. — Но подожди, — говорит Иван, — рождество… оно сегодня? — Да! И это был сюрприз. То есть. Еще один прекрасный день в этом паршивом круизе. И Иван усмехается. А Амелия думает, что эта еда не настолько хороша, как у ее мамы, но всё это мелочи. Они скоро уходят к себе, и Амелия хочет что-то спросить, когда свет внезапно гаснет. «Что происходит?» — отчего-то полушепотом спрашивает Амелия, но Иван ей не отвечает, и она видит, как коридор еле-еле озаряет свет из комнаты, и идет на этот свет. И у нее перехватывает дыхание. Потому что вся их комната увешана гирляндами и фонариками. Амелия оглядывается и вместо приевшегося звездного неба видит зимнюю ночь, а в центре комнаты стоит маленькая елочка, и запах хвои ударяет Амелии в нос. И она вспоминает дом, и ей хочется плакать. Иван подходит к ней и вкладывает в руки коробочку, перевязанную лентой. — С рождеством, — тихо говорит он, и Амелия очень крепко обнимает его. — Спасибо, — шепчет она ему в плечо, а потом, утерев слезы, она поднимает голову и, смотря ему в глаза, улыбается: — С рождеством.