Омерзительные вещи

Синхронизация: 35,49% Фазовая синхронизация: стабильна. Необходимо проведение калибровки. Запустить калибровку? Процесс займет некоторое время. Нет. Вид у нее странный, устало-удивленный. Тонкие полоски шрамов скрываются за волосами и одеждой, но детекция – одна из его новых полезных привычек. - Что с тобой сделали? – прежде, чем она успевает задать свой вопрос. Дарья долго смотрит в непроницаемую черноту линз и сникает, упирается взглядом в стол. Она больше не похожа на невротика, но и на забитую кошатницу не похожа тоже. Похожа на маленькую уставшую девочку, ждущую казни, а не милости. Он вспоминает: она могла удрать, убивать дальше и чувствовать себя счастливой. Полноценной. Адам Дженсен этого не допустил. Она могла пустить себе пулю в лоб – этого Дженсен не допустил тоже. Теперь она сидит здесь, маленькая, изрезанная, смирившаяся. Ее история – одна из многих других жутких историй о несправедливости и произволе, и точно так же, как и те, другие, никому не сдалась. Бюджетный адвокат скостит ей срок, уповая на невменяемость, старый детектив пришлет спрессованное печенье без коробки, если не забудет о ее существовании сразу за порогом своего офиса. Возможно, когда-нибудь она выйдет на свободу и выбросится из окна; ну, если до этого ее не забьют сокамерницы, или она не вскроет себе вены, устав стучать лбом в безучастные бетонные стены, получать отказ за отказом и слушать бесконечное «сама виновата». Его раздирают одновременно жалость, разочарование и стыд. И злость – на мудака, который заставил ее проходить через это. Задурил голову красивыми словами о борьбе, о возмездии, о том, что «мир должен знать правду». Как будто миру не поебать. Как будто Дженсен сам этого не знает. Мысли колючие, жгучие, очень похожи на чужие. Не стоило сюда приходить. Идти больше некуда, но и сюда – не стоило. Он пытается попросить помощи у человека, который сам кричал бы о помощи, да сел голос и кончился воздух в легких. - Можно… - неуверенно начинает Дарья, снова разглядывая линзы и словно находя в непрозрачном черном неутешительные ответы. – Можно мне закурить? Он протягивает ей сигареты и зажигалку. Вообще-то, ей нельзя курить, а ему – находиться здесь, но удостоверение агента Интерпола, правильное использование информации с КАСИ и феромоны творят удивительные вещи. - Просто вырезали аугментации. Опасные экспериментальные разработки. - Они нашли Кипру? Мышка глубоко затягивается и медленно выпускает дым. - Иногда я думаю, что вы издеваетесь надо мной, мистер Дженсен. Ему очень хочется сказать «да, иногда мне тоже так кажется». Короткая боль простреливает виски. Синхронизация резко упала, или поднялась, нет никакого желания запускать диагностику и узнавать это. - Чего вы хотите? Он держит руки на коленях, стискивает пальцы в кулаки, сдавливает, словно именно там пытается удержать рвущийся наружу ответ. «Помоги мне». Слова замирают в глотке, сводит горло и скулы – блядь, Дженсен, только не сейчас! Синхронизация: 79,98% «Ты почувствовала разницу после блокировки? Снова стала собой – или стала никем?» Она слишком маленькая и хрупкая для этого вопроса, но ему больше не у кого об этом спросить. Это решение – спросить – он уже принял, а теперь колеблется, молчит. Малодушие, эгоизм, сочувствие, страх ответственности за качающееся в петле тело? Это все чужое, не его. Синхронизация: 99,8% Адам сжимает пальцами ее ладонь, задевает костяшками наручники на запястьях. Мышка дергается, словно сейчас всхлипнет, заплачет, неловко и отчаянно сжимает его пальцы в ответ. - Я тоже ищу Николаса Кипру, Дарья. И я его найду. - Мне это не поможет, - говорит она почти спокойно, живые пальцы сдавливают жесткий поликарбонид. – И вы мне не поможете. - Дарья… - Это не могла быть я, но это была я. Я. И не я. Его больше нет, но я не понимаю, что изменилось. Я не хочу убивать – но я хотела. Можно еще сигарету? – терзает пачку дрожащими пальцами. – Вы все еще верите мне, Адам? То есть, все еще верите себе? Верите, что это была не я? В горле у Адама сухо. - Я не знаю. - Я тоже, - шепчет Дарья. Улыбается кривой, судорожной улыбкой, накрывает лицо ладонью. – Я тоже не знаю. Никто не знает. Но я их убила. И они приходят – не к нему, а ко мне. Его из меня вырезали, а их – нельзя. У Адама есть для нее куча утешительных слов, и все они пусты и бессмысленны. Он бы сюда не пришел, не увидел бы, что вроде бы может помочь, но ни черта на самом деле не может. Он бы не пришел сюда, к ней, говорить и молчать бессмысленные фразы, но процент синхронизации упал до тридцати, и решать было не ему. - Надо было в вас выстрелить, - сокрушается Мышка. – Тогда вы бы меня убили. Адам хочет сказать «ты не одна», но он – не серийный убийца, его утешение – не совсем правда, и практического значения не несет. - Они заплатят, - говорит Адам единственную правду, которую может ей сказать. – Обещаю. Они заплатят за то, что сделали с вами. За то, что сделали с нами. Третью Дарья берет без спроса, курит медленно, пытаясь растянуть каждую затяжку на дальнейшую тюремную жизнь, в которой вряд ли будут еще сигареты – или на всю оставшуюся. - Спасибо, мистер Дженсен. Адам не знает, за что она его благодарит. Наверное, за сигареты. Он все равно больше не может ничего сделать. Остается лишь надеяться, что это теперь понимает не только он. Все начинается с того, что из маленького стеклянного окошка на него смотрит собственное лицо. Адам разглядывает его бесконечно долго, забыв о времени, об Орхидее, о ГАРМе. Смотрит на детали собственного тела, отупевший, облитый свинцом, нырнувший в холодную воду. Попавший в параллельную вселенную. С трудом двигается дальше, наскоро считывает информацию с секретарей и компьютеров, загружает ее прямо в собственные сервера – прочитать потом. В груди бухает, в голове звенит. Нет времени все обдумать, нет времени разобраться, и Адам вдруг думает, что это, на самом деле, к лучшему. Его мир теперь построен так, что очень удобно убегать от всякой депрессивной думательной херни к херне, требующей немедленного действия, кулака в рожу или отсоединения детонатора. Иллюминаты, террористы, террористы-Иллюминаты, в графике нет свободного места для того, чтобы думать о ящиках с прозрачными окошками. Это плохо? Это хорошо? Головная боль пронзает его вскоре после инъекции Орхидеи, и Дженсена это даже не удивляет: понятное дело, что его импланты не станут отторгаться, но кто знает, что намешано в этой отраве. Когда виски и затылок прошибает так, что темнеет в глазах, прогоняет диагностику – Страж не выявляет ничего особенного. После пяти часов сна становится гораздо лучше, и Адам забывает об этой ерунде. Даже после ящиков из хранилища – забывает. Человеческий мозг вообще очень заботливая штука, обычно старающаяся оградить хозяина от лишних стрессов. Мозг Адама в этом вопросе законченный трудоголик, работает на износ. Боится, видимо, что Дженсен не сдержится и высадит его собственным же наноклинком. Он знает теперь, что клонирование – это перспективное и активно развивающееся направление, постоянно сталкивающееся с рядом трудностей и постоянно их преодолевающее. «Версалайф» и «Пейдж Индастриз» вместе с «клонированием» никогда не упоминаются, этой областью науки занимаются некие «М-12», очевидно, широко известные в узких кругах. Человеческий геном, уступающий поликарбониду и механике, позволяющий интегрировать в себя мутагены и приращивать импланты, внезапно оказывается очень щепетилен, когда речь идет о его воспроизведении. Клонировать органы и конечности – дорого, муторно, невыгодно по всем параметрам. Клонировать человека в инкубаторе – вопрос будущего, но никак не настоящего; клонирование через суррогатное материнство – дело реальное, но очень проблемное. Тесты. Эксперименты, испытуемые; рекламы центров планирования семьи, гарантийные и страховочные договоры. Информации много, а продираться через нескончаемые медицинские термины он научился еще два года назад. Теория выходит простой и очень логичной: действительно, если есть донор идеальной ДНК, разве можно так и оставлять его одного? Мало ли, что случится, пока будут выводить следующего: может, он внезапно сдохнет на лабораторном столе, или его вообще выкрадут под шумок внезапного пожара? Это нелогично, непрофессионально. Куда правильнее размножить его, сделать парочку клонов про запас… …аугментировать их, провести тесты, получить результаты и засунуть в ящики, потому что хрен знает, куда их девать, и для чего еще они могут пригодиться? Все так просто и понятно, что даже становится легче дышать. Это объясняет все значимые пробелы: например, почему, если до информации о «Белой Спирали» смог докопаться какой-то Брент Редфорд, сотрудники лаборатории не спешили найти, отследить и забрать свое «золотое дитя». Не было необходимости. Достать из морозилки клона, видимо, все же проще, чем затирать убийства нескольких человек. Это логично. Это понятно. Это ничего, в сущности, не меняет. Потом начинается странное. Холодильник забит битком, и Адам прекрасно помнит, как покупал продукты в магазине неподалеку вечером. Не помнит только (вернее, не понимает) зачем. Он все равно не готовит, какую-нибудь вкусную ерунду, посущественнее пиццы и хлопьев, проще заказать. А какого в шкафчике делают три банки кофе разных сортов – вообще непонятно, ведь пьет он четвертый, почти полная банка с которым стоит на столике перед телевизором. Террористы и едва не откинувшийся босс – это, конечно, муторно, но… Или настолько? Однажды Адам обнаруживает себя в борделе. Не то, чтобы это был настолько ужас-ужас-ужас, и не то, чтобы он не помнил, как вообще решил сюда заглянуть и все дальнейшее. Но от идеи не остается и сотой доли ее привлекательности. Болит голова. Посткоитальная, мать ее, депрессия. Он зачем-то прикармливает у подъезда бездомную кошку. Кошка настырная, громкая, безухая – вроде дурацкая неблагодарная тварь, а вроде бы и ничего такая. Зачем-то ведет в кафе Ариа – у нее открытое лицо, морщинки под глазами, а еще она, как и Адам Дженсен, всегда думает только о работе, но ее энтузиазм не затравленный, не отчаянный - искренний. Наверное, с психологом поговорить все-таки стоит, но Адам, на свое счастье, не успевает. Он целует Добромилу в шею – чертову дуру, чертову шлюху. Спасибо, Винсент Блэк, удружил. Медлит, разбираясь с пришедшими за ней громилами. Пуля процарапывает плечо. Тело знает, что ему делать, но голова за ним будто не успевает. Вырубать их сложно и муторно, адреналин хлещет через край. Первому он проламывает челюсть, вминает и раздрабливает кость. К чему сдерживать такую силу? - Слухи о тебе не так уж и преувеличены, - опасливо говорит Добромила, но тон ее тут же становится строгим и деловым. – Но мы, наконец, можем поговорить о сделке. Адам приходит в себя на складе с перепуганной девчонкой. Помнит, как пришел сюда, помнит, откуда кровь на руках, помнит, почему заряд батареи почти на нуле – хорошо, что всегда таскает с собой приличный запас. В воспоминаниях нет никакого тумана, но они просто не могут принадлежать ему. Действия – чужие, мысли – чужие, даже мотивация, кажется, тоже совсем чужая. Девочка – Оливи, ее зовут Оливи – таращится на него с мольбой и ужасом, а Адам с не меньшим ужасом таращится на нее в ответ. Спасибо Дэвиду Шарифу за черные линзы. Что за пиздец происходит?! - Пожалуйста, уходите! Мне нужно отсюда убраться! Уйти он не успевает, но успевает взять себя в руки. В зеркале – собственное лицо с широко распахнутыми глазами. Адам на всякий случай ощупывает его неживыми руками. Что происходит? Ящики в хранилище. Труп Вадима Орлова. Переписка, Кипра, чип в голове тихой забитой девочки, превративший ее в серийного убийцу. Что произошло на Аляске? Холодная вода, «я – Адам Дженсен». А между ними – пустота, которая никак не заполняется, хотя все прежние воспоминания уже давно вернулись. Ужас прошибает волнами, поднимается к горлу. Что они сделали с ним на Аляске?! - Дженсен? – неверяще уточняет Вацлав. - Не ожидал тебя так… - Коллер, - хрипит Адам, выдираясь из плаща и падая в кресло. Зачем, к черту, оставь все как есть, хоть жизнь станет веселее – думается какая-то хрень, и этой хрени хочется уступить. – Коллер, у меня что-то с головой. Вколи свое снотворное и просвети мне мозги. Это можно сделать? - Можно, только времени понадобится уйма. Снотворное, впрочем, совершенно необязательно, ты же терпеть не можешь… - Обязательно, - перебивает Адам. – Снотворное – обязательно. Островки нейронов, терпеливо объясняет ему Вацлав, подсажены в глубоких слоях. Удерживаются вместе и крепятся к его мозгу через гибкую полуорганическую пластинку. Подогнана она идеально, но, видимо, вмешался какой-то внешний фактор, и теперь в какие-то моменты она как бы слегка отходит. Донорские нейроны задают ритм мозгу реципиента, но в момент отхождения ритм ослабевает и просто вливается в собственный ритм реципиента, или затухает совсем – до следующего соединения пластины с тканью мозга. Снимать чужие нейроны Вацлав отказывается категорически – хотя Он с превеликим удовольствием вырезал бы из себя Адама Дженсена, пока представилась такая возможность. А саму проблему можно спокойно решить и без операции – подсоединить пластину к сети имплантов Дженсена, чтобы расхождение ритмов и процент синхронизации можно было зафиксировать, и при снижении этого процента посылать импульс вручную. Подчинять мозг донорскому ритму. - Это может работать в обратную сторону? - Может, - подумав, отвечает Вацлав. – Только какой от этого прок? Энергия будет расходоваться, да и, в общем-то, искусственная рассинхронизация мозговых ритмов – не самая приятная и полезная штука. В том числе – для психики. Оно тебе надо, Дженсен? Адаму Дженсену – абсолютно нет. Он кивает. - Надо. Раз все равно полезешь в мою систему – ставь в оба направления. - Ннну… Как пожелаешь. Синхронизация: 27% Фазовая синхронизация: стабильна. Необходимо проведение калибровки. Запустить калибровку? Процесс займет некоторое время. Внимание! Команда пользователя: ручная калибровка. Команда пользователя: ручное снижение синхронизации. Требуется подтверждение. Внимание! Снижение синхронизации усилит расход энергии. Команда пользователя: ручное снижение синхронизации. Требуется подтверждение. Подтвердить. Синхронизация: 0,01% Внимание! Фазовая синхронизация: не стабильна. Внимание! Фазовая синхронизация: не стабильна. - Дженсен! Дженсен, мать твою, только не опять! Незнакомый голос, незнакомое лицо. Конечности, словно сплетенные из теней. Он пытается вспомнить все это – и не помнит. Не помнит собственного имени. Не помнит, что нужно сделать, чтобы пошевелить рукой или ногой. Внимание! Фазовая синхронизация: не стабильна. Калибровка запущена автоматически. Процесс займет некоторое время. Внимание! Расход энергии близок к критическому. - Какого черта, Дженсен?! Руки болят и чешутся, словно живые, а голова – будто закипевший чайник. Адам вцепляется в волосы ослабевшими пальцами. Адам рапортует Алекс и Миллеру о проблемах с имплантами – и уходит в запой. Мозг реципиента. Мозг донора. Где же он так нагрешил, что над ним издеваются подобным образом. Мозг донора. Скопления нейронов, подсаженные в чужую голову. Даже не полчеловека, даже не треть, даже не четверть. Вырезанные из мертвеца клетки, запущенные сигналом – вот вам и весь Адам Дженсен. Память, характер, привязанности. В нескольких вшивых клеточках. Ну и что, думает Адам – отражение в зеркале расплывается, двоится. Ну и что. Может, большего и не нужно. Может, большего и не надо. Если нескольких клеточных скоплений хватает, чтобы чувствовать себя – собой, может, об остальном не следует и заморачиваться? Когда синхронизация падает меньше сорока процентов, он становится совершенно другим человеком. Адам Дженсен погиб на Панхее, от него остались только нервные клеточки. Этого мало, этого достаточно? Жил же он как-то до этого прекрасного озарения, было же все нормально?! - Адам Дженсен, - сообщает Адам зеркалу и для лучшей убедительности стучит пальцем по стеклу. Стекло трескается. – Оказывается, погиб на Панхее. И с этим фактом, оказывается, уже ничего не сделаешь. Синхронизация: 34% Фазовая синхронизация: стабильна. Долбанную пластину не вырежешь, но можно же, наверное, установить синхронизацию на максимально низком уровне? Клеточные батареи – неудобно, конечно, но лучше, чем вторая личность в голове. Особенно, если учесть, что эта вторая личность постоянно подавляет первую. Какая ему вообще разница, с каким процентом синхронизации бухать и страдать? Долбанный мертвый эгоист. Вот только что делать, если Они обо всем догадаются? Он – тело из морозилки, а не бывший спецназовец, а полноценно использовать умения и рефлексы Дженсена может только Дженсен. Ну вот и что он будет делать, когда запахнет жареным? Черт, черт, черт! Спросить бы совета, да советчик у него может быть только один. Синхронизация: 78,6% Фазовая синхронизация: стабильна. - Больше не вздумай соваться к ней. Мышка, какая-то совсем беззащитная без своих очков, отпечатывается прямо под веками. Команда пользователя: запустить калибровку. Процесс займет некоторое время. Калибровка завершена. Синхронизация: 100% Кто начал все это? Кто именно все это спланировал, сколько людей в этом участвовали? Что нужно от него Иллюминатам? Как понять, где и когда тобой управляют? Или им всегда управляют? Или просто ждут подходящего момента? Какого? Для чего? Импровизированный допрос разгоняет алкогольное отупение. Главное – найти себе занятие. Желательно такое, которое планы Иллюминатов не предусматривают. Есть ли такое вообще? Синхронизация: 11,49% Фазовая синхронизация: стабильна. Необходимо проведение калибровки. Необходимо проведение калибровки. Дальнейшее снижение синхронизации усилит расход энергии на 23,5% процента. Запустить калибровку? Процесс займет некоторое время. Нет. Вы собираетесь использовать ручное перераспределение энергии. Требуется подтверждение. Подтвердить. Принято. Энергия верхних конечностей: 43% - Аааааааааааааааааааааа! - Не торопись, Николас. Соберись с мыслями. Невозмутимость, уверенность в божественной силе закона, права на неприкосновенность, юридических договоров и порядочности собеседника слетает с лица Кипры со вторым ударом. Он почти ломает доброму доктору лучевую кость. Нельзя. Рано. Надо притормозить. Вы собираетесь использовать ручное перераспределение энергии. Требуется подтверждение. Подтвердить. Принято. Энергия верхних конечностей: 36% Энергия нижних конечностей: 46% - Послушайте, просто послушайте! Вы же понимаете, я не могу ничего изменить. Я рассказал… рассказал вам все! Удар. - Я просто хочу, чтобы ты понял: ситуация изменилась. Мы больше никуда не спешим. А еще у меня больше нет никакого желания играть в хорошего копа. Удар. - Послушайте! Удар. Это внезапно очень приятно – отыграться хоть на ком-то. Разбить самоуверенность, разломать, разрушить необычайно прочную ауру безопасности вокруг ублюдка. Заставить не раскаиваться – страдать. Получить чужую боль, чужую жизнь в свое распоряжение. Получить в свое распоряжение хоть что-то. Удар. - Не надо! Надо. Нужно. Приятно. Господи, как приятно. Внимание! Синхронизация: 5,3% Фазовая синхронизация: стабильна. Необходимо проведение калибровки. Необходимо проведение калибровки. Дальнейшее снижение синхронизации усилит расход энергии на 49% процентов. Запустить калибровку? Процесс займет некоторое время. Нет. Внимание! - Кипра, - хрипло и почти добродушно. – Ты расскажешь все, что знаешь о технологии, мне и полиции. Потом расскажешь полиции имена всех, кто в этом участвовал. Вне зависимости от их должностей. Вне зависимости от того, живы они или нет. Удар. - Ты понял? - Я не могу! Эти люди… Что вы делаете?! Искушение слишком сильное, но спасает стабильность фазовой синхронизации, спасает чужая рассудительность, чужая память, остающаяся с ним даже тогда, когда угасает чужая дебильная воля. Желоба наноклинка имеют слишком редкую форму, а сам наноклинок имеет слишком малое количество людей во всем мире. Приходится прерваться и сходить на кухню за ножом. - Что сделают с тобой эти люди – ну, такого, чего не смогу сделать я? Или ты все еще считаешь, что отделаешься парой пощечин, купишь новую дорогую нору и забьешься в нее? Свист, удар. Руки, которые не дрожат, ровные порезы. Детекция, диагностика. Контроль. - Ты расскажешь все полиции, Николас. Все. Не забудешь подробно описать, что и как ты делал и как пытался это скрыть. Можешь даже упомянуть, что предлагал полицейскому убить жертву твоей ошибки. Упомяни, обязательно упомяни. - Вы же… Вы же понимаете, что я в этом не виноват? Это была наша работа, наше исследование… Научный провал… Удар. - Ты понял? - Да! Внимание! Да к черту тебя! - Хорошо. А теперь пойми еще одну вещь. Если ты слишком быстро вернешься из-за решетки – я тебя найду и наведаюсь в гости. И больше не буду таким вежливым и понимающим. Тихо-тихо-тихо! Не торопись. Обдумай этот факт хорошенько. Мы никуда не торопимся. Аугментированные руки не отставляют отпечатков. Очень удобно. - Ты все понял, доктор Кипра? - Я… Да. Я п-понял. - Хорошо. А теперь займемся атмосферностью. И проследим, чтобы ты никуда не делся до приезда скорой. - Что… Нет! Синхронизация: 65, 9% Фазовая синхронизация: стабильна. Рекомендуется проведение калибровки. Запустить калибровку? Процесс займет некоторое время. Да. - Высшее правосудие рано или поздно настигает каждого, - улыбается с экрана недо-Элиза Кассан, глупая послушная куколка. – Жертва ограбления неизвестными аугментированными лицами сама оказалась преступником. В очнувшемся в больнице Лос-Анджелеса мужчине опознали Николаса Кипру – подозреваемого в деле о незаконном аугментировании и неэтичных экспериментах над людьми. Подозреваемый задержан. Предстоит новое расследование, по результатам которого полиция намерена окончательно установить: является ли дело пражского подражателя поучительной историей об опасности аугментирования, или же это просто отчаянная попытка адвокатов обелить жестокого убийцу? Адам устало трет пальцами глаза, брови, виски. Воспоминания о чужом малодушии вызывают брезгливость и презрение. Воспоминания об ушлом докторишке, не желающем понимать по-хорошему, колющем себе нейтрализатор для феромонов и уматывающем на другой конец света в надежде прожить долгую счастливую жизнь – тоже. Кипре вообще, наверное, следует сказать синхронизации в двенадцать процентов «спасибо». Доберись до него люди из Тай Юн, наемники таких же ушлых, умасленных, привыкших, что есть только они, а все окружающие сойдут разве что за расходный материал, тяжкими телесными и тюремным сроком он точно не отделался бы. Чужие методы, которыми сам он не воспользовался бы, имеют крайне положительный результат – с этим не поспоришь. Калибровка завершена. Синхронизация: 100% Фазовая синхронизация: стабильна. До вылета – час, в бутылке – меньше половины. Страж успеет справиться. У дверей его квартиры на жесткой дорожной сумке сидит Притчард. Синхронизация: 88,6% Фазовая синхронизация: стабильна. Команда пользователя: запустить калибровку. Процесс займет некоторое время. Калибровка завершена. Синхронизация: 100% Фрэнк выглядит еще хуже, чем тогда, в Детройте. Взгляд, которым он сканирует Адама с ног до головы затравленный, недоверчивый и странный. Наружу рвется злой, нервный смешок – Адам превращает его в кашель, всерьез опасаясь, что потом просто не сможет остановиться. Он пытался. - Надо поговорить. - Не надо. В квартире Фрэнк достает продолговатый сканер, а Адам – бутылку виски. - Расслабься, жучков тут нет. - Откуда ты знаешь? – крысится Притчард. Адаму внезапно некуда деть руки, и он неловко чешет затылок. - Ну, я швырял здесь ЭМИ-гранаты. Разных частот. Микроволновку включать не советую. Фрэнк молчит. Это похоже на дурной сон о вещах, которые просто не могут случиться. Адаму неуютно, но он совершенно не удивлен – теперь все в его жизни похоже на дурной сон. На стол ложатся два карманных секретаря и объемный блок данных. - В данных из Пэлисэйд оказалось много… интересного. Я решил копнуть немного дальше. - Перед отъездом из Детройта? – вежливо интересуется Адам. Видишь, Фрэнсис, упорство и прагматичность – это не всегда хорошо. – Насколько дальше? - Да. Это немного похоже на дешевый ситком. - Ну? - Тай Юн, Орлов. Аляска. Не то, чтобы я переставал копать про этот центр реабилитации, но теперь нет смысла скрывать старые убежища и бояться обнаружения, возможностей гораздо больше. Фрэнк нервничает, частит. - Не тяни кота за яйца, Фрэнсис. Венок на могилку привез? - Пошел ты, - с ненавистью выдыхает Притчард через бесконечно долгое мгновение тишины. – Пошел ты! Адам разводит руками, под ноги ему летит опустевший стакан. Он пытался. На улице кто-то пьяно кричит про полицейский произвол. - Ты был прав, - неожиданно для себя самого сообщает Адам. Притчард на него не смотрит, разглядывает осколки на полу. – Ты во всем оказался прав. Надо было тебя послушать. Надо было съебаться подальше и никуда не влезать. - Надо было, - сообщает Фрэнк осколкам. Наверное, через них проще разговаривать с мертвецом, чем через клона с куском мозга этого самого мертвеца в голове. Наверное, через инфолинк было бы еще проще – есть такая красивая шизофреническая сказка о голосах, живущих в мертвых частотах – но они оба уже знают, что доверять инфолинку - не лучшая идея. Адам достает еще один стакан и вдруг остервенело думает: а что ему мешает послушать разумного совета сейчас? Вдавить долбанную пластинку обратно, полежать без сознания и попробовать превратить этот ад в сон, в галлюцинацию, в назойливое недосягаемое воспоминание. Забыть про то, как всеведущие, всесильные, вездесущие боги мира сего достали Адама Дженсена из ледяной воды, добили, разрезали мозг на кусочки и вставили в головы своих кукол. Как дергают куклу за нитки, стелют дороги под ноги, следят, чтобы наивный дурачок не сбился с пути. Спутать им все карты самым дурацким и прямолинейным образом, забить на мир, помощь, месть – все равно вся эта херня обречена на провал. Синхронизация: 100% Мысли – свои; кто, кроме него, так хорошо умеет себя жалеть. - Ты не думаешь, что это чья-то многоходовка? – дотошно интересуется Притчард, чертов мазохист. Адаму дурно от этого разговора, этой потусторонней связи живых и мертвых. Дурно от необходимости признавать и необходимости прощаться. Мертвецам вообще не положено прощаться, они избавлены от этой паскудной необходимости, но Адам Дженсен – сраный неудачник и не заслужил даже такой милости. – Это же бред – клоны, чипы, активация нейронов из разных участков мозга… - У меня в башке стоит пластинка с этими активированными нейронами, - доверительно сообщает Адам. – Когда она отходит слишком сильно, я пытаю людей и готовлю запеканку. В смысле, не я. Уже неплохо получается, кстати. Можешь попробовать, если задержишься подольше. Притчард отчаянно смеется-кашляет. - Обойдусь. - Зря приехал. Адам заблокировал волну Фариды, вырубил ту видеотрансляцию Фрэнсиса, с Шарифом тоже больше не связывался. У мертвецов прошлого не бывает – настоящего и будущего, впрочем, тоже, но тут выбор сделан за него, а нейроны Адама Дженсена, отвечающие за склонность к суициду, ему, похоже, не активировали. Хочется выть и биться головой о стену. Надо было выбирать Шарифа, долбанного манипулятора и говнюка, но говнюка своего, родного. Катался бы сейчас, как сыр в масле, собачился бы с Притчардом, летал с Фаридой, прогибал мир под видение Дэвида – светлый вариант, закачаешься. Хотел, как лучше – получилось самое невероятное говнище. Молодец. Синхронизация: 100% Да знаю я, долбанная ты хуета. - Не чокаясь? – улыбается Адам. Притчард медленно, аккуратно ставит второй стакан на стойку и выходит в прихожую. Хлопает дверь. Поминки окончены. Ну, вот и попрощались. А Адам, между прочим, пытался. Бутылка пустеет. За ней – еще две. Осколки хрустят под ботинками, перед глазами – серо-зеленые пятна. Отпуск «подальше» – классная идея, вот только она отменяется. Он не намерен захлебываться этим дерьмом один, нет. Гений, который зачем-то решил так классно над ним пошутить, будет гнить в дерьмоаду вместе с ним. Просвет появляется внезапно и, как все великие открытия в жизни Адама Дженсена, совершенно случайно. Синхронизация: 24,7% Фазовая синхронизация: стабильна. Необходимо проведение калибровки. Запустить калибровку? Процесс займет некоторое время. Нет. Они сталкиваются с Деларой в дверях офиса. Адаму Дженсену мисс Озен категорически не нравится. Это вообще очень типично для психов – не переваривать психиатров и любых мозгоправов. Вера Маркович, например, ему тоже не нравилась, хотя была высококлассным профессионалом и просто хорошим человеком. Дженсен к этому выводу – как и ко многим остальным – пришел достаточно поздно. Ему Делара кажется интересной. В ее тонких чертах – сдерживаемое достоинство и капелька томного женского превосходства, в ее голосе – любопытство на грани обещания. В отличие от Дженсена, он не выключает КАСИ вообще, и неожиданно выясняет, что слова Делары, открытые, легкие, иногда почти смущенные – одна бесконечная ложь. - Меня не слишком радуют эти разговоры, - говорит он и думает «чертова ты сука». – Прости. Это как рефлекс. - Что, все штатные психологи, проверяющие полицейских, настолько невыносимы? – она улыбается. У нее красивая улыбка. Даже жаль – могло бы и получиться что-то… что-то. А теперь придется ее подпортить. Синхронизация: 33% Фазовая синхронизация: стабильна. Необходимо проведение калибровки. Запустить калибровку? Процесс займет некоторое время. Да. Калибровка завершена. Синхронизация: 100% В файлах Притчарда – возможность немного размять спрессованный клубок. Выстрел Намира зацепил что-то у Адама в мозгу, и вживить контроллер настоящему Адаму Дженсену у них не получилось. Но у некой Элизабет ДюКлэр были клоны, был Вадим Орлов и был завидный энтузиазм, и дальше все пошло без заминок. Вытащить мозг из черепной коробки, вырезать нужные пучки нейронов, подсадить кукле из морозильника. Вышло с первой же попытки. Нейронные пучки осознали себя Адамом Дженсеном моментально, воспоминания из долговременной памяти достроили в первые несколько дней. Ошеломительный результат. Нужно выпить. Есть человек, который наблюдает за Вегой, и есть кто-то, кто отслеживает Адама. Зачем это нужно - по-прежнему непонятно, но теперь из клубка выглядывает нить, и надо только аккуратно потянуть за нее. Положение чипа нельзя отследить без спецоборудования, без просвечивания головы, и это делают более сложным способом – следят, что кукла ведет себя правильно, не сбивается с намеченного пути. Что по-прежнему воспринимает себя Адамом Дженсеном. Зачем?! Хорошо, это не первостепенный вопрос. Сначала нужно убедиться, что этот таинственный наблюдатель – Делара, и начать распутывать клубок. «Как» - тоже не первостепенный вопрос. Азарт щекочет ноздри. Напоминает, что в жизни есть не только беготня и алкоголь. Выследить. Найти. Узнать. Разорвать на клочки. Потом – наверное, сдохнуть. Но прежде добраться до ответов и посворачивать ублюдкам шеи. Синхронизация: 100% Делара живет в шикарных апартаментах, всегда блокирует двери и окна, выходя из дома, и почти всегда ставит непроницаемость стекла на максимум, когда возвращается в квартиру. Лезть туда, взламывать, привлекать внимание пока что не вариант. У Делары КАСИ, хотя это не прописано ни в одном ее профайле, и очень хорошо, что Адам пока еще ни разу ей не солгал. Но ее вопросы все прямее, искренне огрызнуться или сослаться на какую-либо другую свою проблему скоро будет сложнее. Надо решить все это в ближайшие сроки. Голове нужно отдохнуть, синхронизация падает до тридцати, а значит, дорога одна – в бордель. Озаряет под утро. Синхронизация: 19% Фазовая синхронизация: стабильна. Необходимо проведение калибровки. Запустить калибровку? Процесс займет некоторое время. Нет. - Мне кажется, - шипит Власта, направляя на него пистолет, - мы договорились, что я больше тебя не увижу! Глупый нервный мальчик. Челюсть бы тебе сломать, да слишком уж ты пока нужен. - На этот раз я пришел не с пустыми руками, - миролюбиво говорит он. – И не попрошайничаю, а предлагаю сделку. - Ну-ну, - тянет бандит. Открывает ящики и резко затыкается. – Ты издеваешься, черт тебя дери! - Ничуть. - Допустим, я заинтересован. Да ты до горла заглотил, маленькая шавка. Слюнями не захлебнись. - Мне нужна информация о парне, с которым ты когда-то вел дела. О Чернобоге. Власта сплевывает. - Ну? - Я знаю, что ты его пришил. - Пришил. Эта паскуда была копом под прикрытием. - И кто тебе его сдал? - Э, какой ретивый! Это личное дело. Ох, как интересно. - Это личное дело не стоит ящика нейропозина? Власта кривится, КАСИ набивает ему еще пару пунктов «омеги». - Скажем так – Чернобог связался не с той девочкой. - Он спал с Добромилой? Бред, но чем черт не шутит. Власта гогочет. - Какая, нахуй, Добромила? Закрой пасть и не упоминай при мне эту чертову шлюху. Он спал с Катькой. Расклеился перед ней, как дурачок, раскрылся, а она передала все мне. Я ему дал ее туфельку, дал почитать одну любопытную штуку, а потом вышиб мозги. Херня, лютая и дурно пахнущая херня. - Мне нужно с ней поговорить. - С Катькой? Может, тебя еще и девочки мои будут обслуживать, а, придурок?! Может. «Бета» и две «альфы». - Здесь тоже эн-поз, Власта. Меня не интересуют деньги и шлюхи. Просто хочу поговорить. Чернобог успел мне изрядно подгадить, и за возможность решить свои проблемы я готов отдать многое. - Есть еще? - Есть. - Еще ящик, - высокомерно бросает Власта – маленькая сошка, возомнившая себя непойми кем. – Еще ящик – и будет тебе диалог с Катькой. - По рукам. Синхронизация: 44,3% Фазовая синхронизация: стабильна. Необходимо проведение калибровки. Запустить калибровку? Процесс займет некоторое время. Да. Калибровка завершена. Синхронизация: 100% Это дело было каким-то странным изначально, но тогда не было времени и необходимости так на этом заморачиваться. Есть труп, и есть убийца, которого нельзя посадить. А еще – Адам теперь не понаслышке знает, как ведут себя параноики. Винсент Блэк был агентом под прикрытием кучу времени и не доверял ни информаторам, ни психологу. С чего бы ему доверять проститутке контрабандиста, под которого он копает? Бред собачий. - Серьезно думаете, что я вам расскажу про Чернобога? – улыбается Катька, дорогая девочка в шортиках и узком топе – по сравнению с тем, что носят девочки подешевле – стильный эксклюзив. – Ну и зря. Буду я запоминать, что мне каждый клиент рассказывает. - Он ничего тебе не рассказывал, - говорит Адам еще наугад. Ему не нужен – не всегда нужен КАСИ, чтобы слова попадали в цель. Катька затягивается. - Свечку держали? Зачем тогда вообще со мной разговариваете, если лучше меня знаете, кто мне что говорил, а кто – нет? - Решил сделать доброе дело. Она закатывает глаза. - О, брось… - Кто-то с тобой связался, - перебивает Адам. – Слил тебе подноготную Блэка и велел рассказать Власте. Может, даже заплатил. Это я прекрасно понимаю. Не понимаю только, почему ты так спокойно это воспринимаешь. Кто-то очень хотел убить копа чужими руками, у этого кого-то остался в живых свидетель. Она сминает сигарету. - Вы бредите. Нервничает. Адам втягивает носом воздух и только что уши к голове прижать не может. Неужели – правда? Неужели… - Я расследую это дело. Винса устранил кто-то из своих. Копы не любят быть в долгу у проституток. Проститутки иногда наглеют, а иногда просто не могут сдержать язык за зубами. - Я не дура, - резко бросает Катька. - Я не коп. Что-то вроде частного сыщика. Но я прищемил заказчику Блэка хвост, и он вот-вот начнет за собой подчищать. Она. Бинго. Катька скручивает неначатую сигарету. - Пошли вы все. Как же Адам с ней согласен. - Она подсела ко мне в метро. Кажется, шатенка. Волосы были заколоты, точно не вспомню. Красивая. Сказала, что погадает мне по руке – и руку сдавила так, что не вырваться. Сказала, что видит карьерный рост и резкое улучшение здоровья. Что решатся проблемы с легкими. Не знаю, откуда она узнала про имплант – о нем только Маса знает. Дала карманный секретарь со всей инфой на Чернобога, инструкциями и координатами тайника. Я туда сбегала сразу: пусто. Но так и было написано, мол, эн-поз только после того, как я все сделаю правильно. Я сказала Власте, что Блэк мне сам все растрепал. Мне и не такое мужчины рассказывали. Ну и все: Власта был доволен, а в тайнике через два дня было три упаковки нейропозина. Его я не отдам. - Она? Катька кивает, глядя на фотографию. В квартире Блэка только секретарь с лаконичным «не нравится новый психолог». Что бы он ни успел про нее раскопать, чем бы ни разозлил лживую суку, в квартире и в рабочем сейфе этого нет. Жаль, но теперь у Адама есть главное. Есть, с чего начать. Нитка торчит из клубка; первостепенные вопросы кончились. Адам стряхивает пепел. Зачем-то проверяет оповещения: ничего. Прошлое молчит, не решается его беспокоить. Прошлое умерло и запоздало похоронено. Болит голова, синхронизация скачет. Зачем, черт побери, зачем все это, зачем? Действительно ли они могут им управлять? Что ему предстоит для них сделать? Если сейчас все тихо-мирно идет своим чередом, значит, все идет по их плану? Чтобы Адам состоял в Интерполе, в Джаггернауте? Зачем? Смерть тянет к нему свои длинные дегтярные лапы, но у Адама иммунитет, и она бьет вслепую, задевает рядом стоящих. Старая версия Элизы Кассан сообщает, что пражская подражательница вскрыла себе вены в тюремной душевой. Муки совести или последствия неудачных аугментаций? Адам хочет кого-нибудь убить – и не хочет проверять процент синхронизации. Синхронизация: 89,97% Фазовая синхронизация: стабильна. Делара дома – слышно через дверь невнятное бормотание телевизора. Адам аккуратно стягивает сумку с плеча. Во внутреннем кармане, аккуратно подоткнутые вещами, лежат два карманных секретаря и блок данных – от Фрэнсиса. Сперва лежала тонкая пластинка электронной книги, прощальный подарок Вацлава: список частот всех контактов его старого инфолинка, потом Адам разломал ее к ебеням. Чтобы не было соблазна. Адам Дженсен сдох – в океане или на операционном столе на Аляске. И никакой кусок мозга в голове клона этого не изменит. Камеры в подъезде выключены, два охранника отдыхают под столом наблюдательного пункта. Адам по-прежнему не знает, что именно будет делать, когда войдет, и что будет делать, когда выйдет. Не пытать же ее, в самом деле. Он, наверное, не сможет. Адам – не сможет. За спиной ярко горят мосты, а Адам неловко балансирует на середине. Сгореть бы уже вместе с ними, но огонь его не тронет, обойдет на почтительном расстоянии и помчится жечь других. Синхронизация: 89,97% Фазовая синхронизация: стабильна. Внимание! Команда пользователя: ручная калибровка. Команда пользователя: ручное снижение синхронизации. Требуется подтверждение. Внимание! Снижение синхронизации усилит расход энергии. Команда пользователя: ручное снижение синхронизации. Требуется подтверждение. Требуется подтверждение. Подтвердить.