Lonesomeness

Темное серое небо, мрачные белые тучи. Капли дождя, стекающие по лобовому стеклу. Безлюдная дорога. Мелькающие за стеклом сельские просторы, осенние пейзажи, деревья, леса, поля, и не единой живой души. За стеклом окна густой клубящийся туман и лишь только белые вершины гор вдали. Останавливаюсь. Выхожу из машины, направляюсь прямо — в сторону виднеющегося вдалеке шумного темного моря. Шум бьющихся волн о скалы, темное синее море. Грозное серое небо, хмурые облака. И звук — чей-то пронзительный рев или же плач, не могу дать ему точное определение — раздавшийся откуда-то сверху. Сверху. Поднимаю голову… В вихрях темных облаков, над морем, летают синие киты. Мощные телом, извиваясь, залетают за горы, скрываются в просторах облаков, вылетают. И летят куда-то дальше… Свободные. Волна прохладного моря касается моих ног. И просыпаюсь. Звон будильника будит меня, выводя в мою сонную слепую реальность. И вот вновь и вновь, каждую ночь мне снится один и тот же сон. Один и тот же сон, одни и те же действия, одни и те же герои. И музыка, для описания которой просто не хватит слов, не важно насколько являлся бы богатым язык. Ее просто нужно услышать, прочувствовать и ощутить всю атмосферу этого сна. Просыпаюсь и погружаюсь в очередной обыденный день, влекущий за собой череду серых будней. Кофе с бутербродом на завтрак, музыка в наушниках по дороге в университет, шум людей и скучная и усыпляющая лекция Саныча, которая стоит в четверг первой парой. Все так систематизировано и так затаскано, что кажется, что можно даже предугадать дальнейшие события этого дня, недели и даже месяца. И, в идеале, в этот день тоже не должен был ни чем выделяться, собираясь стать таким же, а в дальнейшем примкнуть к так называемой группе «серых будней». Но вот почему-то не стал. И уже первым знаком было то, что впервые за долгое время проживания в одиночку у меня пригорел тост и, пока я возился с ним, не заметил как выкипало кофе из турки, забрызгав собой все вокруг. И пока пытался прибрать за собой, не заметил, как к критической отметке подошло отведенное на сборы время. Опаздываю. Слишком сильно запутались наушники, опоздала маршрутка, и пока я пытался зайти, сидячих мест не осталось. Пробки на дорогах. Впервые за два года обучения в университете опоздал на пару. Косой, полный негодования взгляд нашего Саныча стал началом моего дня. Мое привычное место в конце аудитории было уже занято, так что пришлось сесть на единственное свободное, имеющееся в конце — предпоследнюю парту у окна. И пошли минуты. «Врожденные (априорные) формы созерцания — пространство и время, которые, во-первых, вносят первоначальную организованность, системность в наличный хаос ощущений, и, во-вторых, выявляют активность субъекта…» — вещал тихий и хриплый голос Александра Александровича, или же просто Саныча — нашего преподавателя философии. Мужчина средних лет, в вечно выглаженном костюме и начищенных до блеска туфлях. Человек с определенными принципами: он считал, что свое дело сделал — лекцию прочитал, все объяснил, а вот как уже мы будем сдавать сессию, это уже наше дело. Но вот только не любил, когда студенты опаздывали на его пару, считая чуть ли не личным оскорблением в свою сторону. Смолчит, а вот на экзамене может и придраться. Вот таким вот мужиком был наш Саныч. И вот, сев на свое место, и не найдя ничего интересного, откинувшись на спинку лавочки, я принялся вглядываться в окно. Утро сегодня выдалось пасмурным. Сильный ветер колыхал ветви деревьев, срывая листья, унося их куда-то прочь. Серое безоблачное небо, вдалеке темнеющее. Возможно вечером будет дождь. На улице куда-то спешат люди, приглушенно доносится шум проезжающих машин. Пёстрость красок разбавленная серостью дня. Сырые невзрачные краски. и когда это началось? Точно уже и не припомню, пожалуй, еще со старших классов. Когда шумные сборища людей все больше стали надоедать, людская ни к чему не ведущая болтовня все больше стала доставать и отнимать достаточно сил? Все меньше я желал общаться с людьми, ограничиваясь парочкой случайных знакомых. Да, пожалуй именно в этом возрасте, в конце 11 класса, я и решил съехать от родителей. Мне еще повезло, что отец мне попался понятливый и что самое главное, состоятельный. Квартиру мне снял, до конца учебы в университете, сам оплачивал, позволив сконцентрироваться на учебе. «Раз реши учиться — так учись! До конца учебы я тебе буду присылать на расходы, а как жить дальше решай самостоятельно» — и с этим напутствием я стал жить один. Он думал, что мне нужна квартира, чтобы водить девушек, а я просто хотел жить один, в тишине, и без лишнего скопления людей, что часто бывало в нашем доме. Ну мне же и лучше, от этих его предположений. А касательно личной жизни, то за эти годы ничего серьезного так и не завелось. Отношения были, но дольше месяца они не продолжались. Но оно и к лучшему, наверное. И вот еще один оторвался листочек, подхваченный уносящимся ветром. Где-то вдали на сером небе мелькали какие-то силуэты. «Самолет, что ли? Но почему тогда не видно тех странных полос?» — думал я еще сильнее вглядываясь в утреннее небо. Не знаю почему, но это заинтересовало меня. Может потому, что это было похоже…? Из-за облака, вдалеке, показался серый хвост, и переворачиваясь, тело. Он плавал в облаках, парил, расправляя свои плавники, залетая в облака. Кажется, он наслаждался своим полетом. В след за ним, стайкой, вылетели и другие, переливаясь в небе, ныряя в небеса. Маленьким лучиком выглянуло солнце, озаряя его серебристые чешуйки. Он открыл пасть — приглушенной вой, что раздалась оттуда. Грустная песнь, о неизбывном и неизбежном. И вслед за ним протяжно завыли и остальные киты. — Эй, Минин, просыпайся. Пара уже закончилась. Все уже давно разошлись, — тормошил меня за плечо мой одногруппник. И посмотрев по сторонам, заметил, что действительно все ушли. — Ну ладно, я пошел, ты тоже поторапливайся, следующая пара начнется через 5 минут. Выспался хоть? — но не дождавшись от меня более менее вразумительного ответа, развернулся и вышел и аудитории. В кабинете я остался один. И, посмотрев направо, в окно, заметил лишь серое чистое небо да оторванный лист, подхваченный ветром, унёсшийся дальше. «Приснилось что ли?» И так и не найдя ответа, стал собираться дальше. А даже выйдя из кабинета у меня в голове все еще слышался пронзительный рев синего кита и шум моря. А за окном все холодает, близится зима.