Пелена абсолютного счастья

Хреново, когда охота настигает тебя внезапно. Особенно, если речь идет о прогулке с потрясающей блондинкой с третьим размером до ее дома. И заварушка всегда выматывает больше, чем если бы ты готовился, и нужный настрой потом не вернуть. А ведь Дин еле-еле добился того, чтобы брат его отпустил. После очередных смерти и воскрешения Сэм, кажется, съехал с катушек окончательно и с первых секунд возвращения Дина начал вести себя как наседка. Никуда от себя не отпускал. А еще, кажется, снова стал мучиться кошмарами. По крайней мере, Дин подозревал это, но младший скрывал достаточно ловко и делал вид, что все в порядке. В порядке, с оговоркой на чуть ли не слежку, разумеется. Дин помнил, как он упрашивал брата пойти в бар с ним, даже не заикаясь сперва о том, чтобы сходить одному. Говорил о том, что последняя охота чертовски вымотала их, о том, что скоро Рождество, и нужно развеяться, о том, что это сейчас Сэм такой усталый и раздраженный, но когда в его поле зрения попадет сногсшибательная брюнетка, ищущая приключений, в нем мигом проснется вкус к жизни. О том, что он пойдет один, он именно что заорал в гневе в ответ на очередное «никаких сил, ну правда, давай дома посидим?» брата. Совершенно не ожидая, что Сэм устало буркнет «Иди. Только будь на связи». И сейчас, возвращаясь в мотель, он не знал, рассказывать брату о нападении или нет. С одной стороны, зная о паранойе Сэма, не хотелось заставлять его нервничать. С другой – его сильно напряг один момент, прояснять который самому было довольно проблематично. Ну сложно ему дается работа с информацией, у брата ответы на вопросы найдутся гораздо быстрее и будут куда более подробными. Сэм, как ни странно, никаких признаков паранойи от нахождения в одиночестве не подавал. Сидел спокойно, что-то искал в интернете. Только когда поднял глаза и увидел Дина, не сдержал теплой облегченной улыбки. - Зря ты не пошел со мной, - произнес Дин как можно беспечней. - Я, правда, слишком устал. - И, тем не менее, ищешь новое дело? – Дин оказался рядом с братом очень быстро, и, хотя Сэм сразу же закрыл браузер, успел увидеть, что же тот изучал. «Приступы паники», «Способы борьбы с паранойей», «Психологические проблемы. Навязчивое чувство страха: как с ним бороться?» - вот такие ссылки красовались на странице Гугла. Брат осознавал проблему. И его самого она тоже достала. И, как обычно, он пытался справиться сам. Любимое занятие Винчестеров, ничего удивительного. - Дин, не говори ничего, - пробормотал Сэм предупреждающе. – Я знаю, тебя задолбало, как я себя веду. И меня все это задолбало тоже. Я сам не свой, это мешает работе, мешает отдыху. Я думал, это просто эмоциональное, прекратится как только мы вернемся к привычному образу жизни, но уже месяц. Вот я и решил, что пора что-то делать. Дин только пожал плечами. Слова никогда не были его коньком, и хорошо, что в этой ситуации Сэм и не желал слышать от него никаких комментариев. - Хорошо отдохнул-то? – поспешил Сэм сменить тему. - Неплохо, – совершенно будничным тоном. Мысли занимало другое. Как выяснить у брата информацию о заинтересовавшем его моменте, не пересказывая событий вечера и не заставляя его тем самым нервничать снова. - Неплохо? И никаких подробностей про качество пива, уродов, не умеющих играть в бильярд и сиськи барменши? – Сэм усмехнулся и поднял взгляд вверх. – Неужели я наконец-то дожил до этого дня? - Эй, что за радость? Ты не можешь относиться к рассказам о моих похождениях плохо, они оживляют твою скучную жизнь. – Подыграл Дин брату в желании сделать вид, что все в порядке. - Лучше пусть она останется скучной. Треп ни о чем и обо всем продолжался долго. Приколы, обсуждение планов на скорый отдых вообще и на канун Рождества в частности, спор о том, стоит ли браться, если внеплановое дело подвернется внезапно поблизости. Вопрос, который Дин сперва боялся задать, не вызвав у Сэма ненужных волнений, вписался в эту беседу вполне себе легко. Дин и сам удивился этому. Но никаких подозрений, никакой паники. Просто ответ на вопрос, заданный якобы между прочим. И довольно подробный ответ. Еще и с подколкой на тему «наконец-то я дожил до дня, когда Дин заинтересовался теорией», на которую последний среагировал привычным закатыванием глаз и не менее язвительным комментарием про хронический ботанизм. Впрочем, сколько бы Дин его не подкалывал на эту тему, он прекрасно знал, что умение и желание брата работать с информацией – одно из главных составляющих успеха их команды. Вот сейчас с этим свечением кожи у напуганной девушки он придумал тысячу версий и с трудом представлял, за проверку какой взяться сначала. А Сэм – сходу. Смешение крови фейри и человека или другого вида. Поэтому именно свечение, а не другая странность. Неконтролируемое, потому что у гибрида созданного без вмешательства ныне покойной Матери всего, нет возможности управлять своими силами. Тупо инстинкты, где-то логически обоснованные законами сверхъестественного мира, вроде обязанности в определенных ситуациях отомстить или выполнить желание, где-то личные. Случай со свечением как раз второе – реакция на опасность. - Полуфейри? Блин, а конкретный вид по свечению определить реально? Вот допустим, если серебряное? – Дин задал тот вопрос и мысленно обругал себя. Так спалиться! Теперь надо будет рассказывать подробности, объяснять, что все в порядке. И надо же было так заболтаться? Но, как оказалось, устал сегодня не он один, и, к счастью для него, у Сэма это проявилось в другом. - Так, я понял, что это не праздное любопытство. Но чувак, давай завтра. Ты-то сегодня пил и веселился, а я искал… Ну, ты знаешь, что я искал. А сейчас вспоминать все, что я знаю о полукровках, в подробностях, у меня просто нет сил. Спать охота. - Хорошо, ложись. Позже, наблюдая за готовящимся ко сну братом, Дин думал, что ему очень не хватает его такого. Не страдающего приступами паники, умеющего шутить, думающего о бытовой стороне своей жизни. Может, это почерпнутые сегодня психологические заморочки, может, Сэм и правда вымотался за эти пару дней. Вечный страх плюс охота плюс попытки понять и решить свою проблему. В принципе, немудрено. Главное, видеть его таким было приятно, и Дин отчаянно желал, чтобы эта паранойя больше не возвращалась. * * * Толком поспать не удалось. Дин сам не понимал, почему. Но засыпал он реально тяжело, а проснулся очень рано и сразу, без всяких раздражения на свет, желания поваляться и прочих стандартных ощущений при пробуждении после тяжелого дня и бурного вечера. Сэм на соседней кровати, наоборот, дрых как сурок. Водные процедуры, пробежка за завтраком для них обоих в соседнюю закусочную, возвращение в номер. Усмешка над тем, как Сэм сквозь сон бормочет про «вкусно пахнет». Завтрак в тишине. Прерванный поцелуем в шею от наконец проснувшегося брата. - Доброе утро. Дин чуть не подавился куском мяса. - Доброе. Не въехал, с чего такие нежности? - Ты не в духе? – Удивленный и вместе с тем заботливый взгляд. - Я в шоке. Сэм этой фразы не услышал – отправился в душ, что-то насвистывая. Дину только и осталось, что удивленно посмотреть ему вслед. Впрочем, потом он махнул рукой. Ну ладно, проснулось у брата с утра пораньше своеобразное чувство юмора. Хотя, они сто лет друг друга не разыгрывали, да и начинал обычно всегда Дин. Но может, это способ справиться с психологической проблемой? Возвращение во времена, когда все было хорошо. Прикол, правда, не особо умный. Но почему-то Дин был уверен, что брату смешно. Ну окей, раз так, он подыграет. А еще придумает месть пооригинальнее потом. Все оставшееся время до обеда они вели себя как супружеская парочка, когда страсти уже нет, но нежности и милых моментов полно. Перемигивались, обнимались, Дин даже пару раз чмокнул Сэма в ухо. Последний пытался пойти в новой забаве дальше и поцеловать брата в губы, но Дин уворачивался и подставлял щеки. Все же это было для него слишком. Следующим этапом было «а помнишь». Причем, началось все гармонично, как бы «между прочим». Как обычно бывает у близких друг другу людей, увидевших или услышавших что-то знаковое для себя. Дин попытался внести свою лепту, придумывал пару ситуаций, произошедших за время их якобы романа, и услышал в ответ удивленное «ты точно что-то путаешь». Потом были еще рассказы от Сэма, и Дин просто обалдевал. Он уже успел забыть о том, что у младшего брата не менее шикарная фантазия и не менее сильные актерские способности, чем у него. Однако, ближе к вечеру он почувствовал, что шутка затянулась. На первую попытку сказать это ответом был удивленный взгляд. На вторую – обида. Усилившаяся после «окей, продолжим этот дурдом еще на полчаса, любовь моя». Но только услышав от решившего посидеть в интернете брата «эй, а с чего ты интересовался способами борьбы с паранойей?», Дин понял, что что-то явно не так. Этим Сэм точно бы не шутил. * * * Может, поиск информации и не был коньком Дина Винчестера, но складывать факты и делать правильные выводы у него всегда получалось блестяще. Поэтому он поехал побеседовать со Стэфани – вчерашней полуфейри с третьим размером. Впрочем, теперь этот третий размер был последним, что его интересовало. Продуктивным разговор можно было назвать с большой натяжкой. Девушка удивлялась и пугалась, отчего ее кожа снова периодически начина светиться серебристым, и плохо понимала, что именно от нее хотят. Что она не такая как все, она знала, но то, что в мире есть куча существ разных видов и люди, занимающиеся их изучением и истреблением тех, кто может принести вред, было для нее явным сюрпризом. - Я уже вообще ничего не понимаю! Да, мама говорила мне про мои особенности,, что это у меня от отца, но я его никогда не видела. И слово «фейри» применительно к нему не слышала. Просто знаю, что он не такой! И я тоже... Но я же никому не желала зла! - Я спокойно разговариваю с тобой. Не истери. – Дин вздохнул. Зря он рассказал о специфике своей работы. Но ведь она, увидев его, первым делом спросила, что напало на них вчера, и как у Дина получилось отбиться. Пришлось объяснять. - Ты столько на меня вывалил, и хочешь, чтобы я оставалась спокойной? - Я хочу нормально поговорить с тобой и понять, имеет ли вчерашний инцидент отношение к тому, что у моего брата и напарника появились кое-какие проблемы. - Возможно, - Стэфани задумалась и посмотрела на Дина виновато и смущенно, не уверенная, как ей стоит сформулировать объяснение, не разозлив его. – Если ты этого хотел. Может, подсознательно? - Бред. Такого я хотеть точно не мог! - Просто обычно исполняются желания у людей, которые мне помогли. Если не это, то я правда не знаю, в чем тут дело. Подумай сам. Чего ты очень сильно хотел? «Чтобы Сэм не страдал от приступов паники… Так он от них и не страдает. Благополучно забыл. Но то, чем его голова забита сейчас…» - Это даже хуже, чем джины! Они хоть учитывают не одно желание, а создают реальность, которую можно назвать идеальной. - Еще и джины? Сколько существует видов всей этой хрени? - Детка, не хочу расстраивать, но ты относишься к этой хрени, - пробормотал Дин себе под нос и добавил, ни к кому не обращаясь. – Черт, что же мне делать? - Ты можешь загадать еще одно желание. Если это не я, то оно все равно у тебя осталось. А даже если и я, Рождество через несколько дней. Я во время праздников контролирую это больше. Могу пожелать, чтобы исполнилась еще одна твоя просьба. - Рождество… - Дин фыркнул. – Ну конечно, в Рождество активизируются все, кому не лень. - Я просто предложила выход. И давай уже закончим этот разговор? Ты меня реально напугал. Хочу напиться. - Прости. Но ты же понимаешь, я должен был. Поддерживать игру в счастливую пару до Рождества? Или рассказать все Сэму? Зная младшего, выдачей половины информации от него не отделаешься – будет задалбливать вопросами, пока не получит ответов. А все ему знать не стоит. Что ж, придется изображать великую инцестную привязанность. Всего четыре дня, он может это выдержать. * * * Первый настоящий поцелуй в губы произошел на второй день. Поехали за покупками к Рождеству, немного покатались по городу, и Сэм высказал желание вспомнить детство и отправиться на каток. Дин сдуру согласился, потому что хорошее настроение, потому что Рождество, потому что они сто лет не отдыхали вместе – либо работали, либо разгребали последствия в виде телесных повреждений, психотравм и прочего. О том, что при существующих обстоятельствах катание на коньках скорее всего сойдет именно за романтическую вылазку, даже не подумал. А итог – губы раскрасневшегося после катания, радостного Сэма на его губах. Неожиданно. И он чуть не упал на лед, дернувшись, но Сэм удержал, продолжая удивительно нежно целовать и посмеиваться ему в губы. А потом пробормотал «мало мы отдыхали в этом году». Дин ухватился за эту фразу, как за единственную возможность перевести этот чертов романтический настрой брата во что-то более привычное и невинное. Заявил, что он-то всегда за хороший отдых, и надо соглашаться и не ныть, что нет времени и мало денег, когда он предлагает развеяться, шутливо пихнул в плечо. И вроде этот ореол романтичности исчез, Сэм, бросив «придурок», откатился от него со смехом, становясь похожим на себя в школьном возрасте. А только все равно от той нежности немного щемило сердце. А в мыслях стучало «не допустить повторения, не допустить, не допустить». И вроде не допускать получалось. Постоянно занимал Сэма беседами, иногда, чтобы не казаться уж совсем черствой сукой и не вызывать подозрений, расспросов и ссор, чмокал в ухо, ложась спать, обнимал и притворялся уснувшим сразу. А потом наступило Рождество. * * * Сияние гирлянд на улице, видное из их окна, гоголь-моголь, запах рождественских венков, которые они купили, хотя Дин сперва и настаивал на вариантах «спереть» и «сделать самим из подручных материалов». Улыбка Сэма. Теплая, искренняя. Здорово было видеть его таким беззаботным и счастливым. «Но ты-то все помнишь. И знаешь, что все это ненастоящее. И уже завтра...» - С Рождеством! – Веселый голос Сэма обрывает поток мыслей. - С Рождеством. Бургеры и шоколадные батончики в качестве рождественского ужина – своего рода дань подростковым временам. Забавно, но все разы, когда они решали по-настоящему отпраздновать Рождество во взрослом возрасте всегда начинались с обоюдных «давай закажем или приготовим что-нибудь нормальное», а в итоге они все равно брали именно фаст-фуд. - Знаешь, на следующее Рождество, если не будет никаких дел, я бы хотел поехать в какое-нибудь приличное место, - эти признания-мечты Сэма ему знакомы. Опять же, времена до бесконечных «умерли-воскресли-снова умерли». Тогда Дин и сам об этом мечтал. А сейчас он просто улыбается с легкой грустью, глядя на Сэма, чья память еще-уже не забита кошмарами, которые они пережили, и наслаждается вкусом шоколада и орехов. Смех. Воспоминания. Мысль о том, что теперь надо сформулировать желание быстрее, сконцентрироваться на нем и озвучить его в голове, пока не наступило утро. Но страшно, вдруг опять что-то пойдет наперекосяк, и уже не исправить. А Сэм отвлекает болтовней. А потом, расправившись со свой шоколадкой, и поцелуем. - Не дашь мне доесть? – А потому что как еще это остановить? Нежелание обжиматься с любым человеком в праздник – это одна из тех вещей, которые всегда попадают под категорию «обидно» и «подозрительно». - Доедай. Дин вновь возвращается к шоколаду, а Сэм обхватывает губами пальцы его другой руки. Не ожидали. Сюрприз. Сэм облизывает его пальцы медленно, словно поклоняется чему-то святому. И это приятно, как бы Дин не злился на себя, как бы не было стыдно за осознание этих мыслей. Факт, против которого не попрешь. - Люблю тебя. «Я хочу чтобы…» И мысль снова обрывается. И снова из-за рта Сэмми. Из-за того, как он сминает его губы. Сильно, но нежно. Потом поцелуи переходят на шею. «Еще чуть-чуть, и мы прекратим. Сейчас, я сформулирую..» Стыдно, что он вообще думает об этом. Что понимает, что ему нравится, что хочет продлить момент. Сэм не осознает, что происходит, его голова забита ложными воспоминаниями, он думает, что это по какой-то причине уже давно в порядке вещей, но он сам ведь знает, как обстоят дела в реальности. Но этот влюблено-беззаботный взгляд и эти нежные губы дарят слишком сильное наслаждение. Погрузившись в процесс мысленного самобичевания, Дин пропускает момент, когда Сэм начинает об него тереться всем телом. И, наверное, уже нужно все прекратить, но он не может. Если в первый день это действительно было шуткой, а во второй способом не вызывать лишних вопросов до тех пор, пока проблема не решится, то потом это стало откровенным самообманом. И сейчас, выгибаясь под губами Сэма, он не может этого не признать. Со стыдом, со страхом, с каким-то болезненным кайфом. Признает. И целует в ответ, а потом стаскивает с Сэма рубашку, трется о горячую кожу груди лицом, одновременно чувствуя чужую сильную руку на своем члене. И возможно он мазохист в моральном плане, потому что не может ни прекратить этого, ни отогнать от себя мысли о преступности происходящего. Но в этом находится свой кайф. Щемяще-стыдно, сладко, и все эти ощущения от, в сущности, просто неловкой возни. - Какой-то ты странный сегодня, - жаркий шепот опаляет ухо, и Дин чувствует себя еще ненормальнее чем до этого. Безумная ночь. А потом… Потом все буде проще. Желание уже сформулировано. «Я хочу, чтобы завтра я помнил все то же самое, что помнит Сэм». Именно эта мысль стучит у Дина в голове набатом, именно ее он вцеловывает в уже покрасневшие губы Сэма. Пусть они лишатся ценного жизненного опыта, пусть окажется, что Дин снова все решил за всех. Зато уйдут все проблемы. Зато останется любовь и беззаботность. Как счастливый финал в рождественских сказках и легендах. Главное, чтобы все получилось. Они имеют на это право.