Мукуро, Фран. Джен
25 декабря 2016 г. в 22:32
Нет, Мукуро совсем не волнуется — ему вообще нет никакого дела до того, куда подевался гнусный мальчишка и почему его яблочная шляпа сиротливо лежит на диване, ненужная, всеми забытая.
Нет, Мукуро не волнуется — ему попросту не нравится, что Фран вдруг исчез после вчерашнего разговора и категорического «нет» Рождеству.
Нет, Мукуро совсем не волнуется — просто Верде очень нужно знать, куда подевались еще и все отвертки, а от М.М. слишком много шума, когда ей что-нибудь очень сильно хочется получить, но никак не выходит. Верде обещал ей… да мало ли, что он ей обещал.
Нет отверток — нет работающей машины.
— Почему вы так уверены, что их куда-то дел Фран? — спрашивает Мукуро и осматривается.
— Потому что он дал деру, вот почему! — М.М. кривит губы, теребит рукава праздничного платья. Она делает вид, что не собирается праздновать, но не может удержаться от покупки дорогих нарядов по случаю.
Мукуро тяжело вздыхает.
— Ты же знаешь Франа, — говорит ему Верде. — Он всегда берет что-нибудь посмотреть и забывает вернуть.
— Кен, поищи отвертки среди его хлама, — устало требует Мукуро и садится на диван.
Его вовсе не волнует, что мальчишка пропал. Но нельзя же всех подводить.
За окном идет мокрый снег, и, не успевая коснуться земли, тает. Кен не находит никаких отверток в комнате Франа.
А потом в один миг всё помещение затапливает туман. Волны синего пламени ползут по полу и обдают сыростью всех и каждого, до кого могут дотянуться. Мукуро вспоминает, что позавчера объяснял Франу, как создавать реальные иллюзии, и хватается за трезубец.
Он сидит, сложив ноги, возле невесть откуда взявшейся ели, поблескивающей разноцветными шарами. Кроме шаров на ней нет ни одного украшения — словно ее наряжал тот, кто видел рождественские деревья только на открытках. Все шары разные по цвету и по размеру. Пестрая, пошла ель — в лучших традициях нелюбимого праздника Мукуро.
— О, вы пришли, — совсем не удивляется паршивец; он даже не поворачивается. Так и сидит спиной.
Верде вслух считает шары.
Их столько же, сколько и отверток. Мукуро и без счета это знает.
— Реальная иллюзия или иллюзия? — спрашивает он у всех и ни у кого.
— Вам нравится, учитель? — гнусаво тянет Фран.
Мукуро стучит древком трезубца по полу — и ель перекрашивается, перестает косить на один бок, делается пышной и красивой. На одной ее части блестят красные шары, на другой — темно-синие. Вспыхивают гирлянды, обтянувшие, словно лианы, пахучие тяжелые ветви.
— Тебе еще многому нужно учиться.
— Вы же говорили, что не любите Рождество, учитель.
М.М. довольно вздыхает и громко, фальшиво хвалит его и отчитывает мальчишку. Фран безразлично всматривается в ее лицо и то и дело косится на мигающие огоньки.
Может, Мукуро и не любит Рождество, и совсем не волнуется за Франа, но, когда на его лице появляется подобие кривоватой улыбки, он пожимает плечами и думает: ну и пусть.
Один раз даже он потерпит рождественское сумасшествие.