Свяжи меня

- Доктор. Голос Спока разлился по каюте, и словно черный бархат коснулся кожи. МакКой не мог объяснить, как звук переходит в ощущение, и старпом назвал бы все это нелогичным. - Проходите. Слюна во рту была вязкой, и ее с трудом удалось сглотнуть. Леонард всегда становился немым, когда приходил в каюту первого офицера в конце смены, когда не было опасности и чрезвычайных ситуаций, когда он мог спокойно уйти к себе. Но каждый раз он возвращался. Спок сидел на коврике для медитаций, в черной накидке. Свет от свечей плясал на его щеках, делая их по-человечески розоватыми, но глаза из-за этого казались демонически-черными. Боунс нервно облизнулся и стал рассматривать кровать, стол, шкаф, только бы не Спока. В итоге его взгляд остановился на одной из свечек. Огонек плясал, завораживал, но спасти врача от самого себя не мог. - Присаживайтесь. Хотелось наорать на этого дурного вулканца, выйти из себя, сбежать. Но Леонард знал, что это минутная слабость, о которой потом будет жалеть. Если он хоть раз позволит себе сорваться в это время – Спок больше никогда не позволит ему прийти. Это их маленькая, не озвученная договоренность. Потому что тогда, как Леонард вступал в конфронтацию со своими чувствами, Спок делал то же самое, только с логикой. Она – та сука, к которой можно ревновать и которую можно ненавидеть и хоть известись в ничто, но она всегда будет оловянной статуей стоять за коммандером, жить в нем, вплетаться в него, как древняя окаменелость. И спорить с ней – возможно даже тяжелее, чем бороться с огнем живых эмоций. Поэтому МакКой послушно опустился на коврик сперва коленями, а потом уселся на собственные пятки, как учил его вулканец, чтобы спина расслабленно потянулась вниз, к полу. Взгляд его теперь упирался в колени Спока. Как это началось? Когда? *** - Каждый чертов раз, Джим! Каждый! – МакКой орал через коридор, где в клетке напротив сидел капитан, так же как и он обездвиженный веревкой. - Боунс, ничего фатального не произошло, - устало откликнулся Кирк. - Да. Пока что, - ядовито выплюнул медик и снова попытался выпутать руки. Бесполезно, веревка тут же затянулась туже. То ли узлы были заплетены особым образом, то ли сам материал веревки был таким необычным, но из-за того, что он активно дергался, эта штука уже душила его шею. – Твою мать… - Прекрати, ты себя придушишь, - обеспокоенно взглянул на него Кирк. Самое удивительное, что капитан спокойно сидел, и веревка просто слегка удерживала его руки, тогда как у МакКоя запястья онемели, и он думал, что те скоро отвалятся. Что-то рыкнув, Леонард снова дернулся и повалился набок. Узлы туже стянули его грудь, и он недовольно засопел, вздымая пыль с бетонного пола. Скула болела от того, как он с силой приложился, в голове шумело. - Я тебя прибью самолично, - прошипел Леонард, все же утихая. Сил возиться не осталось. - Да, конечно. Как только выберемся, - Джим сосредоточенно смотрел куда-то в бок, видимо пытаясь разглядеть дверь, ведущую наружу. МакКой, нахмурившись, прислушался – действительно, кто-то возился с замком. Облизнувшись, Леонард хотел было подползти как-то поближе, но на него зашипел Джим: -Прекращай возиться! Железный замок пару раз скрежетнул, а потом раздалось шипение, и на пол густыми клубами повалил дым. - Блядь, - МакКой теперь попытался отползти от разливающегося облака, но уставшее онемевшее тело больше не двигалось. В нос ударил неприятный металлический запах, и врач закашлялся. Вдохнуть полной грудью еще относительно свежий воздух не давала веревка, и надолго задержать дыхание не удалось. Глаза заслезились, когда дым добрался до него, в голове тут же все загудело. - Боунс! – по иронии дым не поднимался с пола, и Джиму ничего не грозило, поэтому, когда металлические двери распахнулись, и на пороге появились Скотти и Спок, капитан рявкнул. – Займитесь МакКоем! Вулканец, коротко кивнув, принялся за замок соседней камеры, в то время как Скотти стал возиться с дверью капитана. - Я же сказал… - Вдвоем мы там ничего не сделаем, сэр, - забавно помотал головой Монтгомери и продолжил возиться с замком. МакКой перестал кашлять, и лишь чувствовал, как под ним удивительно проминается пол. Что было в сожженной смеси, он знать не хотел, и лишь удрученно вздохнул, когда голоса до него долетали удивительно искаженные, звучащие будто на медленной перемотке. Облако постепенно рассеивалось, и он смог увидеть, как сосредоточенно коммандер возится с металлом. - Гоблин остроухий колдует над замком, - полупьяно пробормотал он, привлекая взгляд черных умных глаз. – Вознагражден он будет золота горшком. Злобный-злобный переросток лепрекон, - и врач рассмеялся. - Вы бредите, - как-то уж слишком близко раздался голос Спока, и МакКой нахмурился, разглядывая пространство перед собой. - Очевид-д-дно, - зубы несколько раз клацнули, когда тело задрожало. Леонард чувствовал, как его знобит. Хотелось спросить, что там было, в этом горючем, каким они раздербонили замок, но с языка срывались какие-то странные дурацкие фразы-стишки. – Нам об-б-бид-д-дно. И снова рассмеялся. - Коммандер, - голос Скотти в голове МакКоя прозвучал так объемно, словно рождественский шар, который можно повесить на елку. Хотелось до него дотянуться и взять за веревочку, о чем Леонард и рассказал Споку, который действительно был похож на лепрекона. Такой весь зеленый и в шляпе. Вулканец отвлекся от бредящего медика и посмотрел на инженера. - Эти веревки не срезать, - и Скотти показал, как у Кирка стянуло запястья. - Распутывайте их, не режьте, - ответил Спок, осматривая такие же веревки на Боунсе. – Капитан, вы сильно их затянули? - Нет, - пробормотал Кирк, обеспокоенно разглядывая МакКоя. – Вот он крутился как ненормальный. - Это очевидно, - брови вулканца сошлись на переносице. – Мистер Скотт, вам не будет трудно развязать капитана. Это вулканская веревка. Ее узлы не разрезать, а при лишних движениях они затягиваются не только из-за техники связывания, но еще из-за структуры. Я займусь доктором. - Так точно, - отозвался инженер, начиная расплетать узелок за узелком. – Только вот времени у нас немного. - Тогда есть смысл воспользоваться фазерами, - капитан полуобернулся к Скотти. - Нет. Строение этой веревки не позволит отвести ее от кожи, и вы получите ранение, - отозвался Спок, и предугадывая следующий вопрос, сказал. – А телепортироваться отсюда нет возможности, наш сигнал не пройдет через защитное поле. Капитан досадливо замолчал, и вулканец сосредоточился на враче. МакКой пьяно разглядывал его, а потом скопировал его выражение лица, со сведенными бровями. И когда Спок приподнял одну, то МакКой зеркально отразил его, а потом рассмеялся. - Поразительно, - пробормотал старпом и ухватился за плечо медика, переворачивая его на живот. Леонарду показалось, что мир перекатился, и все завертелось вокруг, и давление веревок ощущалось поразительно резко. Спок склонился над ним, и коснулся сведенных за спиной рук. МакКой, несуразно бормотавший, тут же затих. Петли обвивали каждый палец, и вулканцу пришлось погладить кисти, чтобы доктор расслабился и разжал кулаки. Сперва надо было стянуть эти «кольца». Боунс уперся лбом в бетон и выдохнул, разгоняя пыль и мелкую крошку в стороны. Глаза с расширенными зрачками выискивали все микротрещинки, царапинки, вмятинки, что были на виду. Это помогало не плавать, а хоть как-то сосредоточиться. Сзади потянули за веревки, и онемевшими пальцами МакКой почувствовал прикосновение горячих ладоней. Сердце забилось в горле, а желудок закрутило от волнения. Усилившиеся ощущения сосредоточились лишь на том, как Спок умело распутывает узлы, то и дело касаясь его. Веревка на шее потянула, и пришлось приподнять голову, напрягая спину. Спок занялся узлом у лопаток. Дыхание перехватило, и Боунс захрипел, чувствуя, что воздуха не хватает. Открыв рот, он пытался заглотнуть побольше, но веревка вскоре перекрыла полностью дыхание, и кружащийся мир закрутился быстрее. Его уронили на спину, и перед глазами появилось взволнованное лицо Спока, который быстро расправлялся с узлом на ключицах, как раз и удерживающим в натяжении веревку на шее. В какой-то момент перед глазами начало темнеть, а в голове взрывалось счастье и эйфория. Удушение в смеси с газовым отравлением дало поразительный эффект. Но когда веревка спала с шеи, МакКой все равно не мог вдохнуть – видимо отек, либо Леонард просто не в состоянии контролировать свое тело. Спок, быстро распутав веревку на груди, склонился ниже, слушая дыхание. Которое отсутствовало. Леонард, еще немного поплавав в предобморочном состоянии, потерял сознание, размякая в руках. Спок потряс его, побил по щекам, но Леонард не приходил в себя. И не дышал. Коммандер, еще сильнее нахмурившись, зажал медику нос, и приник к раскрытым губам, вдыхая воздух. Медицинской сумки не было рядом, и без трикодера пришлось вслушиваться, дышит ли МакКой. Непрямой массаж сердца вулканцу доводилось делать и раньше, старые, но действенные методы. Еще раз вдохнув воздух в рот врача, Спок отпрянул. Леонард с хрипом выдохнул и снова вдохнул, а потом закашлялся. Поспешно распутав руки медика, вулканец стянул веревку и откинул ее в сторону. - Доктор? Вы меня слышите? - Да, - хрипло ответил тот, перекатываясь на бок. – Чтоб тебя… - и он снова закашлялся. - Нам надо спешить, - невозмутимо отозвался Спок, помогая врачу подняться. МакКою хотелось заворчать о том, что он чуть тут не сдох, а вулканскую покрышку это даже не заботит, но горло снова сдавило. Благо, токсины отчасти перестали действовать, и доктор был уже относительно вменяем, поэтому им всем удалось оперативно выбраться из тюрьмы и сбежать в лес, где их и подобрал Энтерпрайз. Вот и приблизительный ответ на вопрос: «Когда?». *** Позже, когда его доставили в лазарет, он с шипением отбивался от медсестер, что хотели его уложить на биокровать, и заперся в собственном кабинете. - Я сам знаю, что делать! – рявкнул он напоследок, а потом одна из медсестер ушла звать капитана или старшего помощника, чтобы удалось разблокировать запертую МакКоем дверь. Леонард понимал, что они поступают правильно, и что ему сейчас действительно нужна квалифицированная помощь, причем не своя собственная – руки его тряслись, как у проспиртованного алкоголика, но в мозгах стояла каша, витали обрывки фраз, опять лезли стишки. - Только не снова, - голова пошла кругом. Видимо, токсины обманчиво ослабили свое действие, чтобы снова нагнуть его психику, только чуть позже. В кабинете температура была выше, чем в тюрьме, где их держали, поэтому, очевидно, при более теплом климате вещество в крови снова дало о себе знать. МакКой застонал и оперся о стол, на ощупь пробираясь к небольшому бару. Открыв дверцу, Леонард застыл, расфокусированным взглядом рассматривая в зеркальной поверхности свою шею. На ней красовалась узкая красноватая отметина. Стертую кожу саднило, и на какое-то мгновение Боунс вновь ощутил веревки на своем теле. Поднеся к глазам руки, МакКой разглядел такие же натертости на запястьях и между пальцев. И сжал кулаки, заставляя кожу слегка натянуться, отчего по телу пробежалось приятное болезненное ощущение. - Чтоб тебя, - тихо выругался МакКой, прикрывая глаза. Голова гудела, и ему вспоминался привкус бетонной крошки, и звук голоса Спока, натягивающего веревки. – Чтоб тебя. Чтоб тебя. Чтоб тебя! - Доктор! Разблокируйте дверь! - Ты же лепрекон! Сам расколдуй! – рявкнул в ответ Боунс. Все-таки медсестра отыскала Спока. Джим, скорее всего, уводил корабль от планеты. Ответа не последовало, и медик вытянул бутылку виски. Отшвырнув пробку в сторону, он отхлебнул прямо из горлышка, поводя плечами, и чувствуя, как остаточное ощущение от веревок проезжается по коже. Дверь пискнула, и на пороге показался коммандер с сестрой Чапел, которая сжимала в руках гипошприц. - Гоблин проклятый, - лишь успел прошипеть МакКой перед тем, как грохнуться в обморок. *** Через несколько дней, когда его наконец-то выпустили из лазарета и разрешили отлеживаться остаток больничного в своей каюте, МакКой заперся и упрямо игнорировал всех, кто приходил его навестить. Даже Джима он послал в «мягкой» дружеской форме. Состав смеси, которую использовали старпом и главный инженер, включал в себя кое-какое вещество, вызывающее моментальное привыкание. Однако попасть в человека ему не так-то просто. Дело в том, что сам дым содержал частицы, которые потом сконденсировались в легких Леонарда, оттуда попадая в кровь. Остальных не задело лишь потому, что сама смесь дыма, даже при условии нагрева, была тяжелее местного воздуха, и стелилась по полу, куда неудачно уронился МакКой. По центральной нервной системе был нанесен значительный и ощутимый удар, поэтому врач бредил в кровати около двух суток, и только тогда симптомы пошли на убыль. Еще двое суток ушло на то, чтобы его перестало «ломать». Боунс орал на весь лазарет о том, чтобы ему дали либо успокоительное, либо какие-нибудь еще таблетки. Но даже кушать ему было категорически нельзя. Вещество можно было вывести из организма только полной голодовкой, потому что оно имело свойство «реанимировать» себя за счет поступающих в организм веществ. В итоге прием пищи превращался не в подкрепление жизненных сил, а в повторное отравление. И эйфорию вызывала даже вода, отчего вещество снова бежало по венам. Двое суток ушло на полное выведение этой штуки – причем телу Леонарда пришлось справляться самостоятельно. Когда пошел пятый день, МакКой опустошенно лежал и смотрел в потолок, не реагируя ни на кого. Поведение было под стать наркоманам – сперва эйфория, потом ломка, агрессия, затем – апатия. Боунс и сам все это прекрасно понимал, но он не чертов компьютер и запрограммировать себя не мог. И вот, когда он наконец-то мог есть и спокойно сидеть в своей каюте, подвергаясь постнаркотической депрессии, его мысли смогли течь более-менее спокойно. Сидя за столом и разгребая отчеты, которые ему милостиво выделили для ознакомления: «Только совсем немного, доктор! Вам нужен покой!», МакКой четвертый раз за минуту потер шею. Отбросив стилус, Боунс посмотрел на свою руку, а затем снова прикоснулся к горлу. Ремни, которыми его привязали к кровати, все еще ощущались, и эти фантомы не давали покоя. Запястья будто бы были все еще спутаны, а грудь и живот стягивало, стоило ему пошевелиться. Обостренная чувствительность была скинута на побочный эффект от наркотика, но МакКой уж слишком сильно циклился на этих ощущениях. Поднявшись со стула, Леонард пошел в ванную, меланхолично шмыгая носом и включая воду. Он заставил всех в медотсеке побегать за ним – уж он-то знал, как обмануть оборудование лазарета и какое расписание дежурства у медсестер. И только лишь неустанное бдение Спока и Джима не давали ему наделать глупостей. Леонард остекленевшим взглядом провожал кружащуюся в сливе воду. Спок и предложил его связать, когда поймал при первом побеге. МакКоя мог удержать только вулканец или человек трое. Но старпом придерживался логичной эффективности, и слабые человеки готовили койку и ремни. И вот этот момент отчетливо запомнился доктору – вулканец просто швырнул его, словно куклу, на кровать, потом слегка навалился сверху – все это с каменным постным лицом – и стал привязывать. Ремни сдавили все тело, и МакКой мог лишь только шипеть на вулканца. Отражение в зеркале покрылось паром от воды, и Боунс стер конденсат, а затем наклонился и умылся. Когда шум воды стих, он не покинул ванную, а пристально разглядывал полотенце, в которое уткнулся носом. Немного помедлив, он расправил его и завернул наподобие тугой веревки, а потом обхватил им шею. Ткань со скрипом затянулась на горле, и Леонард зажмурился. Воздуха не хватало, руки стали подрагивать от напряжения, но перед глазами заплясали цветные мушки, а все тело наполнило словно электрическим током. Снова распахнув глаза, МакКой посмотрел на свое покрасневшее от перетяжки лицо, и распустил полотенце, со свистом вдыхая. - Блядь, - прошипел врач, и отшвырнул ткань. Спасение от мрачных мыслей он нашел в бутылке виски, поэтому следующие два часа он провел в глупом созерцании потолка и методичном вливании в себя алкоголя. *** - Бондаж? Самосвязывание?! Ты серьезно?! – иронично было то, что первая проблема, с которой столкнулся Боунс, оправившись от наркотиков и снова вернувшись на должность генератора ворчливых замечаний со встроенным трикодером и синтезом панацеи от всех болезней в реальном времени, был бытовой, но нестандартный случай, произошедший в каюте одного из энсинов. Паренек так увлекся веревочными практиками, что в итоге он запутался в своих веревках, а обе руки вывихнул в плечах, пытаясь освободиться. – Я вас убью. Да, энсина ждала гауптвахта и куча веселья от начальства, но Боунса волновали лишь травмы и веревки. И если с первыми переживаниями он справился профессионально: язвительно и болезненно, то вот со вторыми были кое-какие неясности. Не то чтобы МакКой никогда не слышал о БДСМ или о похожих практиках, о том же бандаже, просто он никогда не видел, как эти вопросы задевают его лично. Пока не обнаружил себя в своей каюте за прочесыванием файлов с одноименной тематикой. Чего он только не насмотрелся. Во многом, по запросу «бандаж», выпадали кое-какие статьи и куча видео с откровенной пошлятиной, которую Леонард тут же сворачивал и забывал, как страшный сон. Множество странных сайтов, сайтов знакомств, сайтов «доминируй и властвуй», и Боунс молился, чтобы начальство не особо шерстило падды служащих. Благо, киберсеть использовалась для вещей и похуже, нежели довольно невинный поиск на тему сексуальных утех. Разочарованный, Леонард свернул быстро всю свою деятельность и ушел спать. Правда ночью его рассудок, кажется, помутился. Ему снились веревки, снились непонятные образы, он чувствовал натяжение пут и болезненное возбуждение, но когда ему послышался размеренный и тихий голос: - Вы должны доверять мне, доктор. МакКой проснулся, с шипением стискивая в руках простыни и запрокидывая голову. Он не мог понять, что это все было, почему голос Спока прокрался в его сон, и как, помилуй боже, он умудрился спустить себе в трусы, поэтому просто абстрагировался от всех этих вопросов, закапываясь в работу. С этого инцидента прошло довольно много времени, и он уже почти стерся из памяти, когда Боунс снова наткнулся на очередную статью. В своем кабинете шефу медицинской службы некогда лазить в сеть и выискивать сомнительную информацию, но когда ему понадобился давний доклад, который он когда-то переправлял Кирку, еще во времена учебы в академии, то на глаза пару раз попалась ненавязчивая реклама. Казалось бы, они – офицеры Звездного Флота, все серьезно, и даже доступ к киберсети у них особенный, но реклама – это вечный бич даже на их удаленном на тысячи световых лет от Земли флагмане. Реклама, настроенная на последние запросы по сети, выдала ссылку на магазин восточных искусств. Среди которых было одно, заинтересовавшее МакКоя. Шибари – японское эстетичное связывание. Хитросплетения, в которых упутывали людей, были невероятны и на вид весьма болезненны, но Леонард почувствовал, как кончики пальцев закололо от интереса, что в нем проснулся. Особенно, когда он разузнал об вулканском аналоге подобной практики. И если шибари воспринималось людьми как эротическая игра, то на Вулкане аревне относилось к практике духовной. Даже исходя из названия: аревне - состояние где-то между материей, энергией и разумом. Почти все вулканцы умели освобождаться от любого вида узлов, пут, но так же могли обеспечить себе максимальный дискомфорт, чтобы приучить свое тело к медитациям в различных условиях и поиску состояний полного равновесия. У Боунса теперь не выходила из головы мысль о том, что Спок знал и умел делать кое-какие любопытные вещи с веревками. Однако, себя пришлось перебороть и забыть о таком неподобающем поведении. Потому что ну действительно, что он мог сделать? Подойти к вулканцу и сказать: «Свяжи меня»? Звучало, конечно, заманчиво, но получить отказ и высокомерно приподнятую бровь совсем не хотелось. Поэтому все проявления слабости и попытки заговорить о подобном МакКой обрывал фразами, наподобие «Забудь, это не оцифрованный вопрос, компьютер», «Я забыл, что ты холодный зеленокровый гоблин» или «Мне нравится думать, что ты лепрекон. А все твои железки, что ты так любишь – твои маленькие горшочки с золотом. Именно это я и хотел тебе сообщить». В общем, Леонард был успешен в избегании подобных вопросов. До поры до времени, конечно, но он очень добросовестно старался. Однако через пару месяцев снова произошел небольшой инцидент, который и стал провернутым ключом в зажигании. *** Леонард сумрачно смотрел на своих друзей, переводя тяжелый взгляд исподлобья с одного на другого. Джим напряженно разглядывал светящийся камень, который им оставили вместо ночника, и кусал губы, явно размышляя о том, что делать дальше. А Спок… Спок просто спал. Или медитировал. Или что он там еще делал с закрытыми глазами и не реагируя на ругательства. - Почему так происходит, ты можешь мне объяснить хотя бы сейчас? – за неимением продуктивной реакции от вулканца, врач переключил свое внимание на капитана. - Что? – Кирк замер с забавно искривленным ртом, вырванный из своих стратегических расчетов. - Так! – Боунс вертанул головой, намекая на связанные за спиной руки. – Я по пальцам могу пересчитать операции, в которых мы не были пойманы враждебно настроенными туземцами! Шипение Леонарда в пещере превращалось в змеиное, и Кирку подумалось, что в него сейчас плюнут сгустком яда. Или желчи. Или что там еще внутри этого врача имеется. - Наша работа никогда не была простой, - вздохнул капитан, пытаясь хоть как-то переместить затекшие ноги. - Нет. Не была, - согласно кивнул медик. – Но это не означает, что ты в каждой дырке затычка! - Боунс… Речь капитана прервал Спок, который, поведя плечами, вытащил руки и растер запястья, слегка позеленевшие от веревок. Вулканец так же живо расправился и с путами на ногах, а потом подошел к восторженному Кирку. - Черт, я даже не буду спрашивать, как тебе удалось! – капитан облегченно разминал запястья и тут же вскочил, стоило коммандеру распутать веревки на его ногах. Боунс же замолк, разглядывая старпома, который направился к нему. Первым желанием МакКоя было заорать, чтобы он даже не смел приближаться, но стиснув покрепче зубы, позволил коммандеру опуститься позади и развязать его. - Опять ваше вулканское вуду? – Боунс уставился в землю, стараясь не сосредотачиваться на том, как сильно стянуло его кожу веревкой, и какие теплые у Спока руки. - Это простая техника освобождения, доктор, - безразлично отозвался тот, и переместился из-за спины врача перед его лицо. - Аревне? – вопрос слетел раньше, чем Леонард задумался о последствиях, но когда в темных глазах вулканца сверкнула знакомая искорка любопытства, МакКой пообещал выдрать себе язык. - Вам знакома эта практика? - Не то чтобы очень, - импровизировал на ходу врач, растеряв при этом почти всю язвительность тона. – Просто хотел научиться одно время. Ловкость рук для хирурга и офицера – немаловажная вещь. - Действительно. Весьма логично, доктор, - из-за одобрения в голосе Спока хотелось тут же повеситься. И МакКой махнул рукой, что из всех видов возможного суицида выбрал тот, что с веревкой. – Вам удалось достичь какого-нибудь прогресса? - Как видишь - нет, - проворчал Боунс, развязывая веревки на ногах. - Если вас по-прежнему интересует эта техника, я мог бы помочь. Леонард поднял на Спока пораженный взгляд, но вулканец выглядел лишь слегка заинтересованно, будто ему предлагали очередной «очаровательный» эксперимент. - С чего бы тебе возиться со мной? - Это не более чем логично, доктор, - да что такого было красивого в этих двух вулканских бровях, взлетающих чуть ли не до челки?! – Во-первых, такая практика подойдет не любому человеку – но у вас руки хирурга, и уровень вашей ловкости теоретически значительно выше среднестатистического. Во-вторых, если меня не будет поблизости, и вы с капитаном попадете в подобную ситуацию, то ваше умение будет весьма полезно. В-третьих, это развивает не только тело, но и дух, поэтому, возможно, что вы станете более рациональны. - Ах ты, зеленокровный ублюдок, - последняя шпилька не осталась незамеченной, поэтому Боунс вспыхнул как спичка. – Знаешь что, ищи себе других подопытных для своего бандажа! А я – пас! И, не смотря на полнейшее замешательство вулканца, и на его «добрые» намеренья, МакКой вылетел вслед за Кирком, наигранно увлеченно вслушиваясь в его очередной грандиозный план по спасению и воцарению мира во всем мире. И лишь потом, когда они были на Энтерпрайз, Леонард, измаявшись от собственных мыслей, догнал Спока в одном из коридоров. - Эй! – МакКой нервно кашлянул, покачался с пятки на носок, проигнорировал вопросительный взгляд, и лишь потом продолжил. – Я хотел извиниться за то, что сказал на планете. - Не стоит, доктор, - выражение лица вулканца снова превратилось в холодильник. – Я в свои расчеты всегда включаю вашу эмоциональность, поэтому подобные реакции вполне ожидаемы. А то, что ожидаемо, не может застать врасплох. - Господи, а вместо души у тебя морозильная камера… - МакКой прикрыл глаза. - Простите? - Насчет твоего предложения, - Боунс нервно сглотнул. – Я… Подумал… И мне кажется, что оно… - лицо врача скривилось, будто бы его заставили съесть лимон, – …логично. И снова эта очаровательная манера задирать брови к челке. Ну что за… - И я бы хотел, чтобы ты меня научил. - Что ж, меня радует проявленная вами рассудительность, - боже, МакКой умрет от этого покровительственного тона. – Тогда начнем завтра, после альфа смены. И слегка кивнув головой, Спок удалился на мостик, оставляя СМО в смятении биться лбом о железный торец. Пока на него странно не посмотрел один из энсинов. - Чего вылупился?! – юнец побежал куда-то чуть ли не в панике, и МакКой мрачно усмехнулся. – Клянусь, однажды запрусь в лазарете и повешу над дверью надпись: «Оставь надежду, всяк сюда входящий». Вот, наверное, как это и началось. *** МакКой не знал, чего ожидать, когда пришел в один из тренировочных залов. Бывал он здесь нечасто, и только регулярные «ляпы» капитана, с его «удачными» миссиями, позволяли держать себя в форме. Освещение было на удивление приятным, а сам зал был пуст. - Рад, что вы не передумали, - Спок был одет в просторную рубаху и штаны, весь такой правильный мастер-тренер, и Леонард скептически вздернул бровь. - А я не очень рад. Спок снова вздернул брови и чуть наклонил голову, разглядывая пол. Это, насколько для себя вычислил Маккой, было своего рода вулканская усмешка. Ну, или же «и не удивительно» на вулканском языке жестов и мимики. - Ну что, давай уже, тащи свои веревки, и начнем вуду, - МакКой небрежно пожал плечами, стащив форменную рубаху и оставшись в черной футболке. - Сперва, доктор, вам следует научиться слушать свое собственное тело, - Спок подошел к стопке из ковриков и выудил два, протягивая один врачу. Леонард скривился, но взял, что предложили. Расстелив коврики друг напротив друга, Спок и МакКой сели лицом к лицу. Вулканец опустился медленно и с расстановкой, а МакКой просто плюхнулся на пол, небрежно скрещивая ноги. - То, как вы опускаетесь или поднимаетесь – основа всей тренировки, доктор, - голос Спока напрочь лишился какого-либо выражения, и Боунс непроизвольно вслушался в его монотонность. – Это есть начало и конец. Они должны быть спокойны и размерены. Если вы прерываете медитацию или какую-либо технику в суете, вы потеряете результат. Так же как и если начать что-то в спешке – результата не добиться. Поэтому встаньте. И впервые СМО не стал спорить, возражать, язвить. Он просто встал. - Закройте глаза и почувствуйте тишину. Закусив губу, Леонард зажмурился. Его брови сошлись на переносице. Гул двигателей, отзвуки голосов, все стало ярким и назойливым. О какой тишине шла речь? Услышав шорох, Боунс раскрыл глаза, и увидел, как Спок поднимается. Он чуть не отшатнулся, когда тот, пододвинув коврик ближе, подошел к нему вплотную. - Закройте глаза, - тон его оставался менторским, безжизненным, но Боунс по-прежнему молчал. – Тишина, она внутри, а не снаружи. Смысл аревне в том, что в любой ситуации, - на этих словах Спок уложил два пальца на глаза МакКоя, закрывая их, - вы должны отыскать ее. Расслабиться внутри и прийти к покою. Расслабьтесь. Под прикосновением сильной уверенной руки Боунс ощутил, как в его животе скрутился клубок чего-то непонятного, но потом, глубоко вздохнув, он почувствовал, как расслабляется каждая клеточка, каждая мышца в его теле. Спок переместил руку, так, что пальцы слегка коснулись кромки волос, и надавил. Леонард, ведомый этим простым движением, опустился под легким нажатием на коврик. Вулканец убрал руку, но оставался все так же близко. - Откройте глаза. МакКой послушался. Его расфокусированный взгляд остановился на старпоме, и медику казалось, что еще чуть-чуть, и он пустит слюни и уснет. - Спать, - прошептал он, и Спок лишь качнул головой. - Вы должны уловить середину между сном и бодрствованием, доктор. Тело спит, но сознание - нет. Наш мозг – и вулканский и человеческий – никогда не отдыхает. В каждый момент времени он работает, только переключает внутри различные блоки, чтобы избежать перегрузки. Самому телу необходим сон, который с легкостью можно заменить медитацией, если научиться бодрствовать при переключении основных систем. - Ты робот, я всегда это знал, - расслабленно и миролюбиво пробормотал Леонард, прежде чем отрубиться. Да, на первом своем «занятии» он просто уснул. И на втором. И даже на третьем. *** - Что вы чувствуете? - Течение и поток… - Как вы их чувствуете? - Не здесь и не там… - Там – это где? - Вокруг. МакКой не знал, о чем говорит. Просто мысли в его голове текли ровно и спокойно, пусть и во многом бессвязные. Спок казался довольным, что Леонард уже не отрубался после первых трех вопросов. - Что-нибудь еще? Леонард зацепился взглядом за прическу вулканца. - Я хочу растрепать твои вечно уложенные волосы, - сонно пробормотал МакКой, но вот тут его сознание испуганно встрепенулось. – Черт! – медик подскочил и напряженно смерил старпома взглядом. Спок же казался спокойным и вполне умиротворенным. – Я не совсем то имел ввиду, - мысли побежали в привычной кутерьме, и Боунс закусил губу, чувствуя, как кружиться голова. Вулканец не раз предупреждал его о том, что медитацию резко не прерывают. - Это состояние разума, отдаленно приближенное к вулканскому, доктор, - расслабленно произнес коммандер. – Тут уже срабатывают принципы Сурака – мы не можем лгать. Ложь ступорит мыслительный процесс, заставляет проезжать по одному и тому же факту несколько раз. Лишает нас эффективности. Леонард, на мгновение замерев, опустился на коврик и пристально всмотрелся в вулканца. Впервые за всю жизнь он начал понимать эту расу. - То есть, правда делает ваш разум свободнее? – МакКой неприлично близко наклонился к Споку, но кто знал, что совместные медитации приведут к такому поразительному эффекту. - Именно, доктор, - и Леонард даже в этом менторском тоне научился различать полутона. Спок был очень доволен. – И если вам уже удается сохранять такой результат, то думаю, можно попробовать понемногу присоединять и тело. МакКой не стал комментировать, насколько пошло все это прозвучало, и лишь откашлялся, стараясь не покраснеть. - Сперва, вам следует научиться правильно сидеть. И вулканец встал, жестом приказав МакКою оставаться на полу. Сердце врача екнуло, когда ему на спину легли чужие руки. По свету Спока, он тоже стал надевать подобие тренировочной формы, поэтому через тонкую натуральную ткань тепло от ладоней было невыносимо приятным. Вулканец провел по его спине, выпрямляя позвоночник, затем, обхватив щиколотки, поправил ноги, чтобы Леонард уселся строго по правилам. - Ноги, возможно, будут затекать первое время. Но это до тех пор, пока вы не научитесь правильно распределять вес, - прокомментировал вулканец и обошел его спереди. МакКой поднял на него взгляд, но Спок присел рядом, удерживая врача за плечи. - Руки расположите перед собой, одна в другой, - ладони лодочками улеглись на бедрах. – А подбородок строго на девяносто градусов относительно к шее. - Понял, - кивнул МакКой, и когда вулканец зеркально отразил его позу, устраиваясь на своем коврике, вместе с ним закрыл глаза. – Что теперь? - Постарайтесь не уснуть. *** Эти небольшие занятия после смен, когда есть свободное время, стали для Леонарда намного значительней, чем он предполагал. Расслабление и покой, что он находил в обществе вулканца, были бесценны. Впервые за долгое время, за долгие годы, он мог вдохнуть полной грудью, мог не думать о куче ненужных мелочей, на чем-то зацикливаться. Даже в работе он стал размеренней, умиротвореннее. Даже язвить стал меньше, чем часто расстраивал Кирка, который извечно пытался подлить масла в огонь. Даже Споры со Споком стали протекать иначе. С тем же жаром и энергией, но вот понимание… Оно появилось между ними. Во взглядах, в жестах, как-то совсем незаметно. - Скажи мне, что между вами двумя происходит? – Джим прошелся по лазарету, а когда обернулся, неприлично поиграл бровями. – Слышал, что вы часто стали зависать вместе после смен. - Иди ты, - негромко отозвался МакКой, не отрываясь от сканера. - Да ладно тебе, Боунс! Что с тобой творится? – Кирк ухватил того за плечо и оторвал от занятия. – Сам на себя не похож. - Я в полном порядке. Даже лучше чем когда-либо, - говорить правду в последнее время у МакКоя тоже стало входить в привычку. - А со Споком что? Вы же раньше и пяти минут в покое провести не могли. - Он просто учит меня кое-каким вулканским практикам. - Вулканским практикам? – и Кирк снова пошло подергал бровями. Леонард просто закатил глаза и выставил идиота из лазарета. То, что он стал спокойнее, не значило, что он перестал быть зловредным ублюдком. *** - Думаю, мы можем попробовать первое упражнение, - Спок заговорил об этом через несколько недель упорных совместных занятий. МакКой, если признаться честно, даже забыл, зачем, собственно, ему все это было нужно, и удивление легко отразилось на его лице. - Наша первоначальная цель – научить вас избавляться от веревок, - напомнил Спок, понимая его лишь с одного взгляда. – Вот, - и вулканец протянул ему веревку, цвета белого шоколада. На ощупь – довольно нежную, но МакКой знал, что она не так и проста. – Свяжите мне руки, - и два соединенных запястья протянулись к медику. Леонард чуть нахмурился, но тут же постарался расслабить лицо. Молча, он упутал нехитрыми узлами руки вулканца, а потом довольно хмыкнул, когда под тугие путы не удалось просунуть даже палец. - А теперь внимательно наблюдайте, - наставлял его Спок, и не подчиниться этому голосу было непросто. Спок шевельнул пальцами, пробуя веревки, а затем закрыл глаза, слегка поведя руками. Ладонь одной из рук изогнулась лодочкой, и веревки напряглись, но не стали затягиваться – вулканец не нарушил давление. Чуть присогнув большой палец, коммандер умудрился просунуть его между ладонями, и одна из веревок ослабла, позволяя руке скользнуть чуть ниже относительно другой. Второй рукой Спок поддел верхнюю петлю и сбросил ее, за ней потянулось еще три штуки, но потом вулканец просто развел руки, выпутывая их окончательно, и веревка упала на пол. - Копперфильд гребанный, - прошептал МакКой, а потом сжал губы. - Вам нужно повторить то же самое. - Думаешь, выйдет? - Я вам помогу. Руки. И Леонард, сглотнув в горле ком, протянул вулканцу запястья, ощущая, как веревка крепко оплетает его. - Я свяжу вас так же, как вы связали меня. Для начала – это самое простое. Только старайтесь побороть желание распутать узлы зубами. Маккой усмехнулся, и снова глубоко вздохнул. Спок, связывающий его руки – давно он не задумывался о том, что такое сочетание делает с его самоконтролем. Когда вулканец отстранился, МакКой оглядел свои руки, и попытался ими пошевелить. Веревки тут же затянулись еще туже. - Дьявол, - прошипел врач, судорожно дернув правой рукой. - Сперва, вам стоит расслабиться, доктор, - Спок сидел напротив и просто наблюдал. Врач кивнул и зажмурился, совершенно забывая о всех уроках, что выучил за несколько недель. Послышался терпеливый вздох, и вулканец встал, обходя врача со спины. - Опять вы потеряли концентрацию, - голос раздался позади, и старпом опустился на пол, обхватывая руки МакКоя своими. – Вы должны быть расслаблены, чтобы чувствовать каждый узелок, каждую неровность. Зачем вулканец так долго учил его медитации, когда ему всего лишь надо было пошептать что-нибудь Леонарду на ухо, и тот тут же впадал в транс. Следовать за этим шепотом было просто, а за умелыми руками – еще проще. Вулканец почти обнимал его, заставляя двигаться так, чтобы веревки расслаблялись, спадали. В какой-то момент МакКой почувствовал свободу и пустоту – коммандер отстранился. - Надеюсь, вы запомнили принцип. Леонард хотел было спросить «какой принцип?», но лишь кивнул, когда старпом снова запутал его руки. - Повторите. И все более-менее получилось. *** - Наркотик, который попал вам в кровь тогда, ведь все еще дает о себе знать? – однажды спросил Спок, когда они вместе исследовали вирус, подкосивший команду. МакКой замер, а потом выпрямился, недовольно хмурясь. - С чего ты взял? – Леонард старался избегать мыслей на сей счет. - Вы до сих пор продолжаете его исследование, - коммандер кивнул в сторону компьютера, за которым сидел. - Просто это опасное, но и интересное вещество, - пожал плечами врач. - Доктор, - никогда еще приказной тон Спока не выходил за рамки их послесменных практик, однако сегодня вулканец отчего-то решил надавить. – Не врите мне. И МакКой знал, что его эмоции сыграют злу шутку с ним, да и его упрямство, но совсем не хотелось позволять старпому влезать в его жизнь настолько сильно. - Знаешь что, я же не копаюсь в твоих документах и не выискиваю твои темненькие грешки, - Боунс поднял руку, предостерегая вулканца, раскрывшего было рот. – Может, их у тебя и нет, ты же мистер совершенство. Однако я все равно не лезу их разыскивать. Тогда какого черта ты лезешь ко мне?! Я не давал тебе никакого на это права. - Мне казалось, - Спок поднялся из-за стола, и его спина казалась натянутой струной, - что некое доверие между нами установилось, доктор. Мне жаль, что я не так истолковал ваше поведение. - А что ты хотел? – о, Леонард знал, что необходимо остановиться, прекратить нести эту чушь и просто поговорить со Споком, но нет, он все еще слишком упрям. – Что мы станем закадычными дружками? Что у нас будет возможность обмедитировать любой вопрос, и я сразу буду прибегать к тебе советоваться? - Я просто рассчитывал, что вы наконец-то стали мне доверять, - сухо ответил вулканец и покинул комнату, оставив Боунса в одиночестве среди попискивающих приборов и собственного разочарования. С тяжелым стоном, МакКой опустился на его место и уткнулся взглядом в файлы о наркотическом веществе. - Да за что же мне эти зеленокровые заморочки… *** Спок, оно и понятно, не явился на вечернюю медитацию, и Боунс лишь досадливо вздохнул, пробуя самостоятельно что-то сделать. Как и ожидалось, весь его успех пошел к коту под хвост. И особенно остро ощущалось отсутствие коммандера. Упрямства хватило на неделю, и Леонард сдался, после очередной смены явившись к дверям каюты коммандера. - Ну черт все это дери, - прошипел МакКой, снова отходя в противоположный конец коридора. Он около получаса маятником шастал туда-сюда, ожидая неизвестно чего, заламывая руки и растрепывая волосы. И все же он нажал на кнопку вызова, и голос Спока холодно поинтересовался, кто, с чем и зачем. - Доктор, - как всегда констатировал вулканец, когда Леонард зашел в каюту. - Да, привет, - буркнул Боунс, начиная маячить уже по периметру комнаты. - Вы что-то хотели? – о, врач готов был поклясться всеми известными богами, что эта жестянка обижена на него. Он оскорбил компьютер, великолепно! Тяжело вздохнув, МакКой остановился напротив вулканца и спрятал руки за спину. - Я хотел извиниться. Спок приподнял одну бровь, и Боунс поклялся сбрить ее. - Ты же прекрасно понимаешь, о чем я! – вспылил врач и снова заметался по каюте. - Боюсь, что нет, - и вторую бровь он тоже сбреет. В итоге, скрестив руки перед собой, он приблизился к вулканцу и посмотрел ему в глаза. - Я доверяю тебе, Спок. И я не хотел тебя тогда обидеть. - Обида – это… - Да-да, человеческое чувство, ты говорил. Нелогично повторяться, - ввернул МакКой шпильку и разом расслабился, просто рассматривая комнату. – Этот наркотик… Он действительно оставил некоторые эффекты. Я стараюсь себя держать в руках, но порой мои эмоции… Они действительно становятся нестабильными, - Боунс сжал губы. – Даже сам для себя я часто вытворяю…нелогичные вещи. Не похожие на меня. - Заторможенная реакция, бессмысленный взгляд в никуда, странные фразы – все это не следствие медитаций, не так ли? – в лице Спока не было теперь того налета обиды, и МакКой лишь кивнул. - Сперва я думал, что это спокойствие, пока не заметил, что иногда у меня совсем пропадают мысли. Что я… Забываю, зачем шел, что делал. Я действительно решил, что это все твое вуду, я правда стал чувствовать себя лучше, но в мелочах... Знаешь, дьявол – он в деталях, - Леонард хмыкнул и опустился на стул. - Я тоже поначалу думал, что ваша вялость связана с нашими занятиями, но эффект вышел несколько иного рода. - Да, даже в наших спорах. Я люблю с тобой спорить, - и Леонард поймал понимающий взгляд вулканца, - и у меня всегда обычно находились способы вывернуть твои слова наизнанку, но последнее время мне ничего не приходило на ум. Я будто бы завис в каком-то желе и самый простой путь – согласиться с тобой. И тот случай с вирусом неделю назад. Лекарство в итоге вывел ты, Спок. - Доктор, если вы позволите, я хотел бы объединить наши разумы. - Это еще зачем? - Это хотя бы поможет отсечь психосоматический эффект от наркотика. А вы знаете, что у наркоманов бывают подобные стадии. - Я не наркоман! - Нет, но то вещество было довольно сильным, а человеку порой надо и небольшой дозы, чтобы появилась зависимость. Тем более, что это я предложил мистеру Монтгомери использовать эту смесь. - Постой-ка, - Леонард махнул рукой. – Я не очень уверен, но ты случайно не винишь себя в том, что я тогда надышался? - Вина – это человеческое чувство, доктор. - Твою мать, так оно и есть… Спок, - МакКой поднялся с кровати, - это не твоя вина. Ты спас нас с Джимом тогда, господи, да о чем ты думал, - и прежде, чем Спок успел возразить хоть слово, Боунс снова закатил глаза. – Так вот почему ты предложил мне заниматься с тобой этими всеми дурными практиками. Из чувства вины, ты, зеленокровая ходячая морозильная камера… - Доктор, я не… - О, заткнись, просто заткнись, - МакКой потряс головой и усмехнулся. – Ладно, я выложил перед тобой свои карты, а ты – свои. Отлично. Мы квиты. И вулканец просто тяжело вздохнул. Пауза, повисшая в воздухе так и лезла в уши, улыбалась в глаза, и тянула сделать хоть что-нибудь. - Отлично, давай. - Давать что? – наверное, сегодня у Спока коэффициент удивление превышал все мыслимые и немыслимые границы. - Соединение разумов или как ты это там назвал. Только быстро. Вулканец кивнул и указал на длинный коврик для медитаций. - Присядьте, как я вас учил. Боунс опустился на колени и сел, плотно сжимая губы. Коммандер опустился напротив, его лицо было сосредоточенным, глаза внимательными, и Леонард просто опустил веки, когда горячая ладонь легла на его щеку. Хоть слияние и длилось недолго, МакКою показалось, что прошла вечность. Ощущение, что кто-то копается в его собственном разуме, было странным, но не неприятным. Спок ненавязчиво осматривал простор его сознания, блуждал где-то в нейронах, ощущался прямо в черепушке, там, за глазами, в нервах, и невольно Леонард сравнил это с тем, будто его связывают веревками, только изнутри. Мысли об этом он и разделил со Споком, когда тот уже почти покинул его. Вулканец не оторвал руку, когда МакКой открыл глаза, но взгляд его изменился. Стал более читаемым. - Я бы, - голос охрип, и Боунс сглотнул, - очень хотел продолжить наши совместные занятия. Они стали очень важными. - Действительно, - взгляд коммандера оставался все таким же неясным, новым, но приятным. – И вам они необходимы. Вы действительно приобрели зависимость. Хотя и удачно ее подавляете. Он опустил руку, и Леонард усмехнулся. - Да, учился у тебя, между прочим. - У меня? - Ага. Ты и твои вечные подавления эмоций, слава логике и я – не человек. - Доктор… - Проехали. Я просто… Что делать? - Думаю, нам следует продолжить. Для начала, войдите в медитативное состояние, постарайтесь успокоиться. Леонард кивнул и послушно прикрыл глаза. - Больше внимания уделяйте тому, чтобы слушать тишину внутри вас, - Спок уже опустился позади, и МакКой невольно дернулся. – Успокойтесь. И заведите руки за спину. Боунс послушался, и его запястья связали уже знакомой веревкой. Узлы более крепкие, более замысловатые. - Тело всегда испытывает дискомфорт, но сознание сильнее, свободнее. Попробуйте освободиться. МакКой, впервые за неделю чувствуя небывалый блаженный покой, расслабился, и позволил рукам практически жить отдельной жизнью. Пальцы с легкостью скользнули под веревку, выпутывая вторую руку, затем, чуть прокрутив запястье, Леонард освободился, с легкостью, с которой когда-то Спок продемонстрировал ему в тренировочном зале. - Вы делаете успехи, доктор. Но помните, что зависимость бессмысленно подавлять. От нее надо избавиться. Вам надо осознать, что вам не нужны лекарства. - Да. - Теперь я усложню вам задачу. Встаньте. МакКой поднялся, сумрак каюты был успокаивающим, но в самой глубине души, он уже почти мог это разглядеть, дрожало какое-то беспокойство. Видимо, это и сумел увидеть коммандер в слиянии разумов. - Я свяжу ваши руки до локтей и чуть выше, - проговорил старпом, задирая рукава форменки врача. – Вы должны из этой позиции впасть в медитативное состояние и освободиться. Но сперва пробуйте поработать с тем, что вас волнует, прежде, чем веревки спадут. Леонард не ответил, разглядывая стену перед собой. Веревка оплела его пальцы – каждый – обернулась у запястий, а потом, словно хитрая косичка, увязалась выше, почти к самым плечам. Вулканец немного надавил между лопаток, заставляя МакКоя прогнуться в спине. Руки отозвались болезненным эхом, но Боунс проигнорировал это. Казалось, что они с коммандером сейчас пересекают какую-то невидимую запретную черту. Или же это злые шуточки воображения медика. Веревки затянулись сильнее, и Спок отошел. - Вот, попробуйте. Леонард кинул взгляд через плечо, а потом, со вздохом, опустился обратно на коврик для медитации. Дискомфорт был ощутим, но приятен. Каждое движение вызывало натяжение, и кожа зудела под жесткими волокнами. Закрыв глаза, МакКой старался не думать, что как было бы приятно, если бы Спок потянул его за связанные руки, усиливая давление. Физически выбраться из такой связки не казалось возможным. Если только вывихнуть оба плеча, чтобы они ушли еще дальше, освобождая руки… - Доктор, вам надо просто сосредоточиться на собственном теле, - Спок сел рядом, и прикоснулся к начавшим неметь рукам. – Сперва расслабьтесь, расслабьте спину, - вулканец погладил его по позвоночнику, и МакКой дико жалел, что эта ласка достается форменной ткани, а не его коже. Но подчиниться голосу коммандера оказалось куда проще. Спок, больше не говоря ни слова, чуть надавил между лопаток, укладывая Леонарда животом на его же колени. Все тело потянуло, заныли суставы и мышцы. - Чем расслабленнее вы будете, тем легче вам будет. МакКой вздохнул, и снова закрыл глаза. - Спок… Я… - Подумайте о том, что вас беспокоит. Постарайтесь медитировать. Что его беспокоит? Его беспокоят руки вулканца на спине. Голос Спока, его присутствие… Постаравшись отогнать все это, МакКой сосредоточился на темной тревоге внутри, нехорошем зудящем желании взять первый попавшийся гипошприц, закачать в него остатки образцов того вещества и вогнать себе под кожу. - Вы – целостное существо, которому не нужно обманывать себя. Вы – едины разумом и телом. А разум – бесконечно свободен. Леонард вслушивался в голос коммандера, и чувствовал, как его руки теперь способны с легкостью вывернуться из веревочных хитросплетений. Но ему не хотелось так быстро все заканчивать. Ему хотелось продолжить… - А теперь попробуйте освободиться. МакКой без лишних пререканий, изогнулся под чужими руками, и веревки через пять минут лежали на полу, а сам Боунс улегся на бок, не в силах подняться. Спок и не пытался его потревожить, и через какое-то время врач уснул. *** Все последующие занятия они проводили в каюте Спока. Как-то по умолчанию они оба согласились на эту приватность. И теперь вулканец делал все абсолютно иначе. Он часто касался, много говорил, а Леонард молча слушал и подчинялся. Их поведение в каюте вулканца разительно отличалось с тем, что они разыгрывали на людях. Вот так они и пришли к этому. Пришли к какому-то странному балансированию на грани. Возможно, МакКой сам себе что-то напридумывал, возможно и нет, но что-то сдвинулось, что-то уже точно никогда не будет прежним. *** Свечи продолжали гореть, и Леонард постепенно выныривал из воспоминаний, хотя на самом деле должен был просто медитировать. Приоткрыв глаза, врач посмотрел на вулканца. Спок не сдвинулся ни на йоту, и, казалось, уснул, но МакКой знал, что это не так. Хотелось нарушить молчание, позвать коммандера, заставить хоть что-то двинуться в этой жуткой тишине. Но он не смел нарушать правила. Хотя они и не оговаривали их. Боунс вздрогнул, когда вулканец открыл глаза, и черные стеклышки снова пронзили его тяжелым взглядом. Вот как он умудрился одну зависимость поменять на другую? Вместо того, чтобы отыскивать наркотики, он сидел тут и ждал, когда его свяжут. - Вы не медитируете. - Очевидно, нет, - усмехнулся в ответ Боунс. - Могу я спросить, почему? - Не могу сосредоточиться больше. Спок промолчал, а потом слегка наклонился вбок, дотягиваясь рукой до сложенной неподалеку веревки. На этот раз отрез был довольно длинным, гораздо больше, чем они использовали в последний раз. - Сегодня я свяжу вас немного иначе, но гораздо крепче. МакКой сглотнул и кивнул. В прошлый раз веревками уплетены были полностью его руки, и одна петля была закинута на шею. - И я вынужден попросить вас снять рубашку, - если бы Боунс не знал Спока, то решил бы, что тот смутился. Но он же вулканец. – Ткань будет вам мешать. Наверное, уже слишком много мыслей было передумано, чтобы испугаться такой просьбы, чтобы встать и уйти. Леонард просто стянул одежду, и его плечи непроизвольно дернулись от прохладного воздуха. Спок пересел поближе, и, ухватившись за конец веревки, забросил ее за спину врача. Боунс же, не отрываясь, разглядывал лицо вулканца. Тот продел петлю ему под руку, и затянул ее другим концом веревки, и когда его ладонь уперлась в грудь МакКоя, затягивая узел, коммандер бросил на врача беглый взгляд. - Развернитесь. Боунс подчинился, и веревка описала очередной круг по телу. В итоге его стала оплетать замысловатая сетка, сдавившая руки, шею, грудь и даже живот. Спок все еще возился с последними узлами, когда МакКой окончательно понял, что не сможет расслабиться, не сможет игнорировать озноб, гулявший по телу. Игнорировать самого себя. И поэтому, буквально за мгновение до того, как Спок отстранился, Леонард с тяжелым вздохом откинулся назад, укладывая голову на плечо вулканца. Коммандер машинально обхватил его за плечи, и Боунс был уверен в том, что тот вздернул чертовы брови до самой кромки волос. Сосредоточив взгляд на одной из свечей, МакКой просто старался дышать и не дрожать. - Доктор, вам… - Затяни веревки потуже, - чертов голос был низким, грудным, невозможным. - Тогда вы не сможете от них избавиться. - А я и не хочу. Спок замолчал. Его горячие руки лежали на плечах, и МакКой зажмурился, ожидая, когда его оттолкнут, или вулканец встанет и уйдет. Или что-нибудь еще. Но он никак не ожидал, что ладони коммандера скользнут чуть ниже по его плечам, перейдут на ребра, укрытые веревками, и, чуть помедлив, потянут за один из узлов. - Господи, - казалось, что позвоночник стал центральной электромагистралью, и по всему телу от него пошел ток. Леонарда выгнуло, насколько позволяли веревки, и он был готов поклясться, что в уголках глаз выступили маленькие капли. Руки вулканца сместились чуть выше, и веревка на шее затянулась туже, затрудняя дыхание. Умопомрачительное давление и ощущение того, как кожу болезненно передавливает, вырвало еще несколько тяжелый вздохов у МакКоя, и он мотнул пару раз головой. Одна из ладоней переместилась Боунсу за спину, и путы на груди затянулись, ослабляясь на животе. В какой-то момент МакКой подумал, что он будто бы замысловатый струнный инструмент в руках маэстро, и старпом умело и скрупулезно играл на нем, перетягивая то одну, то другую струну. - Спок, - Леонард снова мотнул головой, зарываясь носом в аккуратный изгиб шеи вулканца. Тот был безмолвен, лишь его руки оставались живыми и говорящими. Когда очередная веревка проехалась по нежной коже вокруг соска, МакКой не удержался и лизнул солоноватую кожу, которую до этого опалял лихорадочным дыханием. Спок вздрогнул всем телом, и пальцы его сжались, отчего веревка на шее передавила дыхание полностью. Боунс не возражал, и просто продолжал вылизывать доступное местечко, пока перед глазами не заплясали разноцветные огоньки. Когда веревка опала, МакКой судорожно схватил ртом воздух, снова откидываясь на любезно предоставленное плечо. Возбуждение гуляло огнем по жилам, и в какой момент Леонард перестал его контролировать – он не уловил. Только лишь понял, что в паху слишком болезненно, и помочь ему может только Спок. О разуме уже и речи не было. Сейчас царили эмоции, и врачу было наплевать на все ритуалы, и многое другое. Он хотел одного. - Пожалуйста. Пожалуйста, - он никогда в жизни не просил ни о чем таком. И если бы вулканец сейчас скорчил бы недоуменную мину и спросил, о чем просит доктор, то Леонард умер бы на месте. И он не шутил. Но Спок так же безмолвно огладил его живот, перетягивая пару веревок, и слегка оттянул свободные тренировочные штаны за резинку. Боунса трясло. Он напрягал каждый мускул, чтобы веревки впивались в кожу сильнее. Но когда ладонь старпома медленно, но уверенно легла на его возбужденный член, он не смог сдержать протяжный стон. Тело снова выгнуло, и МакКой толкнулся в руку, которая просто неторопливо оглаживала его. - Твою мать… - прошипел врач, стараясь хоть как-то извернуться, но свободная рука коммандера сжалась где-то позади на узлах, и все тело Леонарда сковало. – Спок, - прошептал он ему в шею, снова целуя зеленоватую кожу. Черт, да он просто с ума сходил. Вулканец же продолжал сохранять молчание, и выражение его лица было не видно, но сейчас все внимание СМО было приковано к руке, ласкающей его внизу. Ловкие пальцы оглаживали яички, поднимались выше, раскрывая головку, растирая предэякулят. Только так мучительно медленно, что МакКой готов был взвыть. Второй рукой Спок снова поиграл с узлами, а потом переместил руку вперед, обхватывая МакКоя поперек груди и прижимая крепче к себе. Двинув головой, вулканец открыл полностью шею и, снова чуть переместившись, зарылся пальцами в волосах врача. Боунса не надо было просить дважды – он принялся целовать и вылизывать чувствительный участок, спиной ощущая, как участилось дыхание старпома. Когда движения руки ускорились, Леонард пару раз прикусил кожу, за что получил в награду низкое едва слышное урчание, и вряд ли бы обратил на него внимание, не будь он так плотно прижат к горячему телу вулканца. - Спок, - влажная шея покрылась мурашками от жаркого выдоха, и Боунс начинал бредить о поцелуе. Он хотел, чтобы коммандер повернулся к нему, поцеловал его, жадно влажно, с оттяжкой, с зубами… Но вулканец лишь крепче сжал пальцы в волосах, а вторая его рука быстро скользила вверх-вниз по влажной блестящей плоти. В какой-то момент всего стало слишком много, и Леонард мог только стонать и пытаться изогнуться, толкнуться в ответ. Тело уже перестало подчиняться разуму, все слилось перед глазами в яркую вспышку, зубы в экстазе сомкнулись на подставленной шее, прокусывая тонкую кожу, и МакКой кончил в руку вулканца, тихо рыча, а затем скуля, когда тот продолжил неторопливо водить рукой по его члену. Когда дрожь отпустила его, Боунс открыл глаза и осмотрел строгий профиль вулканца. Тот был, казалось, где-то далеко, его свободная рука машинально скользила по щеке врача, и МакКой мог только гадать, о чем думал коммандер. Когда дыхание выровнялось, Леонард тихо позвал старпома, и тот, вздрогнув, отстранился. В его глазах не возможно было разглядеть какое-либо выражение, но лицо в каменной маске совершенно не понравилось Боунсу. Но прежде чем врач успел сказать хоть слово, коммандер развязал веревки, и поднялся, позволяя МакКою распластаться на коврике, разминая затекшие руки. - На сегодня мы закончили, я полагаю, - холодно сообщил Спок, и удалился в ванную, оставив веревку висеть на стуле. Леонард недоуменно нахмурился и встал, натягивая рубашку обратно. Первым порывом было пойти следом за вулканцем в ванну и там устроить сцену с разбором полетов, но что-то в глубине души запротестовало против такого исхода, и МакКой, тяжело вздохнув, покинул каюту коммандера, совершенно не понимая, как все же ему удалось ухнуть в разверзнувшуюся пропасть. *** На следующий день МакКой категорически не хотел подниматься на мостик. Да, это было его обычным занятием, но наличие там коммандера теперь немало так смущало. Тем более после того, что случилось вечером. Уйдя к себе в каюту, Леонард почти всю ночь ломал голову над тем, как все исправить. После бутылки виски он всерьез задумался о том, чтобы сделать вулканцу коррекцию памяти. Он уже спланировал, чем именно он его оглушит, потом подключит пару приборов и дело в шляпе. Только потом придется постоянно следить за вулканцем – он может внезапно вспомнить. Да и вне закона такие операции. Особенно без согласия. Наутро Боунс забыл буквально обо всем – его состояние едва можно было называть стабильным, и даже пара инъекций не взбодрили его дух. А когда Джим вызывал его на мостик, врач захотел полезть на стену. Однако вот он – гордо стоит в турболифте и пытается за минуту освоить вулканское кирпичномордое выражение лица. Но когда двери открылись, первым, на кого устремился его взгляд, был Спок. Точнее его спина – коммандер что-то колдовал над консолью, и в какой-то момент Леонард поймал себя на том, что практически крадется позади, чтобы не дай бог старпом его не заметил. - Боунс, - Джим отвлек его как раз вовремя – вулканец распрямился, и собирался, кажется, обернуться. - Чего хотел? – привычно хмуро буркнул медик, скрещивая руки на груди. - Через неделю подлетаем к Земле, надо подготовить отчеты и все это бумагомарательство. Официальное собрание по этому поводу будет завтра, но зная то, в каком состоянии ты обычно держишь документацию… - О, будто ты у нас безгрешный! – тут же зашипел МакКой. - Я – гений. И регулярно веду бортовой журнал. - Все с отчетами в порядке! – зашипел Леонард, однако смотрел благодарно. Да, водилось за ним такое – отчеты он на дух не переваривал. И сидеть за ними не любил. Но, хотя бы, будет повод закрыться в кабинете. – И ты не гений, а заноза в заднице! - Признай, ты от меня без ума, - и под тихие смешки экипажа, МакКой отрядил Кирку подзатыльник. - Что ты еще хотел, чучело? - Да, идем, есть пара вопросов опять по бумагам. - Так бы и сказал, что тебе нужна моя помощь, гений, - Джим уже поднялся с кресла и направился к турболифту. Боунс с ворчанием последовал за ним. - Мне просто нужна косметическая операция, чтобы все было складно, и начальство не стучало мне по башке там, где у них что-то не сходится, - пожал плечами Кирк. МакКой привычно что-то проворчал, но понять что именно – не успел. Когда он развернулся, то увидел, что Спок пристально на него смотрит. Леонард хотел завести себе какой-нибудь фолиант с расшифровкой вулканских выражений лица, потому что понять, что такого в глазах старпома было странного, он не мог. Работа с Джимом отняла много времени. Они часто вместе подгоняли собственные отчеты к нужной форме – ведь многие миссии оканчивались и разворачивались весьма нестандартно. Плюс надо было учесть отчеты команды. Утомительно, но у МакКоя хотя бы не было времени задуматься о Споке. Но когда они с Джимом разбежались, пропустив по стаканчику перед сном, Леонард снова вернулся к своим тяжким думам. - И не напиться же, - прошипел он злобно бутылке, что стояла еще нетронутой в его каюте. – А, к черту, - Боунс не стал ложиться спать. Пусть и не так много недоделанных отчетов – благо всю документацию стараются офицеры заполнить немедленно – но работа была. Было много вещей, над которыми стоило поразмыслить. *** - И сколько он, по-твоему, уже не спал? – Джим оперся о стену рядом с Ухурой. - Дня четыре. А то и больше, - девушка поджала губы, поежившись. Боунс, буквально брызжа слюной, орал на какого-то офицера за то, что тот поел перед вакцинацией. Они приближались к Земле, и всем необходимо было пройти процедуру, но СМО, казалось, жаждет крови и зрелищ. - И чего это он? – Кирк свел брови к переносице и посмотрел на спину старпома, который стоял перед Ухурой. Они заходили в лазарет небольшими пачками, получали в шею гипошприц и уходили. Он, Спок и Нийота были в одной группе, но на своих предшественников им было смотреть страшно. Не дай бог, ты хоть что-то не так сделал – Боунс тут же это вычислял, и начиналось вращение адской карусели. Джим буквально слышал скрежет шестерней, треск пламени и крики грешников. Когда их группка вошла внутрь, МакКой орал на медсестру, потому что она только что подготовила порции для них, а не заранее. По большому счету, Боунс сам тратил гораздо больше времени. Что все это за бравада? Ухватив шприц, МакКой яростно развернулся и хотел было что-то выдать, но запнулся и замолк. Кирк с недоумением понял, что речь оборвалась на вулканце, который каменным изваянием замер напротив доктора. Воцарилась звенящая тишина – особенно после криков валькирии, и лишь тихий гул трикодера оповестил о том, что все идет своим чередом. МакКой, уткнувшись в датчик, считывал показания, а потом молча потянулся к шее вулканца, оттягивая ворот его форменки, и прижал к его коже гипошприц. Джим внимательно посмотрел на Спока – тот вытянулся словно струна, а губы его чуть побелели, так он их сжимал. Да что тут происходит? Обернувшись, капитан убедился, что за ними больше никого нет – все струсили и сбежали к медсестрам – и ему, может, удастся перекинуться парой слов с Боунсом. Ухуру МакКой особо не ругал, только ворчал ей что-то о том, что диеты не самое лучшее решение. А потом настала очередь Кирка. - Ты сегодня просто зверь, Боунс, - радостно сообщил капитан, пытаясь придумать, как подступиться к СМО. - Заткнись, прошу, - нахмурился врач, тыкая в него трикодером. – Ты опять жрал свою картошку? Что я тебе говорил про уровень холестерина?! Ты в итоге станешь большим жирным бочонком, который мы будем катать по мостику! Почему… - Что у вас со Споком? – Кирк ожидал, что это застанет МакКоя врасплох, но вот он никогда не видел, чтобы так легко можно было выбить почву из-под ног сурового медика. Он даже рот не закрыл, а в глазах читалась такая паника, что Джим мигом просек – дело нечисто. Что-то у этих двоих произошло, что-то настолько перемалывающее, что закрыть на это глаза ну никак нельзя. - Ты о чем вообще? - Да брось, Боунс, - Джим усмехнулся. – Эти ваши напряженные переглядывания, твой рабочий запой…или как еще назвать то, что ты налакался и писал отчеты. Спокова полная роботизация. - Я просто хотел быстрее покончить с бумагами, а что там со Споком – не мои проблемы, - Леонард снова уткнулся в трикодер, но рука у него дрожала. Видимо, Кирк действительно отдавил ему сейчас больную ногу. - Знаешь, если тебе надо поговорить, высказаться там…совет или что-то вроде, то ты всегда можешь заглянуть ко мне. Мы же друзья, - Джим хлопнул медика по руке, за что получил разъяренный взгляд и настолько болезненный укол, что даже челюсть болела пару дней. Но, несмотря на такую жестокую расправу, вечером МакКой все же пришел к нему с неизменной бутылкой чего покрепче и мешком повалился на диван. - Уже надрался? Вопрос был риторический, и Леонард лишь хмыкнул. Видимо, ему было так легче, если говорить он будет не на трезвую голову. Джим отнял бутылку и открыл ее, разливая эль по бокалам. Ночь обещала быть непростой и долгой, судя по тому, как хмуро сверлил потолок взглядом МакКой. - Знаешь, а ведь я сейчас должен не тут сидеть, - внезапно сказал врач, и капитан замер. – Я должен пойти к этой компьютерезированной железке и вынимать из нее провода! - Так, тише, полегче… - Я просто вскрою ему черепушку, и погляжу, какие там микросхемы перегорели. А потом залью все регенератором к чертям! – Боунс швырнул бокал в стену, и осколки разлетелись по всей каюте. – Я переведусь с Энтерпрайз, - пробормотал Леонард, утыкаясь взглядом в пол, и Кирк моргнул, не понимая до конца, что сказал друг. - Какого черта, МакКой? Что такого случилось?! - Эта сука мне под кожу забралась и кинула со всей этой блядской логикой своей. К черту все. Пошло оно все к черту… И Леонард сполз на диване, а взгляд его будто бы остекленел. Кирк попытался дозваться, но врач не реагировал, поэтому капитан со вздохом перетянул пьяную тушку на кровать, а сам сел за стол, попивая эль. Если МакКой действительно настолько серьезно настроен, то удержать его на корабле будет невозможно. И вряд ли он станет рассказывать, что произошло, если даже сейчас почти не дал ответов. Оставался только вулканец, которого Кирк пообещал себе изловить утром. *** Спок вставал рано. Гораздо раньше любого из экипажа. Поэтому на обзорной палубе за легким завтраком его и застал Джим. Они как раз вышли из варпа, и на экране показалось родное Солнце, красное и яркое. - Доброе утро, - сонно поприветствовал коммандера Кирк и присел за столик рядом. - И вам, капитан, - старпом внимательно осмотрел человека, а потом чуть вздернул бровь. – Вы кажетесь усталым. - Ночка выдалась не из приятных, - цокнул языком Кирк, разминая шею. – А ты кажешься весьма бодрым и свежим. - Я стараюсь соблюдать строгий режим. Наиболее эффективно для того, чтобы самочувствие было на нужной отметке. - Да. Хм. Нашему СМО тоже не помешало бы соблюдать режим, - как бы невзначай перевел тему Джим, и Спок весь как-то подтянулся в кресле. Едва заметно. - Думаю, я с вами согласен. В последнее время он кажется слегка менее эффективным. - Не то слово. В него словно черт вселился, - Кирк подпер голову рукой и наблюдал за вулканцем, который пил какую-то зеленовато-оранжевую дрянь. – Как думаешь, что с ним? - Я не уверен, капитан, - уклончиво покачал головой коммандер. - А все-таки? Спок перевел взгляд на стакан и совсем по-человечески поболтал в нем напиток. - Не уверен, что хочу это обсуждать, капитан. Сжав губы в тонкую полоску, Джим решил надавить до конца. - Боунс хочет уйти с Энтерпрайз, - Спок тут же вскинул на него взгляд. Озабоченный, тревожный. Сколько все-таки в нем от человека. - Это нелогично, - все, на что хватило вулканца. - Я тоже самое ему сказал. Но люди, как правило, любят в первую очередь слушать эмоции, Спок, - глубоко вздохнув, Кирк посмотрел на приглушенный шарик Солнца. – Чтобы не произошло между вами двумя, думаю, вам стоит это обсудить. И если Боунс упрямый эмоциональный идиот, я искренне надеюсь, что ты – упрямый идиот с логикой. Так что подумай. И Кирк поднялся со стула, оставляя вулканца в утреннем одиночестве. *** МакКой неприятно оскалился, когда в затылок снова стрельнуло. Нахмурившись, врач просматривал файлы на падде и ждал, когда корабль тряхнет при входе в док. Вчерашний вечер расплылся в его голове, и вспомнить что-то конкретное не представлялось возможным. Он знал только, что отрубился у Джима. Громко зевнув, Леонард закрыл падд, удостоверившись, что все в порядке, и встал, намереваясь ненадолго отлучиться в свою каюту, но когда он открыл дверь, то замер, уткнувшись в Спока, который только занес руку для звонка. - Доктор, - приветственно кивнул старпом, и МакКой отступил обратно в кабинет, рассеянно качая головой. - Коммандер. - Могу я войти? – отчего-то врач не мог отделаться от ощущения, что у него песок на зубах. - Да. Что-то беспокоит? Спок прошел в кабинет и остановился посередине, в то время как Леонард обошел свой стол, ставя между ними психологическую преграду, и опустился в кресло. - Да. - Вакцинация дала побочные эффекты? – врач нахмурился, тут же в уме перепроверяя все формулы той сыворотки, что он вколол вулканцу. - Нет. Капитан сообщил мне, что вы собираетесь покинуть Энтерпрайз. Новость словно обухом по голове ударила, и МакКой осоловело уставился на коммандера. - Джим так сказал? - Действительно. - Эм… - врач сглотнул и собирался уже опровергнуть, видимо, спьяну пришедшую ему в голову мысль, но его планы, как всегда, изменил Спок. - Если вы собираетесь сделать это из-за инцидента, произошедшего между нами, то спешу сообщить вам, что это недоразумение полностью исчерпано. МакКой не ответил. Он глупо молчал, разглядывая старпома и не понимая, что сейчас он испытывает сильнее: обиду или ненависть. Спок же, посчитав, видимо, свои аргументы не сильно эффективными, продолжил. - Однако, если ваше намеренье перевестись с корабля связано с чем-то иным, то я не имею права вас отговаривать, не зная причин, повлекших подобное решение. Я просто хочу удостовериться… - Что это не ты нагадил в миску, да? – с усмешкой проговорил МакКой, а потом полноценно улыбнулся. – Нет, коммандер, я не собираюсь переводиться с Энтерпрайз. Спок некоторое время молчал, просто рассматривая его, а потом кивнул. - В таком случае не смею вас больше задерживать, - и, развернувшись, вышел. А Боунс сидел и разглядывал дверь, в уме уже перебирая все возможные замены на пост СМО на Энтерпрайз. Все-таки не хотелось бы ему оставить этот экипаж в ненадежных руках. *** Джим хмуро заглядывал в приказ, поступивший ему на падд. Энтерпрайз прошла диагностику, ее подлатали, где нужно, и она готова была снова надолго умыкнуть экипаж из родной системы в неизведанные космические глубины. Уже даже появилось «расписание» миссий. Пять пунктов, которые они должны были выполнить: завезти лекарства в Альфа Центавра, забрать дилитий с Венукса, исследовать спутник Калиона, просканировать границу и пересечься со звездолетом Намира. И лишь последний пункт вызывал у Кирка ряд вопросов, потому что целью встречи был указан обмен, а вот чем, капитан понять не мог. На его запрос о более подробном изложении миссии он ответа еще не получил, так как задание стояло в конце списка и оповещение будет лишь ближе к делу. Мостик тряхнуло – корабль вышел из дока. Джим отложил падд и уставился в обзорный экран. Он что-то упускал. Двери турболифта шаркнули, и за спиной привычно возник Боунс, скрестив руки на груди. - Очередное загульное вляпывание твоей жопы в неприятности официально провозглашаю открытым, - пробурчал МакКой, и Кирк усмехнулся. Хотя бы Боунс пришел в норму. Он был хмур и невесел, но как-то успокоился. Видимо они со Споком к чему-то пришли. Коммандер же спокойно сидел за научной станцией, попутно проверяя данные о техническом состоянии корабля. - Капитан, - вулканец развернулся и встал, неся в руках падд, - в инженерном должны заменить контактные стержни на более новые модели. - А в доках не могли этого сделать? – Боунс выгнул бровь, слегка наклоняясь и заглядывая в падд, хотя все равно ничего не понимал. - Эти стержни удерживают в доке сам корабль в условиях вакуума. И их даже не отсоединяют, когда нагнетается атмосфера, потому что в случае ЧП Энтерпрайз должна быть зафиксирована, - Спок посмотрел на доктора. – Но при полете они совершенно бесполезны, поэтому их, как правило, меняют уже на ходу. - Инженеры должны знать об этом и сами, - МакКой фыркнул, - хотя я просто врач, какое мне дело, - и Боунс развернулся, снова скрываясь в турболифте. Спок же проводил его взглядом, а затем как-то напряженно вглядываясь в двери, закрывшиеся за врачом, пока его не окликнул Кирк. - Все нормально? - Утвердительно, капитан, - кивнул вулканец, снова утыкаясь в падд. – Дело в том, что инженеры просто обновят магнитные наконечники, и только по приказу капитана можно сменить полностью модель креплений. - Что ж, тогда давай этим и займемся… - Джим взял падд коммандера и принялся вчитываться. *** МакКой даже не распаковывал свою сумку. Его каюта выглядела как пыльный заброшенный гостиничный номер. Боунс приходил лишь после смены, чтобы отоспаться, и снова уходил в лазарет. По-правде говоря, ему как-то было наплевать уже на все произошедшее, и возможно он даже немного жалел о том, что так поспешно решил перевестись, но Намира – необычный исследовательский корабль. На борту этого звездолета проводиться очень заинтересовавший его эксперимент – совершенно секретный. И ему так удачно подвернулось предложение от капитана Намиры Джереми Селингтона и доктора Вермстинга, собственно, руководителя проекта. Боунс активно изучал полученные на персональный падд данные. Там разрабатывался особый механизм, который вживляется человеку под кожу почти по всей поверхности тела и практически растворяется в нем. Его не видно, его не засечь сканерами, и это устройство будет брать на себя множество функций. Например, оно поможет человеку полностью отказаться от питания – энергию будет собирать вживленный элемент из окружающей среды. Перепады давления, механически травмы, все это станет уже неважно. Боунс не был наивен и знал, что это в первую очередь пойдет на благо военным, но пользу, которую может принести такое устройство, нельзя было игнорировать. МакКой как раз глубоко задумался насчет этой проблемы, быстро шагая по коридору, когда налетел на кого-то. - Прошу простить, - мрачно буркнул он, и хотел было уже не глядя продолжить свой путь, когда его остановил голос коммандера. - Доктор, - Спок сжал его локоть и это был первый за долгое время прямой контакт с вулканцем, - я вас искал. - Вот как? – было тяжело вынырнуть из собственных мыслей, но ему удалось вернуться в реальность и оценить обеспокоенное (этот кирпич ведь выглядит обеспокоенно?) лицо вулканца. – Пройдемте. И Боунс устремился в медотсек. Наверное, единственное, чему его научили вулканские медитации – это абстрагироваться от проблем и сосредотачиваться на заинтересовавшей его мысли. Поэтому МакКой был весьма спокоен и отрешен, изучая в голове очередную идею по решению вопроса с отторжением нового материала телом. - Вы солгали, - и все-таки Спок умел сбивать с мысли. - Простите? - О переводе, - вулканец спрятал руки за спину и тяжелым взглядом уставился на доктора. - О, ты об этом, - покивал МакКой. – Ну, на тот момент я не лгал, - пожал он плечами и оперся о стол, потирая переносицу. – Просто появилось предложение весьма меня заинтересовавшее. - Проект «Протей», - Леонард замер, пристально разглядывая старпома. – Именно в нем вы решили принять участие. - Откуда вы знаете? - Меня приглашали на работу с этим проектом, - голос Спока почему-то снизился до шепота, – в качестве разработчика самого материала. Наравне с биологами и медиками, физики и инженеры должны биться за успешность. - Почему вы тогда отказались? – Леонард нахмурился, ему совсем не нравился разговор. - Вы разве не представляете, какую опасность может хранить в себе такая технология, будучи использована людьми? Даже не беря в учет то, что успех разработки в процентном соотношении с неудачей будет приравнен нулю. - А вы представляете, насколько будет полезно это людям, чьи тела обездвижены? У кого выгорели нервные окончания? Не все еще можно заменить даже при нашем уровне медицины. И тем более такие идиоты как экипаж Энтерпрайз, к примеру, будут в разы устойчивее к повреждениям, - МакКой подался вперед, сжимая в руках столешницу, за которую неосознанно ухватился. - Намира – это один огромный склеп, если что-то в этом проекте выйдет из-под контроля, - вулканец тоже подался ближе, а его глаза почернели. – Звездный Флот похоронит любые упоминания о проекте вместе с экипажем, а Намира станет очередным пропавшим без вести кораблем. - Глупость, - прошипел врач, взмахивая руками, - все это. Мне плевать на статистику. Плевать на то, что скажешь ты, на тебя в целом, - МакКой тут же пожалел о сказанном, но злость булькала где-то в горле, и он продолжил, - плевать на твои проценты и, в особенности, на твою логику, Спок. Я ухожу с Энтерпрайз, ухожу к чертям подальше от вашего балагана, и если я хоть как-то смогу помочь в разработке «Протея», я буду счастлив. А если понадобиться, лично введу код на самоуничтожение Намиры. Вулканец молча стоял напротив, и они сверлили друг друга взглядами, пока старпом не нарушил тишину. - Если таково ваше решение, доктор, я не смею вам мешать, - МакКой облегченно вздохнул. – Но я доложу капитану о том, что вы покидаете корабль немедленно. И Спок развернулся на каблуках, чеканя шаг. - Ты, зеленокровый ублюдок, - рыкнул Леонард и схватил вулканца за плечо, - ты ни черта не расскажешь Джиму, до того, как придет официальный приказ! - Я выше вас по статусу и имею полное право на то, чтобы доложить о любом члене экипажа ЛЮБУЮ информацию. - Да какая тебе вообще к черту разница?! – рявкнул Боунс. – Чем скорее я смотаюсь с этого корабля, тем свободнее будет дышать нам обоим! - Если бы вы просто перевелись на другой флагман, - все так же спокойно и тяжело проговорил Спок. – Но я хочу прервать логическую цепочку, ведущую к вашей непосредственной гибели, доктор. МакКой раскрыл рот, пытаясь что-то сказать, но не нашелся, лишь смотрел в ответ. - А вы подписываете смертный приговор. Причем достаточно глупый. Вулканец снова хотел было уйти, но Леонард продолжал сжимать его руку, упрямо уставившись в пол. - Спок, - тяжело вздохнув, пробормотал МакКой. – Откуда ты знаешь о Протее так много? - Взломал их базу, - без запинки отрапортовал коммандер. Боунс усмехнулся. - А мне выслали все документы уже официально, - и он посмотрел на вулканца. – Я уже по уши в проекте и сейчас занят улучшением формулы. Коммандер замер. - Это выпало из твоей логичной головы? Я же не могу так просто что-то взломать, - МакКой наконец-то отпустил руку старпома и отошел к своему столу. – Если бы меня просто назначили, без преждевременных разъяснений – я бы еще мог отвертеться, но не теперь. - Почему вы вообще решились участвовать в этом проекте? - Доктор Вермстинг Адамс – мой старинный друг. Он навещал меня, пока мы были в увольнении на Земле, и я спросил его о том, смог бы он посоветовать кого на смену мне на Энтерпрайз, - вздохнув, начал Леонард. – Он рассказал мне о Намире и предложил работать у него над исследованием, а доктор, которого звездолет подберет с одной из планет, хоть и достаточно квалифицирован, о проекте ни черта не знает. Я попросил подробнее рассказать о «Протее». И Вермстинг уговорил меня подать прошение, которое тут же одобрили. Звездный Флот оказался во мне заинтересован – мои исследования зачастую оказывались весьма успешными, и это сделало мне некоторую славу. Вулканец помолчал, а потом прошел чуть вглубь кабинета. - Почему тогда вы вообще заговорили о замене? Почему вы хотите покинуть корабль? Я не понимаю вашей мотивации. - Эмоции, Спок. Твои любимые, - МакКой усмехнулся. Вулканец покачал головой и нахмурился. - И как они могли вас натолкнуть на этот поступок? - Ты меня натолкнул. И снова тишина. - Но вы сказали… - Нет, Спок. Ты сказал. Всегда говоришь ты. Ты сказал, что «инцидент исчерпан», ты заварил всю эту кашу со своей дурацкой медитацией, ты просто… - МакКой запрокинул голову. – Это утомляет, Спок. Гадать, что ты имел в виду, думать о том, что ты чувствуешь, что творится в твоей голове, постоянно пытаться анализировать, раскладывать по полочкам твои эмоции… - Я вулканец… - Есть у тебя эмоции! Прошу, хватит это как молитву повторять! – Боунс схватился за голову, растрепывая волосы. – Я не знаю, это твой самогипноз, самоубеждение или еще что, но черт, есть у тебя эмоции! Я их вижу! Только понять не могу! Ты как Кубик Рубика размером с галактику! Губы Спока, сжатые в тонкую линию, на момент разомкнулись, выпуская короткий выдох, а потом сжались опять. - Зачем вам меня понимать? - А зачем тебе меня отговаривать от «Протея»? - Это не одно и то же. «Протей» - это самоубийство. - Подавление своего собственного «я» - то же самое, - Боунс подошел вплотную к коммандеру и ткнул его пальцем в грудь. - И рано или поздно твоя человечность, которую ты не принимаешь и не знаешь, погубит тебя. Потому что ты не контролируешь ее. Ты убиваешь ее. А когда ты что-то пытаешься убить, оно пытается убить тебя в ответ. Это были сильные слова, которых не ожидал от себя даже сам МакКой, но в глубине спокова взгляда что-то изменилось. И Бонус немного расслабился, кладя на грудь коммандера уже ладонь. - А я, - Леонард опустил взгляд на собственные пальцы, лежащие на синей форменке, - я не хочу, чтобы ты погиб. Ты выбрал жить среди людей не просто так. Спок дышал глубоко, чаще, чем человек, и пульс отдавался где-то на кончиках пальцев МакКоя. - То же самое могу сказать и я, доктор. Я не желаю вашей смерти. Это были в действительности теплые слова, и Боунс улыбнулся. Он не хотел встречаться взглядом с коммандером, поэтому прикрыл глаза, когда поднял голову и аккуратно поцеловал его сухие напряженные губы. Ответа не было, и врач улыбнулся еще шире, отстраняясь, он хотел было выйти из кабинета, только бы подальше от этого всего, но рука на щеке его остановила. Пальцы Спока были привычно теплыми, от них будто бы шли едва заметные вибрации, транслирующие его ощущения, мысли, чувства. И вулканец наклонился, целуя с нажимом, с лаской, каким-то терпеливым нетерпением. МакКой забылся, хватаясь за шею старпома, второй рукой придерживаясь за сжатую в кулаке форму. Резкие выдохи обжигали кожу, какая-то непонятная дрожь сотрясала тело, и Боунс опомнился лишь тогда, когда ударился о стол. Вулканец же сжал его за плечи, отстраняясь, и глубоко вздохнул, прикрывая глаза. - Мы при исполнении, - лишь коротко оповестил его МакКой, продолжая стискивать в руке ткань - Очевидно. Голос вулканца лишь чуть отдавал хрипотцой, и Леонард усмехнулся. - Если… Если после смены я зайду к тебе, ты будешь рад? – Боунс поднял взгляд, и рассматривал расслабленное лицо коммандера. Спок открыл глаза, и будто гипнотизировал его взглядом. Если бы он сказал сейчас, что он вулканец, что «рад» - это не про него, то МакКой просто бы еще раз его поцеловал – и это была бы точка. Он больше бы никогда не заговорил бы с ним, больше никогда бы не пришел, не посмотрел, но… - Я буду рад, - эти слова словно щипцами были вытянуты из нутра коммандера, но они были самыми ценными за всю историю слов, произнесенных старпомом. - Хорошо, - ответил МакКой отстраняясь. – Тогда, я зайду. И ты свяжешь меня еще раз. И что-то тягучее повисло между ними. Смесь возбуждения, ожидания, каких-то еще чувств, о которых они подумают по отдельности. *** - Доктор. Голос Спока разлился по каюте и словно черный бархат коснулся кожи. МакКой не мог объяснить, как звук переходит в ощущение, и старпом назвал бы все это нелогичным. - Проходите. Слюна во рту была вязкой, и ее с трудом удалось сглотнуть. Леонард всегда становился немым, когда приходил в каюту первого офицера в конце смены, когда не было опасности и чрезвычайных ситуаций, когда он мог спокойно уйти к себе. Но каждый раз он возвращался. Вернулся и сейчас. Спок сидел на коврике для медитаций, в черной накидке. Свет от свечей плясал на его щеках, делая их по-человечески розоватыми, но глаза из-за этого казались демонически-черными. Боунс нервно облизнулся и посмотрел прямо на Спока. Огонек в его глазах плясал, завораживал, но спасти врача уже давно никто не мог. - Присаживайтесь. Не хотелось кричать и даже возражать. Все сейчас было на удивление естественно, так, как должно быть. Да, Леонард по-прежнему вступал в конфронтацию со своими чувствами, а Спок делал то же самое, только с логикой. Она – та сука, к которой можно ревновать и которую можно ненавидеть и хоть известись в ничто, но она всегда будет оловянной статуей стоять за коммандером, жить в нем, вплетаться в него, как древняя окаменелость. И спорить с ней – возможно даже тяжелее, чем бороться с огнем живых эмоций. И Боунс это чуть не забыл. Поэтому МакКой послушно опустился на коврик сперва коленями, а потом уселся на собственные пятки, как учил его вулканец, чтобы спина расслабленно потянулась вниз, к полу. Взгляд его продолжал изучать Спока. Как это началось? Когда? Неважно. Главное, что это продолжается. - Знаешь, я все уже и подзабыл с прошлого раза, - МакКою казалось, что шевелятся только его губы, а все остальное занемело. - Помнит тело, - и хоть Спок не изменил выражение своего лица или интонации голоса, эти слова прозвучали слишком дико из его уст. Слишком вызывающе. Подобие такой медитации продолжалось несколько минут, и с каждой секундой что-то горячее разливалось в груди у обоих. МакКой первым нарушил молчание. - Знаешь, все-таки мне хотелось бы кое-что прояснить, - в этот момент Боунс не выдержал и отвел взгляд. – В тот раз… Почему ты прогнал меня? Спок вздернул в удивлении брови. - Прогнал? - Это выглядело именно так, если ты не понял, - злость снова колыхнулась в глубине души, все еще не насытившаяся. - Если так, то я прошу прощения, - теперь Спок опустил взгляд и выглядел трогательно-потерянным. – На тот момент я…растерялся. - Растерялся? – Леонард почувствовал, как внутри что-то окатило его холодно-жаркой волной. Будто бы он наконец-то услышал то, что хотел, но так поздно и так не вовремя, что даже челюсть свело. - Мои действия во время нашего занятия были неприемлемы. Вы доверились мне, попросили научить древней технике, а из-за… - Спок споткнулся, что само по себе было беспрецедентным, - из-за мыслей в моем разуме я превращал это в…нечто непозволительное. Это неуважение не только к традициям Вулкана, но и к вам, Леонард. Это… - Спок, - Боунс прервал вулканца, и сжал руки в кулаки, чтобы не потянуться к нему, - ты знаешь меня не первый год. И ты знаешь, как я реагирую, если меня что-то не устраивает. Почему ты решил, что виноват только ты? Коммандер вновь поднял на него взгляд, серьезный и сосредоточенный. - При правильной стимуляции, ведущей к возбуждению, терранцы теряют даже тот небольшой процент логики, что им присущ. Вы можете просто слепо стремиться к кульминации, даже тогда, когда сам процесс вам неприятен. Тем более, что ваше сознание было в медитативном состоянии, вы были полностью расслабленны и могли только принимать, но не отдавать. - Знаешь, только ты можешь так извращать понятие «секс», - как-то обреченно пробормотал МакКой. – А ведь всего лишь надо было меня спросить… Леонард чуть раздвинул ноги, чтобы упереться в пол руками, и подался ближе к старпому, так, что его губы оказались у заостренного уха. - Мне нравится, когда твои руки затягивают на мне веревки, Спок, - и он аккуратно лизнул горячую кожу, ощущая, как вулканец выдохнул ему в плечо – резко и сильно МакКой уселся обратно и улыбнулся, когда взгляд коммандера заскользил по его телу. - Вам не понадобится сегодня форма, доктор, - Леонард сглотнул. Его потряхивало, когда он потянул вверх форменную рубашку, а затем, под пристальным взглядом, стащил и черную водолазку. Спок поднялся, отходя куда-то, но потом вернулся и опустился на пол позади доктора. МакКой почувствовал движение, и то, как ладонь коммандера замерла у его спины. Хотелось податься назад, и почувствовать тепло, но Боунс сдержался. Сейчас все было в руках старпома. Веревка удавкой накинулась на шею, и СМО вдохнул, когда приятный колючий материал впился в кожу. Еще раз оплетя шею, веревка скользнула по груди, а руки вулканца прочертили две огненные полосы, уходя под мышки, снова к лопаткам, а потом два разных конца веревки оплели плечи доктора, отчего пришлось завести руки за спину. Тугое переплетенье уже знакомо обхватило предплечья, путалось между собой, жглось, стягивалось. МакКой откинул голову назад, пытаясь разглядеть потолок, но из-за неистового потока эмоций все, что он мог видеть – мелкие мелькающие мушки на белом фоне. Спок туго оплел его запястья, и конец веревки вывел через сложенные ладони врача. МакКой пошевелился, и веревка приятно заскрипела, стягиваясь сильнее. - Старайтесь не двигаться, - Спок пересел, и Леонард смог разглядеть его сосредоточенное лицо. – И не сопротивляйтесь. - И не думал, - Боунс удержал тяжелый взгляд вулканских глаз, а затем удивленно вскрикнул, когда его с силой дернули за ноги, опрокидывая на спину, отчего руки неестественно прижались к позвоночнику. Было немного больно, но боль казалась тягучей и теплой, отчего по телу пробежалась легкая приятная волна. Вулканец навис над ним, и чуть приподнял, вытягивая веревку вперед. МакКой мог только разглядывать сосредоточенное лицо старпома, который водил руками по его животу, груди, оплетая будто бы каждый участок кожи веревками. Иногда он снова приподнимал его, обвязывая со спины, и Боунс запрокидывал голову, упираясь затылком в пол. МакКой чувствовал, что на шее уже появились ссадины, не говоря уже о руках, которые начали затекать. - Доктор, - голос Спока хриплый, он наверняка может ощущать отголоски возбуждения Леонарда, - вы позволите? - Не смей спрашивать, - прошептал в ответ Боунс, прикрывая глаза. – Делай. Он почувствовал, как ослабился ремень штанов, и его брюки аккуратно стянули вместе с нижним бельем. Вулканец замер, и МакКой нахмурился, не открывая глаз, и не понимая, почему тот остановился. Когда пауза затянулась, Леонард все же приподнял голову, и наткнулся взглядом на коммандера, который замер, разглядывая его каким-то отсутствующим взглядом. - Эй, - тихо позвал МакКой старпома, и Спок перевел пустые глаза на его лицо. - Мои желания иррациональны и лишены логики, доктор, - пожаловался старпом. Его ресницы дрожали, а если присмотреться, то он слегка поводил плечами, будто сдерживая себя. – Это не то, чему меня учили. Не то, чего я хотел от самого себя. - Ты опять начинаешь, - Леонард вздохнул и постарался успокоиться. Такова природа вулканцев. Споку тяжело принять самого себя. Ему следовало изначально об этом догадаться. – Знаешь, мне тоже было непросто принять то, что мне нравится подобное, - тихо начал МакКой. – Но если бы я от этого отказался, то, скорее всего, спился бы, - он с усмешкой упал обратно. - И вы не отказались. - Нет. Я пришел к тебе. Что-то снова изменилось. Как будто бы переключилось. Боунс упрямо разглядывал потолок, пока Спок не потянулся и не приподнял его, цепляясь за веревки. - И что тогда вы мне посоветуете? – МакКой почувствовал, как снова нарастает между ними это дикое напряжение. - Прийти ко мне, если это то, чего хочет твоя человеческая часть, - и МакКой потянулся вперед, едва доставая до губ вулканца своими собственными. Веревки натянулись, и дыхание немного перехватило, но когда коммандер вновь опрокинул его на спину, прижимая всем телом, у Леонарда закружилась голова. - Не только человеческая, - грубо пробормотал Спок. Поцелуи были будто в тумане, горячие руки ныряли под веревки, оглаживали нежную покрасневшую кожу, кололись электричеством, и Боунс тихо вскрикнул, когда зубы старпома с силой сжались на его шее, чуть выше веревки. Вулканец приподнялся, и МакКой снова вглядывался в его глаза – опять изменившиеся. Теперь там не было ни пустоты, ни сомнений. Какая-то мрачная жуткая решимость и возбуждение. Когда Спок успел его приподнять и перетечь ему за спину, врач не понял. Он понял лишь то, что его ноги развели в стороны, сгибая в коленях, и на каждую набросили по веревке, увязывая словно в сеть. Мягкая ткань накидки холодила спину, и МакКой пытался прижаться ближе, но шевелиться уже не было почти никакой возможности. - Вулканец может выбраться даже из такого, доктор, - прошептал сзади Спок. – И вы удивительно гибкий, вы бы могли… - Боунс зашипел, когда его наклонили вперед, укладывая на пол, чуть ли не выворачивая ноги. – Но я не хочу, чтобы вы пытались. Леонард хотел что-то ответить, но Спок натянул одну из веревок, и его горло перехватило. - Советую вам молчать. Боунс не знал, что происходит с вулканцем, но интуиция подсказывала, что это правильно, поэтому МакКой лишь повел плечами, и тихо застонал, когда коммандер в поощрение расслабил веревку и провел рукой по животу, цепляя возбужденный член кончиками пальцев. Снова последовал укус в шею, и врач уперся лбом в пол. Ноги расслабились, и их уже не так ломило от неестественной позы. Послышалось шуршание, и Леонард понял, что Спок развязал пояс собственной накидки. Ее черные края повисли по бокам от него, укрывая словно плащом, а под накидкой вулканец был абсолютно обнажен. Леонард зажмурился, что-то шипя сквозь зубы, когда почувствовал, как горячее тело прижимается к его собственному. Только сейчас он понял, в насколько открытой позе находится, с разведенными в сторону ногами и оттопыренной задницей. Осознание этого не прибавило храбрости, но и не снизило возбуждения. Наоборот, врач почувствовал, как с головки его члена капнуло на пол. И он поерзал, пытаясь потереться хотя бы о коврик, однако Спок дернул веревку на пояснице, и его приподняло буквально немного, но достаточно, чтобы член не доставал до пола. Руки вулканца сместились к его ягодицам, а потом чуть ниже, между ног, соскальзывая к яичкам. Боунс дернулся, но веревки крепко его удерживали. Спок чуть сместился, и МакКой почувствовал спиной прохладный воздух – старпом стоял позади него на коленях, аккуратно оглаживая яички. Что-то мягкое скользнуло по нежной коже, и Леонард осознал, что ему на член завязывают веревку, только на сей раз шелковую. - Ты же не…! – Спок заткнул его просто с силой огладив головку, размазывая сочащуюся смазку по всей длине. Две другие веревки мягко скользнули по пояснице, между ягодиц, и вплелись в узел на животе, за который и потянул вулканец. По нежной коже с силой проехался жесткий материал, а МакКой сжал зубы. Он почувствовал, как сжался там, внизу, как по анусу заскользила веревка, и он резко расслабился, чтобы вновь сжаться. Спок снова навис над ним, и поцеловал в ухо. Горячее тепло его тела снова вернулось, и Боунс повернул голову, разглядывая видимую часть лица старпома. Нить между ягодицами снова натянулась, и Боунс ахнул, когда одновременно с этим по его члену проехалась рука вулканца. - Коммандер, - прошептал врач, и облизнулся. Слово звучало красиво, подавляюще, так, будто бы он все вверял в руки старпома. Спок прикусил его затылок, и что-то промычал, судя по интонациям, одобрительное. Хотелось вновь и вновь повторять его звание, выгибаться в его руках, а еще лучше – почувствовать у себя в заднице его член. Вулканец волной подался вперед, вынуждая Леонарда повторить движение, и в этот самый момент один из его пальцев аккуратно проник внутрь – просто так, без смазки, без предупреждения. Боунс взмок, и даже на кончике носа застыла капелька пота, пока Спок умудрялся натягивать веревки, ласкать его член и иметь в задницу пальцами. Чуть отстранившись, вулканец скользнул вниз, и МакКой почувствовал поцелуй на коже бедра. Старпом вынул палец и снова потянул узел на животе, так что по немного приоткрывшейся и порозовевшей дырке прошлись веревки, вынуждая Боунса зашипеть. Чуть сместив их по бокам от нервно сжимающегося колечка мышц, Спок нежно погладил местечко пальцами, а потом приник губами. Язык скользнул внутрь, успокаивая кожу, зализывая натертости, но веревки вновь натянулись, терзая кожу по бокам, и МакКой застонал, стараясь как можно сильнее податься назад. Когда Спок отстранился, Леонард чуть не взвыл, но на смену языку вновь пришли пальцы, проникая глубже и растягивая, лаская изнутри. Спок со свойственной ему точностью нашел простату, надавливая и заставляя МакКоя извиваться всем телом. - Блядь, - Спок снова приник губами, и Боунс чувствовал, как буквально плавился сам, как с кончика члена непрерывно капает, как сильно набухли яйца, обтянутые веревкой. Когда вошли три пальца, МакКой почти беспрепятственно их принимал, стараясь справиться с непрерывными стонами. Спок же снова навис над ним, кусая шею. Это словно какой-то ритуал, и его слюна жглась в прокушенных местах, это было дико и странно, но так приятно, что Боунс просто отказывался соображать. - Коммандер, - вновь выдавил он, когда пальцы исчезли, и к его дырке прижался влажный горячий член вулканца. Хотелось, нестерпимо хотелось податься назад, но тело было неподвижно, бессильно. - Доктор, - прошептал на ухо Спок, и одним слитным выверенным движением вошел внутрь. Хотелось рвануться руками вперед, но вместо этого МакКой лишь натянул веревки, затягивая себе шею, плечи, грудь. Все сжалось вокруг, и все, что он смог – это хриплый стон. Спок не стал ему помогать, расслабляя затянувшиеся узлы – лишь чуть ослабил петлю на шее, а затем начал двигаться. Сперва медленный, выверенный и в секундах рассчитанный темп стал нарушаться, сбиваться. Боунса потряхивало, когда внутри все сжималось от удовольствия и легкой болезненности. Он чувствовал, как в члене бьется пульс, он хотел кончить чуть ли не с первого толчка, но блядская веревка удерживала его, и снять ее не было возможности. Рука вулканца легла ему на лопатки, сильнее вжимая в пол лицом, а зубы сомкнулись в основании шеи. Спок рычал, буквально, и МакКой сходил с ума от вибрации его голоса позади себя. - Еще… Еще… - слова перемежались с громкими стонами, и в какой-то момент Леонард понял, что почти кончает, что даже не смотря на хомут, внизу все скручивает в узел и перед глазами пляшет и расплывается калейдоскоп цветов. Вулканец, зарычав еще громче, замедлился, и обхватил основание члена, с силой пережимая его. - Нет! – МакКоя буквально подбросило от разочарования, когда накатившая горячая волна начала отступать. Эта зеленокровая падла только что лишила его права на оргазм! – Ты! Ублюдок! Чтоб тебяа-а-а… - Спок резко разогнул его, буквально усаживая на себя, и вновь толкнулся внутрь, проезжаясь по простате. Леонард закричал, от пронзившей его позвоночник иглы из чистейшего удовольствия. Спок уложил его на себя, сам опускаясь на пол, и стал двигаться, продолжая покусывать шею врача. Пальцами левой руки он скользнул в раскрытый в лихорадочном дыхании рот МакКоя, и тот принялся бешено ласкать их, вылизывая, целуя, и молясь, чтобы на этот раз старпом не прервал его, потому что на сей раз, на него накатывало цунами, и если Спок не даст ему кончить – он умрет. Однако у старпома были другие планы – свободной рукой он стал в такт толчкам двигать по влажному члену, подкидывая врача ближе к белизне. - Коммандер, - МакКой не мог справиться, он хотел звать так Спока, вновь и вновь подтверждая его лидерство, - прошу вас, прошу… Левая рука вулканца легла на лицо, но Боунс не обратил на это внимания, его поглотили собственные чувства, и когда он понял, что почти на самом краю, Спок ловко развязал веревку, оплетающую его член, и Боунса подбросило, выгнуло, словно кошку. МакКой думал, что потерялся и ослеп, все вокруг исчезло, и лишь тело скрутило, а внизу пульсировало, и хотелось замереть на этом пике, и чувствовать, как внутри разливается горячее семя, как еще твердый член Спока давит в нем, обжигает. Сперма брызнула на живот, и, кажется, врач сорвал голос и ударился макушкой о пол, перегнувшись через плечо вулканца. Все тело резко обмякло, и МакКой отстраненно чувствовал бешеный ритм сердца коммандера. Они пролежали так минут десять, прежде чем Спок смог приподняться, аккуратно усаживая тихо захныкавшего МакКоя. Сперва исчезли веревки с ног, а потом с рук, и Боунс со стоном выпрямил плечи. - Вы в порядке? – чуть взволнованно спросил вулканец, и Боунс откинулся на его грудь, прикрывая глаза. - В полном. Спок чуть наклонился, помогая доктору вытянуть ноги, и погладил его волосы. МакКой старался не шевелиться - занемевшие конечности сперва покалывало, а потом все тело начало гудеть, и, если хоть чуть-чуть шевельнуться, все сковывало дикими мурашками, которые толпой носились под кожей. - Вы останетесь на Энтерпрайз? – Спок просто не мог позволить насладиться моментом, и Леонард вздохнул, открывая глаза. - Нет, не смогу. - Капитан мог бы придумать что-нибудь. - Кирка я не хочу втягивать, Спок. По правде говоря, есть еще одна причина, по которой я хочу поучаствовать в проекте. - Какая? - Я не хочу повторения истории с Ханом. Или же чего-то подобного. Я не хочу, чтобы разработка попала в руки военных. Об этом меня и попросил Адамс. Там коллектив исключительно ученых, под охраной военных. И как только они закончат, то технология перейдет в руки вояк. Я не планирую саботаж, я просто хочу убедиться в том, что эту разработку откроют общественности. Как только это будет сделано, шансы будут уравнены, и мы сможем использовать технологию во благо. - Что вы планируете? - Мы с Адамсом сбежим с результатами и предоставим их вулканской академии. Так же научным сообществам Земли. А дальше – СМИ и полное рассекречивание. - Ваша жизнь… - Стоит того, чтобы спасти миллионы. Спок резко поднялся, подхватывая МакКоя на руки, на что тот возмущенно застонал, и перенес на кровать, тут же нависая сверху. - Так как я все еще нахожусь в нестабильном эмоциональном состоянии, я заявляю, принимая всю нелогичность этой фразы, что ваша жизнь стоит миллионы. И Боунс не успел даже ничего сказать, когда его снова целовали, снова ласкали, а потом любили всю ночь, убеждая в несомненной логичности сказанных нелогичных слов. *** - Какого черта, Боунс?! – Джим был в ярости, и МакКой это прекрасно осознавал. - Послушай… - Нет, это ты послушай! О таком не молчат! О таком говорят! И не в обход своего капитана! – Кирк навернул широкий круг по своей каюте, куда он и утащил Леонарда прямо из лазарета. - Джим, - врач наконец-то вспомнил, что на нем перчатки, и стянул их, - я понимаю, как это выглядит, но мне необходимо попасть на Намиру. - Зачем? Зачем тебе на эту консервную банку?! – капитан повернулся к МакКою и пристально разглядывал его. - Я не могу сказать. - В документах, пришедших от командования, тоже не обозначена причина твоего перевода. Лишь «по собственному желанию». Что это за дерьмо? Коммуникатор Джима затрещал, и через момент раздался голос Ухуры: - Капитан, мы подошли к Намире на расстояние достаточное для телепортации и зафиксировались на орбите планеты. Требуется ваше присутствие на мостике. Джим поднял маленькое устройство и откинул крышку. - Вас понял. Иду. И снова тяжелый взгляд просканировал Леонарда, и тот вдохнул. - Послушай, Джим… - Я не хочу ничего слушать. Есть приказ, его надо выполнить. Собирайте вещи, доктор, через два часа вас ждут на Намире. И Кирк вышел, оставляя МакКоя наедине со своими мыслями. Приказ о переводе пришел за несколько часов до встречи с флагманом, и Джим просто взорвался, когда прочитал его. Он орал около часа, а МакКой спокойно выслушивал. Он и сам понимал, что впутываться в проект «Протей» нецелесообразно и нелогично, и вся затея могла пойти крахом лишь из-за одной ошибки, но все же… Боунс покинул каюту капитана и пошел к себе. Сумка была давно собрана, и ему надо было лишь добросить в нее повседневные вещи. МакКой как раз защелкивал замок, когда позади раздалось шуршание дверей. - Зашли попрощаться, коммандер? – Леонард улыбнулся, разглядывая иллюминатор. На вулканца смотреть не хотелось. - Отрицательно, - раздался спокойный голос за спиной. – Пришел еще раз попытаться вас отговорить. - Спок, я, - МакКой развернулся и беспомощно посмотрел на старпома. И замолчал. Он всегда замолкал, когда видел такой взгляд у вулканца. Странный, темный, непонятный. И только сейчас до него начало доходить, что это лишь стенка, чтобы спрятаться за ней, не показывать самого себя. Коммандер подошел ближе, но не прикоснулся, как делал последние несколько дней. Хотя Боунс и не с особой охотой пускал его в свою каюту – полупустая, та постоянно напоминала Споку о том, во что ввязался врач. - Для меня будет опаснее отказаться от участия в проекте. Да, я погорячился, да, я был зол, уцепился за соломинку, согласен. Но сейчас уже просто так не дать заднюю. Спок молчал. А что он мог возразить? Все в действительности было именно так. Снова раздался писк комма, но на сей раз он принадлежал Боунсу. - МакКой слушает. - Вас ждут в транспортаторной, сэр. - Иду, - отложив коммуникатор, Леонард снова взглянул на Спока. – Что ж, мне пора. И он хотел прикоснуться, или даже поцеловать, но тогда горечь была бы совсем невыносимой. Старпом лишь посторонился, а потом вскинул руку в своем вулканском приветствии-прощании. - Живите долго и процветайте, Леонард. Боунс посмотрел на руку вулканца, потом с усмешкой хлопнул его по плечу. - И ты не болей, Спок. И так он покинул каюту, по коридору быстро уходя к транспортаторам, пока сердце гулко билось в горле. Кирк не пришел его провожать – затаил обиду, да не хилую – и МакКой кивнул инженеру за консолью. Встав на площадку, он еще раз оглядел комнату. Все-таки неизвестно, удастся ему вернуться сюда или нет. Луч захватил его, и он почувствовал это странное ощущение в животе, и его чуть не стошнило – так всегда было при транспортации, но в этот раз что-то сильно пошло не так. На Намиру он попал в совершенно разбитом состоянии, тут же закашлявшись. - Ох ты, что-то пошло не так, - доктор Адамс уже ждал его, и тут же подскочил к задыхающемуся врачу. - Что-то с телепортаторами, - расслышал МакКой голос какого-то парня у консоли. – Только не могу понять, с чьими. Попросите Энтерпрайз транспортировать еще что-нибудь и проверить их телепортационную установку. - Терренс, все хорошо? Доктор на месте? Он в порядке? – раздался третий незнакомый голос. Боунс наконец-то мог распрямиться и оглядел транспортаторную, которая лишь в мелочах отличалась от энтерпразовской. - Я в норме, - кивнул Леонард, и парень тут же что-то заговорил в комм, быстро переключая какие-то тумблеры на панели. - Рад тебя видеть, мой друг, - Адамс пожал руку слегка растерянного врача, и Боунс улыбнулся, отвечая. - Да, я тоже. - Проект не стоит на месте! Ты должен взглянуть на результаты, - Вермстинг был уже седым, но прытким и вертким старичком, на что МакКой лишь улыбался, увязываясь следом за ним. - Сперва покажите мне мою каюту, я хоть вещи скину. - Конечно! – Адамс быстро засеменил в противоположную сторону, уводя МакКоя по длинному витиеватому коридору. Леонард сначала задумчиво шел за ним, слушая различные новости о разработке, а потом стал замечать нечто странное – на их пути почти не попадалось людей, хотя сейчас была альфа-смена по стандартному для всех флагманов времени, и экипаж Намиры насчитывал около пятисот человек. - Вот, сюда. Передохните, а потом можете приходить – план Намиры есть на вашей консоли в каюте. Я буду в трехсотой лаборатории. - Хорошо, - Леонард улыбнулся и зашел внутрь. Принюхавшись, МакКой ощутил какой-то странный затхлый воздух. Впрочем, по всему кораблю пахло чем-то старым, словно пылью. Нахмурившись, врач кинул сумку на кровать и открыл ее, вынимая одежду, и наткнулся на коммуникатор с Энтерпрайз. Формально он должен был его сдать, но, видимо, привычка все свое брать с собой не подвела и на сей раз. Немного поколебавшись, Боунс раскрыл комм и запросил Энтерпрайз. Ему стандартно ответила Ухура. - Доктор! Вы в порядке? - Да, в полном, - МакКой сел на кровать. – Что случилось? При транспортации меня чуть на атомы не разбросало. - Мы пытаемся как раз выяснить, поломка эта принадлежит нам или же Намире. Вас связать с капитаном? МакКой замялся, раздумывая о предложении, а потом медленно покачал головой. - Нет, спасибо. Коммандер Спок на мостике? - Нет, он сейчас в своей каюте. - Соедините с ним. - Так точно. Связь притихла ненадолго, а потом в комме раздался голос старпома. - Слушаю вас, доктор, - привычный спокойный голос немного успокоил медика, и он вздохнул. - Спок, привет, эм… Ты не мог бы как-нибудь засекретить канал… Или что-то в этом роде? Леонард буквально спиной почувствовал, как вулканец выгнул бровь. Потом послышались какие-то щелчки и тихий перезвон сенсорных клавиш. - Готово. Что случилось? - Я не уверен, просто нехорошее предчувствие. Я буду держать при себе коммуникатор, и пока вы находитесь на орбите, буду держать тебя в курсе дел, ладно? - Хорошо, доктор, - голос вулканца как-то изменился. - И, когда вы будете сниматься с орбиты – сообщи мне. Может быть, просто у меня разыгралось воображение, но все-таки осторожность не помешает. МакКой, конец связи. Врач захлопнул коммуникатор и, немного посидев, подошел в консоли, раскрывая план корабля. Намира была огромна, ее усеивали сплошные лаборатории и каюты. Отыскать нужный отсек на карте было непросто, а еще труднее было его найти. Леонард зашел в трехсотую лабораторию, где рядом с доктором Адамсом сидел капитан Джереми, о чем-то рассуждая с ученым. - А, вот и мой друг, - Вермстинг поднялся со стула и указал на врача. - О, я много о вас слышал, доктор! – Селингтон тоже встал и пожал МакКою руку. – Я приходил узнать об успехах проекта – весьма впечатляет, мистер Адамс. А теперь, если позволите, я вернусь к своим капитанским обязанностям. И Джереми вышел, оставляя ученых вдвоем. - Итак! Леонард! У нас есть колоссальный прорыв – клетки человека перестали отторгать материал! - Но как? – МакКой тут же забыл обо всех подозрениях, углубляясь в работу. Вермстинг рассказал, что они немного изменили формулу, добавив нечто вроде опознавательного маркера, который содержится в человеческой крови, и объекты среагировали положительно. Однако из-за этого материал потерял одно важное качество – стал сильно уязвим к высоким температурам и не любил тепло и жару. И теперь это – основная проблема, с которой надо было возиться, и Леонард увлеченно уселся за микроскоп. Первый день Боунс провел в лаборатории, и вернулся в свою каюту полностью изможденным. Поежившись от прохлады, он настроил термостат и лег, расслабляя затекшую спину. И все-таки ему не давала покоя нехватка экипажа – куда могли подеваться пятьсот человек? Хотя, может просто совпадение. Комм ожил, и врач сел, чтобы достать его из брошенной на пол сумы. - МакКой слушает. - Доктор, - голос Спока тут же умиротворяющее подействовал на врача, и Леонард улыбнулся. - Не уснуть без сказки на ночь? – тихо усмехнулся он, откидываясь обратно на кровать. - Ваш юмор как всегда неуместен, Леонард, - когда вулканец обращался к нему по имени, то это просто дико радовало. МакКоя редко кто звал по имени. Оно, казалось, почти стерлось. - Просто тут немного одиноко и не с кем шутить. Коммандер лишь многозначительно промолчал, а потом перешел к делу. - Наш транспортатор сломался. Мы не можем забрать на борт медика, которого везла Намира. Остаемся на орбите на несколько дней, пока не исправим поломку. -Хм, - МакКой нахмурился. – Что ж, может оно и к лучшему. - Вы так думаете? - Да. Интуиция – то, чего ты лишен. - Доктор… - Я не видел даже этого медика еще, - задумчиво пробормотал Леонард. – Корабль выглядит почти пустым. За все это время я встретил лишь доктора Адамса, капитана и парня за консолью транспортатора. - Нелогично, - тут же отозвался вулканец. – Смены и расписание на Намире почти не отличается от нашего. - В том-то и дело… *** Следующие два дня прошли в плотном графике изучения проблемы огнеупорности материала. Отторжение миновать удавалось только пожертвовав кое-какими элементами, которые заменить было почти нереально, но Боунс думал, что почти готов дать ответ на этот вопрос. Однако обстановка на корабле его напрягала все сильнее. Постоянный холод и практически полное отсутствие людей, хотя трикодер говорил о наличии жизненных форм. В перерыве, МакКой походил со сканером по коридорам, и понял, что почти все члены экипажа сидят в собственных каютах. В ответ на такой вопрос, Адамс сказал, что они могут проводить исследования прямо оттуда, а так как они с МакКоем люди более дисциплинированные, то они предпочитают лаборатории. Кое-как Боунс проглотил объяснение, но отчего-то торопиться с демонстрацией успехов над формулой сильно не хотелось. Однако в один из дней, придя в лаборатории, Леонард увидел Адамса, склонившегося над его столом и вчитывающегося в документы. У его правой руки лежал странный гипо, наполненный чем-то серебристым, и МакКой неуверенно сделал шаг назад. - Почему же вы не сообщили нам о своих успехах, доктор! – Вермстинг, крутанулся на кресле, невзначай подцепляя гипо. – Это же огромный рывок для «Протея»! - Я не хотел показывать сырую недоработку, - отбрехался Боунс, делая еще один ненавязчивый шаг назад. - Вот как, - Адамс усмехнулся. – А я уж было подумал, что вы скрываете от нас данные специально. - Да как я… - МакКой запнулся, когда спиной врезался в чью-то широкую грудь. Сильные руки схватили его за плечи и сжали до хруста, что в глаза побелело. - Доктор, мы с вами ученые. Коллеги. И такой непрофессионализм. - Что вы задумали? – Леонард напрягся, когда Адамс схватил его за левое запястье, и прижал к коже гипо. - Просто хочу показать вам нашу разработку в действии. И он нажал на кнопку, выпуская в тело МакКоя что-то чужеродное. - Процесс инкубации занимает около пяти стандартных суток – для полного разрастания материала. Хотя вы почувствуете себя лучше уже на третий день. Но до тех пор вам стоит посидеть в своей каюте. - Вы ввели это экипажу! – крикнул Боунс, когда его поволокли прочь из лаборатории. Адамс лишь улыбнулся в ответ, и теперь Леонард смог увидеть – этот материал, что они разработали, паразит. Чистейшей воды. Только синтетический и с очень сложной системой развития. Человеком, тащившим его к каюте, оказался капитан Селингтон. Он так же весело и бодро шагал с МакКоем подмышкой, чуть ли не насвистывая себе под нос. По всей видимости, капитан и ученый – единственные, кто сейчас были не заперты и прошли полный процесс. - Доктор МакКой, вы по-настоящему оцените нашу разработку, уверяю вас. Первый день придется очень тяжело, по собственному опыту говорю, - Джереми говорил, набирая на панели каюты какие-то коды. – Но потом станет легче. - Этим заражен весь экипаж? – Леонарду стало тяжело дышать. Левая рука распухла и болела почти до локтя. - Обязательный курс вакцинации прошли все без исключения. Транспортаторы Энтерпрайз починят как раз к тому моменту, когда их новый СМО адаптируется, - капитан втащил МакКоя в каюту и швырнул на пол, снимая с пояса подвешенный моток веревки. – Простите за такое неудобство, но все фиксаторы на данный момент заняты. И Селингтон заломил врачу руки, связывая их у него за спиной. МакКой молча сосредоточился на дыхании, потому что легкие отказывались проталкивать воздух. Теперь понятно, почему Адамс позвал именно его. Заменить СМО на флагмане, который может с легкостью вколоть всему экипажу эту гадость – идеальный план. - Это вы сломали транспортаторы? – прохрипел Боунс, валясь на пол, когда Джереми его отпустил. - Мы их просто немного перегрузили. Ничего серьезного. Они должны закончить ремонт через три целых пятнадцать сотых минут. - Какая точность, - выплюнул врач, исподлобья разглядывая капитана. - Доктор, вы поймете, что этот симбиоз несет только плюсы. И мы ничем не будем уступать другим расам как физически, так и умственно. Это лучшая разработка тысячелетия. И ваша миссия – предать огласке этот проект. Люди станут неуязвимы. - О, ты забыл, что огласка – это не только люди. - Нет, это вы не понимаете, доктор, - Селингтон присел на корточки рядом с медиком. – Этот симбионт адаптирован исключительно на нас. Любая другая гуманойдная форма умирает под его воздействием, хотя и дает видимый результат на первые несколько дней. Когда вы распространите ее на других планетах, то за неделю от той расы не останется ни следа. - Вы больной ублюдок! - Вы поймете, что это не так. И что выживание требует жертв. Капитан вышел и послышался щелчок блокиратора. МакКой стукнулся головой о палубу, пытаясь пересилить боль в левой руке. Там как будто бы колючей проволокой ездили под кожей. Все тело взмокло, а голова гудела, словно при простуде, и Боунс так бы и лежал в полузабытьи, если бы не раздался назойливый писк коммуникатора. Неизвестно, сколько времени МакКой так провалялся, но он судорожно очнулся, хватая воздух ртом. Плюс того, что рабочий экипаж сейчас не в состоянии адекватно мыслить, так это в том, что капитан не способен отследить все каналы связи со своего корабля. Но если комм будет работать слишком долго, то Селингтон обязательно заметит. МакКой развернулся на спину, и постарался сосредоточиться. Даже не смотря на болевшую руку, он мог выбраться из этой веревки, стоило лишь немного постараться. Медитировать в таком состоянии было действительно тяжело, но когда головная боль отошла на задний план и вперед выступила знакомая мягкая пустота, МакКой повернул правую руку, чуть растягивая узлы, и начал потихоньку выбираться. Хотелось поторопиться, выпутаться и схватить коммуникатор, но тогда бы он только еще крепче утянул бы узлы. Дыхание ровное, отсутствие мыслей и методичное выкручивание рук. Через минут пятнадцать МакКою удалось выпутать правую руку. Левая же плетью повисла вдоль тела, и Боунс, стянув с нее остатки веревки, закатал рукав выше локтя. Всю кожу испещрял тонкий узор похожий на сеточку. Он распространялся быстро, дошел до половины предплечья, а кожа распухала и краснела. Если эта штука доберется до шеи, станет очень тяжело. Выхватив коммуникатор, врач зажал кнопку и крикнул: - Спок! Спок, прием! Ответа не было, и МакКой не на шутку взволновался, но со второй попытки он услышал спокойный голос вулканца. - Простите, доктор, мы были в транспортаторной – прибыл доктор Кройцик. - Вы починили транспортаторы?! – голос медика срывался, дышал он загнанно. - Так точно. Доктор, вы звучите… - Я знаю, как я звучу, черт подери! Заприте этого врача в камере! Не подпускайте его к медикаментам! Спок, эта дрянь… Протей…она как паразит! Это уже не человек! И он собирается заразить весь экипаж! Намира уже вся поглщена этой штукой! Слышишь! - Леонард, вы в порядке? - Это не то, о чем вам стоит беспокоиться! Послушайте! Протей уязвим к высоким температурам! Если каким-то образом раскалить Намиру, можно попробовать спасти экипаж! - Докт…про…ете… - Спок?! Спок! – МакКой потряс коммуникатор, но тот отозвался лишь шипением. – Дрянь! Дрянь!! – Боунс запихнул комм за пояс, а потом подлетел к двери. Если Джереми вычислил частоту их переговоров – беда. Панель двери не отзывалась, а кодов МакКой не знал. Осмотрев комнату, врач подошел к вентиляции – Кирк всегда говорил, что надо что-то придумать с этими тайными лазами, а то никакой уверенности в завтрашнем дне. На сей момент Боунс радовался, что конструкции кораблей были настолько предсказуемы. Левой рукой, не смотря на боль, оказалось очень легко оторвать приваренную решетку, и Леонард напрягся, когда ощутил прилив радости и позорную мысль о том, что не стоит избавляться от этой штуки. Подавив сомнения, врач залез в трубу, и кое-как начал спускаться по лестнице. Лаборатории находились на две палубы ниже, однако пробраться туда было легче через отсек с каютами, потому что вентиляция там, как правило, шла немного иначе – вытяжки и прочее не позволят безопасно и тихо спуститься. Выбравшись в одном из коридоров, МакКой, снова сорвав приваренную решетку, кубарем вывалился на палубу, дыша как загнанный зверь. Организм боролся с заразой, и по ощущениям, температура доросла уже до сорока. Предел Протея был в районе ста, поэтому сейчас фаза замедленного развития. Но как только температура тела спадет – тот кинется на мясо, как лев на добычу. Главное – избегать холода. Поднявшись на ноги, МакКой отшатнулся, когда двери нескольких кают открылись. Оттуда, по одному, вышли несколько человек и уставились на него. - Чтоб вас… - Боунс оттолкнулся от стенки и побежал в противоположную сторону к турболифту. Позади послышался топот – за ним бежали. И быстро. Нечеловечески быстро. Двери закрылись как раз перед носом какой-то дамы, и она с глухим стуком ударилась о металл. Механизм зашуршал, и через мгновение МакКой вышел к лабораториям. Ему едва удалось отыскать нужную, и он заперся внутри. Ему нужен был термостат и регенератор. - Это будет чертовски больно, - прошипел он сам себе, выстраивая температуру на двести градусов Цельсия. Регенератор он пристроил сбоку, и, зажав в зубах рукав валявшегося халата, сунул левую руку в прибор. Перед глазами взрывались сверхновые, но надо было выдержать две минуты, не теряя сознания. МакКой думал, что у него от напряжения сломались зубы, и он вообще едва соображал, что происходит, но когда раздался звуковой сигнал, он не смог вытащить руку и повалился на пол, теряя сознание. Регенератор гудел совсем рядом, и было немного обидно, что в итоге он потеряет руку, но выдержать это было не под силу человеку. *** - Спок, свяжитесь с Боунсом! Ухура! Вызовите Намиру! Джим не находил себе места. Им едва удалось запихнуть доктора Кройцика в камеру – он сломал нескольким охранникам руки, словно веточки, и даже вулканский захват не сработал с ним. МакКой не выходил больше на связь, и каналы были перекрыты. Щиты Намиры были подняты, поэтому десант было не высадить. - Намира на связи. - Капитан Кирк, - Джереми с улыбкой глядел с экрана. – Вы хотели поговорить? - Отпустите МакКоя, и я обещаю, что… - Джим, мы оба знаем, что ты ничего не сделаешь. Ни флагману Федерации, ни доктору, ни невинному экипажу, который находится под влиянием «паразита», - Селингтон изобразил в воздухе кавычки. - Что ты хочешь? – сквозь зубы процедил Кирк. - Просто отпустите нашего медика, и пусть он вам проведет небольшой курс вакцинации. Вот и все. - Ни за что. - Вам все равно придется принять это. Одним путем или же другим. Конец связи. - Дьявол! – Джим саданул рукой по креслу, и подскочил, подходя к Споку, который отложил комм. – Есть успехи? - Отрицательно, капитан. Селингтон перекрыл все частоты. - Как ты мог пустить Боунса в такую заварушку?! И не сказать мне?! Черт тебя дери! - Это было решение доктора, я не мог никак повлиять. - Ты мог! Но ты просто сидел сложа руки и ни черта не делал! – рявкнул Джим, но потом тут же потупился. – Прости. - Мы все переживаем за Леонарда, - спокойно кивнул Спок, и лишь по чуть учащенному дыханию можно было понять, что его тоже волнует судьба доктора. - Попробуй еще раз связаться с ним. - Это бесполезно. Но у меня есть немного иной способ… Если вы позволите удалиться в свою каюту, я попробую еще раз поговорить с доктором. - Все что требуется, - и Джим проводил взглядом удалившегося коммандера. Все-таки без Спока и МакКоя Энтерпрайз бы давно пропала. *** Леонард свободной рукой еще как-то цеплялся за стол, видимо рефлекторно, но боль, затопившая сознание, была словно огромный белый саван. Ничего не видно, ничего не слышно, все вокруг пусто. Леонард. Голос был далеким, словно призрачным, но МакКой потянулся к нему. Вам необходимо прийти в себя. Голос звучал будто бы где-то внутри головы, и хотелось заглянуть в собственный череп, чтобы понять, что это. Вы должны прийти в себя. Попасть на мостик. Отключить щиты. Доктор. Сознание начало проясняться, и Боунс с усилием свел вместе разъехавшиеся ноги. Левую руку он не чувствовал, и ее пришлось вытягивать второй рукой. Голова кружилась, его тошнило, и он даже не запомнил, как выглядела поврежденная конечность, все, на что его хватило – пихнуть ее в регенератор. Вы должны попасть на мостик. Щиты, Леонард. Мы поднимем вас на борт. Спок? Очевидно, доктор. Вы должны сосредоточиться. Мостик. Щиты. И голос растаял, оставляя после себя лишь кристальную ясность. - Как я отключу чертовы щиты, гоблин? Я медик, а не инженер… Боль в руке сходила, и Боунс сосредоточил свой взгляд на покрасневшей у плеча коже. Если сразу после ожога рука попадает в регенератор, то все ткани восстанавливаются. Может, даже не останется шрамов. Когда гудение стихло, МакКой кое-как вытащил поврежденную руку. Она онемела и едва ощущалась, а потом еще и будет дико болеть, но выглядела здоровой. Не считая черных полос, оставшихся от сетки Протея. Выпустив изо рта, наконец, разорванный и обслюнявленный рукав, МакКой с опаской подошел к дверям. Там пока еще было тихо, и он вышел, оглядывая коридор. Попасть на мостик – это просто сказать. Особенно когда экипаж начал приходить в себя. Леонард прошел по коридору к турболифту и привалился к панели. Каковы шансы того, что он сможет просто спокойно выйти к консолям и выключить щиты? Тем более у него не было инженерного образования. Двери распахнулись, и Боунс уже был готов к фазерному выстрелу в упор, но на мостике оказалось пусто. Это было странно – Джереми вряд ли бы покинул свой пост. Подойдя к капитанскому креслу, МакКой осмотрел кнопки, и покачал головой. Консоли чуть впереди – вот что ему было нужно. Там отражались какие-то данные, и наобум жать кнопки не хотелось. - Спок? Слышишь меня? Я на мостике? – он не был уверен, получиться ли у него связаться с коммандером, но надежда была. Три рычага темно-бордовые. Вниз. Щиты. Голова закружилась, но Боунс отыскал эти рычаги и положил на них руку, но замер. Первое, что сделает Джим – транспортирует сюда десант или же поднимет на борт его самого. То есть опустит щиты Энтерпрайз. Джереми ждет только этого – его собственные люди готовы к транспортации, а с вооруженным отрядом под воздействием Протея экипажу не сладить. Отступив от консоли, врач рухнул в кресло. Какой был выход из ситуации? - Спок, - звать коммандера было странно. Его голос в голове был странным. – Спок, ты тут? Да. Отрывистый, едва слышный. - Вы должны взорвать Намиру. Теперь был не голос. Леонард почувствовал эмоцию. Это было что-то похожее на злость и отчаяние. - Послушай, я опущу щиты наполовину, но вы свои не опускайте. Вы не справитесь с людьми Селингтона. Вы едва смогли усмирить вашего нового СМО, не так ли? И снова тишина, замешанная на бурном темном чувстве. - Не упрямься, Спок. Ты знаешь, что это логично, - Боунс надавил на последнее слово. – Не смейте поднимать меня на борт, не смейте никого десантировать. Экипаж Намиры не выйдет спасти – весь корабль перевести в стазис не получится, Протей не позволит. А времени нет, Спок. Как только экипаж сможет полностью вернуть свою эффективность, - МакКой начал задыхаться. Его сознание мерцало, вымотанное и уставшее. – Просто…подорвите к чертям эту консервную барку, ладно? И тишина. Даже эмоций не было слышно. Пусто. - Сочту это за положительный ответ, - вскинул брови Боунс и снова подошел к рычагам. Он опустил два из них, третий как раз не позволит Джиму наделать глупостей. - Давайте, пока они не восстановили защиту в обход мостика. И Леонард снова упал в кресло, глядя на обзорный экран, на котором зависла Энтерпрайз. Он сейчас больше всего на свете хотел вернуться на нее. Однако… Первый выстрел был произведен через пятнадцать минут колебаний Джима и Спока. МакКой улыбнулся. Загорелась красная тревога – фазеры попали по двигателям. Второй выстрел тряхнул корабль с жуткой силой, что Боунса чуть не выкинуло из кресла, но он сжал здоровой рукой подлокотник. Сознание вновь колыхнулось, и изображение перед глазами поплыло. Запахло гарью. Третий выстрел оказался еще сильнее, и до четвертого Боунс уже отключился, скатываясь на пол. *** Пахло медикаментами, и если бы МакКой верил в Бога, то был бы уверен, что попал в Ад, потому что нет ничего хуже для врача, чем оказаться на больничной койке. Он сперва не понял, где он, на каком корабле и что происходит, пока сбоку не раздался злой зычный голос Джима. - Каждый чертов раз, Боунс! Каждый! И ты смеешь еще меня в чем-то обвинять! – капитан Энтерпраз навис над ним взволнованным коршуном. Смесь обиды, беспокойства и облегчения на его лице смотрелась до того глупо, что МакКой усмехнулся. - Джим, ничего фатального не произошло, - скопировал его голос врач, изламывая брови. - Язвишь – жить будешь, - фыркнул Кирк и тяжело вздохнул. – Черт, слава богу. - Да. На удивление буду, - МакКой попытался подтянуться в кровати, но все тело протестующее заболело. - Да не рыпайся. Тебе тут еще лежать и лежать. - Как я тут оказался? Вы ведь открыли огонь… - Да знаю я, - шикнул на него капитан. – Мы раздолбали им ядро и место, где приблизительно работает транспортатор. Щиты сами отключились после третьего залпа, а твою бессовестную тушу мы подняли на борт. - Я же просил не опускать щиты, - рыкнул МакКой. - Ты, дурья башка, соображаешь? Я понял, чего ты опасался, но я же не перестаю тебя учить – нет безвыходных ситуаций! - Ты? Меня? Учить? – Леонард аж подобрался в кровати, готовый кинуться на расшумевшегося капитана. - Именно. И у тебя с логикой явно хуже, чем у нашего первого офицера по науке, Джим усмехнулся. – Так что радуйся, что мы вытащили твою неблагодарную задницу. Боунс улыбнулся и расслабился. Да, они действительно это сделали. - Что с Намирой? - Летает обломками на орбите, - Кирк закусил губу. – Мы отослали отчет командованию. Проект «Протей» закрыт и отложен в ящик «непригодно». - Это был хороший проект, - задумчиво пробормотал врач. – Что с доктором Кройцик? - Все еще в камере. - Аккуратнее с ним. - Знаем. Спок предлагает провести термообработку – доку придется перетерпеть большие температуры. - Я помогу с анализами. - Лежи уже. Просто отдыхай и…ответь на вопрос. - Какой? - Ты вернешься на Энтерпрайз? – Джим внимательно посмотрел на врача и сложил руки на груди. Боунс застыл на мгновение, а потом расслабленно улыбнулся. - Куда я денусь с этой консервной банки. - Вот именно. Она тебе как дом родной. А остальные корабли будут пытаться тебя убить. Это все карма, Боунс. Она тебя карает за такую подставу, - капитан все еще был обижен. Но МакКой думал, что пара вечеров за бутылочкой виски сгладят это недоразумение. – А теперь отдыхай, идиот несчастный. И Кирк покинул лазарет, что-то недовольно бурча себе под нос. МакКой откинулся на подушку и глубоко вздохнул. Еще один раз люди убеждаются, что лезть в свою структуру со всякими модификациями – чревато. - Благими намереньями, - пробормотал МакКой себе под нос, и казалось, задремал, но когда раздались шаги, то он открыл глаза, встречаясь взглядом с коммандером. – Привет. - Леонард, - Спок кивнул. Выглядел он тоже как-то…обиженно-облегченным. - Давай, начинай мне лекцию о том, какой я нелогичный, и что ты меня предупреждал. Волна тихого веселья долетела до его сознания, и Боунс нахмурился. Об этом стоило поговорить. - Спок. Твой голос в моей голове, когда я был на Намире… Как? - В одну из наших встреч я позволил себе установить небольшой контакт между нами… Чтобы у меня всегда была возможность найти вас, - вулканец сложил руки за спиной и замер у изголовья кровати. - То есть, ты мне в голову всадил следящее устройство?! – Боунс снова попытался встать, но рука коммандера остановила его, придержав за плечо. - Вам не стоит так волноваться, ваш организм все еще ослаблен. - Да к черту! – Леонард вздохнул и принялся нахмуренно сверлить потолок. - Я не хотел вас оскорбить. - Да не в этом дело. Предупредил бы хоть. - Я посчитал, что вам это может не понравиться… - Еще как! – и снова кинул злой взгляд на старпома. - …но я хотел знать, где вы и в порядке ли вы, - закончил Спок и снова выпрямился. – Полагаю, такова суть моей привязанности к вам, доктор. МакКой не ответил, но взгляд его смягчился. Разве он сам бы не хотел знать, где Спок и что с ним? Конечно бы хотел. - Остроухий ублюдок, - Боунс прикрыл глаза и улыбнулся. Левая рука зачесалась, и он с трудом поднял ее, проводя пальцами по оставшемуся черному следу. - Это была поистине удивительная разработка, - как-то отстраненно произнес Спок и аккуратно опустился на край кровати, перехватывая левую руку врача. - Ты прав, - кивнул тот, заворожено глядя, как коммандер проводит пальцами по чуть огрубевшей коже. - Леонард? - Да? - Ты ведь останешься на Энтерпрайз? Черные глаза вулканца посмотрели внимательно и тяжело, и МакКой лишь усмехнулся, качая головой. - Теперь, чтобы от меня отделаться, тебе придется обрезать кончики ушей и уйти отшельником за край галактики. - Полагаю, что я оставлю свои уши на месте, чтобы продолжать раздражать вас их отличием от человеческих, - ровно отозвался коммандер. - И ничего они меня не раздражают, - пробормотал МакКой, свободной рукой дотягиваясь до заостренного кончика. – Даже совсем наоборот. - Вот как? – Спок выгнул бровь, и подобие улыбки отразилось на его лице. - Вот так, - кивнул Боунс, и улыбнулся в ответ Их много чего ждет впереди на этой прекрасной консервной банке под командованием одного нерадивого ребенка. И они все встретят вместе. И пусть летят они в мертвой тихой пустоте. Они не одни.