Будь тише

Нура долго не может решиться, а, когда она наконец говорит, Исак давится завтраком в итоге. — Что, прости? — переспрашивает он, стирая с губ хлебные крошки. «Выглядит сущим ангелочком», думает Эскиль, ухмыляясь. — Иногда это совершенно невыносимо, — робко добавляет Линн, с интересом разглядывая содержимое собственной тарелки — шоколадные хлопья сегодня чертовски занимательны. Исак милейше краснеет и занимает рот сырным бутербродом. Какого чёрта тут происходит? — Девочки хотят сказать что им, с их отсутствием секса в жизни, немного тяжело слушать, как ты кончаешь по три раза за ночь под своим парнем. Который очень красив, к слову. Но если хочешь знать моё мнение — я совсем не против засыпать под твой очаровательный скулёж, малыш. Вы очень милые. И мне нравятся завтраки от Эвена. Исак понимает, что утро окончательно испорчено, когда давится едой второй раз за последние пять минут. *** Мы больше не можем заниматься сексом у меня дома. Сегодня Нура и Линн сказали, что мы… Что я слишком шумный. Дерьмо! Эвен отвлекается на сообщение и еле сдерживается от хохота на всю аудиторию после прочтения — иногда Исак бывает таким милым, Боже, это просто невыносимо. Найшейм ухмыляется, набивая ответ. Это точно взбесит кое-кого. Так будь тише, бэйби. Исак присылает в ответ кучу разных эмоджи, заставляя Эвена улыбаться до конца дня. *** Мы просто смотрим фильм в гостиной. Смотрим. Фильм. Фильм. ФИЛЬМ. Фильм, мать твою, Исак! Ты должен сосредоточиться! Вальтерсен думает, что где-то его точно наебали этим вечером. Возможно, в тот момент, когда Эскиль ушёл в свою комнату, демонстративно покачивая бёдрами и напевая Gay Bar* себе под нос. Или когда Эвен скинул свою куртку на диван и с самым серьёзным видом сказал «Мы просто посмотрим фильм, Исак. Нельзя быть настолько помешанным на сексе, детка». О да, это просто просмотр кино. Определённо. Наверное, это его вина, что он даже имён главных героев назвать не может. Но точно не Эвена, который целует его пять минут спустя, как дверь за Эскилем демонстративно хлопает. Найшейм гладит его между ног, настойчиво и хорошо и, чёрт подери, Исак проклинает себя за то, что одел эти грёбанные пижамные штаны — кто бы знал, что ткань на них настолько тонкая. Фильм! Там же что-то мелькало на экране, в конце концов. Исак думает немного отодвинуться от своего парня, но ладонь Эвена проникает под резинку штанов, минует бельё и сжимает его у основания. Исак глухо стонет, признавая собственное поражение. Очередное. — Тихо, детка, — Эвен шепчет, покрывая шею поцелуями и это нисколько не способствует созданию тишины, вот совсем. — Ты же не хочешь, чтобы нас услышали? Исак наконец понимает, в чем наёбка. И почему-то, это вызывает у него волну жара, которая окутывает с ног до головы вязким коконом. — Будь хорошим мальчиком, — добавляет Найшейм, прежде чем опуститься ниже. Исак не знает, как можно сохранять тишину, когда тебя вылизывают между ног. Жадно и с чувством вылизывают, помогая себе пальцами. Исак не знает, потому, что сейчас он даже имя своё вспомнить не сможет. Он жмурится, прикусывая собственную ладонь и тяжело выдыхает через нос. Эвен гладит языком головку, ведёт ниже и обводит сжатую дырку. Настойчиво и влажно. Исак кусает себя почти до крови. — Ты сука, — бормочет Вальтерсен, когда Эвен разводит его бёдра шире и добавляет второй палец. Эвен вскидывает брови и насаживается ртом до упора. Его пухлые губы так порнографично обхватывают член, что Исак готов разрыдаться от удовольствия. — Умница, — голос у Эвена низкий, тягучий. — Постарайся быть такой же лапочкой, когда я буду внутри. Исак сам не понимает, как оказывается на животе. Мир вокруг замирает, остановившись на них двоих. Диван узкий и всё это чертовски странно, с учётом, что в любой момент Линн или Эскиль могут выйти из своих комнат. Или Нура снова не вовремя вернётся домой. Это странно, но когда Эвен наваливается сзади, раскрывая его пальцами, чтобы было легче войти, Исак готов послать всех нахуй. Это до сих пор немного больно поначалу, но Найшейм заполняет его идеально — Исак вгрызается в диванную подушку и подставляется, выгибая спину. — Какой же ты хорошенький, когда вот так принимаешь меня, — шепчет Эвен на ухо, размеренно двигая бёдрами. Исак, может, и смог бы сдержаться, но когда его прикусывают за загривок, оставаться тихим больше нет никаких сил. Он стонет — громко, протяжно, и Эвен закрывает ему рот ладонью, подставляя пальцы под сухие нетерпеливые губы. Музыка в комнате Эскиля показательно становится громче. *** Исак не хочет выбираться из постели. Он слышит, как гремит посудой на кухне этот грёбанный засранец — его парень — которому видимо по кайфу выставлять его порно-звездой перед их общими друзьями. Исак прокручивает в голове прошедший вечер — секс в гостиной закончился его последующим отсосом в душе и, между прочим, Эвен тоже не был тихим. Совсем! Утром они ласкались добрых минут сорок, пока Нура истерично не постучала в стену. Но все претензии, конечно, будут именно к нему! Исак кутается в одеяла и досадливо мычит — жизнь такая не справедливая штука. Когда дверь комнаты открывается, ему хочется просто взвыть от стыда. — Завтрак готов, — говорит Эвен, и его глаза, вот же безразличный ублюдок, довольно улыбаются. — Мы ждём только тебя. — Идите на хуй, я отсюда не выйду до конца своих дней. — Окей, — легко соглашается Эвен, пожимая плечами, — я как раз подарил ребятам беруши, думаю, мы можем остаться здесь навсегда. Только ты, я и бесконечное количество оргазмов. Исак взрывается хохотом, откидывая одеяла прочь. Напряжение лопается, словно переполненный кислородом шарик. — Тогда для начала я не против поесть. Эвен шлёт ему воздушный поцелуй. Где-то из квартиры слышится недовольный крик Эскиля, что еда стынет и они могут потрахаться и позже. Исак думает, что пиздец как любит всех этих ребят. Одного — особенно.