Мое нефритовое счастье

Догнать его было сложно. Еще сложнее объяснить этому зашуганному чудовищу, что я его не нагну прям тут и не трахну. Просто... Просто захотел посмотреть на этого мелкого, тщедушного леопардика, который осмелился недавно пробраться на нашу территорию. И что ему в своем клане не сиделось?.. На нем не было ни одного украшения, даже пушистые круглые ушки, что прятались в коротко стриженных русых волосах, были без сережек. И, что самое удивительное, леопардик был омегой, судя по тому запаху, который от него исходил. То есть, хотелось-таки валить и трахать. Даже если учитывать то, что я – волк. Альфа. Даже больше, я вожак клана. Да-да, тот самый Непобедимый Арин. И, ведь по сути, вполне могу сопротивляться этому запаху. Но... нет, угораздило же меня! Короче, на экзотику потянуло, да. Вот и гоняюсь за этим котенком заполошным уже битый час по джунглям. Сережки вот подарить хочу... Светлый нефрит, идеальная полировка, да и швенза из золота, с замочком: чтоб не потерял. Хотя... Пусть только попробует потерять такой подарок, светлый нефрит альфы только своим избранникам дарят, да и то не всегда. А то мальчишка даже наготу права не имеет прикрыть: омега же... Так хоть не так стыдно на глаза показаться будет. И в клан свой ему уже дорога заказана, если подарок мой примет, он станет изгнанником, с волками связываться – табу. Не то чтобы мне так нужен был этот омега, но чем-то меня эта кошечка зацепила. Мальчишка бежал от меня, только пятки сверкали. А я, сжимая в кулаке серьги, старался не отставать и не поскользнуться на размытой после дождя земле. Леопардик, впрочем, наконец-то равновесия не удержал и навернулся прямо в грязь: аж до меня брызги долетели. Я лишь вздохнул, смотря как это чумазое горюшко пытается встать, но тут же опять скользит и плюхается обратно. Я неспешно подошел к котенку и протянул тому руку помощи, так сказать. Он глянул на меня с таким ужасом, что я поверил почти, что он предпочтет остаться до конца жизни в этой грязи, чем воспользуется помощью. Забавно, однако. - Ну, ты чего? Я тебе зла не хочу... – теперь нужно постараться улыбнуться как можно дружелюбнее... - Все вы так говорите!.. - А я не все. Иди-ка сюда, - я вытащил его из лужи, подхватив на руки ошарашенного от такого поворота дела котенка, - в грязи валяться плохо. - Нет, отпустите!.. – он начал брыкаться и рычать, пытаясь хоть как-то выкарабкаться. Но что может сделать тощий мальчишка-омега, который, по ходу, не ел несколько дней, против сильного альфы? В общем, про сережки забылось как-то. Я решил притащить уже затихшего и, кажется, лишившегося чувств, в стаю, велеть отмыть его и накормить. А потом уже сережки, ухаживания и прочие прелести бытия. *** Как выяснилось, омегу звали Тилем. Из племени его выгнали за то, что отказался выходить за собственного брата. Жуть какая. Не то, что отказался, а то что Такое предлагали. Бедный мальчик, ничего сказать больше и не могу. Кстати, серьги мои он не принял, есть отказывался и вообще, сидел в углу и пялился в одну точку, примерно неделю уже как. А я понять не мог, как и что с ним делать нужно, чтобы растормошить мальчишку и вывести из такого состояния. Ведь вроде как я его до такого довел, мне и расхлебывать... Разговоры ни к чему не приводили. После того памятного гм... вытаскивания из грязюки, Тиль, казалось, меня в упор замечать перестал. Едва его в тот день отмыли, как пришел я, сережки притащил, главное, смотрю на него и налюбоваться не могу, все представляю как, сколько раз и в каких позах... А какие детки у нас появятся... Держу пари, что не меньше шестерых, и обязательно три волчонка, прям как я, и три леопардика, как их второй папочка. Но эта киса решила изображать из себя неприступную крепость и вела себя ужасно. Но поставить его на место лапа не поднималась. Хотелось, как минимум, разобраться в ситуации и выяснить, что же с ним случилось и почему он такой. И, что очень немаловажно, когда у него начнется течка. Потому что в этот момент, к нему даже я не рискну подходить, боюсь, что не совладаю с собой... Ведь запах говорил, что он еще... Да. Однозначно, это недоразумение было чисто и невинно как утренняя роса. Такие дела, да... И все же, я смог отложить некоторые дела и каждый день приходил к мальчишке. Сидел с ним, разговаривал, даже не ожидая ответа и даже пел ему периодически. О любви, о боях, а то и какие-то странные шуточные песенки, которые не пойми откуда всплывали в моей памяти. Котенок слушал, даже улыбался чуть-чуть, закрыв свои огромные глазищи, но стоило мне замолчать, как тут же улыбка стиралась с его лица, и он вновь замыкался в себе, так ничего и не говоря. Хотя... на вторую неделю, анальное солнце удачи все же осветило мои надежды. Ну... как осветило, я ночью проснулся от дичайшего, просто твердокаменного стояка, которым можно было бы не только гнуть железо или деревья рубить, но и врагов, во-первых, убивать, а во-вторых, и шокировать. Или это был бы один пункт? Суть не в этом, суть в том, что возбудил меня запах гм... течки. Но наши омеги во-первых вообще не с нами жили, а во-вторых, пахло вовсе не волком... Значит, мальчишка все же... О да! Слегка поскуливая от болезненного напряжения, я враскорячку доковылял до лазарета, где поселили леопардика. Надо сказать, что около заветной палаты столпилось штук десять альф и даже парочка бет ошивалась неподалеку. И, хвала богам, каждому хватило ума не заходить внутрь. Все же я ясно показал, что Тиль – моя омега. И кто осмелится оспорить это, будет разорван на месте. Я пару раз рыкнул на народ, толпившийся под дверью, и, дождавшись пока те начнут нехотя уходить, прижав уши к голове, распахнул ее, просто одурев от сладкого запаха, который исходил от этого мальчика. Слюна начала просто капать и, кажется, прожигать пол. Я вдохнул пару раз и позорно завыл, кончая, даже не прикоснувшись к себе. Да, наши омеги так не пахнут... Что ж со мной делает этот зачуханный заморыш?.. - Зла не хочешь, значит?.. – он с трудом говорил, тяжело дыша. На бледных впалых щеках горел совсем не здоровый румянец, глаза были чуть прикрыты, он постоянно облизывал губы и старался прикрыть свой член, естественно стоящий колом. Я сглотнул и все же подошел к своему личному наказанию. - Не хочу... – я коснулся тыльной стороной ладони его коленки, от чего тот вздрогнул. - Уходи... – только это и смог он выдавить из себя. - Не уйду. Ты слишком приятно пахнешь... - Уходи. - Я не сделаю с тобой ничего, - только бы не вспугнуть леопардика. – Я только помогу тебе. Хочешь?.. - Нет. - Ты мне нравишься... - Уходи, – он еще теснее прижался к стене и поднял колени, загораживая свой пах. - Я хочу, чтобы ты стал моей омегой. Хочу от тебя детей, хочу каждое утро видеть тебя в своих объятьях... - Уходи! - Если ты думаешь, что меня так проперло от твоей течки, то зря... Я же пытался подарить тебе серьги... А ты отказался... - Уходи... - Дай мне тебя коснуться, умоляю... Я не сделаю тебе ничего плохого... На этот раз этого треклятого «уходи» не последовало. Тиль закрыл глаза и как-то совсем уж горько вздохнул. Ну, ты это зря, дорогуша... Я и правда не сделаю ничего, что тебе повредит. К тому же, как бы сильно я не хотел тебя, думаю, в таком состоянии, в каком я нахожусь сейчас, мне не светит ничего, готов кончить только от пары прикосновений, как сопливый малолетка, впервые увидевший омегу. Конечно же, о полноценном акте плотской любви речи идти не может... Пока что. А так... О, я решил вылизать его с ног до головы. В прямом смысле. Сначала пальчики на ногах. Такие сладкие, с аккуратными коготочками. И, обязательно, между ними. Потом стопы. Провести языком от пятки до большого пальца, лаская тонкую и чувствительную кожу... А потом все то же самое, с другой ногой. Тиль ошарашенно смотрел на меня и, кажется, надумывал варианты, куда бы смыться от меня, такого-сякого извращенца. А я и не думал прекращать, теперь целуя его голени, потом под коленкой... О боги, как же сладка его кожа! Я просто дурею, с каждой минутой все больше и больше. И мне нравится в нем абсолютно все. От мягкого пушка в паху, до родинки у левого глаза. О да, дурею, и как верная собачонка, виляю хвостом. Какой кошмар... Меж ягодиц он такой мокрый... Я только провел там пальцем, старательно отводя коготь, чтобы не поцарапать нежную кожу. Не устоял – раздвинул его ноги чуть шире и начал вылизывать промежность, тихо постанывая от дурманящего вкуса выделений. Ладонью я пытался ласкать его член, но постоянно забывал о том, что нужно двигать рукой. В конце концов, я почувствовал, как мою руку накрыла его и он сам... От этого я кончил во второй раз, рвано выдохнув и вздрогнув пару раз всем телом. А потом решил доставить еще больше удовольствия мальчишке, у которого, похоже, уже окончательно сорвало тормоза и крышу. Его девственная дырочка просто напрашивалась на то, чтобы заполучить что-то внутрь. Она сама по себе была прекрасна – розовая, без волосков вокруг, блестящая от выделений и чуть приоткрывшаяся, манящая, соблазнительная... И просто одуряюще пахнущая феромонами. Для начала я вылизал ее, потом проник внутрь кончиком языка, старательно вылизывая нежные и горячие стеночки, чувствуя, как они чуть сжимаются и пульсируют от моих ласк... Прекратил я свое занятие для мальчишки неожиданно. Тот застонал – нет, захныкал – разочарованно и подался попкой на меня, желая продлить столь приятные ощущения, даже хвостом по полу забил. Он так красив сейчас... - Ты так хочешь продолжения?.. – я облизался и поцеловал его в солнечное сплетение. Он что-то нечленораздельное промычал, а я ухмыльнулся и начал покусывать его сосок, одновременно с этим гладя по низу живота, наслаждаясь мягкостью меха на его лобке. Тиль, прижав ушки к голове, широко раздвинул ноги, давая мне возможность делать с ним все что душе моей захочется, и тихо постанывал, сжав зубами ребро своей ладони. Потрясающее зрелище. Впрочем, предоставленной возможностью я воспользовался лишь отчасти. Я устроился поудобнее меж его ног и принялся вылизывать аккуратный член и поджавшиеся тугие яички... Мальчишки надолго не хватило: стоило мне поглубже взять в рот, как леопардик с каким-то уж очень жалобным рыком кончил. Вылизав все досуха, я ласково поцеловал разомлевшего омегу в левую коленку и, не оглядываясь, ушел. Так-то... Правда, вернулся я к нему в середине дня, мальчишка спал чутко и аж подскочил, когда услышал, как открывается дверь. Посмотрел на меня несчастными глазами, а потом встал на четвереньки и выгнулся в спине, замурлыкав. И... как это понимать? Я сюда пришел совсем не для этого. Я ему притащил украшений. Ну, собственно, обручальный комплект, если быть точными. А он... Он сначала покрутил своей влажной попкой практически у меня под носом, а потом провел между ягодиц кончиком хвоста. Мех тут же намок, но его это нисколечко не смутило. Он еще пару раз поласкал себя, а потом... Я просто обомлел от этой картины: он осторожно начал вводить в себя свой собственный хвост, постанывая и быстро лаская правой рукой свой член. Я сглотнул на сухую и услышал, как падают на пол нефритовые украшения. Кровь стучала в висках, а я все не мог отвести взгляд. Он бесстыдно изгибался, проталкивая свой хвост все глубже внутрь и чуть шевеля им, по его бедрам текла смазка, начавшая выделяться еще обильнее, рука, ласкавшая член, сжимала его все судорожнее... Еще пара движений - и на деревянный пол брызнуло его семя... Я все так же стоял, растерянный и дико возбужденный, смотря, как это порочное чудище переводит дух и облизывает хвост. - Провоцируешь зачем?.. – я сам свой голос не узнал, настолько он был хриплым сейчас. - Провоцирую... – он все еще старался отдышаться после того представления, которое он тут устроил. - Зачем? – я еще раз повторил вопрос. - Проверить хотел, - интересно, что ж он хотел проверить, засранец озабоченный? И трижды плевал я на то, что у него сейчас течка и одно место гм... чешется. - И... как? - Я тебе... верю. Теперь. - А... Ну... сказать мне больше было нечего. И что делать, я тоже не представлял. Момент был испорчен. Только... Стоило мне посмотреть в глаза Тиля, как момент испорченным быть прекратил. Это недоразумение ушастое рыдало. И вот как понять его такого?.. - Ты чего?.. - Стыдно... Я вдохнул ну уж очень красноречиво и сгреб непутевого котенка в охапку, прижав к себе, спросил: - Я тебе совсем не нравлюсь, да?.. - Нравишься... - А прогонял зачем? – резонный вопрос, между прочим! Он посмотрел на меня совсем удивленно, даже слезы течь прекратили: - Так традиция же! – от искреннего удивления в его голосе меня начал пробивать на ржач. - А еще какие у вас там традиции есть?.. - Кто предупрежден, тот вооружен! Так мне еще дедушка говорил! - Эм... Да вроде никаких, – он задумался. – Только если детей называть в честь родителей. И пуповинки засохшие хранить... Ах да, еще нужно... Договорить он так и не договорил, потому что слушать эту хрень мне надоело. Я просто поцеловал это чудовище, ибо нефиг. А потом еще и еще... И начал ласково гладить того по головушке неразумной, в надежде хоть каплю разума вселить... Хотя, вскоре мне уже не до этого было. Как выяснилось, зря я не дослушал о традициях. Оказывается, в день свадьбы мне надо было голышом обежать наш дом шесть раз, а потом помочиться на пороге. Но это мелочи, раз этому шебутному хочется, пусть будет так. Главное, через восемь месяцев у нас будут детишки, как сказал шаман, аж шестеро. Ну, в общем, вы поняли, да...