Тем временем в Королевстве

Селяне высыпали наружу из своих хибар, едва услышав приближающийся топот лошадиных копыт: это значило, что загадочная охотница на нечисть возвращалась. Часть жителей этой крохотной деревеньки ставила на то, что конь привезёт только её обезображенный труп, а логово обосновавшихся неподалёку вампиров продолжит наводить ужас на всю округу; в конце концов, эта девушка показалась им очередной отчаянной сорвиголовой, бесчисленное множество которых уже приняли смерть от упырьих клыков… *** Не ранее, чем прошлым вечером никому не знакомая странница в широкополой шляпе, закрывающей пол-лица, спешилась у местного обшарпанного трактира и, не обращая ни малейшего внимания на уставившийся на неё люд, решительно толкнула дверь. Трактирщица, немолодая крупная дама по имени Арлис, с зорким взглядом и плутоватым выражением лица, несколько оторопела, когда незнакомка бросила на стойку несколько монет и велела: – Кружку эля сейчас и полную сумку еды на дорогу. Чем быстрее, тем лучше. Арлис спохватилась, сгребла деньги в карман передника и засуетилась над элем. Будучи от природы словоохотливой и имея довольно смутное представление о такте, она не замедлила вступить со странницей в диалог: – Вы путешествуете? Ах, что я за чушь спрашиваю, конечно, путешествуете, всё ж по вам видно! Такая молоденькая, такая бесстрашная! Неужто не боитесь окрестных дорог? – А должна? – сквозь зубы сухо процедила незнакомка. Арлис аж всплеснула руками: – Да вы что, никак, совсем не знаете? Упыри у нас тут поселились, кровожадные – жуть! В первую неделю четверых утащили, а как народ перестал после заката выходить – принялись скотину выпивать, прямо до последней капельки высасывать! Сколько народу на них уже облаву устраивали, ни один не воротился! И никому дела до нас нет, никому… – Умолкни хотя бы на минуту, – грубо прервала её тираду странница. – Вас терроризируют вампиры? И никто не оказался в силах их одолеть? – Никто, милочка, никто!.. Девушка усмехнулась, отпивая из кружки: – Кровожадные, говоришь? Пф! Я могла бы превратить каждого из этих «кровожадных» в решето, не перезаряжаясь. Арлис открыла было рот, однако перебить ей не дали. – …но, разумеется, вы ведь не ждёте от меня благотворительности? Я могу помочь вам, но за определённую плату. – Ох, да мы люди бедные, ни гроша нет за душой! – запричитала трактирщица; собравшиеся за столами жители, всё это время внимательно следившие за разговором, согласно закивали. Странница прищурилась. – Я ненавижу ложь. А ложь я распознаю безошибочно. Но упрашивать не стану: в конце концов, это же вам жить бок о бок с тварями… – Ладно, ладно, – торопливо затараторила Арлис, поняв, что с этой девушкой такие фокусы не пройдут, и не замечая, что панибратски перешла на «ты». – Конечно, мы тебе заплатим, только избавь нас от этих чудовищ! Посетители снова энергично закивали; из-за ближайшего стола встал сухонький старичок и поклонился. – Не слушайте эту гаргулью, – обратился он к страннице, кивнув на Арлис; последняя надулась и поджала губы. – Я староста этой деревни, и говорю от имени всех: мы будем премного благодарны вам, госпожа, если вы разберётесь с терзающим нас злом, и выразим нашу благодарность звонкой монетой! – Вот это мне уже нравится, – одобрительно кивнула девушка, отставляя пустую кружку и поднимаясь со стула. – Где находится гнездо? – К югу от деревни, за прудом, тропа в обход валунов. – А звать-то тебя как? – бесцеремонно вмешалась Арлис. Странница бросила на неё снисходительный взгляд: – Не бойтесь, хоронить меня вам не придётся. Моё имя Кэсси, и уж потрудитесь запомнить, кто именно спас ваши шкуры… *** Подняв клубы пыли и перепугав нескольких ребятишек, конь охотницы остановился в паре шагов от безмолвной толпы селян; восседавшая на нём девушка была не только жива, но и, казалось, совершенно невредима. – Эти существа более не побеспокоят вас, – спокойным голосом проинформировала она. Сидевший на её плече ворон оглушительно каркнул, заставив ближайшую старушку вздрогнуть. Несколько секунд все в нерешительности молчали; наконец, староста, оказавшийся самым смелым, робко спросил: – Н-но как же… Это ведь ужасные чудовища, разве возможно их… – Вы сомневаетесь? – хрипловато рассмеялась Кэсси, разворачивая коня. – Узрите же это! Конец её фразы потонул в воплях ужаса; люди, все как один, отпрянули назад, ребятишки со всех ног юркнули за спины родителей, а собаки подняли испуганный лай. К седлу с другого боку была приторочена отрубленная голова вампира: иссушенная серая кожа, выпученные жёлтые глаза, свисающий ниже подбородка фиолетовый язык, сквозь который торчали проткнувшие его тонкие клыки. На обрубленной шее и торчащих из неё острых обломках костей запеклась чёрная кровь. – Это был их главарь, – невозмутимо пояснила охотница, как только крики утихли. – Полагаю, мне удалось вас убедить? Всё ещё бледный, как полотно, староста, помедлив секунду, шагнул вперёд, протягивая полную пригоршню золотых монет. – Спасибо вам, госпожа! Спасибо за избавление! – произнёс он и низко поклонился, бросив мимолётный требовательный взгляд на толпу. Те немедленно последовали его примеру. Кэсси ссыпала монеты в поясную сумку и с усмешкой кивнула было на прощание, но внезапно её ворон, о котором все успели позабыть, снялся с плеча и спикировал прямо на голову стоявшей в стороне молодой селянке; та заверещала и замахала руками, остальные снова переполошились, но охотница прикрикнула: – Зигс, немедленно прекрати! Птица неохотно выпустила из когтей прядь волос перепуганной девушки, каркнула и опустилась на подставленный локоть своей хозяйки. – Не бойся, – велела Кэсси селянке, которая судорожно щупала свою голову, будто сомневаясь, на месте ли она. – Просто Зигс любит всё блестящее… Пальцы девушки как раз дотронулись до переливающейся всеми цветами радуги заколки, которая и привлекла внимание птицы; дрожащими руками она сняла заколку и спрятала в карман платья. – Отлично, – удовлетворённо кивнула охотница. – Хотя, вижу по вашим лицам, что вы не ожидали моего возвращения. Ворон щёлкнул клювом, хищно оглядывая смущённую толпу; хозяйка заколки всё ещё настороженно косилась на него. – Ну, бывайте, – бросила Кэсси, поворачивая коня и пуская его рысью. Селяне не сводили взгляда с её удаляющегося силуэта, пока тот совсем не скрылся из виду.