Театр абсурда или изучаем культуру других стран

      В гримерку, шаркающей походкой и распространяя вокруг запах перегара, завалился Саката. Не обращая внимания на сидящего за столом и барабанящего по столешнице Хиджикату, схватил кувшин с водой и жадно к нему присосался.       - Кхм! – кашлянул Тоширо.       - Гхк! – поперхнулся от неожиданности Гинтоки. - О, ты уже вернулся?! С возвращением в родные пенаты!       - Именно, - нехорошо процедил офицер, комкая в руках газету. – И хочу со всеми вами серьезно поговорить…       - А что-то случилось? – наивно удивился мастер на все руки, продолжая обнимать кувшин.       - Случилось?! – внешне спокойно спросил Хиджиката. – А ты не знаешь, для чего вы были собраны и выступали? Театр! Нас просили создать театр для детей и познакомить с иностранной культурой!!! А вы что устроили, пока меня не было?!       - Чего ты возмущаешься? – встал в позу Саката. – У нас каждый день был аншгал! Тьфу, аншлаг! Все прошло на ура! У нас были все!       - Да-а-а… - протянул замком. – И Мимаваригуми, и пожарные, и скорая помощь, и проститутки. Кроме того, в газете пишут: «Актеры на сцене кричали: ура и кампай!»       - А чего не так?! – округлив глаза, спросил Гинтоки.       - Хорошо, - усмирил на время праведный гнев Хиджиката. – Давай по порядку. В понедельник, что у нас было?       Мастер на все руки захлопал руками по телу, пытаясь что-то найти. В конце концов, на свет появилась мятая кипа бумаги.       - Так, понедельник, - бормотал Саката, роясь в писульках. – О, нашел! «Муха-цокотуха».       - И кто принес бухло?       - Не я! – сразу открестился Гинтоки. – Когда я пришел, все уже было в самоваре.       - Ладно, допустим, - глубоко вдохнул Тоширо. – А кто первый начал пить?       Бумажки снова зашуршали.       - Так все по сценарию! – ткнул пальцем в написанное проходимец. – Вот, смотри: «Тараканы прибегали, все стаканы выпивали, а букашки – по три чашки…» Это потом подтянулся осветитель, суфлер и три чувака с пятого ряда.       Хиджикату от такого заявления затрясло с неистовой силой. Чтобы успокоиться и сиюминутно не прибить белобрысое издевательство, он достал сигарету и прикурил. Только после четырех глубоких затяжек замком смог продолжить разбор полетов:       - Ты кого в спектакле играл?!       - Комарика! – гордо ответил Саката.       - Да какой из тебя, к чертям собачим, комарик?! – взвыл бедный офицер, прокусывая сигарету.       - О, мне это Муха так и сказала во время представления… - радостно начал и все больше скисал под яростным взглядом Гин-сан.       - Значит и Муха туда же… Разберемся!       Мастер на все руки бочком, бочком отодвинулся от источающего черную ауру Хиджикаты и присел на стульчик.       - Продолжаем, - зловеще прошипел брюнет. – Вторник. Что. Было. Во. Вторник.       - «Винни Пух и все-все-все»! – вытянул соответствующую бумажку Саката.       - Почему Винни Пух был в стельку пьян?! – сорвался на крик Тоширо.       - Заметь, - важно поднял палец вверх Гинтоки, - не я один.       - А кто еще? – обреченно спросил замком.       - И все-все-все! – радостно ответил мастер на все руки и засмеялся. – Просто у Совы был День рождения, и она угощала.       - Но по сценарию, День рождения был у Ослика! – потрясая бумагами вскричал Хиджиката.       - Да, - не стал спорить кучерявый. – Но по паспорту у Совы.       И, словно услышав, что о ней говорят, держась то за сердце, то за живот, в гримерную зашла Отосе.       - А вот и наша Сова, - издевательски поприветствовал ее Тоширо. – И Муха.       - Здравствуй, - поздоровалась старушка.       - Здравствуйте, здравствуйте, - заулыбался брюнет.       - Я водички попью, - оповестила всех хозяйка бара.       - Отосе-сан, - начал Хиджиката, - что вы должны были сказать Ослику?       Женщина оторвалась от кувшина и вытащила свои бумажки.       - По сценарию?       - Да.       - По сценарию я должна была сказать, - вчиталась в листочки старуха, - без… воз… мезд… но! Фух, тяжело даже сейчас. – И снова припала к кувшину.       - А как у Вас из одного слова четыре матюка вышло? – в отчаянье спросил бедный организатор этой шарашки. Он уже успел пожалеть обо всем, а особенно о том, что поручил собрать актерский состав одной кучерявой личности, что сейчас почти уснула на стуле.       Отосе молча подняла три пальца, не отрываясь от воды.       - Да, - поспешил на помощь своей арендодательнице Саката, - в действительности три. Четвертое слово было реакцией на то, что предыдущие три раза не вышло.       Хиджиката подскочил к мастеру на все руки и в лицо ему заорал:       - А Винни Пух что должен был сказать Ослику?       - Поздравляю с Днем рождения! – даже не заглядывая в бумаги, отчеканил Гинтоки, поддерживая под локоток Отосе и вместе с ней садясь на стулья.       - Это по сценарию, - согласился Тоширо. – А ты что на спектакле выдал?!       - Чтоб хвост стоял и деньги были, - промямлил мастер на все руки, отводя глаза.       - Не переделывай на ходу! – рявкнул замком. – Потом, Винни Пух, то есть ты, должен был подарить Ослику горшочек. А что сделал Винни Пух?       - Дал по морде, - сумрачно ответил великий актер.       - Как?!       - Безвозмездно! – выдал Саката. Отосе поаплодировала.       - За что?! – ахнул Хиджиката.       - Сам у него спроси! – взвился мастер на все руки. И видя, что брюнет судорожно стискивает кулаки, продолжил: - Зато дальше я пошел исключительно по сценарию: «С Днем рожденья, поздравляю, пук».       - ПУХ! – ткнул Гинтоки носом в записи замком. – ПУХ!!!       - Пух, - вчитался кучерявый. – О, значит в моем опечатка. А жаль, я так натурально сыграл…       - А Вы, Отосе-сан, что Вы должны были делать дальше? – продолжил Хиджиката.       - По сценарию? – ожила старушка и зашуршала бумагами.       - По сценарию, по сценарию, - устало покивал головой офицер.       - Ага, я должна была бегать вокруг Ослика и весело дергать его за хвостик, - прочитала хозяйка бара.       - А вы его за ЧТО дергали?! – почти плача спросил брюнет.       Отосе ухмыльнулась и пожала плечами.       - Кстати, - вскинулся Саката, - Ослику это нравилось…       Хиджиката в ярости потянул руки к горлу мастера на все руки. Спасло того от неминуемого упокоения только появление Мадао, идущего в раскорячку. Тоширо повернулся к нему:       - А вот и наш Ослик. Проходи, маргинальная личность, проходи…       - Прошу прощения за опоздание, - просипел Мадао, - я в больнице был.       - Присаживайся, - приглашающе повел рукой замком, указывая на стул возле Отосе.       - Спасибо, - шарахнулся в сторону мужчина, - я лучше с противоположной стороны сяду. – По дуге обошел хозяйку бара и, морщась, аккуратно умостил седалище на сидушку.       - Кстати, - вдруг вспомнил Хиджиката. – А почему это Винни Пух не съел мёд из горшочка? Что с тобой случилось, ты же любишь сладкое!       Саката, мрачно уставившись на Мадао, ответил:       - А потому что там был не мёд.       - А что там было? – стал допытываться замком.       - У Ослика спроси, - буркнул Гинтоки и выразительно провел пальцем по шее, глядя друга по азартным проигрышам.       - Ослик, - переключился на Мадао Тоширо, - что было в горшочке?       - Я испугался Совы, - покаянно начал Хасегава.       - Как? – поразился замком.       - Полный горшочек, - тихо сказал мужчина.       - Именно за это я ему и дал по морде, - вернулся к предыдущим вопросам Саката. – Он же весь мёд…       - Хорошо, - понятливо кивнул брюнет. – Дальше. Среда, спектакль «12 месяцев».       - Все прошло идеально! – принялся расхваливать свою игру мастер на все руки.       - Тогда из-за чего месяцы подрались на сцене?! – перебил его Тоширо.       - Из-за подснежников, - сделал невинные глазки Гинтоки.       - Не ври! – рыкнул замком.       - Из-за денег, - раскололся кучерявый.       - Каких еще денег? – изумился Хиджиката. – Откуда в этой сказке деньги?!       - Ну, - почесал затылок мастер на все руки. – По телевизору сказали, что в сентябре все подорожает: еда, электричество, аренда… Ну, вот я и начал бить Сентябрь.       - Ага, - сказал брюнет. – Кстати, Сентябрь, куда делась корзина с подснежниками?       Мадао, склонив голову, ответил:       - А представьте себе: летит на меня этот Январь… - Саката скорчил кислую мину. – Я испугался. А горшочек уже полный… Смотрю – корзинка…       Тоширо устало плюхнулся на стул.       - С этим все ясно. Ёрозуя, а что пили месяцы на сцене? Снова сакэ?       - Нет, ты что! – даже вскочил Гинтоки. – Это же русская зимняя сказка! Незамерзайку, как и коренные жители страны.       - А ты знаешь, что от этого Кондо-сан ослеп!!! – взвыл Хиджиката. – А нам завтра «Дюймовочку» ставить!       Отосе, мирно спавшая до этого момента, открыла глаза и захохотала:       - А ему все равно Крота играть. Смотри, похож.       В гримерку, прощупывая путь тростью, входил командир Шинсенгуми. Он был в черных очках и периодически оступался. Дойдя до стола и постучав по нему тростью, принялся расстегивать ширинку:       - Уф, наконец-то, добрался.       - Кондо-сан! – закричал Тоширо и стал застегивать молнию обратно.       - Ой, - испугался Исао и, стремительно развернувшись, пошуровал к выходу, громко крича: - Атас, Карабас вернулся!!!       - Мы уже в курсе, - нестройно отозвались прочие «великие актеры».       - О, так вы все здесь? – изумился Кондо, когда его общими усилиями усадили на стул. Хиджиката только устало оперся на стену.       - Кто с доброй сказкой входит в дом! Та-та-ра-та-та-та, та-та-ра-та-та-та! – бодро напевая и прихлебывая из огромной бутылки сакэ, в гримерку вбежал Ямазаки. Увидел всех в сборе, а особенно злого, как демон, брюнета, стушевался и тихохонько присел возле Исао.       - Буратино… - процедил Тоширо.       - Здравствуйте, заместитель командующего.       - Ну, грамоту ты уже, как я вижу, усваиваешь. – Сагару покраснел и спрятал бутылку за спину. – А где золотой ключик?       - О, так вот же он! – просиял шпион и достал из кармана пластиковую бутылку сладкого газированного напитка с соответствующей этикеткой.       - Я о настоящем спрашивал, - дал подчиненному звонкий подзатыльник Хиджиката. – Тот, которым открывается потайная дверь в каморке у папы Карло. За которой спрятан театр! Вам же его сёгун одолжил!!!       - Я не помню, - покаялся любитель бадминтона.       - А что мы тогда в казино в заклад ставили? – громогласным шепотом поинтересовался Исао у пустого места. – А потом выигранные деньги пропивали?       - Уй-ё! – схватился за голову его зам. – Ну, ладно, этот вопрос я решу. Полицейский я, в конце концов, или нет. Тут дело в другом, без ключа дверь открыть невозможно!       - Как это невозможно? – немного пьяно удивился Ямазаки. – Мы же как-то открыли.       - Как?!       - С ноги! – проснулся и на примере показал Саката. Народ радостно заржал.       - А зачем вы ее закрыли обратно? – постукивая носком ботинка по полу и уперев руки в боки, спросил Тоширо.       - Потому что там сидел Ослик, - ткнул пальцем в Мадао Гин-сан.       - Что Ослик делал в каморке у папы Карло? – навис над Хасегавой замком. Тот смущенно зашаркал ногой. – Гр-р-р-р!!!       Немного попсиховав и побившись головой о стенку, Хиджиката продолжил пытать коллектив.       - В четверг. Что вы играли в четверг?       - В очко, - поднял на него мутные глаза мастер на все руки.       - Не во что, а что! Вечером. На представлении!!!       - Ах, вечером, - покивал лохматой головой Саката. – Хм-м-м, «Три поросенка».       - Так, - скрестил руки офицер. – Кто играл поросят? – Ямазаки и Кондо подняли руки. – Ясно, почему только двое?       - А сколько нужно? – удивился Сагару, незаметно отпивая из припрятанной бутылки.       - Ямазаки, - тихо и с угрозой немедленной расправы, спросил замком. – Сколько поросят должно быть в сказке «Три поросенка»?       - Так и я спрашиваю: сколько? – Проспиртованные мозги шпиона отказывались соображать.       - Три! – заорал, теряя терпение Тоширо.       - А-а-а-а-а… - протянули Кондо, Саката и Ямазаки. – Так вот почему у нас финал не выходил.       - Хорошо, - сдался Хиджката, уже не надеясь достучаться до совести собравшихся. – Перейдем к Волку.       - А вот Волк в этой сказке, хочу отметить, - отозвался Гинтоки, - был абсолютно трезвый.       - Да-да, я знаю, - выдохнул офицер. – Волк в тот день не пил.       - Не пил, - с гордостью подтвердил мастер на все руки, подбоченясь.       - А что он сделал? – вкрадчиво поинтересовался замком. – Давай, поведай нам страшную тайну. И если ты этого не сделаешь, я тебе не заплачу.       Перед такой угрозой Саката стушевался и раскололся:       - Дунул.       - На домик поросят?       - В домике, - ответил кучерявый. – С поросятами. Просто Горилла принес конфискат и захотел проверить качество. А вдруг вас накололи, и вы конфисковали безобидную герань или укроп?       - Теперь ясно, что в домике делали и Сова, и Ослик, и Поросята с Волком.       - Я не курил! – вскинулся Мадао.       - Лучше б ты курил! – в сердцах высказался Хиджиката и треснул Хасегаву по башке.       - Хиджиката-сан, я покидаю этот бардак. – В дверях появилась абсолютно трезвая Кьюбей.       - Но почему? – поразился брюнет. – Что случилось?       - А потому, что Отосе-сан забрала у меня роль мышки, а я только начала чувствовать в себе некую женственность. Этот пьет! – Мастер на все руки одобрительно всхрапнул. – Эти курят! – Ямазаки и Кондо вздрогнули и спрятали руки за спину. Что там у них было, никто рассмотреть не успел. – Этот… Ослик - Мадао покраснел.       - Успокойтесь, прошу! – Замкома явно пугала перспектива потерять адекватного человека и остаться в одиночестве среди безбашенного коллектива.       - Что «успокойтесь»? Я еще не все сказала. У меня еще и роль Красной Шапочки забрали!       - Да кто? Вы же просто идеальный вариант! – вытаращился брюнет. – Красная Шапочка – милая, маленькая и скромно себя ведущая в платье. Вас очень любят дети!       - Её – дети, а меня их папы.       На пороге гримерки появилась Сарутоби в латексном костюме госпожи, с плеткой в руках и красной кепке. Все, кто мог видеть, пустили слюни.       - Вот, пожалуйста, - спокойно сказала Кьюбей, развернулась и ушла.       - Ну, хорошо, - смирился с этой потерей Хиджиката. – Вернемся к «Красной Шапочке». Что Волк должен был сказать Красной Шапочке?       Гинтоки, несмотря на неприятие очкастой нинзя, похотливо пожирал ее глазами. Та млела под его взглядом. Оторваться от созерцания ему помог только сильный подзатыльник, выданный брюнетом.       - Я бы вдул.       - Я согласна, Гин-сан! – заверещала Сарутоби и бросилась обниматься. Но мастер на все руки не потерял скорость реакции. Отброшенная метким пинком, девушка отлетела в дальний угол и обмякла, распластавшись в экзотической позе.       - Ладно, я понял. – Тоширо с трудом отвернулся от такого зрелища. – Но зачем ты это повторил Бабушке?!       Саката посмотрел на Отосе и принялся объяснять:       - Ну, реакцию Красной Шапочки ты видел, как и мою. А вот Бабушка – другой вариант. Жениться не надо, квартира есть, да и за аренду платить не придется, если все же женюсь. Это наилучший выход. – Тут мастер на все руки стушевался и добавил: - ну и алкоголь виноват…       - Так, - зловеще начал замком, - мне все это надоело! Хватит, наигрались! Сегодня же иду во дворец Сёгуна и докладываю ему о роспуске этого сборища!       - Не стоит, я уже здесь. - Вся компания, за исключением Сарутоби и Кондо, которые, кто еще не пришел в себя, а кто повернулся в другую сторону, уставились на Сё-чана, стоявшего на пороге.       - Сёгун кайо!       – Хочу сказать, что мне это нравится. Культура другой страны такая загадочная и необычная… Можете сыграть последний спектакль, я приду вместе с Соё и ее подругой?       Хиджиката с отчаяньем посмотрел на Сакату. Тот лихорадочно листал свои записи, понимая, что предлагать стоит только приличные сказки, которые они еще не успели запороть.       - Есть одна! – воскликнул он. – «Маша и три медведя»!       - Да ну? – подозрительно протянул Тоширо.       - Конечно! – засуетился мастер на все руки. – Злая мачеха (Отосе помахала ручкой) отправляет маленькую девочку (Сарутоби зашевелилась, села на полу и стала шарить руками в поисках своих очков) в темный-темный лес. – Импровизация шла полным ходом, так как кучерявый не успел выучить сценарий и придумывал-вспоминал на ходу. - Она бредет, бредет, бредет по лесу и приходит к домику медведей. Медведи, - тут Гинтоки покосился на замкома, - абсолютно трезвые! И такое бывает, - успокоил он с интересом слушающего Сё-чана. – Медведи: «Гр-р-р-р»! – Ямазаки и босс Ёрозуи развернули в нужную сторону Кондо и изобразили рев. – Девочка кушает кашку, идет в комнату, ложится в мягкую кроватку...       - И мы с Гин-саном… - вскинулась Сарутоби.       - А медведи в комнату не заходят! – подбил ее на взлете фантазии кучерявый. – Они идут на кухню, и там я говорю свою фразу: «Кто ел из моей миски?»       - А я? – в надежде спросил Мадао.       - А Ослик даже не подходит к тарелкам!!! – гаркнули все актеры.       - Но…       - И как у них дела? – поинтересовался у Сё-чана Мацудайра, появляясь у него за спиной. – Будут продолжать?       - Обсуждают последнюю постановку, - ответил мужчина, с интересом наблюдая за завязавшейся дракой. – А ты знаешь, идея изучать иностранные культуры мне понравилась. Нужно будет еще какую-нибудь страну попробовать.