All I Want For Christmas Is You

      Эту традицию Бильбо позаимствовал у озёрного народа, когда они гостили там с Гендальфом. Конечно, у хоббитов было принято во время празднования Нового года накрывать обильный стол и звать гостей, но никому из них и в голову не приходило рубить колючую, тяжёлую ёлку, а потом ещё тащить её к себе домой и наряжать. Однако Бильбо традиция понравилась, и вот уже которую зиму он наряжал у себя дома пушистую, зелёную красавицу, накрывал огромный стол в гостиной и ждал незваных (но очень ожидаемых) гостей. И кто только, бывало, на огонёк не заглядывал! И эльфы, и гномы, и люди-следопыты. Гендальф вообще к нему как к себе домой ходил. Бильбо всем радовался, и всем охотно раскрывал свои двери. Но тот единственный, САМЫЙ ОЖИДАЕМЫЙ гость, так ни разу и не явился.       В первый год он ждал с нетерпением, и во второй ждал, и в третий. Но чем больше проходило времени, тем слабее становилась надежда. И хотя Кили и Фили, как-то пришедшие навестить старого друга, убеждали его, что дядя не забыл о своём обещании, просто слишком уж занят и пока не может прийти, Бильбо совсем приуныл.       Этот год ничем не отличался от предыдущего. Бильбо выставил стол в гостиную, начертил синей светящейся краской эльфийскую руну на своей двери, накрыл на стол, и принялся ждать. Он не сомневался, что без гостей не останется. Поэтому, когда в дверь гулко забарабанили, Бильбо ничуть не удивился, решив, что это какой-нибудь очередной странствующий гном, проходящий через Хоббитон.       - Сейчас открою. Подождите же минуту, - громко прокричал он. Неизвестный гость стучал так, словно хотел выбить дверь. – Вот нетерпеливый!       Наконец замок со щелчком поддался, Бильбо распахнул дверь и замер на пороге. Сердце гулко забарабанило в груди, рот сам собой распахнулся, а глаза полезли на лоб. Высокий гном в старом, потрёпанном плаще с капюшоном иронично улыбнулся. Пауза затягивалась, и гном, кашлянув, произнёс таким знакомым, хрипловатым голосом:       - Всё так же гостеприимны, мистер Бэггинс? Может, вы меня хотя бы в дом пригласите?       Бильбо вздрогнул, придя в себя, и с радостным криком бросился к нему на шею:       - Торин!       Если гном и опешил, то всего на секунду. Уже в следующий миг по-медвежьи сильные руки осторожно стиснули Бильбо в объятиях, словно хрустальную вазу, а колючая борода защекотала щеку.       - Я тоже очень рад тебя видеть, Бильбо.       В тихом голосе слышалась необычная для гнома нежность и тепло. Бильбо отшатнулся, покраснев от смущения.       - Прости. Я тоже очень рад. Я просто… В общем… А, неважно! Заходи, заходи же! Я так долго тебя ждал!       Развернувшись, он торопливо скрылся в норе. Торин, тихо рассмеявшись, вошёл следом, сбросил на пол тяжёлый дорожный мешок, повесил на вешалку влажный от снега плащ и, усевшись на стул, принялся стаскивать сапоги. За все прошедшие годы он мало изменился, разве что в тёмных волосах заблестели редкие серебристые нити, да мощный лоб прорезало несколько глубоких морщин. Однако глаза смотрели всё так же насмешливо и тепло, и всё так же тепло, ласково улыбались полные губы под тёмными усами.       - Похоже, ты меня не ждал?       - Ну… я…       Бильбо снова смутился. Он накрыл на стол и ждал гостей, но уж точно не Торина. Несмотря на ту близость, которая зародилась между ними во время путешествия, несмотря на все трудности, преодолённые ими вместе, несмотря на его клятвенное обещание навестить хоббита – Бильбо так и не смог преодолеть горьких сомнений, что стоит им расстаться, и Торин забудет о нём. После нескольких лет бесплодного ожидания он только укрепился в своих сомнениях. В конце-концов, кто он такой, и кто такой Торин, сын Траина, сына Трора, Король Эребора?       Торин оторвался от аккуратного пристраивания своего любимого Оркриста на стойке рядом с Бильбовым Жалом и оглянулся, пристально глянув на хоббита своим коронным взглядом. Бильбо отвёл глаза. Гном нахмурился, мягко выпрямился и в пару шагов приблизился к нему. Жёсткие пальцы подцепили подбородок хоббита, вынудив его поднять голову. Бездонные лазуриты проникли в самые дальние уголки его души, читая, как открытую книгу, все потаённые мысли, чувства, сомнения. Торин тяжело вздохнул.       - Неужели ты думал, что я мог забыть тебя, мой маленький, глупый полурослик?       Снисхождение и лёгкая грусть задели что-то в душе, и Бильбо словно прорвало.       - А что я должен был думать?! Тебя так долго не было – уже пять лет прошло, между прочим! И это при том, что от Эребора до Хоббитании не больше пары месяцев быстрого ходу! К тому же, ты - король, а я? Я-то кто?!       Бильбо ещё много собирался сказать. О том, как тосковал; как ночами не спал, думая об одном неблагодарном гноме; как… Хотел, но не успел. Торин хмыкнул, подался вперёд, и запечатал ему рот поцелуем, властным и жёстким, как камень, из которого он когда-то был рождён. Но именно такого поцелуя Бильбо и не хватало все эти долгие пять лет.       Этот поцелуй напомнил ему их первый раз, в Лихолесье, когда Торин оправлялся от ран, полученных в битве с Азогом. Поцелуй, отдающий металлом и кровью, медленный, вдумчивый, и вместе с тем напористый, жёсткий, властный. Уже в тот момент Торин отдавал ему себя всего, и требовал в ответ такой же отдачи. Однако, если в тот момент Бильбо не осознал до конца всю серьёзность момента, то сейчас прочувствовал сполна. И наконец-то понял. Понял, что Торин не мог не прийти, что ещё тогда он сделал свой выбор, и был готов идти до конца. Недаром же родилась поговорка: «Гномья любовь твёрже камня, прочнее мифрила и единична, как Аркенстон».       …Они устроились у камина, прямо на ковре. Бильбо, прильнувший к груди Торина, слушал цветистый рассказ гнома о новом расцвете Эребора. Дел у Короля под Горой было полным полно. Восстановление разрушенного дворца, Дола, Приозёрного города, налаживание торговых связей, и прочая, прочая, прочая…       - Кстати, это тебе.       Извлечённый из мешка предмет, завёрнутый в зелёный бархат, был очень лёгким, продолговатым. Хоббит с интересом повертел его в руках, развернул, не сдержав любопытства, и восторженно ахнул. Внутри оказалась трубка из полированного сандалового дерева, щедро украшенная мифрилом и драгоценными камнями. О лучшем подарке любящему табачок хоббиту сложно было мечтать.       - Ну и красотища! – Бильбо радовался, как ребёнок, а Торин только тихо посмеивался в усы, прихлёбывая из кружки тёплое вино. – Торин! Ты сам это сделал?       - Почти. С деревянной резьбой мне помог Кили. Зато камни я выбирал сам, лучшие из лучших.       Бильбо нежно погладил трубку, примерил в руке, и приуныл.       - Ты сделал мне такой восхитительный подарок, а я ничего тебе не приготовил.       Торин тихо рассмеялся, нежно чмокнул хоббита в лоб, и тихо произнёс:       - Неужели ты так и не понял, мой маленький хоббит? Лучший подарок для меня – это ты.