не забудь позвонить в дверь

Зайдя на кухню в два часа ночи, Дэн натыкается на лежащую на полу без сознания женщину, вздыхает, затем включает свет. – Я просто хотел хлопьев, – сообщает он женщине, которая только начинает приходить в себя и держится обеими руками за голову, оглядываясь по сторонам в недоумении. – Просто хотел хлопьев. Никакого уважения к привычкам других людей перекусить после полуночи, да? Женщина смотрит на Дэна так, словно он сошел с ума. Возможно, это вполне обоснованно, раз она сидит на чужой кухне, измазанная в собственной крови, пока какой-то парень рассказывает ей о своих полуночных перекусах. Дэн вручает ей стакан воды и упаковку таблеток с повышенным содержанием железа и думает, что предыдущий человек был куда вежливее. – – Ты раздобыл рецепт для таблеток с железом, – первое, что говорит ему ПиДжей, когда они встречаются выпить чаю на следующий день, складывая руки на столе и награждая его взглядом, подозрительно похожим на тот, каким вчера наградила его женщина с пола. – Тебе не нужны таблетки с железом. – Сказал в аптеке, что встречаюсь с вампиром, – бросает в ответ Дэн, открывая меню и инстинктивно пропуская первые страницы с вампирской едой. – И нельзя же сказать, что я им соврал, да? Я не могу оставить всех этих людей помирать на моем полу. ПиДжей не прикасается к своему меню. Еще он не отводит взгляда от Дэна, а с его лица не сходит это да-ты-совсем-свихнулся выражение. – Ты не можешь просто позволять этому продолжаться, Дэн! Ты серьезно? На тебя запал какой-то вампир, который обращается с тобой, как с гребанной кошкой! Дэн решает, что хочет салат, вежливо поднимает палец, чтобы подозвать официантку, и говорит ПиДжею: – Я ничего не могу поделать. Я пытался. И никто не обращается со мной, как с кошкой, отвянь. Официантка принимает заказ Дэна и вежливо ждет, когда ПиДжей закончит свое я-не-могу-думать-о-еде-я-пытаюсь-быть-ответственным-взрослым-человеком представление. В конце концов, он отрывает скептический взгляд от Дэна и говорит ей, улыбаясь: – Мясо по–татарски, пожалуйста, – затем он поворачивается обратно к Дэну и продолжает: – С тобой абсолютно точно обращаются, как с кошкой. Он оставляет тебе человеческий вариант дохлых мышей. Он явно пытается тебя соблазнить, или что-то такое. – Дэн корчит рожу своей пустой тарелке, и ПиДжей, откинувшись на спинку стула, вскрикивает: – О господи, ты считаешь полумертвые тела в своей кухне романтичными, – и после этого разговор не приводит ни к чему хорошему. – Дело в том, что все это начинается с ошибки. Одним утром Дэн заходит на кухню и видит там незнакомого ему мужчину, который стоит с потерянным видом, пятнами крови на футболке и двумя укусами на шее. Когда они оба заканчивают кричать и убеждаются, что ни один из них не планирует внезапно напасть на другого, они расходятся по своим делам, решив, что какой-то неопытный вампир просто промахнулся и случайно оставил мужчину на кухне Дэна. Дэна это успокаивает, он достает из шкафчика миску для хлопьев и закрывает окно поплотнее. Через неделю он вбегает на кухню, уже опаздывая на работу, и видит там женщину в полубессознательном состоянии, которая машет на него лопаточкой из угла между холодильником и розовым плюшевым Покемоном. Он просто моргает, пока она кричит: – И не подходи ближе, урод! – Дэн делает три шага назад и объясняет, что начальница прикончит его, если он не появится на работе примерно пятнадцать минут назад, и не могли бы вы, пожалуйста, протереть спиртом шею и запереть за собой дверь, спасибо? Она опускает лопаточку и качает головой: – Ты чертовски странный, парень. Но ладно. Оставь ключ. Два месяца спустя у него собирается коллекция из трех женщин, четырех мужчин и одного старика, который радостно интересуется о, доброе утро, сынок, у тебя не будет таблеток от спины?, и каждого из них бросили на его кухне без какой-либо на то причины. Он оставляет записку на столе (пжлст прекрати оставлять мне полубессознательных людей) рядом с миской кровавых желейных бобов, просто чтобы быть вежливым, и в эти же выходные миска исчезает, а на записке появляется не знаю, по-моему, им это больше не по нутру, но на полу все равно находится очередной мужчина. Дэн сминает записку в комок, говорит мужчине: – Не по нутру, понимаешь? – и даже не пытается скрыть, что это его веселит. Он рассказывает обо всем ПиДжею, потому что ПиДжею нравятся странные истории и вампиры – ну, когда это не пьяные студенты, бросающиеся пакетами с кровью в его машину ради прикола, потому что в таком случае они могут катиться к чертям, – и ПиДжей обычно дает хорошие советы. – Что за дерьмо, чувак? – оказывается советом ПиДжея в этом случае, и Дэн моргает на всунутый ему в руку телефон, который – хорошо, стоит попробовать. Дэн звонит в местный вампирский телефонный центр, не кладет трубку два с половиной часа, планирует сходить в аптеку, пока ждет. Когда на его звонок наконец отвечают, консультант бормочет что-то о тяжелом дне в Вестминстере, затем выслушивает его проблему и бросает: – Позови его на свидание. Дэн завершает звонок и решает не жаловаться в отдел обслуживания клиентов, не признается самому себе, что очень хочет последовать этому совету. – Дэн становится своего рода экспертом по ухаживанию за укушенными – спасибо опыту и Интернету – и, что еще важнее, учится справляться с реакциями на эту необычную ситуацию. Некоторые люди паникуют, кто-то просто устало интересуется, где дверь; а некоторые, по мнению Дэна, слишком спокойно реагируют на все происходящее. Когда он входит на кухню в понедельник, сегодняшняя жертва уже на ногах, снова мужчина, тяжело опускается на стул и кладет голову на стол. – Не помню, чтобы столько выпил вечером, – между делом сообщает он, с интересом переводя взгляд с плитки на полу на цветочные занавески, и Дэну стоит больших трудов перестать осуждающе на него смотреть и пройти через всю кухню, чтобы открыть шкафчик. – Ночью тебя укусили и оставили здесь, – объясняет он мужчине, бросая ему пачку таблеток и мокрое полотенце для шеи. – Извиняюсь за неудобства – но это был не я, клянусь. Я все еще человеческие кожа да кости. Мужчина подпирает голову рукой. – Ты не выглядишь особенно удивленным, чувак, – замечает он. – И часто с тобой такое происходит? Дэн ставит чайник на плиту и с совершенно серьезным лицом кивает: – Ты и не представляешь. – Морган из Техобслуживания приносит купленные в магазине пластиковые бутылки с кровью на обед и пользуется специальным чайником в комнате отдыха, который стоит на стойке рядом с кофемашиной. Дэн, как и все остальные в его отделе, знает, что она вампир, и ему нет дела – разве что. – Я не могу просто подойти и спросить, – говорит он Фелиции из Печати во вторник днем, когда видит, как Морган ставит свою бутылку на стол в противоположном конце комнаты. – Что я скажу? Извини, один из ваших оставляет мне странные подарки в виде вырубленных людей на кухонном полу, не подскажешь чего? – Ты прав, наверное, – Фелиция поджимает губы, размешивает молоко в своем отвратительно сладком чае и с задумчивым видом облизывает ложку. – Но у тебя нет другого выбора, так ведь? Говорю тебе, никто другой не поймет. Она сможет помочь. Ты уже научился выводить пятна? Дэн вздыхает, качает головой, откусывает кусок печенья, пока Морган пьет через обманчиво невинную черную трубочку. Дэн смотрит на нее, и она поднимает голову и ловит его взгляд; она не выглядит очень довольной, но, с другой стороны, она так выглядит всегда. Он думает сказать ей, что у нее осталась кровь на губах, но все еще не знает, будет ли это вежливо, поэтому отводит взгляд и решает, что отчаянные времена, конечно, требуют отчаянных мер, но он еще не настолько отчаялся. – В пятницу на этой же неделе начальница останавливает его в коридоре, хватает его за рукав и на полном серьезе сообщает, что повесит его задницу над своим камином, если он не закончит статью о Шкртеле сегодня, и Дэн быстро кивает, ни секунды не сомневаясь в ее угрозе. Именно поэтому он делает себе огромную чашку кофе в без пятнадцати три ночи и молится литературоведческим богам, чтобы кофеиновое отравление было лишь мифом. Нет, у него отличная задница, но только не когда она висит над чьим-то камином. Он мрачно смотрит на пакетики с чаем, когда окно слева от него внезапно открывается и тихий голос бормочет: «Вот и все, почти на месте» куда более радостно, чем требовалось бы. Дэн обхватывает кружку двумя руками и спрашивает себя, где его жизнь пошла не так, что сейчас он надеется увидеть вампира, а не взломщика. – Привет, – говорит он, потому что мама учила его всегда быть вежливым, даже с тем вечно недовольным соседом, жившем через дорогу от их дома. – Добрый вечер. Выглядывая из ярко освещенной кухни в темноту за окном, он не может разглядеть лицо вампира. Вместо этого он слышит его голос и видит, что ему абсолютно нет дела, что Дэн пожелал ему доброго вечера, хотя утро должно наступить уже часа через три; вампир просто вытягивает бледную руку, чтобы поманить Дэна к себе, опускает бессознательного мужчину ему в руки, радостно откликается: «Привет!», прежде чем исчезнуть. Дэн остается стоять у открытого окна, держа в одной руке побитую керамическую кружку, а другой неловко обнимая незнакомого мужчину за пояс. Он не знает, как выглядит вампир. Но у него неплохой голос. – – Ну, ждет ли меня новое рождественское украшение? – интересуется начальница, входя в его офис в понедельник утром. Дэн смотрит на ее идеальную прическу и отполированные ногти, которыми она, без сомнения, могла бы выцарапать ему сердце. – У меня уже есть оленья голова и задницы других подчиненных. Ты бы прекрасно вписался. Дэн протягивает ей ворох бумаг, с которыми закончил разбираться в субботу ночью, трет глаза руками. – Я сорок восемь часов не спал, чтобы все это сделать, так что извини, никаких украшений. Могу купить тебе малютку Иисуса, если хочешь. Она забирает у него бумаги, перехватывает их поудобнее, окидывает его внимательным взглядом. – Дерьмово выглядишь, – сообщает она, словно он сам об этом не знает, и, когда он ничего не отвечает, добавляет: – Не хочу, чтобы у тебя сложилось впечатление, что мне есть дело, но все в порядке? Дэн задумывается. В порядке – такая расплывчатая фраза. – Да так, пытаюсь кое с чем разобраться, – устало улыбается он. С таким же успехом он мог бы сказать я вроде как запал на вроде как одержимого мной вампира, который то и дело наведывается в гости и приносит мне человеческие жертвы в качестве подарков, а как прошли твои выходные?, но ей об этом знать необязательно. – Когда Дэн заходит на кухню в восемь утра в один из дней на следующей неделе, за его столом сидит женщина и разгадывает газетный кроссворд. Он замирает в дверях и говорит: – Привет. – Привет, – откликается женщина, на секунду оторвавшись от кроссворда. – Не подскажешь, тот, у которого нет середины? – и ситуация уже отличается от обычной. Дэн подходит ближе и неловко устраивается напротив нее, скрещивая ноги под стулом, чтобы случайно не прикоснуться к ней. Ей куда более интересен кроссворд, чем он сам, так что он отвечает: – Полый, – и только потом спрашивает: – Это… тебя, эм, не укусили? Напевая себе под нос, женщина записывает слово разваливающейся на глазах ручкой Дэна. – Не-а, у меня хронический гепатит В. Этот парень сказал, что ему очень жаль, но у него уже нет времени искать кого-то еще, так что не могла бы я, пожалуйста, остаться здесь, пока ты не проснешься? Я согласилась, конечно. Я живу на другом конце города, а он все повторял, чтобы я не забывала принимать таблетки, правильно питалась, и все такое прочее. Такой вежливый, даже предложил купить мне кофе. Высокий, симпатичный. Тебе повезло, чувак. – О, здорово, – выдает наполовину ошарашенный, наполовину заинтригованный услышанным Дэн. Когда становится понятно, что женщина не собирается уходить до завтрака, он решает приготовить омлет, думает о том, что у этого вампира талант находить самых странных людей, и пытается выбрать самый вежливый способ попросить свою без пяти минут заложницу рассказать поподробнее, что именно она имела в виду под симпатичным. – В субботу на ежемесячный марафон фильмов Хаяо Миядзаки приходит ПиДжей, бросает на кофейный столик несколько пакетиков чипсов, оставляет пальто на полу и спрашивает: – Ты разобрался со своей вампирьей проблемой? Дэну за двадцать, он ленивый холостяк и живет один, поэтому на его пол лучше не бросать вещи, которые еще собираешься носить. Однако ПиДжей та еще задница, так что Дэн ему об этом не говорит. – У меня есть план, – говорит он, аккуратно кладет три диска рядом с чипсами и взглядом ищет пульт. – В этот раз ему не уйти. Оказывается, под разобрался ли ты ПиДжей имел в виду избавился ли ты от этого парня . Около полуночи, когда ПиДжей смотрит на то, как Дэн укладывает надувной матрас у входа в кухню, также выясняется, что Дэн имел в виду у меня в планах еще раз его увидеть. – Не собираюсь спать в кровати до тех пор, пока его не поймаю, – сообщает Дэн, сложив руки на груди и с гордостью смотря на свою работу. ПиДжей неодобрительно качает головой с дивана, пьет свой чай, бормочет что-то вроде: «Да ты совсем свихнулся». Дэн решает думать, что он просто очень настойчивый. – Дэн просыпается посреди ночи от звона колокольчика, который он повесил на окно, и от боли в спине. Во втором виноваты несколько ночей на надувном матрасе в коридоре, а не в кровати из Икеи за двести евро, но за первым стоят женщина средних лет, лежащая на полу в нескольких метрах от него, и силуэт мужчины, уже высунувший одну ногу в окно. – Эй, ты! Подожди! – Дэн трет руками лицо, заворачивается в одеяло и неуклюже встает на ноги. Силуэт у окна замирает и поворачивается к нему лицом, пока Дэн включает свет и сонно моргает. – Доброй ночи, – приветствует его вампир, хватается за оконную раму и усаживается на подоконник, затем замечает: – Ты спишь около кухни, – и в его голосе мелькает что-то, подозрительно похожее на веселье. Дэн плотнее закутывается в одеяло, продолжает щуриться на свет, отвечает с ноткой вызова: – Ну, да. – Он не говорит и спал еще предыдущие пять дней чтобы тебя увидеть кстати классная прическа, но. У него тут детально прописанный план, и все находится под стопроцентным контролем. Вампир смеется немного застенчиво, отзывается: – Конечно, – улыбается во все зубы и широко раскрывает глаза. Дэн стоит в пижамных штанах с Пакманом, а в его кухне симпатичный высокий парень, который завел привычку оставлять здесь своих жертв. Попахивает либо Сумеречной зоной, либо Местом преступления, но, если честно, Дэну уже все равно. – Я Фил, кстати. Приятно лично с тобой познакомиться. – Я Дэн, – на что Фил откликается: – Эм, да, я вроде как это уже знаю, извини, – и Дэн перешагивает через женщину на полу, чтобы прислониться плечом к стене у окна. Улыбка Фила выглядит такой же широкой и искренней и вблизи, и это, ну. Приятный сюрприз. – Мы встретились на концерте, – уточняет Фил. – Ты был тем классным высоким парнем, который пытался не загораживать сцену и знал все слова. Наверное, я хотел узнать тебя поближе. Дэн ничего не говорит, приподнимает бровь. Он замалчивает смесь ну, теперь ты можешь это сделать и нормальные люди говорят «как дела, чувак», но выражение лица Фила так и говорит я делаю все по-своему, и Дэну несложно это понять, правда. Вкус жизни в разнообразии. Он продолжает слушать, когда Фил говорит: – Мне, если честно, очень надо идти, потому что мне на работу через три часа, а бессмертие не значит, что не нужно отдыхать после еды, но – хочешь шутку? – Я ведь пожалею об этом, да? – вздыхает Дэн, и Фил принимает это за согласие, естественно, потому что ухмыляется и спрашивает: – Как спит жена вампира? – Протянув руку за голову Дэна, Фил выключает свет и гордо объявляет: – Как убитая! – и исчезает с подоконника, пропадая за всколыхнувшимися занавесками. – О господи, Фил! – кричит Дэн ему вслед, и, может, Фил слышит его, а, может, и нет, но Дэн знает, что намек тот понял. – Через два дня Дэн просыпается после четырех часов сна и вместо тел находит в своей кухне напевающего себе под нос Фила. Он останавливается в дверях, и Фил поднимает голову, машет ему рукой из-за стола: – Доброе утро! Можно мне заварить чай? Я не хотел быть невежливым и делать что-то без разрешения. Дэн, которого всю ночь мучили кошмары, где начальница развешивала его по частям в своей гостиной, потому что он не дописал статью для нового выпуска, просто бормочет: – Эм, конечно, – потом прячет руки в карманы толстовки и добавляет: – То есть, вламываться в мой дом ты можешь, но прикасаться к чайнику будет невежливо? – Фил, уже открывающий и закрывающий ящики в поисках чайных листьев, глядит на него через плечо и дергает головой, мол, ну да, какие-то проблемы? Дэн опускается на стул, с которого только что встал Фил, и решает для себя, что проблем нет. – Я подумал, что мы можем позавтракать вместе перед работой, – Фил опускает пакетик черного чая в одну из кружек Дэна, прислоняется к стойке так, словно уже чувствует себя, как дома. – Ну, если ты не против? Дэн отклоняется назад, бросает что-то похожее на согласие, широко улыбается. Фил улыбается ему в ответ, скрываясь за кружкой, и Дэн совсем не взволнован, ни капельки, просто немножко доволен, что его детально расписанный план работает. – Следующие три утра Дэн заходит на кухню, пожалуй, слишком радостным, не признается себе, что разочарован, когда находит ее пустой. На четвертое утро он натыкается на женщину в испачканном кровью платье и с укусом на шее, прислоняющуюся к его шкафчику с травами, и притворяется, что ему все равно, хотя на самом деле это не так. – – Если парень идет на контакт, а потом исчезает, что это значит? – спрашивает он у Брайони в четверг. Из трубки доносится хруст яблока, потом задумчивое мычание. – Значит, не так уж ты ему и нравишься, – наконец шутливо отзывается она. Она спрашивает, продинамили его со свиданием или со звонком – он думает уточнить, что нет, он просто прислал мне очередную жертву вместо того, чтобы прийти самому, но решает, что друзья друзьями, но некоторые вещи лучше держать при себе. – Ну, в этом море еще полно рыбок, – говорит Брайони. – Надеюсь, что и летучих мышей тоже, – отзывается Дэн и кладет трубку, не давая ей времени задать новый вопрос. Офис его начальницы находится на другом конце коридора, и он отсюда чувствует ее пронзительный взгляд. Время возвращаться к Эниоле Алуко и Кубку Мира. – Через полторы недели Фил спокойно сидит на кухне, когда Дэн входит туда в полвосьмого утра. – Извини за прошлый раз, – как ни в чем не бывало говорит он, – я был занят в ветеринарной клинике, надеюсь, та женщина вела себя прилично. Дэн молча стоит на месте, откровенно пялясь несколько секунд, пока Фил не наклоняет вопросительно голову, мол, что-то не так?, и только потом выдает: – А, да. Ничего страшного, – и пытается не показать, что страшно рад. Где-то должен быть такой учебник, пошаговая инструкция по соблазнению вашего местного вампира, пока он вновь не исчез. В Интернете полно всяких странных вещей. Выдержав паузу, Дэн неуверенно предлагает: – У меня есть время перед работой, так что. Хочешь поехать со мной, по пути где-нибудь перекусим? – Конечно! – Фил тут же хватает свою куртку со стула. – Тут неподалеку есть местечко, где делают самые лучшие кровококтейли и клубничные кексы. Пойдем. Дэн следует за Филом к двери и замечает, что тот впервые выйдет из его дома, как нормальный человек, и получает «Эти вампиры вечно садятся тебе на шею» и довольную улыбку в ответ. – ПиДжей пишет ему в пятницу днем, просит дать ему знать об этой дурацкой ситуации с этим дурацким кухонным вампиром. Дэн бездумно стучит по клавиатуре пару мгновений, отвечает да, я со всем разобрался, возвращается к просмотру рэп-клипов на YouTube. Он не говорит, что этим самым вечером собирается играть с Филом в Mario Kart, но – ему ведь положено иметь секреты. – Они находятся на ярмарке всего два часа, но Фил уже в шестой раз тщательно покрывает каждый сантиметр своей кожи солнцезащитным кремом. – Ты чертовски странный, – говорит на это Дэн, улыбаясь и держа в руках игрушечного пингвина. Фил достает свой SPF 70 из сумки в седьмой раз, бросает: – Моя кожа может в буквальном смысле сгореть и отвалиться, – но в его взгляде нет желчи. Дэн отгоняет нахлынувшую нежность, помотав головой, и молча соглашается намазать Филу плечи. Поход на ярмарку начался с саркастичного предложения, с несерьезного ответа Дэна на утреннее сообщение давай поделаем что-нибудь снаружи, я солнца уже дней десять не видел. Сейчас они сидят за деревянным столом в парке, окруженные подростковыми парочками и сонными мамашами, и Дэн уже стрелял из арбалета около пяти раз, а Фил едва не упал, споткнувшись о чьи-то ноги, чуть больше семи. – Ты самый неуклюжий живой мертвец, которого я когда-либо встречал, – говорит ему Дэн, когда они липкими пальцами делят между собой профитроли, пока солнце печет им шеи. – Разве это не подразумевается? Ну, типа, ты бледный, сверкаешь, нечеловечески хорош в физических упражнениях? – Я не Эдвард Каллен, – возражает Фил, шлепая Дэна по пальцам, когда тот пытается таскать с его части тарелки. – Но можешь спросить свою мамку о физических упражнениях. Она-то знает, насколько нечеловечески я хорош. Дэн вытирает заварной крем о тыльную сторону руки Фила и утаскивает остатки профитролей, пока тот не смотрит. Под осуждающим взглядом Фила он поднимает руки в защитном жесте: – Ничего не знаю, это месть за полтора месяца шуток про вампиров и мою мамку. Будь благодарен, что я не делаю ничего хуже. Фил сминает дешевую одноразовую тарелку и выбрасывает ее в мусорку у стола, вытирает руки салфеткой. Он подпирает голову рукой и смотрит на Дэна неожиданно серьезно: – Полтора месяца, да? Это же. Довольно долго для людей. В горле Дэна встает что-то, подозрительно напоминающее легкие. Детальный план уже давно полетел к чертям, и это и есть довольно долго, и Фил так близко к нему, но Дэн гребанный трус, поэтому не поцелует его, хотя ему безумно хочется. – Ну, как сказала одна лесбиянка-вампир другой, увидимся через месяц, – говорит он вместо этого, и Фил закрывает рот рукой, чтобы не рассмеяться вслух, оглядывается на бегающих вокруг детей. – Дэн! И Дэн притворяется, что улыбается совершенно беззастенчиво, в глубине души пытаясь убедить себя, что портить все это не стоит. – – Тебе что, перепадает? – интересуется Стивен из Продаж за пять минут до совещания в среду, кладет свой портфель на стол и не обращает внимания на кашель застанного врасплох Дэна. – Ты такой довольный в последнее время. Не огрызаешься почти. Ничего не сказал по поводу предложений Томаса вчера. – Это потому что он больше не пытался убедить нас сделать фон для его статьи цвета детской неожиданности, – бурчит в ответ Дэн, падает на свой стул. – И нет, отвянь, мне не перепадает. Уж и улыбаться здесь нельзя. Господи. Стивен оглядывает его с ног до головы, прежде чем сесть рядом, бормочет себе под нос: «Ну да, точно не перепадает», получает суровый взгляд за свои старания. Начальница просит всех садиться, и на одном из листов бумаги перед ними Стивен пишет, кто бы это ни был, завали его. Дэн изо всех сил старается не обращать на него внимания. – Фил появляется в пятницу ночью. В одной руке он держит коробку с пиццей, а в другой кровавый латте из Старбакса, и Дэн даже не дергается, когда окно внезапно открывается, просто машет рукой, продолжая искать в холодильнике остатки вчерашнего ужина: – Сегодня смотрим Властелина Колец. А, и прекрати уже с трупами. Когда Дэн отворачивается от холодильника, Фил ставит пиццу на стол, делая аккуратный глоток из своей кружки – помнит, сколько времени Дэну понадобилось, чтобы отмыть пол от застарелых пятен крови. – Не надо тут, это не трупы, я стараюсь брать как можно меньше крови, – говорит Фил и не упоминает то, что у Дэна беспорядок на голове, а из одежды на нем одни пижамные штаны. Фил оставляет ему человеческие подарки уже пятый месяц, они явно достигли стадии, где он может ходить в одних пижамных штанах. – Неважно, это жутковато и несправедливо по отношению к населению, – настаивает Дэн. Он открывает коробку, берет кусок пиццы, дергает головой в сторону гостиной. – И в аптеке начинают сомневаться в моих байках про то, что я встречаюсь с чересчур энергичным вампиром, и у меня заканчиваются таблетки с железом. Так что прекращай. Фил падает на диван с тяжелым вздохом: – Ну, в этом есть смысл. Но если ты сможешь угадать, чего вампиры боятся сильнее всего. – Дэн неверяще смотрит на него с пультом в руке. – Кариеса! – Фил пробует улыбаться, но Дэн не отводит от него взгляда, и через минуту Фил сдается: – Ну и ладно. Но с тобой совсем не весело. – Дэн стряхивает порошок со своей футболки, пытаясь разобраться с древней стиральной машиной, когда звонит Лорен. Не выпуская кучу одежды из рук, он берет телефон, кидает свитер с щенками, который Уирроу подарил ему на Рождество, в цветное, прислоняется к стене: – Говори со мной, сенсей. – У Адама день рождения в субботу, – вместо приветствия сообщает она. Чаще всего ему нравится в ней это отсутствие такта – но не в дни, когда он сидит на ее скрипучем диване, сжимая бутылку пива в руке и слушая весьма красочные истории из ее секс-жизни. – Приди или пропади, Хауэлл. Никаких отговорок. Он бросает пару штанов в белое, улыбается самому себе. – На Фейсбуке уже создана группа, Лорен, я знаю, – отзывается он, зная, что ей все равно. И звонит она не зря – воспоминание о провальной вечеринке ПиДжея в честь Хэллоуина еще слишком свежо. – Да без разницы, сегодняшняя молодежь и ваши штучки, – бурчит она, и Дэну не нужно видеть ее, чтобы знать, что она взмахивает руками, едва не проливая вино на игровой контроллер. – Не поэтому звоню, я могла бы написать. Хотела спросить, не намечается ли у тебя плюс один на горизонте, ну, для списка гостей. – У вас и список гостей есть, – недоверчиво повторяет он. В списках гостей нет ничего странного, думает он, отпихивая кучу белого в угол комнаты ногой, да только если его друзья чем и известны, так это неорганизованностью. Лорен хмыкает, словно говоря, ага, знаю, идиотизм. – Вини во всем Сару и Брайони, я ничего не могу поделать. Ну так что насчет плюс одного? Можешь привести этого парня, с которым встречаешься, и мы изо всех сил постараемся его не спугнуть. – Я ни с кем не встречаюсь, – возражает Дэн, стоя босиком на изношенном коврике в маленькой прачечной, и не верит сам себе. – Не надо вранья, ты настолько счастливый, насколько это только возможно с твоим вкусом в одежде и отношением к жизни, – фыркает Лорен, и Дэн только раздраженно смотрит на стиральную машину, слишком агрессивно засовывает в нее еще одни джинсы. Он даже не знает, что хуже: то, что она ему не верит, хотя он говорит правду, или то, что она не так уж и сильно ошибается. – Ты меня бесишь, – сообщает он ей и пытается не закатить глаза слишком сильно, когда она издает победный вопль. – Я спрошу, ладно? Но ничего не обещаю. Для Лорен этого оказывается достаточно, и Дэн остается наедине с корзиной, полной грязного белья, и осознанием, что от того, чтобы действительно спросить Фила, его останавливает лишь беспочвенный страх. – Когда Дэн учился в шестом классе, главным скандалистом школы был Каллум Кук, с которым Дэн говорил всего один раз, на школьном крыльце, пока тот выкуривал свою третью сигарету за утро. Облокотившись на старую кирпичную стену, Каллум из ниоткуда сказал ему, что лучший способ избежать проблем – встречать их с беспечностью, и растянул рот в улыбке, когда через двадцать секунд в поле их зрения появились разозленные директор и завуч. Дэн не знает, что с тех пор случилось с Каллумом, но сейчас на другом конце дивана сидит Фил, положив ноги на кофейный столик, и он упирается пальцами ему в бедро. – Эм, моя подруга Лорен хотела узнать, не согласишься ли ты пойти на день рождения нашего с ней друга Адама, – начинает Дэн, и Фил допивает остатки крови в своем стакане, который держит в левой руке, и с легкостью соглашается. Каллум Кук сказал беспечность, но Дэну кажется, что он еще не закончил. – …в качестве моего парня. Фил застывает на месте, ставит пустой стакан на стол, вытирает рот рукавом и поворачивается лицом к Дэну. – Погоди… я… но мы же?.. Я думал, что со всеми этими людьми на кухне стало понятно, что… Он останавливается посреди предложения. Дэн выжидающе смотрит на него, и у него что-то болит в груди. Фил не сводит с него взгляда, и Дэн практически борется с желанием отпустить какую-нибудь шутку, потому что атмосфера между ними никогда не была такой напряженной, и. – Я пытался с тобой заигрывать, – наконец заканчивает Фил, и его рот кривится не то от стыда, не то от сдерживаемого смеха. – В этом… в этом и был смысл людей на кухне. То есть, не то чтобы из тебя был плохой друг, ты мой лучший друг, но. Я подумал. Вот. Рука Дэна зажата между его бедром и спинкой дивана, и его пальцы, возможно, немножко трясутся. Возможно. Кто знает. Никто не знает, и никто не узнает. Точно не Фил. – Я понятия не имел, – медленно говорит он. – Я все ждал, когда ты – ты даже поцеловать меня ни разу не попытался, придурок, – его ладони стремительно начинают потеть, и это совсем несвоевременно, потому что он не может оторвать взгляда от губ Фила. Он однозначно собирается обхватить лицо Фила руками в следующие тридцать секунд, и, разве что конец света опять наступит не вовремя – – Ты сам мог бы меня поцеловать! – возражает Фил, и его голос повышается на три октавы, но это от неверия – Дэн уже слышит разницу. Фил наклоняется ближе и вцепляется пальцами в воротник Дэна, и они оба замирают на секунду, прежде чем Фил говорит: – Надеюсь, ты не ел чеснок, – и Дэн фыркает, и сам Фил хихикает, хотя и повторяет, что ему действительно нужно знать. Он запускает пальцы Дэну в волосы и целует его, и Дэн хватается за его плечи. В этом есть что-то странное. Дэн отстраняется, задумывается. Это совсем не так, как целовать людей. Без вкуса, но с ноткой меди, не так тепло; кажется, что он целует кого-то во сне. Зато пахнет лавандой и апельсинами, и Дэн одобряет. Фил морщит нос, опускает ладонь ему на колено. – Плохо? – Не-а, – качает головой Дэн. – Даже приятно, когда привыкаешь. Иди сюда. Фил улыбается, толкает его на диван, устраивается между его ногами и процеловывает дорожку от его ключиц до челюсти. Через полчаса, когда приходит еда, Дэн платит доставщику с зацелованными губами и торчащими в разные стороны волосами. Фил кричит с дивана что-то о бутылке с кровью, и доставщик приподнимает бровь. Дэн лишь пожимает плечами, улыбается, закрывает дверь. – (Когда они встречают ПиДжея на вечеринке в эти выходные, тот при виде заполненного кровью бокала Фила чуть не роняет свой собственный, восклицает: – Чтоб я сдох, ты спишь с этим вампиром с кухни. – Эй, люди на полу были романтичным жестом, – притворно оскорбившись, заявляет Фил, и Дэн несильно толкает его в плечо. ПиДжей долго смотрит на них, потом выдыхает, допивает остатки своего шампанского одним глотком и говорит, словно сдавшись: – Ну, вы явно подходите друг другу, – и с улыбкой пожимает Филу руку.)