***
Темень накрыла весь город, маня за собой своих тленных обитателей. Люди, по своей странной сущности - наивны и порой, могут доверить свои жизни первому встречному. Конечно, риск оправдывается только если под ударом твоя жизнь. Накахара никак не мог понять: почему же эти люди доверяют им. Согласитесь, два странно-разодетых мужчины, лет двадцати пяти, разъезжающие на старом "форде" и несущие какой-то бред про оборотней, вампиров, призраков, демонов и прочую нечисть, будут выглядеть довольно странно, если захотят посетить ваш дом. — Согласись, что это бред. Мимо них проехало несколько машин, на которых водитель старой модели старался не зацикливаться, боясь привлечь лишнее внимание. — А мне кажется, что бред - это то, что с таким ростом ты достаешь до педали газа и тормоза. Ну, бред же. На переднем сидении, бездумно пялясь в окно, сидел высокий мужчина. Лицо оставалось бесстрастным к проезжающим мимо них. На руках, которыми он подпирал подбородок, облокотившись на ручку двери, были забинтованы запястья серыми потертыми бинтами, сменить которые ему, почему-то, в голову не пришло. Он невольно улыбнулся своей шутке и прикрыл глаза. — На кой черт мы отпустили того вервольфа? - проигнорировал ехидное замечание его напарник, чуть сильнее сжав руль авто и добавив в интонацию немного допрашивающего тона. Если, увидев, ну предположим в Метро двух мужчин, совершенно не похожих друг на друга ни внешностью, ни характером, то, скорее всего, вы даже не будите искать между ними связь. Хотя бы потому что в Метро тысячи простых людей, совершенно не похожих друг на друга. Но я не к тому веду. Чем вас могут заинтересовать два человека? Обувь? Парфюм? Прическа? Если да, то вы немного банальны. Обращайте внимание на детали в их действиях. Как держится за ручку, какую книгу он достанет, или с какой интонацией попросит подвинуть свои вещи. Мужчины перед нами - исходят из простейшей логики "чтобы нас не заметили, мы должны быть как эта серая масса перед нами". Но по сути, нельзя ни на минуту предположить, что они - это блеклое месиво, состоящее из банальных привычек и работы в офисе. — Твою мать, Дазай. Охотники убивают вервольфов, а не дают им второй шанс. - Мимо проехала патрулирующая машина, которой посчастливилось остаться в сладком неведении того, что именно находится в багажнике их машины. — Чуя, не помню, чтобы учил тебя, как надевать твою шляпу. Давай закроем тему, ладно? Кроме того я... — Да чета с два! Я всегда оказываюсь прав. Еще не поздно развернуться и убить его, я думаю... — Нашел новое дело. - Закончил свою фразу брюнет, слегка зажмурившись от резкого света фар приближающегося грузовика. На несколько минут повисло напряженное молчание, причем напряженность исходила, только со стороны водителя. По радио играла старая мелодия доисторического джазового исполнителя. Поворотник слегка поддерживал такт мелодии, иногда сбиваясь с ритма. Они редко работали в больших городах. Но в этот раз решили, что настало "чрезвычайное происшествие". Неделю назад, в этом самом городе, в обратном направлении от которого они ехали, произошло нападение. Недолго думая, оба решили - вервольф. Прибыв на место преступления, оказалось, что был серьезно ранен управитель местного детского дома. Обычное дело. Если закрыть глаза на то, что этой "тварью" оказался восемнадцатилетний подросток. Найти его было куда легче, чем поймать. Пытаясь убежать от них, парень умудрился убить человека. Обычный бездомный, который оказался ни в то время, ни в том месте. Возможно, он это сделал не нарочно, но, черт возьми, если убил один раз - то непременно убьет второй, третий, четвертый... Потому что все сверхъестественные монстры никогда не станут нормальными. Но, судя по всему, Осаму убедил разговор с тем парнем. Он отпустил его. Кретин, который полагается на собственные чувства. Скрипнуло сцепление и машина остановилась. Рыжеволосый убрал руки с руля, решительно поверачиваясь к напарнику. — Что такое ты в нем нашел, давая ему еще один шанс. Монстрам не дают шансов. Никогда. И ты сам это прекрасно знаешь. Так почему?.. — Ты не имеешь права так говорить. Забудь об этом, прошу, и давай я расскажу тебе о новом деле. - Его голос приобрел отстраненный тон, будто находясь в абстракции собственных мыслей. Прошло еще несколько напряженных секунд, в процессе которых Осаму выдержал тяжелый взгляд Чуи. После чего, последний завел "форд", не произнося ни звука. — Ты ошибаешься. - Коротко отозвался водитель, чуть прибавляя громкость радио, и ловя на себе самодовольный взгляд одного единственного пассажира. Всем своим видом брюнет как будто дразнил его. "Так докажи мне, что это не так".***
Дазай Осаму был из тех личностей, которые наслаждались борьбой самим с собой. Что может быть более приятным, чем снова и снова выигрывать пари и сделки, заключенные тобой же? Он никогда ни к чему не стремился. До этой жизни и знакомства с Накахарой, Дазай был простым учеником средней школы. Тяжело, когда тебя никто не понимает. Когда никто и никогда не видит то, что видишь ты. Этот рыжий алкоголик, при их первой встрече был совсем мальчишкой. Постоянно что-то твердил о нечисти, но старался не выделяться. Хотя, это получалось у него едва ли. Тогда он просто сел с ним в школьном автобусе. Несмотря на свою наблюдательность, Осаму ни разу не встречал его раньше. Он был чем-то вроде иллюзии, словно, видел его спину, но никак не мог дотянуться, чтобы разглядеть лицо. А оно было красивым, так сказать. Эти черты и очертания снились ему в кошмарах. Там он раз за разом не мог удержать его, все время теряя из виду эти рыжие волосы и шляпу, с которой он казался чуть выше своих метра шестидесяти. Страх. Вот, что впервые испытал охотник, познакомившись с ним. Страх за безмозглого идиота, не умеющего ценить свою жизнь. Он постоянно пытается что-то доказать ему. И это начинает пугать еще сильнее. Что может быть хуже твоего напарника, с которым ты работаешь почти всю свою осознанную жизнь? Только влюбиться в него.***
Дело было стандартным. Демон. Правда, немного с нестандартными вкусами. К тому моменту, когда они доехали до уезда Такамия, произошло еще одно убийство. Маленькая девочка. До этого - еще одна. Связи между ними было предостаточно: обе прожили здесь всю свою жизнь, одного пола. Знакомы не были, к тому же, у одной из убитых не было родственников, которые могли бы сильно помочь. На трупах были обнаружены следы удушения и домогательства. — Какая ненасытная тварь. - Выплюнул Чуя, нависая над телом одной из убитых. По документам - Масая Номото. Короткие черные волосы, больше не украшали ее, скорее, они были здесь словно отдельная часть парика, из тех, которые закупают дети на весенних ярмарках. Бледная кожа, которая начала приобретать сероватый оттенок, делала несчастную жертву еще более худой, выделяя острые скулы на застывшем лице, которое было испорчено исключительно его историей. Все это было ярким контрастом с темно-коричневыми, почти черными следами на ее шее. Накахара быстро взглянул на Дазая. Он надевал свой костюм, закрывающий бинты на запястьях, только если была необходимость обращаться к полицейским в виде японских спецслужб. Не скажу, что так он выглядел более привлекательным. Хотя бы не маячил перед глазами. — В протоколе сказано, что их нашли на одной улице. Вероятно, что демон, поселившийся там, существовал в этом городе будучи ещё человеком. — Подожди, что если... — Никаких "если", я уже все проверил, - Дазай весело улыбнулся, и, бросив сдержанный взгляд на полицейского, стоящего за стеклом, коротко кивнул в его сторону, поправляя рукав пиджака. — Стоп. Когда? — Сегодня утром, я допросил людей, которые могли стать очевидцами. Пара из них - алкоголики, вроде тебя. Другая - уже шестьдесят лет прожили в том районе и рассказали мне занимательную историю о неком Миядзаки Цуторо, жившем здесь сравнительно давно. На столько, чтобы суметь проскитаться по Аду, потерять человеческий рассудок и стать демоном. - Чюя, стараясь не заорать, или кинуться на него, дабы придушить к чертовой матери, лишь сдержанно выдохнул. — Это все? — Остальное по дороге. - Осаму решительно вышел из морга, попутно поблагодарив полицейского за содействие. — Не было же никаких алкоголиков, верно? — Как всегда на удивление проницателен, видимо, голова тебе нужна не только для шляпы. — Напомни мне, когда вернемся в отель, чтобы я тебя убил. — Хорошо, но, черт побери, это так мило с твоей стороны!***
— Миядзаки в начальных классах был успешным учеником, но позже, с каждым годом его успеваемость ухудшалась. В школе одноклассники сторонились Цуторо. Дело в том, что мальчик родился с деформированными пальцами рук, и, как это часто бывает в школах, несчастный ребёнок стал изгоем среди других детей. - На этих словах он замолчал, но быстро опомнившись, продолжил, словно этой задержки и не было, - на семейных фотографиях видно, что Цуторо всегда старается спрятать свои руки. Его погруженность в себя и отчуждение от других людей со временем усиливалось, превращаясь в настоящую ненависть. Цуторо не смог поступить в университет, и вместо того чтобы изучать английский язык и готовиться к карьере учителя, он был вынужден поступить в колледж для обучения по специальности фототехника. Родители Миядзаки все время посвящали работе, и практически не общались с сыном. У него была младшая сестра. Единственная, кто когда-либо проявляла к нему интерес. Возможно, именно его смерть в мае 1974 года способствовала началу серии жестоких убийств - Цуторо лишился последней ниточки, связывавшей его с внешним миром, последнего человека, который понимал его. Через три месяца после смерти сестры, Цуторо совершит своё первое убийство. В 1974 Миядзаки убил и изуродовал четырёх девочек в возрасте четырёх и семи лет, обычно он заманивал жертв в свой дом, который достался ему после переезда родителей и душил, после чего совершал сексуальные манипуляции с трупом убитой. Миядзаки отправлял родителям убитых девочек различные сообщения, так, например, семья его первой жертвы, Мари Коного, получила посылку с размолотыми костями девочки, кроме того в посылке были фотографии одежды Мари. Родителям Эрики Намеллы пришла открытка за авторством Миядзаки — в ней были вырезанные из журналов слова: "Эрика. Холод. Кашель. Горло. Тихое. Боль. Смерть". Также, родители жертв сообщили полиции, что после убийств им кто-то (предположительно — Миядзаки) звонил и молчал в трубку. Если трубку никто не брал, звонки могли продолжаться по 20 минут... — Ясно. Я понял. Типичный псих, чья душа не смогла обрести покой, навсегда обреченная скитаться в этом мире, полном идиотов. Но от скуки, решившая заняться прежними делами. Банально. Скучно. — Тебе совсем не жалко тех убитых? - Дазай, который в этот раз сидел за рулем, быстро посмотрел на Чую, смиряя его любопытным взглядом. — Если мы будем жалеть каждого в этом мире, прогнившем насквозь, то скоро забудем, зачем начали все это... ТОРМОЗИ! На дороге, ни пойми откуда, появился мальчик лет восьми. Он широко улыбался, смотря на двух мужчин через стекло, при этом теребя в руках игрушку словно ни его только что чуть не сбила машина. Парень осторожно, словно боясь сломать их машину, постучал по капоту, подобно как маленькие дети играют в "тук-тук, кто там?" — Черт возьми, - выдохнул Накахара, открывая дверь, и выходя наружу. — С тобой все в порядке? Эй? — Спасибо, добрый дяденька! - мальчик улыбнулся еще шире, показывая все свои молочные зубки. — Тебя не учили, что нужно смотреть по сторонам, выходя на дорогу? - Накахара осторожно присел на корточки рядом с ним, вглядываясь в глаза, оттенка которого, он никак не мог разобрать. Юноша решил, что этот вопрос не так важен и с легкостью проигнорировал его. — Знаете, а Вы так похожи на маленькую девочку! Внезапно, внутри что-то оборвалось. Это было не из-за слов, которые произнес парень, хотя это сравнение привело его в замешательство. Охотник наконец, понял, что за игрушка была у него в руках. Довольно странная потертая кукла с пуговицами вместо глаз. Рот был изогнут в ужасной полу-ухмылке, от чего по телу непроизвольно пробежали мурашки. — Эй, Чуя, что там у тебя? - из машины показался Дазай, окидывая взглядом напарника. Казалось, прошла еще целая вечность, прежде чем Накахара смог оторвать взгляд от уродливой куклы. — Нет. Ничего. Я... - он повернул голову и нервно посмотрел на Осаму, который недовольно нахмурился, смотря на, сидящего на корточках рыжего. Вновь повернувшись, чтобы еще раз посмотреть на мальчика, его встретили лишь пустота и странные, навевающие тревогу мысли, которые сходились только к одному. Сверхъестественное.***
Было около десяти часов, когда уезд окончательно погрузился в ночные сумерки. Сегодня четверг, а значит, большинство людей будут дома со своими семьями. Кроме того, им вряд ли кто-то сможет помешать, потому что старый домик семьи Цуторо находился у главной дороги при выезде из городка. Соседей там оставалось все меньше и меньше, большинство из них решили перебраться либо поближе к центру, либо вовсе переехать, навсегда оставляя эту часть их жизни в этом городе. Добравшись до отеля, обоих начали тревожить сомнения по поводу демона. Это мог быть призрак, одержимый, само собой не исключен был и демон... Да кто угодно. Накахара внимательно изучил это дело еще раз, но так и не нашел детей, хоть чем-то, отдаленно напоминающих того мальчика на дороге. — Эй, нам уже пора. Я отдал ключи и заплатил до завтрашнего утра. Ты все еще сидишь над ним. - Дазай отодвинул стул и сел рядом с Накахарой, слегка наклоняясь вперед, чтобы закрыть ноутбук. — Мы придумали запасной вариант на случай, если это окажется призрак. Эй, слушай, - Осаму заглянул в его голубые глаза, - я знаю, что он там был. Но что нам остается? Наш план идеален. Ни что не сможет пойти наперекосяк, слышишь? Когда Чуя что-то не понимал, он вгрызался в это дело и наотрез отказывался останавливать расследование. Он тоже боялся. Возможно даже чуть больше, чем Дазай.***
В том доме, где царил вечный покой, нарушаемый лишь тенью прошлых жестоких убийств, было на удивление тихо и как-то... Уютно? Большой зал был уставлен обеденным столом, четырьмя стульями вокруг него и небольшим комодом, который украшало множество фотографий с отбитыми уголками рамок. Ничего особенного для нормального дома, обычно, охотников встречали лишь разбитые стекла, ужасный запах, от которого хотелось продырявить себе голову, и куча использованных шприцов, с погнутыми иглами на конце. Вот - заброшенный дом, а не это. Накахара первым двинулся по лестнице вниз, в подвал. Ему было совсем не интересно, что творится в комнатах, в которых, возможно, скрыта личная история ее бывших обитателей. Было немного необычно, что этот дом не разграбили. Что он остался почти в первозданном виде. Правда, слегка с потрепанной историей. —"маленькую девочку" - это было в его голове? Или же нет. Чюя остановился. Он сильнее сжал заряженный кольт, лежавший у него в куртке, будто простая зажигалка. Охотник резко повернулся и раздраженно хмыкнул, увидев перед собой вход в другую комнату. Другая рука, державшая фонарик, опустилась вниз к ручке, прекращая освещать все вокруг него лишь на несколько секунд. Дазай проводил взглядом уходящего напарника и начал быстро подниматься на второй этаж. У них, это было что-то вроде игры, кто не успел - тот идет туда, где кажется, что меньше всего может что-то случиться. Он часто проигрывал в нее, искреннее веря, что там, куда он пойдет, его самого встретят всевозможные неприятности этого мира, так и жаждущего распрощаться с ним. Осаму любил представлять, как жили люди раньше, когда их еще не постигла участь "стать избранным сверхъестественным". Возможно, что эта семья была счастлива. Возможно, что их отец, водил младшего брата в то самое кино, мимо которого они проезжали. Или мать, приходившая с работы раньше всех, устраивалась на кухне, включая по радио "Счастливые дни домохозяек". Эти мысли всегда смешили, ведь, он сам мог приходить с работы пораньше, или водить какую-нибудь подругу в кино по выходным, когда на сеансы в полночь есть скидка. Конечно, мог. Но перспектива разъезжать на старой модели, мухлевать с карточками на заправках, спать в дешевых мотелях, и все это - в сопровождении одного, до одури милого напарника была, есть и будет, гораздо привлекательнее. Для него, по крайней мере. И он очень надеялся, что и для Чуи тоже. Первая комната, скорее всего родителей, пустовала: не было ни кровати, ни фотографий, ни, даже скромной тумбочки. Совсем пусто, словно, живущий здесь, хотел навсегда забраковать саму идею существования этих людей. Что-то подсказывало ему, что эта семья была не такой счастливой, как ему показалось сначала. Дальше по коридору он видел еще три двери, одна из которых вела в бывшую ванную. Там тоже было пусто, лишь, торчал из стены старый кран с серой, поросшей плесенью, раковиной. Действительно. Мертвым ни к чему принимать душ и мыть руки. Это простое занятие, доказывающее, что ты еще жив. Половицы под его весом слегка прогнулись, но, если бы они прогнили до своего основания, Дазай давно бы лежал на первом этаже, приземлившись на тот самый обеденный стол. Следующая комната была переделана из подсобки в детскую. Там еще остались несколько порванных комиксов, томиков манги и тройки пар детской обуви, стоящей в противоположной части комнаты, как одинокое напоминание о маленьком мальчике, некогда живущем в этом мире, места в котором, ему не нашлось. Последняя комната была самой большой. В ней могло бы спокойно поселиться два человека. Только вот она тоже была пустой. На подоконнике окна, вид из которого точно открывался на улицу, где они припарковали свой "форд", что-то лежало. Дазай решительно шагнул в комнату, пересекая ее за каких-то несколько секунд. Кукла. Чем-то напоминающая Накахару. Можно даже сказать - его точная копия, с такими деталями, как шляпа и, вышитыми голубыми нитками, глазами, закрывающие практически все лицо. Игрушка тут же выпала из рук, с легким отзвуком, падая на деревянный, местами гнилой, пол. — А ты не похож. Совсем не похож на нее, на... И пустота. Смешанная, лишь, с ненавистным чувством "я не помню, как себя контролировать".***
***
— Невежливо спать так долго, как думаете, Дазай-сан? Рыжий поморщился, но открыть глаза не решился. Слишком привык к темноте. — Ты его разбудил... - пролепетал еще один знакомый голос с едва заметной юношеской хрипотой. Послышался скрежет, бьющий по барабанным перепонкам, словно после вечернего запоя. Чюя резко открыл глаза и с яростью посмотрел на окружающих, которые заполняли всю небольшую комнату мотеля. Рюноскэ Акутагава - бывшая правая рука самого Сатаны, с вечным выражением лица "вы до ... мне обязаны". Демон, разумеется. Его прошлое было туманным ровно на столько, на сколько вы представляете себе Англию, а взгляд самых черных глаз, каждый раз заставлял спросить у себя - "какого мы его еще не убили?". У него с этим демоном были очень и очень натянутые отношения. А вот к Дазаю он всегда обращался на "Вы" и прислушивался к его мнению, будто тот был ему родным отцом. "Друг семьи" держался недалеко от двери, недовольно разглядывая Накаджиму Ацуши, того самого вервольфа, которого мы упоминали в самом начале. Наверное, он проследовал за ними до самого уезда, а потом, когда они не вернулись в мотель, решил найти их самостоятельно. Взгляд желтых с фиолетовым глаз был намертво прикован к его ране, из которой, даже несмотря на бинты, сочилась алая кровь. Боли он не чувствовал. Осаму накачал его обезболивающим, или еще чем-нибудь, чтобы тот не ощущал ее. — Как себя чувствуешь? - бесстрастно спросил Дазай, стоявший около окна, завешенного грязными бардовыми шторами. — Как после большой вечеринки на день рождение Бога. - Простонал мужчина и попытался встать, стараясь опереться о подножье кровати. Осаму хотел было подойти, но Чюя остановил его одним только взглядом. И Накахара искренне надеялся, что он не заметит в его глазах осуждение.***
— Ты злишься на меня? Прошла неделя с того случая. Все разъехались по домам. Новых дел не предвиделось до тех пор, пока Накахара не поправится окончательно. — Нет. Дазай посмотрел на него через зеркало дальнего вида и снова уставился на дорогу. — Врешь? — Скрываю. Но, нет. С чего бы? — Ну, хотя бы с того, что я чуть не изнасиловал тебя в том подвале. — Это был не ты. Всего лишь ведьма, с неординарным подходом к своей работе. Рюноскэ, кажется, сказал, что он смог "забрать его с собой". — Чтобы это значило? - едва заметно улыбнулся водитель. — Боюсь, что мне плевать. - Равнодушно отозвался напарник. Конечно, вряд ли теперь между ними все будет как раньше. Меньше доверия даже несмотря на то, что все это было из-за кукол Вуду. Чуть больше тайн и разногласий. Но он добился своего. Раны действительно болели. И он действительно будет это помнить.