Как я получил милосердие - исповедь убийцы.

Что такое жизнь? Период ли времени между рождением и смертью? Вполне логичное заключение моего разума. Но кто и как проживает этот период? Каждый по-своему, не так ли? У каждого свой собственный путь, не правда ли? А у меня? И у меня свой путь. Нож. Пистолет. Руки, ноги, порой голова. История началась, как и у многих других, с моего рождения. Мать много работала, отца у меня не было. Она частенько говорила, что нужно быть сильным и много учиться. Но я был непоседой и никогда ее не слушал, наверное, именно поэтому сейчас нахожусь в камере смертников. Я так много раз отнимал жизнь, дарованную не мною, что уже сбился со счету. Правда, нелепо звучит? Так и есть. - Почему вы убивали? - Почему? Какой смешной вопрос! Вздор! Почему?! Будто я сам знаю, почему! - Я так хотел. Седоволосый мужчина с морщинами на лбу сидел напротив меня и что-то быстро чиркал в своем журнале. Сколько тебе, старик? Небось, совсем немного и ты загнешься, я прав и знаю это. Психолог, нужен больно ты мне! Бред! - Вы так хотели? - Я вроде ясно выразился. - Успокойтесь, я просто пытаюсь вас понять. Спасибо, рассмешил. Пытается он меня понять! Ты хоть раз держал ствол в руке? А нож, пусть и кухонный, но измазанный в крови? Человеческой! Нет? Конечно. Так какого же черта ты пытаешься меня понять, влезть? Тебе платят за эти разговоры, интересно вот: сколько? - Понять? Меня? - Да, Вас. Я усмехнулся, он чиркнул что-то черной гелевой ручкой и посмотрел на меня. Что это за взгляд такой? Снисхождение? - Тебе платят за то, чтобы ты сидел тут рядом со мной? - Да, это так. Расскажите про свою первую жертву. Я рассмеялся; он угрюмо, как-то по-детски обидчиво, смотрел, не отводя глаз. Раздражает, однако. - Первой моей жертвой оказался – брат. - Ваш брат? - Да, именно мой брат. - За что Вы его убили? - Он не хотел отдавать мне кубики! Забрал, будто они только его! - Сколько Вам было? - Не помню, около шести вроде. Да, точно! Мне исполнилось шесть, а ему было четыре. Почти пять даже. Маленький, противный, вечно сопливый мальчишка. Я с ним делился всем, а он не хотел отдать кубики! Причем мои! - Значит, Вы убили маленького брата из-за кубиков? – его седоволосая бровь метнулась вверх полу-дугой. - Я Вам уже сказал! - Успокойтесь, не нервничайте. Откиньтесь назад на кушетку и расскажите мне про него. - Что вам рассказать? Как этот гав.нюк постоянно ходил под себя? Или же, как он любил крутиться возле матери? - Хорошо, давайте поговорим о Вашей маме. - А что о ней говорить-то? Местная шл.юха без образования и достатка. Она как раз-таки была второй! - Вы думаете, что это хорошо - так отзываться о своей маме? - Вы бы ее видели! Постоянно накрашенная, расфуфыренная, никогда не появлялась дома! А если и приходила, то чаще в приподнятом настроении! Никогда не понимал, зачем она родила троих детей! - Значит, Вас было трое? - Да, нас было трое. Я, мелкий писающий мальчишка и самая милая и обаятельная сестренка. - Как звали Вашу сестру? - Сьюзи, маленькая, прелестная белокурая красавица. Вы бы ее только видели! Он улыбнулся, видно было, что горд собой. О да, ведь дернул за ту, самую важную нить, ведущую к моему пониманию и сознанию. Чертов старик, нашел ведь за что зацепиться! - Расскажите о ней. - Она была младше меня на четыре года. Молчаливая, лишь порой плакала, когда нуждалась в смене подгузника или хотела кушать. Вот именно ее я обожал, больше чем кого-либо, надеюсь и она меня… В дверь постучали и через пару секунд вошли. На пороге стоял мужчина средних лет. Сильный загар подчеркивал его зеленые глаза, точно так же, как и высокие скулы. Волевой подбородок и слегка заостренный нос. Аристократ, просто! - Не могли бы мы поговорить наедине? – кашлянув, сказал он, устремив свой хищный, но все же слегка наивный, взгляд на меня. Я усмехнулся и положил руки за голову, наблюдая за его действиями. Он стоял неподвижно и ему явно шел этот костюм: темно-серый, почти черный. Черные как смоль волосы были слегка взъерошены, и легкий румянец на его спелых щечках сильно меня удивлял. Странным образом он отвел глаза и уставился, словно столб, на свои заостренные ботинки. «Психолог» встал с мягкого кожаного кресла и несколькими шагами пересек комнату. Они вышли за дверь, оставляя меня вновь одного. Недолго раздумывая, я встал и подошел к окну. Как же я давно не видел солнечного света! Какой красивый пейзаж, пусть это всего лишь и пара полупустых контейнеров для мусора, но это намного лучше моей камеры-одиночки. Растение… зеленое… пахнущее… давно я тебя не видел! На подоконнике стоял цветок, с длинными зелеными листьями, которые тянулись к солнцу вверх. Правда, красиво? - Мистер Лотнер, прилягте на кушетку. Пропустив возглас старика мимо ушей, я все так же всматривался в светло-голубое небо, ища что-то эдакое, необычное... Сколько, я здесь уже? Больше полугода, вроде так... Хотел бы я вновь почувствовать свежий воздух, да вот только не нужно было убивать! Но это мой путь, не так ли? Я развернулся к обладателю голоска с хрипотцой. За ним все так же стоял этот мужчина, словно мальчишка, избегающий столкновения глаз. - Мистер Лотнер! – вновь этот тон! Медленными, слегка раскачивающимися из стороны в сторону движениями, я подошел к черной кожаной кушетке и лег. С усмешкой на губах наблюдал за этими двумя. Молодой человек с яркими кошачьими глазками стоял поодаль от старика, который перебирал бумаги на коричневом, деревянном столе, явно ручной работы. - Кристофер, зайди чуть позже, я закончу и посмотрю повнимательней, - кашляет надрывно. Да он явно курит. Значит, точно скоро загнется. Поскорей бы, эх… Проводив его до двери, я перевел взгляд на психолога, что стоял неподвижно после хлопка. - Ну что, продолжим. Расскажите мне про свою последнюю жертву. - Жертву? - я рассмеялся, - Вы называете педофила - жертвой? - С чего вы взяли, что он педофил? - Наверное, с того, что он спал с мальчиками? - У Вас есть доказательства? - Есть. В его подвале слишком много кассет с поревом. Там, где он прелюбодействует с маленькими мальчишками, у которых только появились лобковые волоски. - Хм, интересно, - он продолжал писать, не останавливаясь ни на минуту; раздражает: тут же есть целый я, говори со мной! – думаю, на сегодня хватит, встретимся через два дня. Он привстал, взял телефонную трубку и нажал две кнопки: - Уведите заключенного. Всего пара минут и в комнату зашли двое высоких, статных мужчин в форме. Поднялся, усмехнулся. На меня вновь надели наручники и, под пристальными взглядами трех пар глаз, вывели. Серые, кирпичные стены вновь и вновь мелькают перед глазами, сколько можно?!