Два хулигана / Art School AU

Неуловимые инструменты Богга, действительно, оказались в шкафу, в дальнем углу. Парень вытянул их из коробок. Марианна не лукавила, когда говорила, что хорошо управляется с инструментами. Она прекрасно установила циркулярку на столе, отрегулировала лезвие почти так же быстро, как делал сам Богг. Он пока изучал свои проектные записи и сверлил дыры для шурупов. Поднял глаза на девушку, буркнул «впечатляет», когда Марианна нарезала из досок детали так, как было указано в его чертежах. - Спасибочки, - ответила Марианна. – Я училась в старшей школе, а моя сестра в своих классах была безнадежной, так что я делала все её проекты. Даже скворечники. А ты? Что тебя заставило связаться с клеем по дереву и прочим? Богг отложил дрель, размял руки, чувствуя на пальцах грубые пятна от столярного клея. Их всегда было трудно соскоблить. - У моего отца была строительная фирма. Я уверен, что когда был ребенком, у меня был молоток вместо погремушки. Потом я научился делать мебель. Но потом решил заняться скульптурой. Уже года три занимаюсь… - Только три года? – Марианна прошла вокруг его работы, сложив руки за спиной. – Это довольно мило. А почему ты бросил делать мебель и пошёл в скульпторы? Это как-то слишком резко. А твоя работа… она такая… такая дикая… - Так уж все сложилось. Жизнь того затребовала, - буркнул Богг. Он не хотел признаваться, что желал избавиться от воспоминаний об отце, о том, как они мастерили вместе, бок о бок, одинаково пахли клеем и древесной стружкой. Отец работал до того мига, пока не смог уже из-за болезни держать молоток в руках. И очень злился на всех из-за своей немощи. Раньше будущее было ясным для Богга: как выложенные детали мебели, из которых собирались делать стул, стол или комод. Просто и понятно. Но потом, когда отец умер, всё рухнуло. И теперь Богг пытался из обломков хоть что-то соорудить, чтоб жить дальше. Всё теперь лишилось стабильности и ясности. Потрескалось, грозилось развалиться до основания и исчезнуть. Богг едва-едва держался прямо. Наверно, только потому, что ему необходимо было заботиться о матушке, помочь ей пережить трудные времена. - Знаешь, - заговорила Марианна, передавая ему винты, и Богг молча стал собирать раму для основания скульптуры. - Я тоже пытаюсь изменить свою жизнь, свои мысли… уже пару месяцев. Мне надоела предсказуемость. Я пыталась делать то, что мне «следует», много лет. Но разве можно притворяться так долго? - Наверно, - Богг пожал плечами. Он сам долго притворялся, слишком долго. Он и сейчас притворялся, что всё хорошо. – Ну, и что ты решила изменить? - Да всё, что угодно. Хочу заниматься чем-нибудь грязным, - тут она ухватилась за край готовой рамы и помогла Боггу её переместить. – таким, чтоб Роланд держался подальше. Он такой чистюля и франт… с этими его золотыми кудрями. - Кажется, это уже слишком. - Ха! Ты всего не знаешь. Два года назад я училась бизнес-администрированию и немного искусству. Но потом… потом я перевелась сюда, чтоб стать просто художником. И моя сестра здесь учится. Так что вcё – отлично. Вот только потом Роланд сюда еще перевелся… - Подожди, - Бог положил шлифовалку на стол. – Ты имеешь ввиду, что вы с ним расстались два года назад, и он тебя до сих пор преследует? - Даже после двух фингалов и вывернутого запястья, - кивнула девушка. - Вау! Да ты сама невинность! - Мало кто с тобой согласится... Но, хватит о моём печальном прошлом. Расскажи мне: почему ты пошел учиться на скульптора. - Я не тот, у кого можно спрашивать, - буркнул Богг, разбирая дрель. – Я не посещаю половину занятий и не участвую в социалке. И я тут ночью работаю, как правило... - О боже! – ахнула Марианна, перекладывая наждачную бумагу, и засмеялась. – Так это ты – призрак?! - Что? - Богг недовольно поднял правую бровь. - Призрак худ.отдела! Тут появляются разные произведения искусства, но никто никогда не видел, что над ними кто-то работает. Но этот кто-то постоянно оставляет записки с ворчащими претензиями! Эти зеленые листочки с каракулями – это ж уже твои визитные карточки! Ребята хранят их, как доказательства возможной паранормальной активности. - Ты сейчас серьезно? – лицо Богга имело выражение полной растерянности и недоверия. Он считал, кто девчонка-коротышка издевается. - У тебя ужасный почерк! Некоторые считают, что это из-за того, что это – искажение потустороннего мира. А если кто-то не приходит на занятия, то люди говорят, что его забрал к себе призрак худ.отдела, чтоб заставить делать скульптуры! - Даже так? Чёрт! Я лишь хочу, чтоб меня и мои инструменты оставили в покое! - А однажды ты написал сообщение, в котором было много-много жутких слов. Это тогда, когда кто-то брал твой клей и положил не на ту полку, куда ты обычно кладешь. Знаешь, у тебя краткий, но яркий стиль изложения. Я им восхищаюсь. - Вот горе-злосчастье, - проворчал Богг, сутулясь и отворачиваясь. Он стал слишком громко копаться в наборе инструментов. Потом замер, ибо кое-какая догадка поразила его. Он оглянулся через плечо, опасно сузив глаза. – Откуда ты знаешь, что клей положили не на ту полку? - Стой! – девчонка схватила молоток и выставила его перед собой, как меч. – Не смотри на меня так! Я просто была свидетелем преступления! - А если бы я всюду всё разбрасывал, особенно чужие инструменты, кому бы это понравилось? – Богг жутко нахмурился и оскалился, как злая собака, показав Марианне свои крупные кривоватые зубы. - Не пугай меня своими клыками! У тебя нет на это разрешения! Она сама нахмурилась и оскалилась в ответ, повторяя выражение лица парня. Но не смогла долго удерживать эту гримасу и коварно ухмыльнулась: - Ха, ты выглядишь так, как я иногда себя чувствую. Брови Богга тут уж поднялись, потому что он был совершенно обескуражен её словами. А Марианна продолжила: - Я не брала твой клей. На самом деле, это я потребовала, чтоб его вернули. И мне очень жаль, что придурок, который брал клей, промахнулся с полкой, - она стояла всё ещё босиком, активно жестикулировала, покачивалась и закатывала глаза. - Тогда – имена! Назови мне имена! Кто украл мои вещи? – Богг сложил руки на груди и наклонился, опустив свой нос на уровень носа девушки. – Назови, и я смогу утопить их в лагуне, а ты будешь жить. - Ага! Так ты нашел мою записку с цитатами из «Призрака Оперы»?! – Марианна триумфально заявила, наклонившись вперед, сложив руки на груди и стоя на кончиках пальцев, чтобы быть повыше. – Читал роман Леру? - А может, я видел немое кино 25-го года с Лоном Чейни, - фыркнул Богг. - Убирайся из города! - Марианна шагнула вперед и положила руки на его плечи, уцепившись в серую толстовку и глядя на парня грозно, даже сердито. – Ты хоть представляешь, как трудно найти в этом мире кого-то, кто смотрел кино про Призрака старше 2005 года? - В новом все пели противно! - А уродство Эрика объяснили солнечными ожогами! - И не объяснили, почему он держит одну руку выше головы! - И они выбросили перса из кино! - А костюм Красной смерти - такая скукота по сравнению с фильмом 25-го года… - Они там всех расфуфырили для сцен с маскарадом! Я видел! Фэ! - И с каких пор серийный убийца-извращенец должен быть супер-романтичным? - Да, я пошел смотреть готический ужас, а там – розовая тьфу-романтика! Это чистое злодейство! Они уже оба задыхались от яростных выкриков, и тут поняли, что стоят близко-близко. Богг рванул назад, и Марианна отпустила его толстовку, шагнула в бок. - Ну, - промычал парень. - Эге, - отозвалась девушка. Они судорожно искали тему, чтоб продолжить разговор. Тут зазвонил телефон Марианны, и она выловила его из кармана джинсов, проверила сообщения. - О, пришла моя машина, - хмыкнула и поправила волосы. – Что ж, надо идти! Она бросилась через студию, чтобы схватить сумку и сунуть ноги в свои балетки. Уже была на повороте к лестнице, когда обернулась и звонко крикнула, погрозив Боггу кулаком: - Я не брала твой клей, сосна-зубочистка! - Ага! Так я и поверил, ты липкая принцесса! – проревел Богг в ответ.