Хроники ужасов: Пленница инквизиции.

Я почувствовала сильный холод. Кровь ударила в голову. Дрожь пробежала по телу. Нет, я ни о чем, ни жалела. Теперь я тут. С этими людьми, но по-прежнему одна. Одна наедине с самой собой. Люди трусливы. Они трясутся за свою душу и страшатся неизведанного. Им чуждо что-то новое. Что-то манящие в даль и несущие за собой смерть. Я не боюсь смерти. Не боюсь пыток. Они мне не страшны. Они мне полюбились. Синяки прижились к телу. Шрамы останутся со мной на века. Кровь давно засохла на моем лице, которое я забывала умыть. Строки этой повести. Мысли моего ума. Чувства израненной души. Все это лишь ветер понесет по ветру, и лишь он услышит мои страдания. Каждая клеточка моего тела ждала боли. Ждала языков пламени. Яркого света огня. Очищение. Очищение души. Так оправдывают это преступление люди в белом. Люди мнимые себя посланниками Бога. Люди лживые и погрязшие в похоти своих желаний. Они подались искушению намного раньше меня. Порок их погубил. Порок погубит и меня. От кончиков пальцем на ногах до холодного тыла я чувствовала каждую кочку на дороге. На каждом выступе мое тело ныло. Я не хотела ехать. Не хотела дрожать в ожидании. А как же солнце? Как же небо? И земля под ногами? Неужели это все провалится в бездну вместе со мной. Я бы хотела этого. Люди недостойны всего этого богатства. Они не ценят жизнь. Не ценят дары. Не ценят мир. Они алчны и заботятся лишь о себе. Мы ехали долго. Уже не помню, который шел день. Время близилось к рассвету. Я, как ни кто другой видела этот мир иными глазами. Черными. Похожими на глубокую бездну. И, казалось бы, если долго смотреть в бездну, то бездна начинает смотреть на тебя. Этого они и боятся. Этого. Рассвет прекрасен. Он раскрывает мне все краски этого мира в ином свете. Первые лучи солнца упали на мое лицо. Я встала, провела рукой по деревянным дощечкам и подскочила к железной решетке. Я хотела бы вечно любоваться этим пейзажем. Нельзя все время чувствовать боль и презрение к миру. Я чувствовала восторг природой. А что же касается людей. В них я давно разочаровалась. Все они гнилые. С плесенью. Как хлеб, что дают мне на завтрак. Он вызывает у меня отвращение. Как и люди. Я никогда не ела пряностей. Не вкушала сладкие плоды. Не познала любви. Хорошо. Это хорошо. Все эти искушения сделали бы меня слабой. Я не могу стать слабой! Я должна предстать перед аббатством без страха. Без чувств. Без эмоций. Люди пристали к пещере. Развели костер. Жадно пожинали плоды. Рвали куски мяса на части своими зубами. Иногда они поглядывали на меня. С презрением. С оскалом. Мне было все равно. Я не хотела ничего. Совсем. Совсем ничего. Кто он. Человек в белом. Человек в черном. Он мне не понятен. Что хранят потемки его души. Какие тайны кроются за таинственным взглядом. К нам присоединился молодой монах. Его одежды отличалась от других. Они были ни черны, ни белы. Они были странны. Он пришел к нам на коне. С небольшой сумкой. Из разговоров людей я узнала, что он только собирается поступить на службу в аббатстве. Принять обед и стать монахом. Но его отправили сопровождать меня в аббатство, дабы познал он истинное зло. Он был молчалив. Держался в стороне. Но что стало причиной его молчания? Какой-то там обед? Мы были похожи. Я тоже сохраняла безмолвие. Но лишь потому, что при пытках мне вырвали язык. Лишили речи. Мне бы и так не о чем было бы поведать людям. Я не горела желанием раскрывать им тайны преисподних. Мне стал любопытен этот смертный. Он был не похожим на всех. Не такой как они. Другой. Совсем иной крови. Его не подпускали к моей клетке. И сидел он вдали. Иногда он доставал из сумки книгу. Большую и громоздкую. Он листал ее часами. С вдумчивым взглядом. Полным мыслей. Впервые какое-то чувство посетило меня. Любопытство. Я заглянула ему в глаза. Увидела его глазами книгу. Книгу святых. Он думал обо мне. Все это время его заботила моя судьба. Ночью его покидал сон, и он снова листал свою книгу. В надежде упокоить свои эмоции. Побороть свое метание. Я видела законы книги. И то, что меня ждало. Два дня подряд я видела мир его глазами. Изучала законы святых. Ночь. Ночь так темна. Она полна ужасов и страхов. Боли и печали. Ночь. Она стихия тьмы. Я видела сон. Его сон. Мне не дано видеть сны. Он бегал. Бегал по полю. Смеясь и ликуя. Казалось бы, этот момент так сладок, что я не хотела возвращаться в свое тело. Сильная боль. Боль пронзила тело. Я пришла в себя и очнулась ото сна. Лежа на земле. Темной ночью. Люди. Они били меня. Кричали и снова били. Мое отсутствие заметили. Черный взгляд. Черная радужка зрачков. Это выдало меня. Он очнулся. Подбежал к моему израненному телу и наклонился. Его предупредили в первый раз, но он нарушил запрет на мое прикосновение. Его сильно ударили, но он держался. Положил мою голову себе на колени. Убрал волосы с глаз. Его очи наполнились слезами. Я хотела показать ему свой мир. Свое мировоззрение. Взгляд на людей и инквизицию. Я передала ему свои воспоминания. Широкое поле. Высокие массивные горы. Вид из моего окна. Яркое солнце и детский смех во дворе дома. Улыбка матери и блеск ее глаз. Мгновеньем позже. Серые тучи. Сгнившие поленья. Полые лужи. Труп матери на крыльце. На досках. Ее тело, покрытое ужасными волдырями. На лице, руках, везде. Она задыхалась и вскоре умерла. Я сидела в поле, держа на руках свою маленькую сестричку. В ней трепетал последний лучик жизни. Похожие раны были и на ее теле. Они истокали кровь с ужасно пахнущей гнилью. Она плакала. Ей было больно. Она умерла. Мою семью погубила чума. Я ничем не могла им помочь. Я склонилась над ее холодным, уже остывающим телом, и закричала. Я издавала ужаснейшие визги и стоны. Они были невыносимы. В следующие мгновенье ко мне явился посланник дьявола. Я вскричала ему всю боль, что была у меня на душе. Он подарил мне дар помогать людям. Забирать их боль и страдания. Перенимать их на себя. Взамен я заплатила страшную цену. Цену своей душой. Бесценной душой. В этот миг во мне, что то поменялось, как будто от меня и вправду оторвали часть души. Я не хотела показывать ему следующие воспоминания. Они бы отторгли его любовь к богу и церкви. Пытки. Насилие. Унижения. Боль. Издевательства. Все это я пережила, пока была в плену у людей в белом. Они замаливали свои грехи перед Богом. Если он способен простить это, то он ничем не лучше Люцифера. Он был изгнан за то, что отказался любить грешников, так же сильно, как и Бога. Справедливо ли это? Платить такую цену за любовь к создателю?! Слезы скатились по его щекам, но мои безмолвные глаза не могли сказать ему слова утешения. Его оттащили от меня и начали зверски избивать. Я смотрела на все это не в силах помочь. Под угрозой смерти и наказания свыше, он подполз ко мне. Мы снова были рядом, словно одно целое. Как и раньше. Он чувствовал мое присутствие в себе. Не мог лишь выразить это словами. Я чувствовала его руки на моих щеках. Мы снова стали едины. Я открыла глаза. На губах остался странный привкус крови. Она стекала с его губ. Я увидела клинок у него в груди. Он упал на сырую землю. Снова и снова захлебывался кровью, но все еще держал свою ладонь на моей щеке. У меня не было выбора. А если бы и был, я бы не поступила бы иначе. Это не миновала бы мою смерть, но я взяла его ладонь и крепко сжала. вместе с теплом я перенимала на себя его боль. Капля за каплей. Это не спасло бы ему жизнь, но избавило бы от мук. Жизнь покидало его тело. Я поняла, что умру в следующие мгновенье. Я прилегла ему на грудь. Стук сердца становился все реже. Тук... тук... тук... и тишина... Лишь холодный воздух охватил наши последние вздохи. Быть может те люди сказали, что я искушала монаха и он подался дьяволу. что я убила его и напала на них. Что у них не было выбора, и они меня убили. Я не знаю. И не хочу знать. Мне не нужно знать, как эти люди оправдывали себя перед Богом. Главное что мои знания не попали в руки аббатству и инквизиции. Но чистая и не в чем не повинная душа на их совести. Его кровь на их руках и они не отмолят прощение. Не откупятся от совершенных грехов. Пусть муки преследуют их.