Батарейка

      Рождество и канун Нового года — самые кошмарные, самые изматывающие дни на самом деле. Радость, праздничный настрой, огоньки гирлянд — ты всё это принимаешь и понимаешь в детстве, объедаясь мандаринами и чувствуя себя до неприличия счастливым.       Когда тебе двадцать четыре, ты мечтаешь только доползти до дома после аврала на работе и забыть обо всём. Отключиться от внешнего мира, посидеть в тишине — и снова провести бездарно ещё один вечер и ощущать себя унылым дерьмом, чувствуя на себе расстроенный взгляд.       Аомине прикрыл глаза, отворачиваясь от Тайги. Тот сидел на другом конце дивана и искоса поглядывал на него, делая вид, что увлечён ерундовой передачей по тихо бормочущему телевизору.       Странно, но у него получалось быть бодрячком и искриться задором. А ещё готовить ужин по вечерам и что-то мастерить из парочки гирлянд. Елку он тоже сам нарядил, а Аомине... Он заметил это только через день — когда спросонья уронил, слава богам, пустую коробку из-под ёлочных игрушек.       Было стыдно. У них в эту неделю не было нормального секса, у них не было тренировок в зале, у них не было ничего, кроме усталого молчания Аомине по вечерам и такого понимающего — Тайги.       Были бы силы, Аомине бы врезал самому себе — за такое унылое слюнтяйство. Злиться сил тоже не было, но вот чувствовать вину — хватало вполне.       — Тайга, — осторожно начал Аомине, поворачиваясь к Тайге, и тот быстро перестал делать вид, что уж очень увлечён несмешными шутками ведущего ток-шоу.       — Что такое?       — Я тут решил... Возьму отгул на эти несколько дней до Нового года. Ну и... — Аомине неловко улыбнулся. Говорить что-то такое тёплое, искреннее — он научился этому только благодаря Тайге. — Встретим вместе, как надо...       Тайга странно хмыкнул, и Аомине настороженно замер. Но после услышал тихий лёгкий смех:       — Знаешь, ещё бы чуть-чуть — и я пошёл бы бить твоё начальство. С требованием дать тебе эти самые отгулы. И тебя бы тоже побил, но ты совсем себя измотал, смотреть на тебя уже страшно.       — Я знаю. Без тебя бы совсем загнулся, — горячо выдохнул Аомине, и Тайга замер на несколько секунд, внимательно вглядываясь ему в лицо. А потом похлопал себя по коленям со странной улыбкой.       Аомине устроился головой на них тут же, утыкаясь носом в мягкий свитер и обнимая Тайгу за талию, крепко сцепив пальцы. Колени у того хоть и жёсткие, твёрдые, но сейчас они лучше самой шикарной подушки. Потому что Тайга осторожно массировал пальцами его гудящие плечи и гладил по волосам. Дарил свою бесконечную энергию с необычной чуткостью и бормотал такое тёплое:       — Знаешь, ты придурок.       — Знаю, — Аомине фыркнул и вжался лбом в его бедро. — А ты... Ты самая крутая батарейка.       Тайга удивлён — Аомине почти что услышал, как он непонимающе приоткрыл рот. Но ничего не спросил, только мягко ущипнул за мочку уха.       — Ты всегда наполняешь меня энергией, — пробормотал он в шершавые кончики пальцев, ласково скользнувшие по его губам, и дыхание Тайги над ним сорвалось в заполошно-счастливое.       И, наверное, Аомине даже не нужен никакой подарок на Новый год. Вот он уже перед ним — с тёплыми ладонями и заразительной энергией.       И верить в новогоднее волшебство, когда тебе уже двадцать четыре, совсем несложно.