Stalкер

Из толкового словаря: Наваждение — психическое состояние, непроизвольно вызываемое навязчивой идеей (мыслью, воображаемым событием, воспоминанием) и проявляющееся как угнетение психики, страх, беспокойство, сомнение, влечение… Хочу найти тебя. Хочу, чтобы ты был только моим, и не смей смотреть на кого-то другого. Ты только мой. Мой!       Мигание красной лампочки. Раз. Два. Три. Запись давно уже закончилась, но диск непроизвольно прокручивался снова и снова. По замкнутому кругу. Вот она, твоя улыбка, твой дрожащий голос. Смогу ли просто выкинуть это из головы? Вряд ли.       Бокал с красным полусладким опустошен, а капилляры в глазах давно лопнули, окрашивая белок в кровавый оттенок. На циферблате показывается цифра за четыре утра, и скоро в комнату ворвутся первые солнечные лучи. Мусор раскидан по всему столу. Множество банок, коробок из-под дешевых снеков и пачка сигарет. Она лишь для украшения — Чон Чонгук никогда не курит.       Смольные волосы липнут сосульками ко лбу, намекая хозяину о том, что душ необходимо принимать (и не важно, как сильно ты был увлечен объектом своего обожания, личная гигиена всегда остается на первом месте, Чон), брюнет трет глаза, потягивается из стороны в сторону и выдыхает слишком шумно. В глазах рябит. На экране точно такая же рябь. 4:15 утра.       «Он выйдет на пробежку через тридцать минут», — мысленно отсчитывается в мозгу, пока тело лениво плетется под струи холодной воды. Капли небрежно стекают по телу, будоража каждую клеточку и покрывая кожу мурашками. «Слишком холодно», — думает Чон, ставя воду в большую сторону к кипятку, чем к теплому. «Интересно, а он такой же горячий?» — закидывает голову назад, позволяя высокому градусу воды ошпарить лицо до покраснения, пока молодое тело приходило в пик своего возбуждения.       Рука, покрытая выделяющейся сеткой вен, плавно скользит вниз, сжимая вставшую плоть у основания, что вызывает рваный выдох. — Нельзя, — обрывает сам себя Чон, вылезая из-под горячего душа, оборачивая тело полотенцем. «Больно», — шипит мысленно на себя Чон, пока кожу неприятно щиплет от микро-ожогов. 4:45 утра.       Широкий капюшон скрывает прекрасное лицо владельца, пока парень, словно тень, движется вслед за бегуном. Тот, рыжий, совсем беззаботно напевает мелодию под нос, ускоряя шаг и срываясь на легкий бег. В его плейлисте играет рок и немного хип-хопа. Чонгук точно это знает, а еще он знает, что Пак Чимин — его личное наваждение.       Чон идет быстрым шагом, стараясь держать дистанцию, пока Чимин разминается после легкого бега, готовя свои рельефные мышцы к дальнейшему часовому марафону. Чонгук задыхается, пряча половину своего лица за маской, когда Пак наклоняется к земле и тянет мышцы ног: ягодичную, икроножную… ох. — Простите, — Чимин окликает странного паренька, коим оказывается Чон, вводя его в минутный ступор. — Вы не могли бы подсказать, который час?       Рыжий смотрит как-то радужно, заставляя покрасневшие глаза слезиться от переизбытка эмоций, пока Чонгук медленно достает свой телефон из мешковатого худи. — Почти пять, — хрипит он, ощущая, как вязкая слюна стекает по глотке, заставляя натянуть худи вниз, чтобы прикрыть вставший член. Это впервые, когда Пак Чимин заговорил с ним. Впервые за все три года его сталкерства. Черт. — Спасибо, — ярко просиял Чимин, напоследок помахав рукой и направляясь в сторону своего дома. «Два шага налево, заворот, девяносто градусов и подъем вверх, в гору», — мысленно проговаривает Гук, следуя за своим Амуром след в след, пока Чимин полностью не скрывается за массивным забором охраняемой территории.       Чонгук еще с минуту мнется возле входа, дожидается, пока на балконе с белой резной каймой перил загорится неоновый свет, и только после этого медленно шагает в сторону своей личной утопии. Своего сталкерского мира.       Компьютер работает двадцать четыре на семь, счета за электричество уже давно перевалили за несколько тысяч долларов, но Гуку все равно. Он снимает свою мешковатую одежду, выводит компьютер из спящего режима и нажимает прикрытую на время вкладку. — Мое солнышко, — ласково шепчет он, обводя пальцами горячий от работы экран, пока там, в hd качестве, переодевается рыжий.       Чимин медленно, будто зная о том, что за ним идет слежка, снимает свою влажную футболку, затем обтягивающие спортивные штаны, оставаясь в трусах. Чонгук ерзает, смотрит на предмет своего обожания и стонет протяжно, будто воет. Ему хочется отодрать эту рыжую бестию, хочется вставить по самые гланды и ждать, пока он задохнется от его члена. Но он продолжает сидеть, продолжает дрочить на hd картинку и стонать под напором непреодолимого желания. Пак Чимин — его личное наваждение.       Чонгук проклинает себя и свою недогадливость, когда Пак исчезает в пространстве своей ванной комнаты. Та камера, что Гук крепил туда, была совсем хлипкой и водонепроницаемостью от нее даже и не пахло. Поэтому после первого душа Чонгук лишился возможности наблюдать за полностью обнаженным Паком. Пора Чонгуку дать о себе знать. «У вас один новый подписчик», — мигает уведомление на сенсорном экране, когда Чимин сушит волосы полотенцем. — Посмотрим, — тянет любопытно Чим, открывая приложение и заходя на страничку своего нового подписчика. Нет, безусловно, Чимин любил внимание к себе, он жаждал его даже больше, чем кислорода. «@_97jk», — мигает на дисплее, когда страничка нового обожателя Пака открывается его взору. — Странный он какой-то, — вслух выдыхает Чимин, отбрасывая телефон в сторону и наслаждаясь видом потолка и светодиодных лампочек. На сенсорном экране открыта всего лишь одна фотография этого странного подписчика, где вполне себе симпатичный парень сидит на кровати (которая подозрительно похожа на ту, что стоит в комнате самого Пака) и мило улыбается, напоминая ему кролика. — Странный, — заключает Пак, слыша оповещение о принятии в друзья. Чимин не решается согласиться и открыть доступ к своей странице.       Чонгук кусает ногти. Вредная привычка, но до ужаса успокаивает нервы. Особенно когда Пак Чимин его игнорит. Отборно игнорит, с элитным изыском дешевой шлюхи. Чон смотрит в экран и видит, что Чимин давно заметил его уведомление, но даже не шелохнулся, чтобы сдвинуть гребаный сенсор и нажать на галочку. Раздражает. 6:00 утра.       Чимин допивает свой приторный латте, попутно закидывая в сумку все необходимое на день. Сегодня у него фотосъемка, а это значит, что Чонгук сможет спокойно проникнуть в его дом и проверить идеальность своего плана на все сто. Хватит. Он терпел три года. Из толкового словаря: Точка невозврата — точка (рубеж), после перехода которой нет возможности возвращения к исходному состоянию, нельзя вернуться назад.       Чонгук обходит весь дом по несколько раз. Рассматривает камеры, проверяет их целостность и исправность. Спустя долгий час его работа наконец-то завершается, и теперь даже в ванной стоит новая мощная камера, которая может снимать даже под водой. Чонгук счастлив.       Он лениво ходит по знакомому дому и рассматривает картины, мелочи, которые Пак привозил из своих турне по миру, и другие безделушки. Глаза цепляются за корзину грязного белья, и Гук ухмыляется, надвигаясь на нее и молясь, чтобы Чимин был еще той ленивой задницей, чтобы закинуть белье в машинку. — Бинго, — пропевает Гук, вытаскивая грязные боксеры именитой марки, вдыхая жадно аромат и, не торопясь, выпуская его.       Он кайфует. Ощущение полного извращенства безумно заводит, и Чон без стеснения падает на широкую кровать Пака, спуская свои штаны до колен и обхватывая собственный член чиминовыми трусами, начиная рвано дрочить. — Он носил их, — стонет брюнет сквозь сжатые зубы, подпрыгивая на кровати в такт руке, цепляясь пальцами другой за край кровати, кутаясь в аромате Чимина. — Твою ж, — изливаясь неожиданно в руку, выдыхает Чон. Ему хорошо, перед глазами звездочки и искры, а на часах цифра указывает на девятку, значит, рыжик придет совсем скоро.       Чонгук быстро прибирается, хватает еще парочку грязных трусов Пака и делает селфи на его ковре, тут же заливая фото в соц. сеть и ставя кучу хэштегов с Чимином. Он должен его заметить. 22:00 вечера.       Чимин устало вваливается в свою квартиру, лениво тянет руку к выключателю и врубает яркий свет во всех комнатах. Его плечи ужасно ноют, а перед глазами до сих пор стоят яркие вспышки и длинные ноги модели, с которой у него были парные съемки. — Ужасно длинный день, — бормочет Чимин, кидая ключи на тумбу в прихожей и по ходу дела разбрасывая свое белье по дому, мечтая о душе, крепком бокале виски и романтической книге на ночь.       Телефон вибрирует в кармане, напоминая хозяину, что смартфону нужна зарядка. Точно так же, как Чимину еда. Пак матерится тихо, еле различимо, но плетется в коридор, поднимая телефон с пола и ища зарядку. — И откуда у меня столько сообщений? — недовольно бормочет он, пролистывая новостную ленту, пока взгляд не натыкается на нового подписчика, что залил новое селфи с кучей хэштегов Пака. — И что ему все неймется? — бубнит рыжик, отклоняя сообщения и различные уведомления, даже не цепляясь за подпись после хэштегов. «Мое дело предупредить тебя, маленькая дрянь», — думает Чонгук, кликая мышкой по экранам компьютера. 22:50 вечера.       Вода комнатной температуры. Ароматная пена с приторным запахом сладкой ваты и засахаренных персиков. Расслабляет. Чимин устало натирает свое тело губкой, снимает напряжение с мышц и дарит себе великую негу. Он весь день пробыл на ногах, менял кучу костюмов и поз, а главное — он не ел. Его тело вымоталось, а глаза ужасно слипались, показывая всю степень усталости. — Если так и дальше пойдет, то я засну, — прошептал Чимин, поднимаясь из ванны и переходя в душевую кабинку.       Вода приятно обволакивала тело, смывая всю пену вниз, к водопроводной решетке, оставляя после себя лишь легкий аромат сладости. Чимин любитель сладкого, словно эти ароматы лучше всего опишут его натуру в целом. — Надо не забыть включить телефон, — сам себе напомнил Пак, прибавляя напор воды, позволяя струям свободно бить по напряженным мышцам. 23:15 вечера.       Звонок. Один длинный и два коротких. Тишина. Чонгук улыбается, насвистывая какую-то детскую песенку, пока его руки пытались открыть замок. Дверь поддалась лишь со второго раза, весьма раздражая тем самым брюнета. Гук аккуратно прикрыл за собой дверь, рассматривая разбросанные по полу вещи. От них пахло потом. Нет, не так, от них пахло его Чимином.       Наслаждаясь ароматом своего наваждения, Чон, шаг за шагом, приближался к кровати, где лежал отключенный телефон на зарядке. — Тц, — цокнул он, откидывая гаджет чуть дальше, расправляя кровать и откидывая на кресло вещи Пака. 23:25 вечера.       Чонгук тихо шаркает в сторону ванной комнаты, откуда слышна вода. Чимин мог по часу зависать в этой комнате, наслаждаясь водой и пеной. Чонгук точно это знал.       Дверь как всегда была открыта, что радовало и будоражило сознание Чона, когда рука приятно обхватила дверную ручку и повернула ее в сторону, пропуская парня в паровое облако с приторным сладким запахом. Из толкового словаря: Страсть — сильное, доминирующее над другими чувствами человека, характеризующееся энтузиазмом или сильным влечением к объекту страсти. — Ты кто такой?! — Чимин разворачивается на шум, замечая в дверях незнакомого парня. — Тихо, дрянь, — шипит парень в маске, резко припечатывая голого Пака к влажной стене, едва ли удерживая его на ногах, зажимая рот ладонью, чтобы не кричал.       Чимин мычит в ладонь, когда его насильно лапают в самых непристойных местах. Он пытается вырваться и укусить за ладонь, но ощущает на своей мокрой шее не менее влажный поцелуй, что рисует красноречивый засос выше ключиц. Он бьет коленкой, но вместо должного результата оказывается подброшенным в воздух и прибитым к стене чужими мощными бедрами. Рыжик чувствует, как у его насильника стоит, но слова просто застревают в глотке, срывая с опухших губ лишь хрип.       Чонгук наслаждается пойманной добычей. Он топит и тонет сам. Кожа Пака невероятно мягкая и гладкая, а еще пахнет тошнотворно-сладко, но от этого еще пленительней, чем ранее, через экраны hd качества. Чонгук удерживает сопротивляющегося Пака одной рукой, другой же бегло тянет молнию вниз, молясь, чтобы ее не заклинило от воды, и выуживает наружу стоящий член. Он трется о бедро Пака, вдавливает свое достоинство в его, такое аккуратное и еще не стоящее. — Будешь противиться — будет больнее, — рычит в ухо Гук, разворачивая парня к себе спиной и буквально ставя раком, насильно упирая его ладони в пол. Растяжка, благо, позволяет.       Чимин напуган. Он даже слова против не может вставить, когда его растягивают его же маслом для тела. Он чувствует приторный мускатный орех и два пальца в анале, которые расходятся в стороны и тянут тугие сопротивляющиеся мышцы в разные стороны. Чонгука кроет, когда он видит, как краснеет мышца и судорожно содрогается под натиском его пальцев. Он видит, как трясется Чимин и едва ли удерживает себя на ногах, когда к двум тонким пальцам прибавляется третий, а за ним четвертый.       Гук тянет его как можно дольше, но нервы сдают раньше, не позволяя подготовить своего Амура к дальнейшим пыткам. Брюнет обхватывает рыжего за бедра поудобней одной рукой, другой же держит свою возбужденную плоть у основания и плавно входит одной лишь головкой. Безумно горячо, отчего хочется выть и иметь его как в дешевой порнухе. Но Чимин ревет в голос, и Чонгуку становится его немного жалко. Он дает время на привыкание, едва ли покачиваясь из стороны в сторону, проникая на сущие миллиметры и возвращаясь в обратное положение, пока слезы рыжего не стихают. — Я дал и так много поблажек, — шепчет Гук, мягко поглаживая позвонки, начиная с шейного и заканчивая на самом копчике. Он давит на кость и резко входит, срывая хрип надорванных связок с искусанных губ. Чимин сипит и брыкается. Пытается слезть и убежать, но тем самым лишь сильнее ударяя себя головой о кафель и насаживаясь на внушительных размеров член. — Больно, — хнычет Пак, цепляясь пальцами за запястья брюнета, пока Чонгук рвано двигается, ощущая, как его кроет, как дрожат собственные коленки, как яйца натягиваются сильнее. Он слишком долго ждал, чтобы жалеть об этом сейчас.       Он слышит, как Пак дышит, как глотает слезы вперемешку со слюной и соплями, но все, что он может сделать сейчас — начать дрочить и ему.       Его аккуратная плоть идеально укладывается в кулак, позволяя захватывать весь член за один раз и резко надрачивать, иногда переходя на плавные движения. Пак затихает, издавая непонятные звуки и цепляясь за плитку когтями, ломая тонкие ногтевые пластины об сколы родной плитки.       За окном слышится сигналка машины, потом еще и еще. И до брюнета доходит, что с минуты на минуту в доме появятся копы. Он цокает, выходя из Чимина, неуклюже надавливая тому на головку и заставляя кончить с протяжным стоном. Чон смотрит раздосадовано на испачканную руку, уберегая ее от струй воды, а затем на расслабленного и измученного рыжика. — Еще увидимся, — улыбается Гук, слизывая сперму со своей ладони и быстро покидая ванную, а затем и сам дом. Он еще наведается к своему Амуру. Нужно только подождать. 01:00 ночи. «Фолловер @_97jk просится в друзья: принять| отклонить». Чимин долго грызет ногти, смотря на две фотографии со страницы данного фолловера, размышляя. «@_PARKJIMIN95 принял вас в друзья».